Часть вторая
Кулак добра

С одной стороны зияла яма, глубокий провал метров десяти, не меньше, и в диаметре на половину дороги. Дно скрывалось какой-то тёмно-синей жидкостью, заполнившей её и пузырящейся внизу. Чуть дальше за этой яминой глыба асфальта, смешанного с камнями, торчала неправильным многоугольником, образовав подобие стелы.

Андрей вскинул лицо и посмотрел на небо поверх Радужного Забора. Оно было синим, на редкость обволакивающим и обтекающим и отвлекало от того, что происходило на земле. Хорошая сегодня погодка… выдалась после вчерашнего ливня. А что, если сейчас точно так же где-то там Ромка стоит и смотрит на небо?.. Синяя краска небес отливалась в металлических латах спецназеров. Андрей сделал шаг вперёд по дороге, ещё, ещё и ещё…

Денёк выдался жарким, и во всей привычной обвеске боец неслабо запарился. Но снять шлем или расстегнуть «кольчугу» было нельзя. Чревато.

Дальше ямы начиналась изрытая ухабинами полоса, на которой рытвины уже встречались меньшие, по колено. Но во всех них дно скрывалось под такой же пузырящейся жидкостью, и между ними приходилось маневрировать. Когда-то здесь был магистральный проспект, Новый Прорезной. А целью рейда сейчас был просто Прорезной, старый, так сказать. Они уже далеко ушли от бывшей станции метро «Прорезной» и надеялись добраться до станции «Дуговой».

Спецназеры прокрадывались протяжённой цепью группами по два, по три человека. Время от времени те, кто находился впереди, проводили перекличку. Андрей следовал примерно в середине.

По бокам иногда встречались бесформенные груды бетона, кирпича, металлических конструкций, камня и дерева, в которые превратились здания, стоявшие здесь многие десятилетия назад. А где-то были просто пустыри. Но на разглаженных пространствах обычно располагались россыпи смертоносных изменений пространства. Вот одно такое «поле» отряд обогнул несколько минут назад…

– Ай!!!

Кто-то из бойцов вскрикнул. Кому-то всё же не повезло, и он умудрился окунуть в неприятного вида жидкость ногу, соскользнувшую в ямку. Причём вот что примечательно – никто из заводских воинов не знал, что такого особенного творит эта субстанция или что она ядовита, но почему-то никто не горел желанием в неё вступать. Все, не сговариваясь, тратили лишнее время на обход попадающихся по дороге луж.

Но сейчас, когда отряд уже почти миновал этот участок с лужами, кого-то из прокрадывающихся всё же угораздило вляпаться. Неудивительно – поверхности скользкие, мало места, один мог задеть другого… Странная жидкость не проела металл на ножном сегменте лат вступившего, как это можно было ожидать, но засохла на щитке отчётливыми синими пятнами…

Внезапно что-то чёрное с двух сторон промелькнуло в воздухе. Андрей вскинул голову. В тот же момент отовсюду раздались глухие удары. Один из спецназеров, слева от Андрея, издал боевой клич и ринулся в схватку. Молодой мечник увидел, что тот сцепился с разъярённым мутантом, вооружённым здоровенной железной палкой или трубой. Тут же он ощутил касание, к нему самому сзади что-то подоспело… Андрей резко присел, одновременно разворачиваясь, и провёл над собой чей-то удар.

В ноздри шибануло крепким звериным запахом. Похожим образом вонять могло от собратьев по оружию, когда они по несколько дней или недель проводили в вылазке, за километры от ближайшей возможности помыться, но ЭТОТ был другим. По нему сразу чувствовалось, что его обладатель вырос и существует в совершенно диких «полевых» условиях и отродясь мытьё тела не было для него обязательным пунктом бытового расписания.

К тому же атаковавший Андрея урод был ещё и совершенно голым. Как правило, человекоподобные мутанты носили хотя бы набедренные повязки, прикрывающие гениталии, в некоторых случаях что-то вроде одежд, чаще всего из шкур убитых противников. Но у этого не было и намёка на повязку, и присевший мечник во всей неприкрытой красе узрел его «причиндалы». Поэтому он, уклоняясь вправо, совершил выпад клинком по тому, что казалось наиболее уязвимым.

Весь покрытый грязью и пылью биорг взвыл от жуткой боли и отшатнулся, теряя равновесие. Андрей уже вскочил и выпрямился во весь рост сбоку от него, собираясь нанести решающий удар, как… что-то сокрушительно долбануло ему по плечу. Как раз по тому плечу правой руки, которой он и наносил удар. И это заставило его сделать длинный прыжок вперёд, уподобившись квазикошке…

Пролетев в воздухе несколько метров, он выполнил отработанный перекат-кувырок. Впереди никого не увидел и обернулся назад, туда, откуда по нему долбили. На воина уже мчался другой биомутант. Странно, шерсть коричневая, успел отметить про себя Андрей. Значит, эти вырожденцы не принадлежали ни к какому из кланов, известных ему. У бывших людей обычно серая или черная растительность на телах, а у этих почему-то тёмно-бурого окраса.

Мечник отскочил левее, в сторону от направления атаки противника, но тот предугадал манёвр и ударил человека правой ногой в грудь. Этот мутант, похоже, левша, и поэтому арматурина, которой он пользовался в качестве оружия и собирался нанести удар, была зажата у него в левой руке. Если бы в правой, Андрей уходил бы от удара в другую сторону. А так ему пришлось уклоняться влево, и там его как раз встретила нога бурого урода.

Андрей ощутил адскую боль. Он потерял равновесие, падая на спину и раскрываясь. Дело плохо, успел подумать. Падая на землю, ощутил сильный удар в спину, похоже, там попался острый камень. Биорг уже напрыгивал на него сверху, даже не замахиваясь железякой, а намереваясь придушить голыми руками. И у него получилось бы расправиться с жертвой, Андрей лишь вяло отмахнулся от гада ударом вскользь по морде, и этот шлепок только разозлил монстра. Спецназера даже больше напряг не сам по себе ближний контакт с таким противником, а ужасающая вонь. Мечник перекатился вбок, но подняться, конечно, не успел бы – мутант уже собирался обрушиться на него и придавить своим весом… как вдруг ему в голову красиво вонзилось копьё.

– Не ранен? – прозвучало откуда-то сверху.

Спрашивал Андрея побратим Игорь, выдёргивая при этом копьё из раскуроченной башки дикаря.

– Не, не, пронесло, – отозвался молодой боец. Меч в руках – значит, всё нормально. А так – ну, может, пара рёбер ушиблена, спину ощутимо припечатало, но это ладно, поболит и пройдёт. Вот только голова шла кругом и в глаза пока не возвращалась прежняя стройная картинка мира. И ещё эта проклятая жара…

– Ты поднимайся, я пока их подержу, – предупредил Игорь.

– Спасибо, брат…

Андрей кое-как поднялся и выпрямился, сжимая меч. Игорь как раз держал натиск, разбираясь со здоровенным вырожденцем, размахивающим огромной дубиной. Спецназер ловко уворачивался от взмахов, не давая себя ударить. Андрей подоспел к нему на подмогу, напал сзади и рубанул мутанта по шее, почти отчленив голову. Громила рухнул, а дубина его отлетела и шваркнулась оземь. Третий мутант, точней, самый первый, атаковавший Андрея, валялся мертвей мёртвого, удар копья и ему разворотил башку.

– Ты как? – спросил молодой боец копейщика.

– В норме, – ответил Игорь коротко и по делу. Вчерашний собутыльник и просто друг, который сейчас сражался с ним плечом к плечу.

А к ним спешили ещё два бурых мутанта…

Бросив быстрые взгляды окрест, Андрей увидел, что похожая ситуация повсюду. Отряд со всех сторон атаковала целая стая бывших людей!

Но Андрею с Игорем необходимо было срочно разбираться с нападением ближайших… В одного из них копейщик совершил точный бросок. Копьё проткнуло мутанта насквозь, остановив его встречной силой и вынудив осесть на колени. Другим занялся мечник. Боец встретил в полёте мечом летящий обломок деревянной балки. Вообще-то клинкам лучше не соприкасаться подобным образом с тяжёлыми предметами, потому что легче лёгкого заполучить повреждения. Остро заточенная кромка лезвия, принимающая энергию тупого удара массивной тяжести… Однако в данном случае Андрей удачно провёл парирование. Меч ударил по касательной, изменил траекторию и не сломался, даже не получил серьёзной зазубрины.

Андрей прыгнул вперёд и следующим ударом ранил мутанта в голову. Хотел отрубить – красиво, с размаху, но не получилось, промахнулся. Пришлось выполнять ещё один удар, добивающий…

Справились.

Напавшая толпа была зачищена. Произведённая перекличка показала, что потерь нет. Повсюду валялись трупы успешно ликвидированных вырожденцев. Как выяснилось, ситуация сложилась следующим образом. Несмотря на всю внимательность и осторожность рейдеров, орава мутантов сумела, прикрываясь руинами, подкрасться к ним незаметно. Ну, ещё бы – они в этих местах выживали и охотились с рождения.

Похоже, что это действительно не «клановые» вырожденцы, как догадался Андрей, а какие-то совершенно дикие, совсем деградировавшие, нечто вроде отдельной популяции. Мало того что ни у кого из них не наблюдалось подобия набедренной повязки для хоть какой-то защиты гениталий, так ещё и оружия в прямом смысле этого понятия они не имели. Как древние предки человечества, пользовались подручными палками, «кидалками», «ударялками» и «протыкалками», деревянными либо металлическими.

Так вот, выгадав удобный момент, волна мутантов выскочила из засадных укрытий и обрушилась на людей. Конечно, против такого большого отряда спецназовцев диким выродкам сражаться оказалось чересчур сложно. Поэтому сперва им следовало как можно больше прохожих вывести из строя. Так дикари и старались поступать.

Они били внезапно атакованных, изнывающих от жары, разомлевших воинов со всей дури по головам. Такие удары мало кому пожелаешь на себе испытать. Но спасло пострадавших воинов то, что никто не снял шлемы. А некоторые успели, вовремя среагировав, уклониться от ударов и сразу вступить в бой – как тот боец, клич которого раздался в начале столкновения.

Одному воину, который сильно пострадал, сейчас было очень плохо, и он не мог прийти в себя, мычал от боли и раскачивался. Другой вообще потерял сознание. Остальным в общем и целом повезло – отделались царапинами и ушибами, опыт и умения сыграли свои роли. В последние моменты перед соприкосновениями спецназеры что-то успевали почуять и увернуться; удары по головам не достигали желаемого эффекта.

Мутанты напирали, пока воины не успели сориентироваться, сыпались на людей, вооружённые кто арматурой, кто камнями, кто ещё чем-нибудь. В принципе уже просто дикарь без ничего в лапах являлся опасным противником даже для вооружённых бойцов. Особенно когда нападение совершалось и спереди, и сзади. Однако не на тех напали! Спецназовцы на то и спецы… Да и этих совсем одичавших выродков было не так уж много, как могло бы быть, если бы против рейдеров выступил целый клан. Стая недооценила людей. Поэтому быстро потерпела поражение.

На месте схватки пришлось вынужденно сделать привал, пока наиболее пострадавшие приходили в себя при помощи медбрата Витали. Старший отряда, Илья, объявил всем выговор за то, что биорги сумели подкрасться незаметно, и отправил вперёд пару разведчиков. Ещё пятерым велел оттащить тела погибших мутантов подальше, чтобы от них не так смердело. Андрей не попал в число носильщиков, он присел на землю, помогая копейщику обрабатывать ранение, и наконец-то позволил себе на время снять шлем. Пот заливал глаза. Волосы были насквозь мокрые, кожа красная, как будто голова варилась в кастрюле.

Сводный отряд был сформирован и отправлен на поиски не вернувшейся в положенный срок на Завод группы, с которой ушёл в рейд Ромка, лучший друг… Как и всегда в подобных случаях, поисковый отряд составили добровольцы, и понятно, что едва ли не первым вызвался идти Андрей.

Вызвался и Никитос. Бородач Черномор и Митяй тоже. В состав вошли бойцы из разных отделений. Например, Слава, воин огромного роста и массивной комплекции, свой вес он использовал как устрашающее преимущество в бою и мог на равных потягаться в рукопашном поединке с мутантом. Но вот на перебежках или в долгих переходах, конечно, отставал от остальных. Или Миха, отличавшийся умениями в тактике и планировании всего, что касалось выживания на местности и устранения врагов. Плюс Илья получил под своё начало трёх следопытов из числа разведчиков. В общем, собралась внушительная команда разного рода специалистов, почти со всеми Андрей был знаком, к кому-то хорошо относился, к кому-то менее хорошо, но всех их объединяло одно – это были испытанные, храбрые, умелые воины.

Их целью было выяснить, что случилось с не вернувшимися; если они ещё живы, помочь им, если нет – покарать виновных, если кого-то можно спасти, то спасти; ну и конечно, если получится, вернуть драгоценнейшее огнестрельное оружие. Для этого поисковый отряд снабдили несколькими единицами огнестрельного оружия – у командира был автомат, и ещё у двух воинов пистолеты-пулемёты.

Разумеется, основная задача – выжить самим, чтобы вернуться и передать в Комендатуру собранную информацию, и при этом сохранить оружие, которое взяли в поиск.

…Андрей из-за скрывавших его тело доспехов не видел, но осязал медальон, который находился под ними, на цепочке свисал с шеи на грудь. Подарком его наделила Весна во время их встречи. Совсем простенькая вещь, не бог весть какая драгоценность. Они разговаривали тогда совсем недолго, несколько минут от силы, а может, молодому спецу так показалось, и девушка, наверное, что-то захотела оставить в напоминание о себе.

Подарок… Круглая золотистая оправа, а в ней камешек, синий, как небо, в которое пять минут назад смотрел Андрей. Вроде бы что в нём такого, в небе, ну тянется себе от горизонта до горизонта. А смотришь в него и понимаешь – нету у него краёв, причём ни вширь, ни вглубь. Так же и этот подарок. Так же Весна.

Сейчас, по сути, этот медальон был единственным, что у Андрея осталось на память от неё. Пообщаться потом, уже более обстоятельно, они не сумели, потому что в тот день была пьянка, на следующий день все отсыпались, а потом уже всех собрал Комендант. Андрей, когда уходили из крепости, надеялся увидеть где-нибудь в толпе лицо Весны, но не увидел. Наверное, не смогла прийти, была занята в заведении.

Ну, что в ней такого, подумаешь, обычная девчонка. У Андрея такие были и будут ещё… А то почти детское воспоминание – давняя ерунда. Но подарок он почему-то взял с собой в дальний поход. Ему ещё никогда не приходилось так далеко и надолго покидать территорию Завода, и он опасался сам себе признаться, что немного боится… Ему сейчас хотелось достать медальон, вытащить из-за пазухи, чтобы ещё раз взглянуть на него, но он не мог этого сделать.

А может быть, это Владычицы послали ему ту девушку, которую он когда-то страстно хотел найти? Судьба подгадала так, чтобы они встретились, и им нужно быть вместе, создать семью и вместе растить детей… Хотя считалось, что незавидная участь ожидала тех женщин, у которых спецназовцы становились избранниками по сердцу. Когда муж постоянно в походах, нужно одной тянуть всё хозяйство, да ещё и переживать за своего мужчину, как бы тот не пострадал в бою. А потом подрастают дети, и они тоже всё время не дома, на занятиях младшей джуры. Но труден путь истинной любви. Другое дело – если женщина становится супругой воина только для рождения ребёнка.

… Оглушённый боец пришёл в сознание спустя минут пятнадцать. Говорил он с трудом, идти не мог. Очевидно, у него очень сильное сотрясение мозга или ещё более серьёзная травма головы. Патрульным, выставленным по периметру импровизированного лагеря, уже приходилось отбиваться от нападений зверей-мутантов, которые подтягивались, чтобы полакомиться тушками поверженных дикарей. Трудней всего было отогнать пару на редкость наглых скарпов. Но это лишь начало, совсем скоро сюда подтянутся хищники покрупнее…

Вернувшиеся разведчики доложили, что впереди по дороге проход перекрывает огромное скопление аномальных искажений. Поэтому придётся искать обходной путь. Слева, чуть дальше, торчало высокое сооружение ещё довоенного периода, сохранившееся во времени из-за чудесного крепняка. Оно было бетонным, имело широкие прямоугольные оконные проёмы, пропускавшие много света. Не очень удобно для того, чтобы прятаться, но гораздо лучше за стенами, чем в кучах стройматериалов.

Илья предложил поискать укрытие там, внутри, чтобы не маячить зазря рядом с телами мёртвых мутантов. Заодно можно осмотреть обстановку с верхних этажей, если туда получится добраться. Так и порешили. Пострадавшего побратима взяли на руки и понесли.

Первым шагнул во входной проём – когда-то здесь была дверь, надо полагать, но с течением времени исчезла, – богатырь Слава. За ним последовали командир и прочие бойцы. Замыкающие входили спинами вперёд, следя, чтобы сзади никто не подкрался. В помещении оказалось достаточно прохладно по сравнению с пеклом на улице, хотя воздух всё равно был затхлым и застоявшимся. Под ногами хрустела накопившаяся за годы и годы песчано-цементная крошка.

– Где ж тут лестница? – спросил старший отряда.

– Там! – отозвался левофланговый Черномор гулким басом и показал рукой.

– Говорите тиш-ше, – шикнул Илья, – здесь может кто-то прятаться.

– И вообще домику куча лет, тут как следует крикни, и обрушится, – проворчал Никитос.

– Понял, понял, – прошептал Черномор. То есть он думал, что шепчет, но получилось всё равно слишком громко. Несколько спецов дружно замахали на него руками, дескать, молчи уж лучше, целей будем!

Цепочкой полтора десятка воинов проследовали в коридор, который, по предположению Черномора, вёл к лестнице. Так как пространство было узким, приходилось двигаться по одному.

– Осторожно, сбоку лифтовая шахта, – предупредил Илья, – не грохнитесь в неё.

– Видим, командир, – ответил за всех Митяй.

…Я живой!!!

Не разбился. Приземлившись, даже на ногах удержался. Хотя для этого опереться на стенку пришлось, благо она рядом, не дальше вытянутой руки.

Да, слой тумана, скрывавший от меня финиш, реально был чуть больше метра. Всего-то.

В каком-то шаге от цели спуска, почти добравшись до дна, но не видя его, я почти умер, придавленный самой страшной из возможных пыток – неизвестностью.

Теперь стою обеими ногами на твёрдой горизонтальной поверхности. Землёй назвать её сложно, пока ещё каменная. Однако не вертикальная, и это главное.

«Высвеченный» моим местонахождением в пространстве круг, точней, объёмный цилиндр в тумане сместился ниже, и теперь я отлично вижу линию, в которой под углом примерно девяносто градусов сходятся «стенка» и «пол». Моя винтовочка, исполнившая роль судьбоносной подсказки, торцом приклада опираясь на горизонталь, прислонилась к вертикали и ждёт, когда её вернут на законное в ходке место, возьмут за ремень и забросят за спину.

Чуть позже, Рысь, погоди! Дай перевести дух и сориентироваться.

Я всё ещё допускаю, что попал на очень широкий карниз, и если двинуться от стены перпендикулярно, то через несколько шагов вполне могу опять оказаться на краю пропасти. Но допущение властно вытесняется крепнущей уверенностью, что впереди километры, отделяющие от эпицентрального Колодца и Арки над ним. Если всё это мифическое «хозяйство» по-прежнему там, в сердце Зоны.

И как-то даже смертельная усталость отодвинулась на второй план. Будто и не вымотано моё тело, не высосана до донышка энергия двадцатью тремя адскими «перегонами» спуска в неизвестность!

Вот что значит стоило вернуться к человеку осмысленной цели, и жизнь сразу наладилась! А пораженческие мысли прочь, прочь, нет им места больше во мне…

Запустив руку в недра рюкзака, я пытаюсь нащупать ещё одного верного спутника бродяги – транслятор, в памяти которого хранятся в том числе и песни моей юности. Ладонь при этом натыкается на талисманы, круглый и плоский, и замирает на миг, словно через пальцы передалось то, при каких обстоятельствах я ими обзавёлся… металлическая сферка и женская заколка для волос… перрон вокзала перед отъездом и попутчица в поезде… Как давно это было, э-эх! Невольно вздохнув ностальгически, я двигаю руку дальше и отыскиваю гаджет. Пока спускался, не использовал его, музыку не слушал. Опасался, что в состояние предельного боевого сосредоточения не удастся войти и пропущу нападение мутантов или влезу в аномальную ловушку… Перед спуском я именно этих врагов ждал прежде всего.

А зря, как выяснилось. Туман и собственная слабость опередили монстров. И музыка в качестве источника внутренней силы могла бы мне помочь… но поди догадайся, что там реально с тобой случится! Там, за пределами «круга света», когда сделаешь ты следующий шаг, и граница непроглядной тьмы грядущего на секунду сместится.

Ну, так или иначе, всё произошло так, как произошло. О том, что было бы, если, задумываться нет смысла. Я внизу, и теперь вперёд – значит вперёд, а не вниз.

Вставляю в уши беспроводные ретрансляторы и слушаю песню, которая помогла мне решиться спрыгнуть в туман.

«… Но кто-то станет стеной, а кто-то плечом, под которым дрогнет стена… Земля! Небо! Между землёй и небом война! И где бы ты ни был, что б ты ни делал… война!»

Прослушав композицию, я выключаю гаджет и прячу в карман за пазухой, поближе к сердцу. Стягиваю к себе альп-комплект, собственно плетёный трос и совсем тоненький «обратный» шнурок, с помощью которого возвращал путеводную нить раз за разом, отцепляя от верхнего базового крюка. Хорошо, что хватило их досюда. Остались всего три штуки, так что оптимистические мысли о готовности спускаться девять раз по девять несколько преждевременно ко мне забегали. Ещё три перекрепления, и дальше, ниже пришлось бы не по тросу на зажимах плавно двигаться; практически на голых руках и ногах тащиться, используя верёвки разве что для захлёстов за ближайшие выступы и привязывания на привалах.

Вовремя прибыл, что уж тут добавить…

Куда – сейчас пойду разбираться.

Мысль о том, что когда-нибудь, возможно, мне пригодятся вехи на пути при движении вверх, промелькивает и тотчас теряется. Кроме всего прочего, крюки и колышки могут и не дождаться: с тем, что творится в этой кастрюле, наполненной мутной взвесью, поди разберись. И всегда ли в ней туман находится теперь, поди догадайся. Может, это лично для меня такое испытание, по спецзаказу. Встречная церемония, изощрённый заменитель монстров и аномалок. И ведь почти доконала непроглядностью, сука, неизвестность! Справилась не хуже рычащих чудовищ и искажений пространства, огнём и кислотой плюющихся. Враг коварен, и внутри человека у него плацдармов не меньше, чем снаружи…

Я пытаюсь рассмотреть, есть ли что-нибудь там, впереди. Туманная муть не рассеивается, всё таким же плотным пологом застит окружающее мироздание, но её оттенки вроде меняются. Теперь преобладают красно-коричневые, будто поблизости от дна тяжёлый осадок скопился, похожий на густеющую кровь. Вот в ней мне и суждено «плыть» дальше…

Сажусь рядом с винтовкой. Основательно, вознаграждая себя за перенесённые страхи и трудности, подкрепляюсь лучшим, что осталось из запаса пищи. Потом, наплевав скопом на элементарные и продвинутые правила безопасности, обнимаю рюкзак и винтовку модели «Рысь» и с чувством добросовестно выполненного долга позволяю себе закрыть глаза. Наконец-то послать на фиг туман и не смотреть в него.

Спать, спать, спа-ать…

Заслужил. Высплюсь, после поглядим, достоин ли я цели, к которой иду.