Дом был огромен. С длинными коридорами и квартирами, имеющими множество комнат, соединенных одна с другой. По видимому, каждый угол в них сдавался жильцам очень небогатого достатка: везде на своем пути Слепян встречал приметы нищеты, теснившейся в обстоятельствах до того убогих, что тоска сжимала сердце. Никого не было… Где все эти люди, что спят каждый день на топчанах, установленных в проходе и накрытых вместо одеяла старой, изодранной в лохмотья чиновничьей шинелью? Куда исчезли младенцы, которым принадлежат колыбельки, грубо сколоченные из некрашеного дерева и до того старые, что кажется, весь род человеческий от самого Адама успел полежать в них?..

Вадим заблудился. Но спросить дорогу не у кого. По-видимому, все обитатели этого клоповника собрались в той его части, где стоял гроб.

Наконец ему попались трое мужчин – они пили пиво и играли замызганной колодой в карты. На незнакомца они покосились, но не произнесли ни слова, хотя он явно оказался без спроса в их жилище. До того, должно быть, привыкли здесь и к тому, что сами квартиры напоминали проходные дворы, и к бесцеремонным незнакомцам.

Он сам обратился к ним:

– Я ищу высокую девушку в черном платье. Такая… Статная…

Один из игравших отвлекся от карт.

– Она, должно быть, вон там… Через три комнаты по коридору…

Не говоря ни слова – он боялся, что они задержат его, – Слепян ринулся в ту сторону, в которую показал рукой игрок.