Килин обратил внимание, как изменилось лицо Слепяна, едва Василиса, медленно распахнув дверь, выбралась из автомобиля. Компактная «Хонда» выглядела в сравнении с лимузином еще меньшей, чем была на самом деле.

Красавица была спокойна – как вернувшаяся домой дочка хозяев, не обращающая почти никакого внимания на людей, пришедших к родителям в гости.

– Прошу любить и жаловать: Василиса… Теперь будет вашим соседом, – проговорил миллиардер. – Как раз вовремя! – Он повернулся к ней. – Начинаем… Опрометчиво отправляться в прошлое без тебя – будет скучно.

Модель очень серьезно проговорила:

– Я не хочу в девятнадцатый век. Мне нравится в двадцать первом! К тому же хочу всех предупредить… Там, на дороге… Пока я ехала сюда… – Она замолчала, словно сомневаясь, стоит ли продолжать дальше.

Слепяну, который не видел Васю со дня похорон махмутовского родственника, показалось: она стала выглядеть моложе и краше – пышные светлые волосы ниспадали на плечи. Свежее, почти без следов косметики, умное лицо. На модели – темные джинсы, туфли на высоком каблуке, бирюзово-синего цвета кофточка.

– Хочешь сказать, это сейчас начнется… – произнес Махмут негромко.

Килин напрягся: знал, эта фраза – условная.

– Да, может начаться в любую секунду.

Барон, стоявший рядом с Николаем, тихо застонал:

– Боже, только не это…

Неожиданно в фонарях перестал струиться газ и они потухли. Следом в доме вырубилось электричество.