Цокольный этаж старинного, почти двухсотлетнего дома… Ресторан, предлагающий эксклюзивные блюда японской кухни. Столик расположен в глубине зала. За ним – двое гостей. Третий – Килин – бесцельно прогуливается по свободному пространству у высокой витрины. Пытается рассмотреть сквозь полузакрытые шторы: что происходит на известном петербургском проспекте?

Свет в зале ресторана горит неярко.

Пространство вокруг столов окружено высокими – по грудь человеку – перегородками. Снующим по залу официантам не видно гостей, сидящих за полированными столами из светлого дерева.

Взглядов окружающих клиенты в этом заведении на себе не чувствуют.

Все равно: тридцать минут назад по просьбе личного секретаря Махмута директор ресторана – его Виктор видел впервые в жизни – освободил зал от посетителей. Это оказалось несложно – время позднее…

Компаний, которые все еще сидели в ресторане и не собирались уходить, – немного. Изворотливый директор подошел к каждому столику сам, предложил «лояльным посетителям» подарок от ресторана: угощение за счет заведения! В соседнем зале интерьеры были похуже. Его собирались декорировать заново. Там спешно накрыли столы. Установили на них специальные котлы для варки блюда «сябу-сябу» из «мраморной» говядины.

Из основного зала туда же на подносах были перенесены недоеденные кушанья. Подвыпившие гости не задали ни одного вопроса… Громко переговариваясь, перебрались в соседнее помещение.

Одновременно на втором этаже в кабинете бухгалтерии ресторана метрдотель приноравливался к дорогой цифровой фотокамере. По указанию директора должен был заснять знаменитого миллиардера за ужином: цейсовская оптика массивного бочкообразного объектива поблескивала, широкий жидкокристаллический экран окрашивался то в темно-коричневый цвет шкафа с папками, то передавал яркую белизну стены. Для пробы метрдотель сделал около десятка снимков.

Шеф-повар, который уже собирался идти домой, задержан. Еще за одним поваром, к тому моменту уже откупорившим дома первую банку пива, – в ресторане он себе этого не позволял, – было отправлено такси. Оно должно срочно доставить его обратно на работу…

…Три человека, ради которых разгорелась суета, – здесь.

Вся охрана, какая только была в ресторане, находилась у дверей зала, в котором – знаменитость.

Махмут не заметил всех предшествовавших его появлению усилий – это уже по привычке. Вел себя как обычный посетитель, что забежал с улицы перекусить:

– Роллы «Калифорния», сушеные миниатюрные креветки и пиво «Саппоро». – Виктор едва посмотрел на директора. Тот лично принимал у него заказ. – Мы пробудем здесь не больше пятнадцати минут… – закончил миллиардер и поморщился, – в эту секунду метрдотель впервые нажал на кнопку дорогой камеры.

Миллиардер запечатлелся на фото с брюзгливо искривленной линией рта.

Ни выпивать, ни закусывать Килину не хотелось: в легком самолете, несмотря на коньяк, а может быть, и из-за него тоже, его тошнило. Самочувствие по-прежнему скверное: какая-то горечь во рту. В туалете японского ресторана подошел к зеркалу – язык был обложен белым налетом. К тому же Николай смутно предчувствовал – в самое ближайшее время что-то произойдет. Петербург вновь возник у него на пути отнюдь не случайно.

Несколько официантов, опережая друг друга, принесли заказанное. Выхватив из рук у одного из них маленькую бутылочку с пивом, Махмут принялся наполнять бокал… Пена стремительно поднялась до края, перелилась, медленно сползла на полированную поверхность, оставляя за собой, как огромная улитка, влажный, медленно высыхавший след.

Николай бродил по залу. Всматривался в проспект за огромными окнами. Вопрос, который Тоштаголов неожиданно задал официанту, показался Килину странным… В этот момент штора едва заметно шелохнулась – огромные окна пропускали сквозняк.

– Все в порядке?..

Официант ничего не ответил.

– А вообще?.. – опять спросил Алик.

Если бы пьяный Тоштаголов стал привязываться к официанту с нелепыми, издевательскими вопросами, – Николай не удивился бы. Но в словах знаменитого гангстера звучала неподдельная серьезность. Ему действительно для чего-то было важно знать, все ли в порядке… Но что?

– Да нормально… – с каким-то напряжением ответил официант и бросил короткий взгляд на своего напарника.

Третий официант салфеткой вытирал перелившееся через край пиво.

Алик истерически расхохотался. «Все нормально!.. Все нормально…» – несколько раз повторил он. Тут же схватил со стола пивной бокал, залпом осушил его. Опять затрясся в хохоте.

Официанты с тревогой переглянулись.

– Николай, что ты мечешься по залу, как загнанный волк?! Присоединяйся к нам. Я жду! – требовательно заявил миллиардер. На Тоштаголова он не обращал никакого внимания.

Метрдотель принялся наводить фотоаппарат так, чтобы захватить в кадр всю компанию.

– Нет! Меня не снимай! Мы все погибли. Нас здесь нет! – вдруг заорал Алик.

Он привскочил со стула, дернулся к фотографу – отобрать камеру?.. Метрдотель отпрянул, не сделав снимка. Директор ресторана – он находился тут же, чуть в сторонке, наблюдая за работой официантов, – отчаянно замахал руками.

– Вон он! Смотрите-ка, кто здесь, в Петербурге!.. – громко воскликнул Махмут. Стук каблуков метрдотеля, стремительно покидавшего зал, стал аккомпанементом к его словам. Рука Виктора указывала куда-то за окно, на проспект.

Николай видел только автомобиль и спину человека, только что выбравшегося из салона. Он заходил в дверь модного магазина. В машине оставалась женщина – сидела за рулем.

«Да это же Барон!» – поразился собственной невнимательности Килин. – «Не может быть, чтобы все это… Случайность?! Как он успел разглядеть его?»

Дверь магазина за Александром закрылась. «Вот оно!..» – промелькнуло в голове у Килина. Припомнилась та самая фраза: «Сейчас это произойдет». Он почувствовал – волосы на голове начинают приподниматься. Словно ища поддержки, повернул голову к Махмуту и Тоштаголову. Те по-прежнему сидели за столиком.

– Надо позвать с нами! – проговорил миллиардер. – Чем больше народу примет участие в «походном» ужине – тем веселее. Все! Заканчиваем!.. В этом заведении наша программа выполнена.

Виктор полез в карман за бумажником с кредитными картами, но Тоштаголов опередил его. Несколько купюр иностранной валюты упали из его руки на слегка облитую пивом деревянную поверхность.