А. Теория познания: как «генеалогия» приходит на место теории
Как я уже начал тебе объяснять, главный тезис Ницше, лежащий в основе всей его философии — всего его «материализма», если называть так отказ от всевозможных «идеалов», — заключается в том, что не существует никакой внешней или высшей точки зрения на жизнь, то есть такой точки зрения, которая обладала бы малейшей привилегией отстранения от того клубка сил, что составляет основу реальности, глубочайшую сущность бытия.
Следовательно, любое суждение о существовании вообще не имеет ни малейшего смысла; оно — не более чем иллюзия, чистый симптом, выражающий лишь определенное состояние жизненных сил своего носителя.
Именно об этом Ницше без обиняков заявляет в «Сумерках идолов»:
Оценки, суждения о ценности жизни, за или против, в конечном счете никогда не бывают истинными: они представляют ценность лишь как симптомы, они принимаются в соображение лишь как симптомы, — сами по себе такие суждения являются глупостями. Нужно непременно поставить своей целью и постараться уловить ту удивительную finesse [тонкость. — Пер.], что ценность жизни не может быть установлена. Ее не может установить живущий, поскольку он является стороной и даже объектом спора, а не судьею. Ее не может установить умерший, по другой причине. — Поэтому если философ видит в ценности жизни проблему, это с его стороны даже возражение против самого себя, вопросительный знак к собственной мудрости, отсутствие мудрости.
Для деконструктора, составителя генеалогии, не только не может существовать никакого «объективного», «незаинтересованного» ценностного суждения, не зависящего от жизненных интересов того, кто его выносит, — что уже предполагает разрушение классических концепций права и морали, — но и в силу тех же причин не может существовать ни автономного и свободного «субъекта в себе», ни объективных и абсолютно истинных «фактов в себе». Ведь все наши суждения, все наши слова, высказывания и идеи являются выражениями наших жизненных состояний, проявлениями жизни в нас самих, но никоим образом не являются абстрактными и автономными сущностями, независимыми от наших жизненных сил. Задача генеалогии — доказать эту новую истину, стоящую выше всех остальных.
Вот почему, согласно одному из самых известных высказываний Ницше, «фактов нет, есть только интерпретации»: как мы сами ни при каких условиях не можем быть автономными и свободными индивидами, возвышающимися над той реальностью, в которой живем, но являемся всего лишь продуктами истории, целиком погруженными в реальность, каковою является жизнь, так нет, вопреки утверждениям позитивистов и ученых, и никаких «фактических состояний в себе». Ученые любят говорить: «Факты налицо!», тем самым отводя возражение или просто выражая то чувство, которое они испытывают при виде препятствия на пути к «объективной истине». Но те «факты», к которым они обращаются как к неизменной и неоспоримой данности, являются — если осмыслить их на более глубоком уровне — всего лишь изменчивым продуктом общей истории жизни и тех сил, которые составляют жизнь в конкретный момент времени.
Таким образом, подлинная философия открывает перед нами пропасть: ведо´мая составителем генеалогий деконструкция в конечном счете приводит его к выводу, что за оценками нет никаких основ — есть только пропасть, что за одними мирами второго плана открываются другие — неисчислимые — миры второго плана. Оказавшись в стороне от «стада», в полном одиночестве, настоящий философ должен пойти на риск и вглядеться в эту разверзшуюся перед ним пропасть:
Отшельник <…> даже склонен сомневаться, может ли вообще философ иметь «окончательные и подлинные» мнения и не находится ли, не должна ли находиться у него за каждой пещерой еще более глубокая пещера — более обширный, неведомый и богатый мир за каждой поверхностью, пропасть за каждым основанием, под каждым «обоснованием». Всякая философия есть философия переднего плана — так судит отшельник <…> Всякая философия скрывает другую философию, всякое мнение — это тайник, всякое слово — маска.
Но если познание никогда не достигает абсолютной истины, если оно все время оказывается перед новыми горизонтами, не будучи в силах достичь твердой почвы, то именно потому, что сама реальность есть хаос, ничуть не похожий на гармоничную систему древних и уж тем более на «поддающийся рационализации» мир философов Нового времени.
Вооружившись этой новой идеей, мы теперь можем проникнуть в самую суть философской мысли Ницше.