29
Дэйв выключил звонок и уставился на циферблат часов, недоумевая, зачем вообще заводил будильник; потом вспомнил, что собирался встать на полчаса раньше, чтобы проверить Глорию перед тем, как отправиться на работу.
Сплошной геморрой.
Ладно бы он просто убил на ее поиски весь вчерашний вечер. Но через это прошла и Джоан. Происшествие под променадом всерьез ее напугало. А когда они наконец приехали к ней домой и она скинула блузку, он увидел на ее плече прескверный след ушиба от удара о балку.
Дэйв вспомнил, как бросил взгляд на ушиб, а потом перевел на ее гладкую, прекрасную грудь, туго обтянутую блузкой, наслаждаясь мягким золотистым оттенком ее загара под белоснежным лифчиком.
Он откинулся на кровати и закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям.
Ссадина на ее шее. Ссадина над изгибом ее ключицы. То, как Джоан выгибала шею, чтобы разглядеть травму.
– Теперь на всю жизнь шрам останется, – сказала она.
– А ты рубашку не снимай, – пошутил он.
– Паршиво.
Она накинула блузку на плечи, не став застегивать пуговицы, приобняла Дэйва и посмотрела ему в глаза.
– Что ж, – сказала она, – вот мы и здесь.
– Наконец-то одни. Ни минуты впустую.
Он поцеловал ее в улыбающийся рот и почувствовал, что улыбка исчезла. Джоан прижала его к себе – так сильно, что надавила на его рану под ребром, и он вздрогнул от боли.
– Прости, – прошептала она прямо ему в рот и, немного ослабив хватку, принялась целовать его с удвоенной страстью.
Страстно. Жадно. Она будто с цепи сорвалась, и Дэйв чувствовал то же самое. Слишком долго они ждали этого момента.
Дэйв вытащил полы блузки из ее шорт и завел руки ей за спину. Слегка изогнувшись, она жадно посасывала его язык. Он расстегнул застежки лифчика. Вся ее спина, от талии до плеч, казалась шелковистой под его ладонями.
Внезапно откуда-то с улицы донесся мягкий хлопок автомобильной дверцы.
Джоан прервала поцелуй и посмотрела ему в глаза:
– Это Дебби, – прошептала она.
Загремела, поворачиваясь, дверная ручка, в замке заскрежетал ключ.
За время, понадобившееся Дебби, чтобы войти в кухню и миновать гостиную, Дэйв и Джоан умудрились кое-как привести себя в порядок и усесться на противоположных концах дивана. Джоан успела насухо вытереть губы, а Дэйв – схватить журнал с телепрограммой.
Когда девушка вошла, Дэйв посмотрел на нее. Он был потрясен: пусть Дебби и не была точной копией Джоан, сходство оказалось разительным. Ее еще не до конца развитое тело наверняка притягивало мальчишек, а на лице до сих пор сохранились детские веснушки, забавные и невинные, – уже совсем скоро они исчезнут навсегда. Дэйв почувствовал странную печаль. Эта девушка наверняка была копией шестнадцатилетней Джоан. Как жаль, что он не знал ее тогда.
Когда она подошла, он поднялся с дивана.
– Что-то ты рановато, – сказала Джоан.
– Вечеринка оказалась совсем уж дурацкой. – Ее рот дернулся, будто она сама не знала, что с ним делать – растянуть в улыбке или скривить в плаксивой гримасе. Она сжала губы. Пожала плечами. Посмотрела на Дэйва и протянула ему руку.
– Я Дэйв, – сказал он, пожимая ее.
– Да, я догадалась. Приятно познакомиться.
– На всякий случай, если ты еще не понял, – сказала Джоан, – это моя сестра, Дебби.
– Привет, Дебби.
– Я, кажется, не вовремя?
– Да мы просто болтали, – сказала Джоан.
– Ну-ну…
– Что, на вечеринке совсем не оказалось парней, да?
С лицом Дебби что-то произошло. На мгновение показалось, что она хочет выдавить улыбку, но вдруг ее брови опустились, глаза наполнились слезами, а подбородок задрожал.
Джоан замерла в замешательстве:
– Дебби! Боже мой, что?..
Яростно помотав головой, девушка выбежала из комнаты.
Джоан вскочила на ноги и посмотрела на Дэйва.
– Извини. Проклятье! Лучше, наверное, мне пойти за ней и узнать, что случилось.
– Наверное, сейчас я здесь лишний.
– Только не уходи.
– Нет, я лучше пойду. А ты позаботься о Дебби. Увидимся утром.
– Черт!
– Да уж… – Он прижал Джоан к себе, быстро поцеловал и отпустил. Она поспешила в прихожую. Подол рубашки болтался сзади.
Дэйв посмотрел на часы на тумбочке.
Целых полчаса впустую, подумал он. Нет, не впустую. Совсем не впустую.
Он вылез из-под одеяла, стиснув зубы от свежего утреннего холода, и поспешил надеть халат. Затянув его поясом, он отправился в ванную.
Он думал, застегнула ли Джоан лифчик, прежде чем зайти в комнату Дебби.
Девчонка нашла самое неподходящее время вернуться домой.
Бедный ребенок. Вид у нее был ужасно расстроенный. Должно быть, на вечеринке произошло что-то нехорошее.
Что бы там ни было, Джоан наверняка сможет приподнять ей настроение…
Полчаса спустя, с еще влажными после душа волосами, Дэйв подошел к машине. Он бросил на заднее сиденье куртку – мало ли, вдруг дождь или туман – и сел за руль.
Настроение было замечательным. Скоро он снова будет с Джоан.
Возможно, этим вечером им уже никто не помешает. А то пригласить ее к себе?
Тем более, завтра выходной.
А значит, они найдут много способов приятно провести время…
Он свернул за угол и повел автомобиль налево, к дому Глории. При одном воспоминании о ней прекрасное настроение сразу же омрачилось.
Пусть она только будет на месте, подумал он.
Гробить на нее еще один день совершенно не хотелось.
Она должна быть дома, сказал он себе.
Пожалуйста. Разве я много прошу?
Он еще раз свернул и увидел впереди «фольксваген» Глории, припаркованный у ее дома.
Он пробормотал:
– Сука тупая.
А сам подумал: слава тебе, Господи!
Радуясь ее возвращению и негодуя из-за ее рябячьей выходки, Дэйв въехал на участок и припарковал автомобиль позади нее. Он выскочил из машины и бросился к входной двери. Нажал кнопку звонка, услышал, как его трель заливается внутри дома. Подождал.
Ну же, черт возьми! Шевели задницей.
Он прислушался. И вспомнилось время, когда вот так же, стоя здесь, он был рад слышать ее шаги. А ведь это было не так уж и давно…
Как же все могло так быстро перемениться?
Его охватило жгучее чувство вины.
Она сама виновата. Нечего быть такой…
Да где ж она?
Дэйв забарабанил в дверь так, что та затряслась.
– Глория! – позвал он. – Давай открывай. Разговор есть.
Она не открывала.
Ключи от ее дома были у него под рукой, он так и не отцепил их от связки. Нащупав нужный ключ, он просунул его в замок, повернул и, слегка приоткрыв дверь, просунул голову в проем. Гостиная была пуста. В доме царила тишина.
Дэйв распахнул дверь и вошел.
– Глория! – позвал он еще раз.
Она очень громко храпела, да к тому же всегда запирала на ночь дверь своей спальни, так что могла попросту его не услышать. Он прошел по коридору. Дверь в ванную была открыта, внутри никого. Он отправился в спальню.
Дверь не заперта. Кровать не застелена.
Он вошел.
Возле шкафа стоял стул, заваленный одеждой.
На спинке лежал темно-серый свитер. Отсюда Дэйву были отлично видны проверченные в нем дырки. С сиденья свисал подол фиолетовой толстовки, а под ним на полу валялись красные колготки. И на колготках, и на рубашке местами зияли дыры.
Это была та самая одежда, которую Джоан описала ему вчера за обедом. Наверняка Глории пришлось полночи корпеть с ножницами.
Дэйв подошел к стулу. Сколько раз он так же бросал на него одежду? Гораздо чаще, чем Глория. Должно быть, она вчера слишком вымоталась, чтобы закинуть шмотки в корзину.
А может, оставила здесь специально, чтобы придать еще более помятый вид.
Дэйв поднял толстовку и бросил на кровать. Взял следующую вещь. Это оказалась грязная белая футболка. В отличие от остальных вещей, она не была искромсана ножницами.
В нос шибануло запахом пота. Дэйв сморщил нос и отбросил футболку.
Она явно подошла к этому маскараду с душой. Учла все нюансы – даже неприятный запах от одежды.
Он поднял юбку. Джоан оказалась права: похоже, Глория специально прикупила барахло в каком-нибудь дешевом филиале Армии Спасения.
Это была юбка с пуговицей и молнией на боку.
Причем пуговица отсутствовала.
А там, где юбка переходила в пояс, изрядный кусок ткани был выдран с мясом.
Такое ощущение, будто Глория срывала ее с себя.
Глория… или кто-то еще.
Бросив юбку на кровать, Дэйв опустился на четвереньки и принялся осматривать ковер. Пуговицы нигде не было.
Но это не значит, что ее здесь нет.
Он поискал на тумбочке Глории, потом на туалетном столике…
Это безумие, думал он, переживать из-за какой-то дурацкой пуговицы. Она может быть где угодно.
На променаде. Или на пляже. Если кто-то дернул ее за юбку, чтобы сорвать.
Господи, не надо спешить с выводами.
Когда Дэйв поднимал со стула красные колготки, руки его дрожали. Колготки были грязными и рваными, но это, несомненно, постаралась сама Глория.
На стуле осталась только пара черных трусиков. Дэйв поднял и их, подумав, что никогда не видел в гардеробе Глории ничего подобного. Очень маленькие, они состояли из тонкого эластичного пояса и полупрозрачной ткани шириной в несколько дюймов, а к промежности суживались практически до нуля.
Нахмурившись, Дэйв внимательно осмотрел трусики.
Что-то в них вызвало его подозрения, как отсутствие пуговицы на юбке.
Почему? Они ведь не разорваны.
Что-то тут не то, подумал Дэйв.
Он бросил трусики на стул, еще раз взглянул на них и вдруг понял.
Какого черта они делают в самой нижней части кучи? Под колготками, которые снимаются в первую очередь. Трусики должны лежать поверх колготок, а скорее – поверх юбки.
Раз уж на то пошло, они должны были находиться на самом верху кучи. Глория всегда снимала трусики в последнюю очередь, готовясь ко сну, – так и расхаживала в них по дому, пока развешивала одежду и чистила зубы на ночь.
Так почему же трусики лежат в самом низу?
Напрашивалось единственное объяснение: одежду с Глории сняли где-то еще, а потом принесли сюда и сложили на стул.
Спокойствие, сказал он себе. Только спокойствие. Не сходи с ума. Скорее всего, Глория просто разделась в ванной, приняла душ и отнесла все сюда.
Он поспешил в ванную и осмотрел там все в поисках пуговицы. Но не обнаружил ее.
Впрочем, и это еще ничего не значит.
Эта версия куда логичнее, чем то, что кто-то «помог» ей раздеться.
Дэйв открыл аптечку. Зубная щетка Глории стояла в кружке. Он провел пальцем по щетинкам. Сухая. Значит, Глория утром не чистила зубы.
Он подошел к ванне. Ее дно было сухим, а лежавшая на держателе для душа мочалка совершенно не выглядела влажной.
Слишком много нестыковок.
Глория должна была вернуться домой вчера ночью. Ее автомобиль стоит на дороге.
Дэйв вышел из ванной. Сердце бешено колотилось. Его грызли дурные предчувствия.
Он решил обойти весь дом в поисках Глории.
Или ее тела?
Нет. Хорош раздувать из мухи слона.
Тем не менее он обследовал все комнаты, осмотрел каждый шкаф, заглянул во все уголки, где можно было поместить труп.
Бродя по дому, Дэйв старался не думать о том, что ищет на самом деле, обращая внимание на любые мелочи, могущие доказать, что Глория вернулась живой и невредимой.
На обеденном столе он нашел ключи и кошелек Глории. Лежащие в бумажнике восемьдесят долларов убедили его, что дело не в ограблении. Но больше это ни о чем не говорит. Скорее всего, она вчера просто оставила бумажник дома. Тут он вспомнил, как Джоан говорила, что на ногах у Глории вместо обуви были пакеты.
Те пакеты, что ему удалось найти, были аккуратно сложены и подвешены на специальный крючок возле двери. Еще один был заправлен в мусорное ведро. Больше ни одного. Выходит, те, что она носила на ногах, просто-напросто исчезли.
Она могла выбросить их по дороге домой. Но что насчет всего остального?
Кстати, она могла оставить их в машине.
Точно. Проверим машину.
А если она заперта?
Внезапно Дэйв вспомнил про оставленные на обеденном столе ключи.
Итак, ключи есть. Глории нет. А дом был заперт.
Чертовски много нестыковок.
Он взял ключи и поспешил на улицу. Заглянув в окно «фольксвагена», на полу за пассажирским сиденьем он увидел продуктовый пакет. Открыв водительскую дверцу, он забрался внутрь, сел, откинул пассажирское сиденье и поднял пакет.
Там лежало только старое одеяло, которое Глория всегда возила с собой в багажнике.
Интересно, а где диктофон? Без него она шагу не ступит.
Он проверил бардачок. Там диктофона тоже не оказалось.
Может быть, он лежит где-то в доме, а я просто его не заметил.
Но что-то еще было не так…
Дэйв схватился за руль. Вытянув ноги, коснулся педалей.
Водительское сиденье было отрегулировано будто специально под его рост. Для Глории такая высота была слишком большой.
Значит, кто-то другой отрегулировал его под себя.
Выходит, подумал Дэйв, последним человеком, сидевшим прошлой ночью за рулем автомобиля Глории, был некто высокий.
Он откинулся на спинку кресла, зажмурил глаза и услышал собственный стон.
