Глава 30

Вроде всё вставало на свои места. Конечно, не всё, но в общих чертах картина складывалась. Настя использовала моего сына, хотя он вроде бы не возражал. Он жил с ней, спал с ней, собирался на ней жениться. Настя, похоже, убила троих людей (Елизарова, молочного короля и торговца биодобавками), а то и пятерых, если считать мою подругу Тоню и Русалкина — и все ради того, чтобы спасти любимого отца.

Я примерила ситуацию на себя. Хотела бы я, чтобы мой сын… Конечно, я не хотела бы, чтобы он когда-либо кого-либо убивал. Но… Любит ли он меня настолько? Знаю ли я еще кого-то, кто бы сделал подобное ради отца? А ведь Настя явно как-то участвовала в организации побега Валентина Петрова и «зачистила хвосты». Невероятно. Не могу поверить! Или могу? Но как же она рисковала!

И при этом она оставалась молодой девушкой, которой очень хочется надеть белое платье и побыть невестой. Она ведь могла купить платье подешевле, попроще, если свадьба ей была нужна только как прикрытие. И ведь зал был красиво оформлен! Или это все была маскировка? Не думаю. Нельзя быть настолько прагматичной и настолько просчитывать каждый шаг. Или можно? Настя смогла.

Хорошо все-таки, что мой сын официально не стал ее мужем. Повезло. В противном случае возникли бы проблемы с разводом.

А я через пару месяцев поняла, что беременна. Вначале мне это даже в голову не приходило. Токсикоза не было, цикл пропустила — так столько переживаний и стрессов было, и возраст опять же, теперь менопауза наступает раньше. Ни от второго, ни от третьего мужа я не забеременела ни разу, хотя мы не предохранялись и хотели детей. Но потом я поняла, что во мне все-таки живет новая жизнь. И зародилась она в тот единственный раз, когда мы с Леней…

Что делать? Я вспомнила народную мудрость, гласящую, что беременность наступает всегда одновременно вовремя и не вовремя. Если я не рожу этого ребенка, я больше не рожу никогда. Поздние роды полезны для женского организма. Сын вырос, а он родился, когда я была еще очень молодой. Сейчас я буду совсем по-другому относиться к ребенку. Но он (или она) никогда не увидит отца. Бабушек и дедушек нет. Хотя есть мои бывшие мужья, которые станут отцами и этому ребенку. Вон Людочка как к ним тянется! Отцы из них получились прекрасные, а отец очень нужен ребенку. Людочка всем говорит, что у нее вообще не было папы, а теперь целых два. И зовет их папа Олег и папа Игорь. Оба млеют. Меня зовет тетя Наташа, как раньше. Но как она отнесется к ребенку? Как отнесется сын? И ведь у меня же еще внучка на подходе! Интересный у меня возраст — можно одновременно стать и бабушкой, и мамой. Но кто будет зарабатывать деньги, пока я сижу с малышом? Я привыкла рассчитывать только на себя. Я не могу это повесить на сына. И ведь теперь я в ответе и за Людочку.

С другой стороны, у меня будет какой-то доход от сдачи квартиры Русалкина. И он же мне счет оставил, и я пока не знаю, сколько на нем денег. Где взять няню?

Я достала из записной книжки телефон бывшей домработницы Русалкина и позвонила ей. Мы встретились в оставленной нам Русалкиным квартире, которая уже была свободна от личных вещей погибшего хозяина. Я не знаю, куда их дела домработница, да меня это и не интересовало. Хотя мне хотелось бы иметь его фотографии, чтобы в дальнейшем показывать ребенку. Я же очень мало про него знала!

Я объяснила ситуацию.

— Ребеночек от Леонида Алексеевича?! — Она искренне обрадовалась. — Какое счастье!

Женщина сказала, что с радостью пойдет ко мне в няни, а я могу хоть сразу же возвращаться на работу. Договорились на мою часть от сдачи квартиры, которую уже приходили смотреть какие-то люди от Ларисы Черенковой. Газеты уже смаковали и ругали новый сериал, который еще не только не вышел на экраны, но даже не был отснят до конца. Лариса играла там главную роль. Параллельно она успевала сняться в рекламе, участвовала в ток-шоу. Стала одной из совладелиц сети магазинов женского белья и фирмы по изготовлению протезов груди.

— Но раз у Леонида Алексеевича будет ребенок, то и наследство нужно делить по-другому! — воскликнула его бывшая домработница. — Леонид Алексеевич писал завещание, уверенный, что у него нет детей! Вообще нет близких родственников. Вам обязательно нужно проконсультироваться с юристом, да с тем же нотариусом!

— Я ни на что не претендую, — сказала я.

— Вы-то, может, и не претендуете, но с какой стати лишать ребенка дела всей жизни его отца?

— Вы хотите, чтобы и меня взорвали, как Русалкина? Тогда не будет никакого ребенка. И мои другие двое останутся сиротами. Жизнь дороже любого имущества.

— Вы думаете, что Леонида Алексеевича из-за бизнеса взорвали? — удивленно посмотрела на меня его бывшая домработница.

— А вы знаете из-за чего? — ответила я вопросом на вопрос. Это было второе покушение за недолгий промежуток времени. В первый раз он удачно попал ко мне на стол. И на его счастье сердце у него немного смещено, в противном случае он бы от полученного удара умер сразу же.

Домработница пригласила меня к себе. Сказала, что отдаст мне и бо`льшую часть фотографий, и документы, которые мне будет интересно почитать.

Мы спустились вниз к моей машине и поехали, хотя можно было дойти пешком. Фотография улыбающегося Лени стояла у пожилой женщины на комоде рядом с фотографией мамы.

— У вас есть дети? — спросила я. Как же я возьму ее в няни, если у нее не было детей?!

— Был сын. Погиб. Простите, я не хочу об этом говорить. И мне больно смотреть на снимки сына. Я Леонида Алексеевича воспринимала в некотором роде как сына. Хотя по годам он не мог быть мне сыном. И работа у него давала и деньги, и занятие. И относился он ко мне уважительно и был благодарен. Пока я разбирала его вещи, еще была чем-то занята… Мне же никуда не устроиться. Поэтому я буду счастлива работать у вас, Наталья Николаевна! И няней, и домработницей. Я говорила Леониду Алексеевичу, чтобы нанял суррогатную мать, я помогу, но он смеялся и отмахивался. И хорошо, что вы родите от него ребенка, а не эта вертихвостка, которая только и знает, как оголяться перед телекамерами.

— Работа у нее такая, — вступилась я за Ларису. — И она неплохая баба. Просто у нее не получается с мужчинами.

Домработница не стала со мной спорить и вручила мне папку, завязанную тесемочками.

— А где его ноутбук? Или большой компьютер?

Признаться, я не помнила, что стояло в квартире у Русалкина.

— Его забрала дочь его друга. Я ее знала. Она приезжала к Леониду Алексеевичу не один раз. В альбомах есть ее детские и подростковые фотографии — Леонид Алексеевич и ее отец вместе с ней гуляли. Она сказала, что там может быть информация об ее отце, и не нужно, чтобы ее видели лишние люди и создавали ее отцу еще больше проблем.

— А полиция его не успела изъять?

— Они приехали уже после нее, и я им ничего не сказала. Они бы просто забрали ноутбук — и с концами. А девочке он и для работы пригодится. Отец-то ее в тюрьме не просто так оказался. Подставили его. Вы вон тут про этого негодяя прочитаете.

Домработница кивнула на папку с тесемочками.

— А папку вы успели унести?

— Нет, мне ее Леонид Алексеевич на хранение давно отдал. Я уж думала, что он про нее забыл. Да я и сама забыла, а тут вспомнила. Тогда не читала, а теперь просмотрела содержимое. Я не все поняла, но суть ясна. Хотите — можете оставить себе, нет — верните мне. Только не уничтожайте.

Изучать содержимое я стала дома. Это было досье на чиновника Алексея Валентиновича Кузнецова, переехавшего в Москву из Петербурга для продолжения стремительного движения вверх по карьерной лестнице. Но во время этого движения Кузнецов нажил немало врагов. Предпринимались попытки его остановить, а лучше — сбросить его вниз, но сделать это не получалось.

В деловых кругах среди людей, имеющих большой зуб на Кузнецова, родилась идея кинуть его на бабки — чтобы он потерял существенную даже для него сумму. Он ведь остался должен деньги в Питере и явно отдавать не собирался. Группа обиженных обратилась к известному финансисту Валентину Петрову со своим желанием если и не получить назад свои деньги, то хотя бы порадоваться потере денег министерским работником Кузнецовым.

И талантливый финансист Петров эту потерю обеспечил. С нынешним министерским чиновником Кузнецовым он был знаком давно, с тех лет, когда москвич еще был ленинградцем. Как я поняла из документов, Петров знал, что никакой комплекс в Болгарии на самом деле строить не будут, и идет сбор денег с европейцев, которым запудрили мозги. В тот период как раз много англичан с разным уровнем достатка покупали недвижимость в Болгарии. Цена на дома в Великобритании резко пошла вверх, одновременно появилась реклама с предложением покупать дома в Болгарии и странах бывшей Югославии, чтобы, например, жить в них в старости — и дешевле, и климат лучше. Немало англичан в эти проекты вложились с разным успехом. Но Петров специально выбрал элитный комплекс. Ведь не может же российский министерский чиновник жить в каком-то маленьком домике, в какие планируют перебраться пенсионеры-англичане?

В результате Петров оказался козлом отпущения. Правда, он ни во время следствия, ни на суде не назвал людей, которые делали ему заказ, и вообще даже не намекнул, что лишение чиновника двух миллионов евро было чьим-то заказом. В благодарность за помощь, а потом и за молчание Петрову помогали и с адвокатами, и с «гревом». Но чиновник задействовал свои связи, и Петрову пришлось пойти по этапу.

Русалкин был одним из заказчиков Петрова — Леонид Алексеевич в свое время потерял деньги из-за нынешнего министерского чиновника Кузнецова, правда, небольшие. Но ведь потерял, и Кузнецов ничего не вернул!

В папочке имелись документальные подтверждения прошлых «подвигов» Кузнецова, на которого, как оказалось, в девяностые годы дважды уголовные дела заводили. А теперь он, значит, к государственным финансам подпущен? Лиса охраняет курятник.

Кузнецов откуда-то узнал, что документы у Русалкина? Но ведь Леонид, наверное, не возил их в машине? Полиция проводила в квартире обыск. Им было дано конкретное задание? Никакого несанкционированного вторжения не было. Почему домработница решила, что за покушением на Русалкина стоит Кузнецов? Зачем ему? А Русалкин, собирая материал, скорее всего, старался для друга. Или это вообще был компромат, собранный Валентином Петровым в годы пирамидостроения и отданный на хранение другу, который, в свою очередь, отдал его домработнице.

Опять Настя? Которая быстренько появилась и забрала ноутбук?

Ничего не понимаю!