Глава 13

За ночь я пару раз вставала к пациенту. Дышал он ровно, повязку я не снимала, но никакая кровь из-под нее не сочилась. Под утро я заснула крепким сном и была разбужена дикими воплями двух мужчин. Пока я соображала, кто орет в моей квартире, когда тут вроде никаких мужиков быть не должно, ко мне в комнату ворвался взъерошенный сын и замер на пороге, увидев, что я уже сижу на кровати.

— Мама, кто это?! И почему он спит в моей постели?

— Ты считаешь, что он должен спать в моей?

— А ты считаешь, что твои знакомые мужики…

— Я с этим незнакома.

Сын странно посмотрел на меня. Я тем временем накинула халат, просочилась мимо возмущенного и еще не совсем трезвого ребенка, от которого хорошо тянуло сигаретным дымком, и проследовала к раненому.

Леонид Алексеевич опять пребывал без сознания, и теперь вся повязка промокла от крови. Вероятно, мой мальчик, который весит около семидесяти пяти килограмм, а то уже и к восьмидесяти приближается, всем своим не совсем трезвым телом рухнул на Леонида Алексеевича, не ожидая никого застать в своей постели. А я не сообразила позвонить, да и не стала бы это делать, даже если бы у меня промелькнула мысль предупредить сына, чтобы не поставить его своим звонком в неудобное положение. Что бы я ему сказала? «Баб не приводи, в твоей постели мой мужик, а на диванчике в гостиной вы не поместитесь»?

В общем, мне в очередной раз пришлось оказывать Леониду Алексеевичу медицинскую помощь. Но в сознание он при мне так и не пришел. И еще лишился порции кровушки. Сынок больше не возмущался, окончательно протрезвел, даже помог мне дважды развернуть Леонида Алексеевича на кровати (не в кухню же его тащить?) — чтобы мне удобнее было работать, а потом вернуть в исходное положение.

— Мама, откуда он взялся?

— Байкеры привезли.

— И что?

— Пока полежит здесь.

— Это моя кровать!

— С дивана он может свалиться. Диван узкий и высокий. А ему не нужно сейчас падать. Твоя низкая широкая кровать для него подходит лучше всего. Пожалуйста, поспи на диванчике, Рома.

— Когда его заберут?

— Не знаю.

Тут я вспомнила про телефон и дала сыну задание:

— Чем быстрее оживишь телефон, тем быстрее мы выйдем на его родственников и друзей.

— Но ты же говорила про байкеров!

— Они его на дороге подобрали.

— А про больницы они когда-нибудь слышали? Почему к нам в дом тащат найденных на улице подстреленных или недорезанных мужиков? Зачем бритого накачанного типа, который у меня не вызывает доверия, принесли к нам. Твои байкеры тебя замуж хотят выдать? И таким образом пытаются познакомить? Кто он такой?!

— Посмотри в Интернете. Вон его документы лежат.

Я кивнула на стол.

Сын, которому временно расхотелось спать, отправился в гостиную, а я на кухню — завтракать. Через некоторое время мой мальчик появился на кухне с планшетом и заявил:

— Жених завидный. Я зря на тебя бочки катил, мама. Молодцы байкеры. Это лучше, чем какой-нибудь бомж. Кстати, они до сих пор к тебе наведываются лечиться?

— Рома, я этого мужика сегодня ночью увидела впервые в жизни! Я с ним словом не перекинулась! И я, кстати, уже была замужем, и не один раз, как тебе известно. А бомжи ходят и будут ходить. Мой долг — оказывать людям медицинскую помощь.

— Но к другим-то врачам не ходят!

— А ты помнишь, Рома, сколько раз я обращалась к тем же бомжам? И другим своим пациентам? Если у меня возникает какая-нибудь проблема, если мне нужно что-то починить…

— Мама, тебе для здоровья нужен мужчина. Пожалуй, этот подойдет, когда поправится.

— Рома!

— И для души. В общем, для отдохновения душой и телом.

— Мне кажется, ты в последнее время много общался с отцами.

— И не только в последнее. И они мне всегда говорили, что никогда не отдадут тебя в плохие руки. Проверят кандидата со всех сторон. Я их прямо сегодня подключу.

— Я не собираюсь замуж за этого мужика! Кстати, кто он такой? Может, на его родственников как-то выйдешь? Между прочим, он не хотел в больницу и просил не вызывать полицию.

— Ты же с ним ни словом не обмолвилась.

— Это он байкерам успел сказать. И нашли его в не самом людном месте. Кто он?

Сынок сообщил, что сегодня с утра он упал на лежащего в его кровати владельца огромного целлюлозно-бумажного комбината, одного из крупнейших предприятий северо-запада России, а также владельца лесных угодий, автогонщика, бывшего десантника и мастера спорта по тяжелой атлетике. У мужика были разнообразные интересы, но не было жены и детей. По крайней мере, сведения о них в Интернете отсутствовали.

— Пойду фотографию сверю, — сказал сынок.

— Дай посмотреть. — Я дернула планшет на себя.

В костюме и с волосами, пусть и короткими, Леонид Алексеевич смотрелся гораздо лучше, чем у меня в квартире в одних трусах и бритый. К утру, правда, у него появилась щетина.

— Ромочка, иди поспи, — сказала я ребенку.

— Мама, а у тебя на сегодня какие планы?

— Сейчас в магазин съезжу, обед приготовлю, мне же теперь тебя надо кормить, посплю. В перерывах буду за этим типом присматривать. Вообще он сегодня очнуться должен. С ним поговорим и решим, кто с ним завтра сидеть будет. Можно одного из твоих отцов вызвать. Или сам поменяешь повязку?

— Поменяю.

Но планы мои, как уже частенько бывало, рухнули.

Продукты-то я успела закупить и даже привезти их домой, но потом понеслась на частный вызов, а в ночь пришлось выходить на работу вместо заболевшей коллеги. Рома сказал, что обед приготовит сам, за раненым присмотрит, в случае крайней необходимости позвонит мне за консультацией на работу, а то и вызовет себе в помощь отца-патологоанатома. Надо надеяться, что не для транспортировки Леонида Алексеевича к месту постоянной работы моего третьего бывшего.