Наш союз начинался не лучшим образом. Мы проговорили более двух часов, однако переговоры больше напоминали перебранку. Позиции верховных правителей качались как маятники. В присутствии Тамлина никто не хотел называть численность своих войск и рассказывать, чем они вооружены. И уж тем более все молчали о слабых сторонах их армий и иных прорехах в обороне.

Уже под вечер, после очередной паузы в обсуждении, Тесан поднялся с места и сказал:

– Предлагаю всем переночевать в моем дворце, а утром вернуться к нашим разговорам… конечно, если вы не собираетесь возвращаться на ночь восвояси.

«Мы остаемся, – сказал мне по связующей нити Ризанд. – Мне нужно кое с кем из них поговорить наедине».

Чувствовалось, что и прочие не собирались домой. Остаться решили все. Даже Тамлин.

Нас провели в приготовленные покои. Предзакатное солнце окрашивало стены в густые золотистые тона. Тамлина увели первым. Его сопровождали сам Тесан и испуганный слуга, который не мог унять дрожь. Тамлину хватило мудрости не нападать на нас с Ризом во время обсуждения. Он делал вид, что нас здесь вообще нет, что, конечно же, бросалось в глаза. Уходил он молча, быстрым порывистым шагом. Думаю, никто не возражал против его молчания.

Потом проводили Таркина и Хелиона. В зале остались лишь мы и Каллиас со свитой.

Риз встал и по привычке запустил руку в волосы.

– Все прошло замечательно. Вот только заклад никто из нас не выиграл.

Азриель сидел с каменным лицом, глядя в пол.

– Простите, – пробормотал он.

Голос у него был безжизненным и каким-то отстраненным. После яростной стычки с Эрисом Азриель молчал и почти не двигался. Мор потом целых полчаса не могла унять дрожь во всем теле.

– Так и надо этому Эрису, – сказала Вивана. – Кусок дерьма, да и только.

Каллиас удивленно посмотрел на жену.

– Скажешь, не так? – с вызовом спросила она. – Дерьмом был, дерьмом и остался.

– Даже если и так, – холодно усмехнулся Каллиас, – вопрос не в нем, а в согласии или несогласии Берона сражаться на нашей стороне.

– Если остальные объединятся, Берон примкнет, – сказала Мор. Это были ее первые слова за все это время. – Он держит нос по ветру и вряд ли решится на сближение с Сонным королевством. Но все будет зависеть от успеха наших действий. Если удача переметнется на сторону короля, Берон тоже переметнется. В этом я уверена.

Риз кивнул.

– Сколько у тебя войск? – спросил он Каллиаса.

– Немного. Амаранта постаралась.

Эти слова всколыхнули в душе Риза затихшее чувство вины, и оно передалось мне.

– По сути, только армия, которой командовала Вивана. А у тебя?

О напряжении, владевшем Ризом, знали только он и я. Внешне он казался совершенно спокойным.

– У нас есть сильные иллирианские легионы. Есть Вестники Тьмы. Их несколько тысяч. Но в войне с Сонным королевством ни один солдат не будет лишним.

Вивана подошла к стулу Мор и обняла подругу за плечи:

– Я всегда знала, что однажды мы будем сражаться бок о бок.

Мор заставила себя поднять голову и сразу заметила настороженный взгляд Каллиаса, который тот пытался скрыть. Она улыбнулась верховному правителю Дома зимы, словно обещая, что позаботится о безопасности его жены, затем улыбнулась Виване.

– Этого почти достаточно, чтобы я поверила в крах Сонного королевства.

– Почти, – хищно улыбнулась Вивана. – Но не вполне.

Комнаты, отведенные нам, выходили в просторную гостиную. К ней примыкала столовая. Хотя солнечный камень стен был красив сам по себе, их завесили яркими переливчатыми драпировками. Вдоль стен высились широкие мягкие подушки. Под потолком висели золотые клетки с птицами. Такое разнообразие птичьих пород я видела впервые. По пути в зал мы не раз проходили дворики и садики, где горделиво расхаживали павлины. Одним нравилось сверкать всеми красками своего оперения, другие предпочитали тень от фиговых деревьев, растущих в кадках.

Мы с Ризом остановились у окна. Далеко внизу сумерки уже набросили свое покрывало на холмы и долины.

– И как только Тесан уберег свой дворец от вторжения Амаранты? – спросила я.

– Это его личная резиденция.

Риз убрал крылья и повалился на груду изумрудных подушек перед погасшим очагом.

– Думаю, Тесан уберег дворец тем же способом, каким это сделали мы с Каллиасом.

Я знала: это еще не один век будет терзать их души.

Азриель встал у другого окна, прислонившись к стене. Вокруг него клубились тени. Птицы в ближайших клетках сразу перестали щебетать.

«Он ведь так и не пришел в себя», – сказала я по связующей нити.

Риз заложил руки за голову. Обманчивая безмятежность; достаточно было взглянуть на его плотно сжатые губы.

«Согласен, не пришел, – ответил мне Риз. – Но лучше его не трогать. Сделаем только хуже».

Мор устроилась на мягком диване, продолжая следить за Азриелем. Кассиан сел рядом, положив ее ноги себе на колени. Живой щит между нею и Азриелем… на всякий случай.

«Ты сегодня была неотразима, – добавил Риз. – Во всем».

«И даже с моим взрывом?»

«Он был настоящим украшением нашей встречи».

Я села на мягкий стул рядом с Ризом. Что-то все еще продолжало будоражить мою истинную пару. Связующая нить передавала мне его состояние.

«Я знала о твоей громадной магической силе, но только сегодня увидела, насколько ты сильнее остальных».

Риз улыбнулся и прикрыл глаза. «До сегодняшнего дня об этом не знал даже Берон. Возможно, подозревал, однако… Теперь будет жалеть, что не сумел убить меня еще в колыбели».

У меня по спине пополз холодный пот. «Берон теперь знает, что Элайна – истинная пара Ласэна. Малейшая его попытка похитить ее или причинить ей вред – и с Бероном будет покончено».

Стальной блеск в глазах Риза оттеснил привычные звезды. «Я сам его убью. Нет, пожалуй захвачу в плен, а все остальное предоставлю тебе. Думаю, мне понравится смотреть, как ты расправляешься с этим мерзавцем».

«Теперь мне не надо ломать голову над подарком к твоему дню рождения».

Я барабанила по блестящей поверхности стула, напоминавшей стеклянную.

«А ты веришь словам Тамлина о готовности бороться вместе с нами?» – задала я еще один будоражащий вопрос.

«Да… Возможно, мы напрасно отталкивали его, не допуская и мысли о его участии на нашей стороне. Представляешь, даже я начал смотреть на него как на свирепое чудовище».

Я вдруг почувствовала невероятную усталость во всем теле. Захотелось растянуться на полу и замереть. «А это что-то меняет?» – спросила я по связующей нити, продолжая наш молчаливый разговор.

«В чем-то да. А в чем-то… – Риз внимательно посмотрел на меня. Видно, уловил мое состояние. – Нет. Пожалуй, ничего не меняет».

Связующая нить на время заслонила мне окружающий мир. Азриель по-прежнему стоял у окна. Кассиан теперь растирал Мор ступни. Неста молча ушла в свою комнату и больше не выходила. Может, корила себя, что не сумела пронять Берона? Или ее подкосило равнодушие фэйского мира к судьбам людей?

«Пойду навещу Несту, – сказала я и встала. – Поговорю с нею… если получится».

Риз кивнул, еще глубже утыкаясь затылком в подушки. «Она сегодня держалась просто героически».

Эта похвала Риза подняла во мне теплую волну гордости за сестру. Я вышла в переднюю, и тут вдруг кто-то постучал в дверь из коридора. Когда мы шли сюда, он утопал в золотисто-оранжевых солнечных лучах.

Я встала как вкопанная. Подол платья зашелестел голубой волной у моих ног.

– Не вздумай открывать, – крикнула мне с дивана Мор. – Не полагайся на щит.

Риз вскочил и неслышно приблизился ко мне.

– Совет мудрый, но в данном случае излишний, – сказал он и приоткрыл дверь.

За нею стоял Хелион. Он пришел один.

– Тесан отвел вам покои с самым лучшим видом. Как тебе удалось его уговорить? – спросил Хелион.

Его мускулистая рука уперлась в дверной косяк. Верховный правитель Двора дня улыбался во весь рот.

– Думаю, мои мужчины нравятся ему больше, чем твои, – ответил Риз.

– А я думаю, он просто сам не свой от крылышек.

Риз рассмеялся и открыл дверь шире, приглашая Хелиона войти.

– Смотрю, ты здорово поднаторел по части лицедейства, – сказал Риз. – Так величественно подаешь свою персону. И этот твой наряд…

Хелион двигался очень грациозно. Странное одеяние покачивалось на его бедрах – внешне таких сильных и крепких. Впрочем, это могло быть обыкновенной магической иллюзией.

Заметив меня за спиною Риза, Хелион низко поклонился:

– Прошу извинить мое дурацкое поведение. Давние привычки и все такое.

Янтарные глаза Хелиона светились искренней радостью и какой-то детской непосредственностью. Его легкость передалась мне вместе с крупицей магической силы. И когда в минуты наивысшего блаженства мое тело начинало светиться… это тоже был дар, перешедший от него.

– А ты, Риз, сегодня вел себя до неприличия учтиво. Я побился об заклад, что к концу встречи Берон будет мертв. Представляешь мое ошеломление, когда он убрался отсюда живым?

– Фейра предложила, чтобы на этой встрече мы показали себя такими, какие есть на самом деле.

– Зато теперь я выгляжу ничуть не лучше Берона.

Подмигнув мне, Хелион прошел в гостиную и улыбнулся сумрачному Азриелю.

– Теперь я буду на ночь услаждать себя фантазиями, вспоминая, как ты коленкой выдавливал воздух из Эриса.

Азриель лишь мельком взглянул на него, обернувшись через плечо. Но Кассиан ехидно усмехнулся и сказал Хелиону:

– А я все думал, когда же начнутся привычные заигрывания.

Хелион уселся напротив Кассиана и Мор. Корону он успел снять, но оставил золотой обруч со змеем.

– Надо же, четыреста лет прошло, а вы трое так и не приняли моего предложения.

– К твоему сожалению, я не люблю себя делить, – зевнула Мор.

– Ты не узнаешь, пока не попробуешь, – вкрадчиво произнес Хелион.

Трое в постели… с ним? Должно быть, я выглядела круглой дурой. Риз пришел мне на выручку, сказав по связующей нити: «Хелион одинаково любит забавляться и с женщинами, и с мужчинами. И укладывает к себе в постель всех разом. А нашу троицу, как ты слышала, он уламывает целых четыреста лет».

Я задумалась. Должно быть, Хелион умел доставлять наслаждение… «И почему они до сих пор не согласились?»

Риз давился от смеха, стараясь, чтобы Хелион и наши не услышали. Он обнял меня за талию, поцеловав в макушку, и спросил по связующей нити: «Дорогая Фейра, а ты бы согласилась пустить к нам в постель еще кого-то?»

Его странное предложение вызывало не менее странные ощущения в моем теле.

«Ты неисправим».

«Думаю, тебе бы понравилось принимать ласки сразу от двух мужчин».

Мне захотелось ущипнуть его за нос.

– Послушайте! – крикнула нам Мор. – Или расскажите, о чем вы там переговариваетесь по связующей нити, или идите к себе в комнату. А то мы тут сидим, ловим ваши запахи и гадаем.

Я показала ей язык. Риз опять засмеялся, наградив меня вторым поцелуем в макушку.

– Прошу прощения, дорогая сестрица, что ненароком задел твою чувствительную натуру.

Я вывернулась из объятий Риза. Тело требовало продолжения, однако разум напоминал, что здесь не время и не место. Я села на стул возле дивана, где расположились Мор и Кассиан.

– Твои силы готовы? – спросил у Хелиона Кассиан.

Игривость на лице Хелиона исчезла. Я увидела умного, расчетливого правителя.

– Да, – сказал он. – Они встретятся с вашими в Мирмидонских горах.

Так называлась горная цепь на границе наших дворов. Хелион говорил об этом впервые. На общей встрече он отделывался туманными фразами.

– Отлично, – сказал Кассиан, растирая пятку Мор. – Оттуда мы двинемся на юг.

– А где мы встанем лагерем? – спросила Мор.

Она плавно убрала ступню из рук Кассиана и поджала ноги под себя. Хелион проводил взглядом ее голую ногу. Янтарные глаза верховного правителя подернулись легкой пеленой.

Этот откровенный взгляд не заставил Мор отвести глаза. Она даже не поежилась. Более того, мне показалось, что каждый уголок ее тела вдруг пробудился. Смотреть в сторону Азриеля я просто не решалась.

Должно быть, мои друзья успели окружить гостиную множеством магических щитов, надежно заградив доступ любопытным ушам и глазам. Это позволяло Кассиану обходиться без недомолвок и иносказаний.

– Мы соединимся с силами Тесана, а далее встанем лагерем вдоль юго-восточной границы Каллиаса, вблизи Двора лета.

Хелион на время перестал облизывать Мор глазами.

– А у вас с милым Таркином был сегодня чудесный разговор, – сказал он Ризу. – Ты всерьез считаешь, что он присоединится к нам?

– Если ты про постель, то можешь и не мечтать, – криво усмехнулся Риз, снова укладываясь на подушки. – Ну а если ты про грядущую войну… Да. Думаю, он всерьез собирается воевать. А вот Берон…

– Внимание Сонного королевства сосредоточено на юге, – сказал Хелион. – Что бы ты ни думал о намерениях Тамлина, Двор весны сейчас наводнен вражескими войсками. Берон должен понимать: если он не примкнет к нам и не включится в дальнейшее продвижение на юг, земли его двора очень скоро превратятся в арену сражений. Особенно если Двор лета вступит с нами в союз.

Значит, главными полями сражений станут Двор весны и земли людей.

– Но согласится ли Берон внять голосу разума? – спросила Мор.

– В прошлую войну он пытался вести свою собственную игру, и это дорого ему стоило, – отозвался Хелион, водя пальцем по резной спинке дивана. – Его подданные до сих пор помнят, к каким потерям это привело. Да и жена его тоже не забыла.

Во время встречи Хелион без конца поглядывал на жену Берона. Поддавшись любопытству, я спросила с осторожным простодушием:

– Как это понимать?

Мор покачала головой. Думаю, ее жест касался не моего вопроса, а событий тех далеких времен.

Внимание Хелиона целиком переместилось на меня. Я с трудом выдерживала его цепкий, взвешивающий взгляд. Глядя на мускулистое тело верховного правителя, и не подумаешь, что в придачу он еще одарен острым, глубоким и проницательным умом. Наверное, Риз отчасти подражал ему.

Хелион ответил не сразу. Он закинул ногу на ногу и еще некоторое время буравил меня своими «солнечными» глазами.

– Две старшие сестры жены Берона были… – он подыскивал слово, – зверски убиты во время войны. Над ними сначала издевались, а затем убили.

Я поставила в мозгу заслон, чтобы не слышать криков Несты и рыданий Элайны, когда их тащили к Котлу.

Тетки Ласэна, которых он даже не видел, поскольку родился позже. Рассказывала ли ему мать о них?

– В то время силы Сонного королевства бесчинствовали на наших землях, – пояснил Риз.

Хелион стиснул зубы. Воспоминания явно были не из приятных.

– Берон понимал, что может случиться всякое. Он отправил жену туда, где жили ее сестры, считая то место более безопасным, а младших детей – к другим родственникам. Словом, позаботился, чтобы в случае чего его род продолжился…

Но место, где жили ее старшие сестры, тоже подверглось нападению солдат Сонного королевства. Сестры сказали ей, что отвлекут внимание на себя, а она должна бежать. Им было плевать на Берона, и ее они спасали не потому, что она – жена верховного правителя. Просто они очень любили свою младшую сестру и не желали слушать никаких ее возражений… Она попыталась спастись бегством, но зверье из Сонного королевства было быстрее и сильнее. Ее загнали на самый край ущелья и там окружили. Эти твари скалились и тявкали у самых ее ног.

Хелион надолго замолчал.

Меня удивило обилие подробностей, известных ему.

– И ты ее спас, – догадалась я. – Ты ее нашел?

Хелион провел рукой по волосам, качнув обруч с золотой змеей.

– Да. Нашел.

В двух этих словах было достаточно тяжести, гнева и чего-то еще.

– Что там произошло?

– Я рвал это зверье голыми руками, – не глядя мне в глаза, ответил Хелион.

– Зачем? – спросила я, чувствуя, как холодеет спина.

Он ведь мог расправиться с ними куда быстрее, проще и… чище. Таких способов наверняка было предостаточно. И тут я вспомнила окровавленные руки Риза после нападения Во́ронов. Он ведь тоже мог убить их быстрее и чище.

Хелион поерзал на мягком диване. Не отвечая на мой вопрос, он продолжил:

– Она была еще совсем молодой, невзирая на почти двадцать лет брака с… обаятельным Бероном. Она слишком рано вышла замуж. Всего в двадцать.

Плавность речи исчезла. Хелион говорил отрывисто. Казалось, каждое слово царапает ему горло. Двадцать. По фэйским меркам, это очень рано. Почти столько же было Мор, когда родители попытались выдать ее за Эриса.

– И что? – задала я новый опасный вопрос.

Глаза Хелиона ярко вспыхнули. Но заговорил не он, а Мор:

– А я как-то слышала, что она не сразу дала согласие на брак. Она ждала. Ждала другого мужчину, с которым годом ранее случайно познакомилась на балу осеннего равноденствия.

Я старалась не моргать и ничем не показывать нарастающего интереса.

Солнца в глазах Хелиона превратились в угли, а сам он улыбнулся одними губами:

– Как интересно. Я слышал нечто другое. Ее родители желали укрепить свое положение. Усилить влияние. Ее согласия никто не спрашивал. Продали Берону, и все.

Продали. Мор раздула ноздри. Кассиан погладил ее по затылку. Даже Азриель отвернулся от окна, но его крылья сжались еще плотнее.

– Скверно, что это всего лишь слухи и их никто не может подтвердить, – тихо заметил Риз.

Хелион двигал по плечу застежку, скреплявшую его наряд. Я понимала, что лезу не в свои дела, к тому же очень давние. И все же…

– Берон знает, что ты спас его жену во время войны? – спросила я.

На встрече он даже вскользь не упомянул об этом.

– Клянусь Котлом, нет, – мрачно рассмеялся Хелион.

Его смех показался мне очень странным, намекающим на многое.

– Так у вас… были отношения, после того как ты ее спас?

Мое изумление только возрастало. Хелион приложил палец к губам.

– Осторожнее, верховная правительница. Здесь даже птицы обо всем доносят Тесану.

Я покосилась на птичьи клетки. Птицы молчали. Вероятно, тому виной было мрачное присутствие Азриеля.

«Я окружил птиц щитами», – пояснил мне Риз.

– И сколько длились ваши отношения? – спросила я.

Жена Берона показалось мне очень замкнутой. Я и представить не могла.

– А пристало ли верховной правительнице задавать такие вопросы? – усмехнулся Хелион.

Он улыбался, и потому я ждала продолжения рассказа.

– Десятки лет, то вспыхивая, то затухая. Пока Берон не узнал. До этого его жена вся сияла и постоянно улыбалась. А после того, как Берон вмешался… Ее нынешнее состояние ты сегодня видела.

– Что Берон с нею сделал?

– То же, что продолжает делать. – Хелион удрученно махнул рукой. – Унижает ее. Бьет, оставляя синяки в таких местах, где, кроме него, их никто не увидит.

Я стиснула зубы. Берон оказался большей дрянью, чем я думала.

– Но если ты любил эту женщину, почему не вмешался и не прекратил издевательства?

Я поняла, что переступила черту. Задавать такой вопрос было нельзя. Лицо Хелиона помрачнело от ярости.

– Берон – верховный правитель. Она – его жена, мать его сыновей. Она предпочла остаться с ним. Понимаешь? Предпочла. Тебе еще очень и очень многое в нашем мире незнакомо и непонятно. Впрочем, ты и сама оказалась в ситуации, когда чужое вмешательство добром не кончается.

Я не потупила взгляд и не стала извиняться за бестактный вопрос.

– Сегодня ты почти не обращал на нее внимания.

– У нас были более важные дела.

– И Берон не пытался призвать тебя к ответу?

– Берон не настолько глуп. Это было бы сродни признанию, что его… собственность водила его за нос. И потому наш маленький танец продолжается. Век за веком.

Если отбросить грубоватое очарование Хелиона и его браваду… не думаю, что оборванные отношения с любимой женщиной казались ему «танцем».

Но если все кончилось давным-давно и она больше не встречалась с Хелионом, позволять Берону так ее унижать…

«Не знаю, до чего ты там додумалась, но убери этот ошеломленный взгляд», – сказал мне по связующей нити Риз.

Я натянуто улыбнулась и сказала:

– Похоже, всем верховным правителям нравится устраивать спектакли.

Хелион улыбнулся лишь губами. Риз решил уйти от щекотливой темы и спросил у него:

– Скажи, в твоих многочисленных библиотеках тебе нигде не встречались сведения о том, как можно залатать бреши в стене?

Хелион сразу принялся расспрашивать, зачем нам это нужно, как король намеревается использовать силу Котла и так далее. Он забрасывал Риза вопросами, получая быстрые и четкие ответы.

Я продолжала рассеянно кивать, уходя все дальше от разговора. Потом… Догадка, пронзившая меня, была настолько очевидна, что я удивилась, как не поняла это еще в зале. «Хелион – отец Ласэна», – сказала я по связующей нити.

Риз умолк, сделав вид, будто обдумывает вопрос Хелиона. Потом…

«Чтоб мне утонуть в Котле!»

Потрясение, охватившее его, метеором пронеслось по связующей нити.

Я обвела глазами гостиную, почти не слушая рассуждений Хелиона о способах латания стены. Пользуясь тем, что он смотрит в сторону, я принялась изучать черты его лица. «Риз, ты посмотри. Тот же нос, та же улыбка. Голос похож. Даже кожа у Ласэна смуглее, чем у братьев. Золотисто-коричневая. А его братья были бледнокожими».

«Это же многое объясняет. Прежде всего, почему Берон и остальные его сыновья всегда ненавидели Ласэна». Ласэн был для них не только соперником. В нем они всегда видели чужака.

У меня даже сердце зашлось. «Теперь понятно, почему Эрис не хотел его смерти. Ласэн не был ему соперником в борьбе за трон». Я судорожно сглотнула. «Хелион, наверное, даже не подозревает?»

«Похоже, что нет».

Мать всегда любила Ласэна больше остальных сыновей. Не только за доброту, а потому что он был ребенком от любимого мужчины. Она мечтала об этом ребенке.

«Должно быть, Берон все понял, когда она забеременела Ласэном», – продолжала я наш разговор по связующей нити.

«Вероятно, он подозревал, но доказательств не было. Особенно если жена все время делила с ним ложе». Во рту у меня возникло странное ощущение. Потом я догадалась: мне передалось отвращение Риза к Берону. Оказывается, отвращение имело вкус. «Не сомневаюсь, Берон не раз подумывал, не убить ли жену за предательство. Особенно когда Ласэн родился и подрос. Берон получил наглядное подтверждение, кто́ является настоящим отцом этого ребенка».

Мысли лихорадочно неслись в моей голове. Ласэн – не сын Берона. Его отец Хелион. «Но Ласэну доступна магия огня. И в этом он опережал братьев. Они боялись, что титул Берона перейдет к нему».

«Магия по материнской линии сильнее магии Берона. Потому-то Берон и хотел невесту из той семьи. Вероятно, это ее дар».

«И ты никогда не подозревал?»

«Ни разу. Я вообще об этом не задумывался».

«Это что-нибудь значит?»

«Сейчас – ровным счетом ничего, кроме… Ласэн оказывается единственным наследником Хелиона».

В грядущей войне это действительно ничего не меняло. Тем более что Ласэн нынче был далеко отсюда, разыскивая заколдованную королеву Вэссу. Огненная птица и… повелитель огня. Произошла ли их встреча?

В передней открылась дверь. Увидев Несту, я невольно напряглась. Хелион умолк на полуслове и с осторожным вниманием наблюдал за моей сестрой. Совсем как в зале.

Рассекатель заклинаний. Таков был второй титул верховного правителя Дома дня.

Неста смотрела на него со своим обычным пренебрежением. Однако Хелион поклонился ей так же, как и мне. Его улыбка дышала такой чувственностью, что даже мое сердце забилось чуть быстрее. Неудивительно, что жена Берона не могла устоять против мужских чар Хелиона.

– Кажется, нас не успели должным образом представить, – таким же чувственным голосом произнес Хелион. – Я…

– Мне все равно, кто ты, – отрезала Неста, взмахнув рукой.

Пройдя мимо Хелиона, она остановилась возле моего стула.

– Нужно поговорить. Сейчас.

Кассиан закусил костяшки пальцев, чтобы не засмеяться. Хелион растерянно моргал. Он был потрясен. Вряд ли прежде кто-то из мужчин и женщин выказывал его персоне полное пренебрежение. Пытаясь загладить резкость сестры, я улыбнулась Хелиону и пошла вслед за Нестой в ее комнату.

Стены закрывали шелковые полотна розового и золотистого цветов. Вся мебель была цвета слоновой кости. Мне вспомнилось убранство всех наших домов. Риз ценил удобство, уют, но не тянулся к роскоши.

– В чем дело? – спросила я, когда за нами закрылась дверь.

– Нам нужно как можно скорее покинуть это место.

– Почему? – насторожилась я.

– Здесь странные ощущения. Не могу объяснить… просто что-то очень не так.

За высокими, не до конца зашторенными окнами синело спокойное, умиротворенное небо.

– Риз и другие обязательно бы это почувствовали. Наверное, на тебя подействовала разнородная магическая сила верховных правителей.

– Что-то идет не так, – упрямо повторила Неста.

– Я не сомневаюсь в твоих ощущениях, но… Если другие ничего не чувствуют…

– Я не такая, как другие. – У Несты дрогнуло горло. – Нам нужно покинуть этот дворец.

– Мы можем отправить тебя назад в Веларис, но сегодня мы не успели все обсудить. Часть вопросов отложили до завтра.

– Я не за себя волнуюсь. Я…

В комнату без стука вошел Кассиан. Иллирианские доспехи. Крылья. И все это – на фоне роскошного убранства. Перед глазами уже начала складываться очередная из не написанных мною картин.

– Что случилось? – спросил Кассиан.

Он стал вглядываться в Несту, словно перед ним был незнакомый предмет, требующий тщательного изучения. Казалось, Кассиан начисто забыл о моем присутствии.

– Неста чувствует неладное и советует немедленно покинуть дворец.

Я думала, он отмахнется, но Кассиан лишь склонил голову набок и спросил:

– Что именно идет не так?

Неста застыла с поджатыми губами. Мне показалось, она решает, стоит ли отвечать на назойливые расспросы.

– Я ощущаю что-то… жуткое. Такое чувство… я что-то забыла, а что – не помню.

– Пойду скажу Ризу, – ответил Кассиан.

Не прошло и минуты, как он, Риз и Азриель исчезли, оставив Мор и Хелиона сидеть в напряженном молчании. Я осталась в комнате Несты. Прошло пять минут. Десять. Пятнадцать.

Через полчаса все трое вернулись, качая головами. Ничего.

Они не нашли ничего опасного или подозрительного ни во дворце, ни в окрестностях. Проверили небо, заглянули вглубь земли. Их магия протянула невидимые нити во все стороны, покрыв много лиг. Риз даже заглянул в наш дом. Элайна с Амреной сидели в гостиной и мирно беседовали.

Однако ни у кого не закралось и тени сомнения, будто Неста все это придумала. Я для себя нашла объяснение. Возможно, ощущение ужаса было вызвано непонятной магической силой, которую она получила после Котла. Или ее донимали последствия того страшного дня. Если мне до сих пор снились кошмарные сны о Подгорье, у Несты это могло проявляться по-другому.

Мы остались. Слуги подали обед. Хелион решил обедать вместе с нами. Таркин и Тесан не появлялись. Я уж не говорю про Тамлина.

Зато где-то в середине обеда пришли Каллиас и Вивана. Мор бесцеремонно согнала Кассиана с места, освободив стул для подруги. Они вновь принялись болтать, но даже сейчас Мор то и дело поглядывала на Хелиона. Хелион отвечал ей тем же.

Азриель за все это время не произнес и двух слов. Возле его плеч по-прежнему клубились тени. Мор словно забыла о его существовании.

Наша трапеза и разговоры затянулись почти до полуночи. Поначалу между Ризом и Каллиасом ощущалось напряжение, однако к концу они хотя бы разговаривали.

Неста ушла из-за стола первой – все такая же настороженная. Затем, пожелав нам спокойной ночи, ушли Каллиас с Виваной. Риз и иллирианцы еще раз проверили дворец и заявили, что можно спокойно ложиться спать. Но, кроме Несты, спать отправились только мы с Ризом. Мор с Хелионом остались в гостиной. Они сидели, чуть ли не прижимаясь коленями друг к другу. Куда отправился Азриель, а вслед за ним и Кассиан, я не могла даже гадать.

К нашей комнате примыкала купальная, отделанная в двух тонах: золото и слоновая кость. Умывшись и выйдя оттуда, я услышала в передней страстный шепот Хелиона и такой же страстный, знойный от желания смех Мор. Они прошли мимо нашей двери, затем с легким скрипом открылась и закрылась дверь комнаты Мор…

Риз стоял у окна и смотрел на звезды. Здесь они почему-то были не такие крупные и яркие, как в небе над Веларисом.

– Почему?

Риз понял смысл моего вопроса.

– Мор сильно перепугалась. Ты сама видела, как ее трясло после урока, который Азриель преподал Эрису.

– Ее испугала жестокость Азриеля?

– Эта жестокость – результат целого клубка его чувств. Сюда же добавь не оставляющее его чувство вины из-за нашей сделки с Эрисом. И еще то, в чем ни он, ни Мор не желают разбираться.

– А ты не думаешь, что их недосказанность тянется слишком уж долго? И оказаться в постели с Хелионом – наихудший способ решения?

«Легко тебе судить со стороны», – следом подумала я. И Хелион, и Мор нуждались в некоторой встряске. Им требовалось отвлечься от давних мыслей о тех, кого они любили, но с кем не могли быть рядом.

– У Мор веками были любовники, у Азриеля – любовницы, и никого из них это не задевало, – ответил мне Риз. – А здесь это произошло буквально на глазах.

– Ты так говоришь, будто тебе все равно.

Риз обернулся. Я стояла возле просторной кровати. Как и вся мебель, она была цвета слоновой кости, с изголовьем в виде изогнутой цепочки водяных лилий. Деревянные лепестки располагались внахлест, поражая искусностью резьбы.

– Это их жизнь. Их отношения, – ответил он. – У обоих было предостаточно времени и возможностей признаться в своих чувствах, чего они до сих пор не сделали. Особенно Мор. Наверняка у нее на то есть свои причины. Мое вмешательство ничего не изменит и не исправит. Скорее наоборот.

– Но Азриель любит ее. Как он может спокойно сидеть и смотреть?

– Он думает, что без него ей лучше.

Глаза Риза вспыхнули. Я даже знала, о чем он сейчас вспоминал. О том, как сравнительно недавно сам отошел в сторону, чтобы не мешать нам с Тамлином.

– Аз думает, что он недостоин Мор.

– Иллирианским мужчинам это свойственно.

Риз усмехнулся и стал дальше разглядывать звезды. Я подошла к нему, обняла за талию. Он раскрыл крыло, и очень скоро меня окутало его сумрачным теплом.

– Наступит день, когда Азриелю придется решать: сражаться за нее или отпустить. Решать для себя, а не из-за того, что кто-то ее оскорбил или уложил в постель.

– А что будет с Кассианом? Его дурацкое посредничество только все портит.

Риз хитро улыбнулся:

– И Кассиану тоже придется кое-что для себя решить. Причем в скором будущем.

– Так они с Нестой…

– Не знаю. Пока парные узы не заявили о себе, ощутить их почти невозможно.

Риз путешествовал по звездному небу. Я ждала.

– Тамлин до сих пор тебя любит, – помолчав, сказал он.

– Знаю.

– Гадко он себя повел.

– Многое там было гадко.

Я содрогнулась, вспомнив, с каким злорадством Берон и Тамлин вспоминали события времен правления Амаранты, вынудив Риза делать унизительные признания…

– Как ты после всего этого?

Я до сих пор ощущала липкий пот его ладони, когда он рассказывал о злодеяниях Амаранты.

– Трудно было… чего уж там говорить. Я думал, меня вывернет прямо на пол.

– Мне жаль, что тебе пришлось рассказывать о подобных вещах… жаль… жаль, что вообще так получилось.

Я глубоко вдохнула его запах. Главное, мы преодолели этот пласт его прошлого.

– Возможно, это ничего не значит, но… я горжусь тобой, Риз. Тебе хватило смелости рассказать им.

– Это значит очень и очень много, – тихо возразил он. – Твои чувства ко мне. Особенно сегодня.

Риз поцеловал меня в висок, и по связующей нити понеслась теплая волна.

– Это значит… – Его крыло еще плотнее накрыло меня. – Мне не найти слов, чтобы рассказать тебе, как много это значит.

Мне и не требовались слова. Нить доносила мне его радость, его свет, и это было гораздо понятнее слов.

– А ты-то как? – спросил Риз, глядя на меня.

Я уложила голову ему на грудь:

– Я… устала. И еще мне грустно. Грустно, что встреча больше напоминала перебранку. И в то же время… жуткая злость на все, что случилось со мной и с сестрами…

Я шумно выдохнула.

– Когда я была вынуждена вернуться ко Двору весны… – Я сглотнула. – Искала… те крылья.

Риз замер. Я нашла его руку, крепко стиснула пальцы.

– Нашла? – шепотом спросил он.

Я покачала головой и торопливо добавила:

– Случайно я узнала, что он их сжег. Очень давно.

Риз молчал. Он снова смотрел на звезды.

– Спасибо, что вспомнила. Что рискнула их поискать.

Единственные следы… все, что осталось от его матери и сестры. Жуткая память.

– Я не… Я рад, что он их сжег, – признался Риз. – Знаешь, я бы с готовностью убил Тамлина за очень многие его злодеяния. И тем не менее… – Риз надавил себе на грудь. – Я рад, что Тамлин наконец-то даровал им покой.

Риз замолчал. Мне почему-то не хотелось оставлять его наедине с мыслями, и я призналась:

– Как-то странно оказаться под одной крышей и с тобой, и с ним.

– Еще бы! Но я в лучшем положении, чем он.

Я не знала, в какой части дворца разместили Тамлина. Это и не имело значения. Где-то он сейчас лежал – неподвижно или ворочаясь с боку на бок – и знал, что мы с Ризом лежим вдвоем.

На меня опять пахнуло прошлым, и я прошептала:

– Вряд ли у нас с тобой сегодня получится близость. Когда он… под одной крышей.

Риз молчал.

– Ты прости, если…

– Тебе незачем извиняться. Оставь эту привычку.

Я подняла голову. Риз смотрел на меня. Он не сердился, не досадовал. Его глаза были печальными и понимающими.

– Но я хочу, чтобы ты крепко меня обнял и всю ночь не выпускал из объятий.

В его глазах снова вспыхнули звезды.

– И эту ночь, и всегда, – пообещал он, целуя меня в лоб и полностью накрывая крыльями. – Всегда.