45

Валину доводилось в ходе своего обучения бывать среди неприветливых ландшафтов: ледяные Ромсдальские пики к югу от Фрипорта, обжигающие пески пустыни Сегир, ханнские джунгли к северу от Поясницы; но ничто из этого не было столь обширным и устрашающим, как Костистые горы. Название было более чем уместным: белые гранитные осколки вонзались в облака, словно кости самой земли, раздробленные и торчащие вверх, протыкая тонкий слой почвы. Там, где заканчивалась белизна гранита, начиналась белизна снега и льда – ледники и сераки, острые карнизы, окаймляющие высокие гребни, котловины с грязным снегом, питающие белые пенящиеся речки. Они шли без конца, эти горы, один зубчатый гребень за другим, словно вытравленные на застывшем бледно-голубом небе.

У них ушло четыре дня, с часовыми остановками время от времени – на отдых птице, на то, чтобы добраться до южных предгорий. Невзирая на предельную усталость – обычную для кеттрал, полет дался им легче, чем любое из тренировочных заданий. Если бы Валин забыл, что послужило причиной их путешествия, забыл о том, что ждало их впереди, это можно было бы считать приятным тренировочным упражнением в отдаленном уголке мира. Однако это было не упражнение. После того что они сделали, упражнений у них больше не будет.

Изменники – вот кто они теперь. Они сделались ими в тот момент, когда устроили набег на оружейную и затем освободили Суант-ру из кеттральни. Валин был потрясен готовностью своего крыла следовать за ним на север, приняв на себя позор и статус изгоев. В конце концов, если бы они остались на Карше, повинуясь приказу Шалиль, и покорно подчинились кеттральскому правосудию, были шансы, что Анник оправдают. В самом крайнем случае остальные четверо могли бы восстановить свое доброе имя и, найдя себе другого снайпера, продолжать выполнять свои обязанности.

С другой стороны, повиновение и покорность – не те слова, которые первыми приходили на ум при мысли о его крыле. С угрюмой улыбкой Валин осознал, что то же самое упрямство, которое заставляло их то и дело подвергать сомнению его авторитет, видимо, послужило причиной их протеста против несправедливости затеянного Шалиль расследования. Ему вспомнились слова Блохи, спокойные и уверенные: «Мне показалось, из них получится хорошее крыло».

Вот только теперь Блоха был их врагом. Это была отрезвляющая мысль, и она мигом стерла улыбку с лица Валина. За всю историю Гнезда только два крыла когда-либо пытались взбунтоваться – и все кадеты знали, чем это закончилось. Оба были безжалостно выслежены и раздавлены. Командир «Бесшумного падения» сам перерезал себе горло; командира «Тьмы» схватили, пытали и публично казнили посреди плаца на Карше. Уже сейчас, пока Валин и его крыло летели на север, преследуя Юрла, за ними наверняка отправили погоню – ветеранов, профессионалов. Может быть, Фейна. Может быть, Блоху. Разница невелика: если любой из них доберется до Валина прежде, чем он найдет Кадена, схватка, скорее всего, будет короткой и ужасающе неравной.

«Почти прилетели, – напомнил себе Валин, обшаривая взглядом горные вершины на севере. – Ашк-лан уже недалеко, чем бы он ни был».

Гнездо располагало самыми подробными картами в Аннуре, картами настолько детальными, что на них были прорисованы все переулки и сточные канавы десятков городов на обоих континентах. К несчастью, ни у кого не нашлось причины наносить на пергамент обширную горную систему возле северо-восточных рубежей империи. Не считая нескольких шахтерских поселков и горстки ко всему привычных козопасов, Костистые горы были слишком высоки для поселений. С точки зрения военной стратегии на их месте могла бы быть неприступная стена или бескрайний океан – армия не смогла бы преодолеть даже самые низкие перевалы, а что касается громадных хребтов, насколько Валин мог видеть с высоты птичьего полета, они были непроходимы даже для хорошо экипированного путешественника. Горы раскинулись слишком широко и были слишком труднодоступными, чтобы кому-нибудь – будь то аннурцы, антеранцы или ургулы – могло прийти в голову их пересечь. По этой причине, не считая нескольких причудливых завитушек на пергаменте и пятнышка, отмечающего приблизительное расположение Ашк-лана, у него не было почти никакой информации, чтобы найти своего брата.

Когда Суант-ра приблизилась к горным вершинам, Лейт опустился на расстояние нескольких сотен шагов от зубчатых пиков, под самым покровом растущих кучевых облаков, и приступил к выполнению полетного плана, который они обсудили на последней стоянке. Сперва он взбирался в восходящем потоке по неспешной, ленивой спирали, экономя силы Суант-ры, делал несколько кругов, чтобы можно было осмотреть лежащие внизу горы, и затем скользил вниз с дальней стороны хребта в вихре ледяного ветра, грозившего оторвать занемевшие пальцы Валина от когтей птицы.

Ландшафт представлял собой лабиринт ущелий, распадков, каньонов и пенящихся белых потоков – за всю жизнь он не видел ничего более безрадостного и угрюмого. Почти все утро они терпеливо обшаривали территорию квадрат за квадратом, используя стандартную поисковую схему, но не обнаружили ничего крупнее скалистого льва, впрочем весьма впечатляющего. Судя по немногочисленным письмам Кадена, Ашк-лан был не очень велик, не более чем несколько каменных строений, примостившихся на плече горного утеса, и Валин начинал беспокоиться, что они могут пролететь прямо над ним и ничего не заметить. «Это ведь всего лишь кучка Кентом клятых камней, нагроможденных на такие же камни». Порой они видели груды валунов и щебня, настолько похожие на полуразрушенные строения, что Валину не составляло труда поверить, что он может принять настоящие здания за каменную осыпь. Его глаза болели от напряжения, но он продолжал вглядываться вниз, не желая отводить взгляд.

Гвенна висела на когте рядом с ним, внимательно рассматривая землю внизу; ее ярко-рыжие волосы развевались и хлестали ее по лицу. Через какое-то время она наклонилась к нему и прокричала ему в ухо:

– Какая там высота относительно гор?

Валин покачал головой – он не знал.

– А сколько зданий?

Он снова покачал головой, и Гвенна выразительно закатила глаза.

В сотый раз он пожалел, что брат не описывал ему более детально свою жизнь среди хинских монахов. От него приходили письма – короткие записки, прибывавшие с кораблем из Аннура, порой с годовым запозданием, – но то немногое, что Каден писал о своем «обучении», звучало совершенно нелепо и бессмысленно. Судя по всему, монахи проводили свои дни, лепя горшки или рисуя, или просто восхищаясь горным пейзажем. Скользя взглядом по очередной усыпанной щебнем долине, Валин вдруг понял, что, несмотря на все свое беспокойство за брата, он больше не может сказать, что действительно его знает. В детстве они постоянно были вместе, но, как говаривал их отец, на разной почве произрастают разные плоды, а было трудно представить место, более непохожее на Киринские острова, чем эти суровые, безжалостные горные пики. Мальчиком Каден много смеялся, был живым и любознательным – но того мальчика не существовало уже почти десять лет. Вполне могло случиться так, что Валин рисковал своей карьерой, а возможно, даже жизнью, лишь для того, чтобы спасти какого-нибудь идиота или тирана.

Локоть Гвенны воткнулся ему в бок, вырвав его из размышлений. Сгущались сумерки, солнце склонялось к степи на западе, но палец его подрывника указывал на северо-восток. Валин всмотрелся: это выглядело как еще одна выемка в еще одной череде горных вершин. На таком расстоянии мало что можно было разобрать, и уж несомненно нельзя было отличить по оттенку каменные постройки на фоне таких же каменных утесов. Однако, когда он уже был готов отвести взгляд, его внимание привлекла яркая вспышка. «Отблеск заката на стали», – понял Валин и тут же потянул за сигнальные стропы, передавая кодовое послание сидящему наверху пилоту.

Лейт поднял птицу выше самых высоких пиков, над низкими, быстро несущимися облаками, так высоко, что разреженный воздух обжег Валину легкие, а пальцы готовы были примерзнуть к страховочным петлям на когтях Суант-ры. У кеттрал не было разработанной схемы сражения с другими кеттрал, но крыло Валина заранее обсудило этот вопрос. Юрл наверняка будет лететь низко, обшаривая территорию, в точности так же, как это делали они. Валин посчитал углы. Они находились к югу от вспышки и в нескольких милях к западу – возможно, другое крыло заметило такой же блик, но это казалось маловероятным, особенно если люди Юрла были сосредоточены на местности непосредственно под ними.

«Люди как олени: они никогда не смотрят вверх», – писал Гендран.

Лейт направлял Суант-ру все выше и выше, и вот они уже парили среди сгущающейся ночи в тысячах шагов над землей, выше самых высоких гор. Если они обрушатся на врагов сверху, то могут уничтожить все крыло Юрла лишь одной из «звездочек» Гвенны, прикрепленной к стреле – для этого требовалось только, чтобы Анник всадила ее в хвостовое оперение их птицы, после чего оставалось дождаться, пока догорит фитиль. Взглянув на снайпершу, Валин увидел, что она уже наложила стрелу на тетиву своего лука и перегнулась далеко вперед через край когтя, повиснув на страховочных ремнях и вглядываясь вниз в поисках своей цели.

«Возможно даже, что мы прибыли первыми, – подумал Валин, чувствуя, как в нем затеплилась надежда. – Эта штука, которую увидела Гвенна – возможно, это и есть Ашк-лан. Какой-нибудь монах возвращался с полей, положив на плечо мотыгу, и она блестела на солнце».

Однако, когда они приблизились к источнику вспышек, Валин понял, что, чем бы это ни было, это не мог быть Ашк-лан. Поблескивало, по всей видимости, на одной из седловин отдаленного горного хребта, где не было видно никаких строений, даже самых маленьких.

«Никто бы не стал строить на такой высоте, даже эти Шаэлевы монахи. Тут воды натаскать полжизни не хватит».

Но что же в таком случае видела Гвенна? Они уже подлетали к месту, и его пульс участился.

Солдаты, понял он. Около дюжины; они копошились, по всей видимости, разбивая походный лагерь. «Юрл», – подумал он сперва. Но у Юрла было гораздо меньше людей. «Может быть, Шалиль послала не одно крыло?»

Гвенна принялась яростно жестикулировать, и он отмахнулся от нее прежде, чем она почувствовала желание снова двинуть его локтем под ребра.

– Вижу, вижу!

Наконец-то у него появилась конкретная цель. Валин выудил из своего ранца подзорную трубу и направил ее на группу людей внизу. Их фигурки, представлявшиеся муравьями для невооруженного взгляда, мгновенно обрели невероятную детальность и четкость; изображения восходящего солнца на их доспехах были настолько хорошо видны, что их, казалось, можно было потрогать. «Эдолийцы!» – понял он, и на его лице появилась свирепая улыбка. Видимо, узнав о заговоре, Санлитун отправил две группы. Те, что должны были забрать Валина, были перебиты на корабле еще до прибытия на место, но похоже, отряд, отправленный на защиту Кадена, все же сумел пробиться. Валин понятия не имел, что, во имя Эйе, происходит там, внизу, не знал, где находятся Ашк-лан и Каден, но вот что было ясно: он теперь не один в своей борьбе с Юрлом и его крылом. Наверняка эти люди знали расположение Ашк-лана – скорее всего, монастырь был где-то поблизости. Валин и его крыло могли бы полететь вперед, забрать Кадена и ждать прибытия гвардейцев.

А потом он увидел птицу. Птицу Юрла. Она была привязана на небольшом горном лугу в четверти мили от основного лагеря.

– Эти Кентовы ублюдки уже здесь! – прокричала Гвенна ему на ухо, показывая в том же направлении.

Валин мрачно кивнул.

Должно быть, Юрл заметил эдолийцев с воздуха или они заметили его. В любом случае, он быстро сообразил, что игра проиграна и надо садиться по-хорошему. В конце концов эдолийцы на том корабле, плывшем на Карш месяцы назад, не знали в точности, кто стоит за заговором. Эти, скорее всего, были информированы не лучше. Они небось решили, что Юрл прилетел с законным заданием от Гнезда, подумали, что подонок прибыл им на помощь! А он наверняка напичкал их до ушей правдоподобными баснями; может быть, прямо сейчас он помогает им организовывать «спасательную операцию», в ходе которой, несомненно, произойдет трагический несчастный случай и Каден будет убит.

Вот только Юрл, разумеется, считает, что крыло Валина по-прежнему находится на островах. Как писал Гендран: «Нет клинка острее, чем неожиданность».

Седловина располагалась между двумя зазубренными пиками, предоставляя проход между ними и короткую передышку после непроходимых гор. В тени скалистых вершин громоздились высокие сугробы, но середина широкой выемки была чиста от снега. Здесь имелось даже несколько островков полузасохшей травы, торчащей между камнями. К востоку местность резко понижалась – настолько резко, что Валин вообще не был уверен, что в том направлении можно спуститься; но с западной стороны уклон был более плавным, а в четверти мили от седловины поверхность снова выравнивалась на протяжении сотни шагов. Это место было частично защищено от ветра, травяной покров там был более ровным, и именно там Юрл привязал свою птицу.

Эдолийцы устроили в проходе нечто похожее на оборонительную позицию: группы по трое расположились по периметру не очень ровного квадрата. Еще несколько человек собрались в центре, вокруг небольшого костра, на котором готовилась пища – хотя где они здесь нашли топливо, Валин не мог себе представить. Другие расставляли невысокие брезентовые палатки под прикрытием скалистых гребней, в небольших распадках, везде, где можно было спрятаться от ветра. Лагерь выглядел не особенно аккуратно, но эдолийцы едва ли могли ожидать нападения здесь, посреди диких гор, и даже если бы откуда-то действительно появились враги, такая позиция – со склонами в обе стороны – оказалась бы практически неприступной. Солдатам даже не понадобилось бы оружие, достаточно было скатить по склону несколько не самых крупных валунов, и дело было бы сделано.

Юрл также почти не принял мер предосторожности. У Валина ушло всего несколько мгновений, чтобы отыскать его среди солдат, но после того как он его обнаружил, было уже невозможно выпустить из виду эти соломенного цвета волосы, развевающиеся на горном ветру. Даже когда он просто стоял, его поза дышала надменностью. Балендин присоединился к нему в центре лагеря. Лич был вынужден оставить своих псов на Карше, но ястреб по-прежнему сидел на его плече. «Однако это не его колодец, – напомнил себе Валин. – Просто птица».

Лич и командир крыла были заняты разговором с группой эдолийцев. Юрл делал широкие, энергичные жесты обеими руками, в то время как Балендин стоял рядом, неподвижный словно камень. Валину оставалось только гадать, что за очередную ложь плетет этот ублюдок. Анна была с птицей, а Реммель Стар и Герн Эммандрейк заняли позиции с противоположных сторон прохода. Они выглядели несколько более бдительными, чем их эдолийские коллеги, Эммандрейк даже наложил стрелу на тетиву своего лука. Он стрелял не так метко, как Анник, но в цели попадал.

Однако все это было неважно. «Они смотрят вниз, в долину. Все до последнего сукина сына, эти Шаэлевы отродья смотрят вниз!»

Валин свирепо ухмыльнулся и взглянул на Гвенну.

– Настало время отдавать долги!

Лейт приземлился в вихре бушующих крыльев, и Валин плавно скатился с когтей и поднялся на ноги. Перед ним стоял суровый эдолиец в почти полном доспехе. У Валина ушло несколько мгновений, прежде чем он смог понять, кто это. Лицо было знакомым, но оно, разумеется, изменилось с возрастом, стало тверже… Мисийя Ут! – понял Валин, и в уголках его губ заиграла улыбка. Все лучше и лучше. Ребенком он всегда восхищался командиром Темной Стражи, а Ут, со своей стороны, был добр к нему. Валин подобрался и вытянулся, осознавая, что эдолиец сейчас впервые видит его повзрослевшим.

– Командир Ут, – проговорил он, делая шаг вперед и протягивая руку.

Не отвечая на приветствие, огромный эдолиец отступил назад, сохраняя дистанцию и одновременно вытаскивая из-за спины массивный двуручный меч. Если он и был удивлен, обнаружив Валина здесь, за полтора континента и от Аннура, и от Киринских островов, то ничем не показал этого. Обрадованным он тоже не выглядел.

– Ни шагу дальше, Малкениан. Держи руки перед собой и скажи своим людям бросить оружие.

Валин нахмурился. Он понимал, что Юрл в последние несколько секунд должен был увидеть, как они садятся, – этого было никак не избежать. Он даже предвидел, что тот может успеть в отчаянии что-нибудь наплести. Чего он не предвидел, так это того, что эта ложь так быстро принесет плоды. Лейт, начавший было слезать с птицы, настороженно прищурился и снова забрался в свою сбрую. Эдолийцы, расставлявшие палатки и наблюдавшие за периметром, принялись стекаться к своему командиру, положив руки на рукоятки мечей. Анник и Талал разошлись в разные стороны, чтобы избежать нападения с фланга.

– Бросить оружие? – переспросил Валин, осознавая холодность своего тона, но не делая попыток скрыть ее. – Ни один член моего крыла пока что даже не вытащил клинка. Это ты угрожаешь мне обнаженной сталью – не самый подходящий способ для эдолийца приветствовать брата своего императора!

– Я служу императору.

– Насколько я помню, ты давал клятву служить всему императорскому семейству.

– Лишь тем, кто остался верен императору.

Валин хмыкнул:

– Вижу, Сами Юрл уже поработал с тобой. Тот Мисийя Ут, которого я помню, не стал бы так легко поддаваться на россказни изменника!

– Брось свое оружие, – прорычал тот, – и мы определим, кто здесь лжет.

Прежде чем они продолжили беседу, Гвенна протолкалась вперед, отпихнув Валина. Ее лицо было искажено гневом.

– Я понятия не имею, кто ты такой, эдолиец, – сказала она, тыча в него пальцем, – но должно быть, от расхаживания целый день в этом тяжелом шлеме твои мозги окончательно сварились! Куда подевался Сами Юрл со своим любимчиком-личем? Мы знаем, что они здесь, видели их перед посадкой. Понятно, что они забили твою каменную башку какой-то полной дурью, если ты позволяешь им расхаживать без охраны; однако еще немного – и они успеют запрыгнуть на свою птицу и удрать!

Казалось, она была готова вытащить свои клинки и начать прорубать себе путь. Ут направил острие своего двуручного меча на ее шею.

– Еще один шаг, – гневно сказал он, – и я зарублю тебя.

Гвенна помрачнела, но и не думала отступать. Проблема кеттральского обучения, внезапно понял Валин, состоит в том, что у солдат нет надлежащего почтения к обнаженной стали и превосходящему числу противника, какого можно было бы ожидать от зеленого крыла, средний возраст бойцов которого составляет семнадцать лет. Для кеттрал все остальные, включая эдолийцев, были не более чем любителями. Такую позицию Валин понимал, но сейчас эта позиция могла привести их всех к гибели. Помимо Ута и двоих солдат по бокам от него, их окружало полдюжины стрелков, рассеянных среди скал и уже наложивших стрелы на тетиву. Они все были на одной стороне – со временем он сможет убедить в этом Ута, – но в данный момент все были вымотаны и напряжены. Никто не знает, что успел наплести эдолийцам Юрл перед их прибытием. Слишком велика была вероятность, что кто-нибудь сделает ошибку, а любая ошибка сейчас могла запросто закончиться фатально.

– Назад, Гвенна, – прорычал Валин.

– Но…

– Назад!

Она оскалилась, но повиновалась.

– Оружие, – сказал Ут. – Все оружие на землю, быстро.

Валин колебался. Солдат никогда охотно не расстается со своим оружием, но здесь была нестандартная ситуация. Пока обе стороны в тупиковом положении, им не удастся ни найти Кадена, ни разобраться с Юрлом. Кто-то должен был первым выказать доверие, а в жестких темных глазах Ута Валин не видел никакой уступки.

– Хорошо. Давайте покончим с этим ребусом быстро и безболезненно, – наконец сказал он, взглянув через плечо на свое крыло. – Делайте, как он говорит.

– Мне это не нравится, – заметила Анник. С такой же интонацией она могла бы говорить о пересоленном супе.

– Мне тоже, – сказал Валин. – Но командует здесь Ут. Чем быстрее мы сделаем, как он сказал, тем скорее сможем приступить к своей задаче: найти Кадена и обеспечить его безопасность. Кроме того, – добавил он, пытаясь говорить более легким тоном, – у нас нет выбора, не так ли?

– Я могла бы его пристрелить, – отозвалась Анник.

Она еще даже не подняла свой лук, но солдаты на скалах настороженно зашевелились. Несколько человек дошли до того, что наполовину натянули тетиву – что было ошибкой, если учесть, что она могла натянуть лук и выстрелить быстрее, чем они успели бы найти свою цель. Анник, казалось, ничего не замечала.

– Одна стрела, прямо в глаз. Твой выбор.

– У твоего снайпера, похоже, небольшие проблемы с повиновением, – сказал Ут.

– Это верно, – отозвался Валин, взглянув на нее через плечо. – Ничего, ты уже начинаешь ей нравиться.

– Прикажи ей положить лук или ее саму нашпигуют стрелами.

Анник не впечатлило это предложение.

– По-прежнему твой выбор, командир.

– Положи свой Кентов лук! – рявкнул Валин. – И вы все, бросайте оружие. Все, что мы здесь делаем, – это зря тратим время!

Снайперша пожала плечами и положила свой лук на землю. Остальные последовали ее примеру, однако Валин заметил, что поясные ножи они оставили при себе.

– Пилот тоже, – проскрежетал Ут. – Пусть слезет с птицы, тогда мы поговорим.

– Даже не знаю, – отозвался Лейт. – Вы там, на земле, похоже, не очень-то ладите.

– Слезай с птицы, Лейт! – рявкнул Валин. – Быстро!

Он не сердился на свое крыло. Они разыгрывали все по инструкции, обеспечивая себе безопасность, но Валин не видел никакого проку от этого бессмысленного препирательства с дюжиной эдолийцев. В лучшем случае они только потеряли бы драгоценное время; в худшем – кого-нибудь из них могли убить. Если Анник убьет Ута, невозможно предугадать, как отреагируют подчиненные ему солдаты. Последнее, чего им не хватало, – это вооруженной стычки здесь, на краю мира, в то время как Юрл, Балендин и вся остальная банда будут смотреть на это со скал и ухмыляться.

– Ну вот, – сказал он после того, как несколько людей Ута, поспешно приблизившись, забрали брошенное оружие. – Теперь, когда тебе нечего волноваться, что Анник засадит боевую стрелу тебе в кольчугу, может быть, ты наконец выслушаешь меня?

Это было не самое дипломатичное начало для беседы, но ведь и Ут не проявил особенной приветливости.

– Говори, – приказал эдолиец.

Валин поискал нужные слова.

– Сами Юрл и его крыло участвуют в заговоре против моей жизни, моей и Кадена. Что бы они тебе ни сказали, они прибыли сюда, чтобы его убить.

– Именно это они мне и сказали, – ответил Ут. – Я не был уверен, следует ли мне им верить, но теперь ты подтвердил их слова.

Валин уставился на него.

– Они сами тебе сказали?

Громкий саркастический смех наполнил вечерний воздух, и Юрл собственной персоной выступил из-за невысокого валуна.

– Кажется, я был о тебе слишком высокого мнения, Малкениан, – продолжая посмеиваться, сообщил он. – То есть я, конечно, никогда не считал тебя особенно умным, но никак не ожидал, что ты начнешь мне помогать!

Гвенна прорычала что-то неразборчивое, и Валин, не отрывая взгляда от Ута, крепко схватил ее за запястье. Он понятия не имел, что тут происходит, но не собирался допускать, чтобы ее из-за этого убили. Он снова обратил свое внимание на Ута.

– Если он сам сказал тебе, что собирается убить Кадена, – хрипло выговорил он, – тогда почему он ходит на свободе?

Этот вопрос нужно было задать, хотя мерзкое ощущение где-то в глубине подсказывало ему, что он уже знает ответ.

– Потому что он сможет нам помочь, – ответил Ут. – Мы сами прибыли сюда, чтобы убить твоего брата. Я руководил разрушением монастыря. Бо́льшая часть моих людей все еще там, подчищают следы, охотятся на сбежавших монахов. А завтра, с первым же светом, мы собираемся найти этого «императора» и отделить его голову от плеч.