Вместо послесловия, взамен заключения…
Почти всякий объёмный текст предполагает в конце подведение итогов или же какие-нибудь выводы, резюме или магистральную идею всей книги, очищенную от фактологической шелухи. Резюме, итог или вывод поставили бы точку, ограничив объект исследования временными рамками. Возможно ли проделать такое с идеей Апокалипсиса? Въедливый, внимательный читатель мог обнаружить и констатировать живучесть этой идеи, или даже заподозрить присущую ей автономность от людей. Идея Конца Света прошла сквозь века, сквозь тысячелетия, словно пользуясь человеком, который был зациклен на ней, затем одержим ей, затем создавал изобразительный канон и наконец, утомившись от ожидания финального краха, претворял эту идею в жизнь, воплощал, реализовывал: вот уж и впрямь фрейдистский Танатос, вот уж влечение к смерти как оно есть… зафиксированное в фактах, артефактах и свидетельствах, причём на всём протяжении существования homo sapiens.
В пространстве бессознательного (как индивидуального, так и коллективного) всегда найдётся место для «Апокалипсиса», который всегда даст знать о себе, пока существует человек. Страшна и ужасна идея Конца Света, – но, быть может, куда страшней бессознательный «Апокалипсис»? – неизвестный, не осознаваемый, не оформленный в идею, зловещий, жуткий и невыразимый, но грозящий неожиданно воплотиться в исторической действительности (как, например, в бесконечных войнах, революциях и катастрофах XX века) или, в лучшем случае, проявиться на холстах и полотнах художников-визионеров, в образной магии романистов и словесном волховании поэтов, в аффективном сплетении звуков музыки, в синтетическом искусстве синематографа и, наконец, на экране мобильного телефона.
Так возможно ли послесловие или заключение, подводящее итог, ставящее окончательную точку, будто Апокалипсис уже случился, остался в далёком прошлом, где-то в Средневековье? – Нет. Вплоть до наших дней происходят события, провоцирующие мирочувствие, запускающее эсхатологический интерпретативный механизм.
Апокалипсис прошёл три стадии: представление, изображение и претворение в жизнь. В Новое Время эти три проявления «Апокалипсиса» реализуются часто, повсеместно, беспорядочно и хаотично. В Новейшее Время темпы и ритмы реализации и хаотизации растут. Апокалипсис (с заглавной и строчной буквы, в кавычках и без, и т. д.) по-прежнему является животрепещущим (чтоб не сказать – огнедышашим, полыхающим) предметом исследования, изучения. Можно предположить, что, декодировав, разгадав, рассекретив алгоритм Апокалипсиса, мы узнаем о самих себе нечто важное, нечто фундаментальное о природе насилия и агрессии, о возникновении кровавых распрей и войн, о сущности и существе человека, о структуре общества и системе культуры.
