Глава четырнадцатая
Что-то в лесу сдохло…
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Голодный и грязный наш главный герой!
С Саши смыли всю штукатурку. Она настояла на том, чтобы я лично присутствовала в качестве моральной поддержки. Лирувиэль долго молчала, растирая веки одной рукой и наблюдая за тем, как из ее обкусанных ногтей выковыривают ведро грязи.
— Не слишком горячо? — шепотом поинтересовалась служанка, осторожно окуная руку Саши в горячую воду с какими-то маслами.
— Я все равно подушечками пальцев левой руки ничего не чувствую. У меня там такие мозоли от струн, что я могу даже оладьи переворачивать на сковородке! — похвасталась Лирувиэль, глядя, как бережно ухаживают за ее руками.
Ее пропахшее потом платье выбросили, предложив на выбор весь мой гардероб — с моего разрешения, разумеется. Волосы были красиво уложены и увиты цветами, кустики бровей выщипаны, легкий макияж подчеркивал большие глаза. Очень милая девочка получилась. Если бы не побитая гитара, которую она таскала за собой, порываясь порадовать все уши в окрестностях средневековыми частушками в стиле «Срали орки на пригорке» и «Ты балладу напиши про эльфийские прыщи», то за такую принцессу впору устраивать средневековый естественный отбор в форме рыцарских турниров.
— Слушай, а как вы с ним познакомились? — пристала Саша, мысленно раскладывая мой будущий рассказ на целый цикл частушек. Не дождется. Я стараюсь об этом не то что не рассказывать, а даже не вспоминать.
— Я просто смотрю на него и понимаю, что с ним что-то не так… Когда я вошла в комнату, от него словно холодом повеяло… — заявила бестактная Саша. — Есть в нем что-то зловещее… Но капец, какой же он красивый!
Я ничего не ответила. Чувствую, что при попытке понять, что здесь вообще происходит, в дурдом переехали многие.
— Скажу тебе честно, чтобы ты не переживала, типа, я его у тебя отбивать собираюсь… Мне такие нравятся, но не очень. В нем мужественности не хватает! — глубокомысленно и наивно рассуждала Лирувиэль так, словно мы с ней вместе ерзали на горшках по кафелю детсадовского туалета. — Он выглядит каким-то нежным… Мне кажется, что он даже меч держать не умеет! Зачем ему меч, если он принц?
Я не возражала. Зачем ему меч, если он чудовище, способное голыми лапами отправить на тот свет любого?
— Мне кажется, что он слишком мягкий… — вздохнула Саша, глядя на меня с сочувствием. Мол, у меня-то рыцарь! Настоящий! А у тебя изнеженный принц! В поединке один на один, рыцарь быстро впишет принца кровью в историю.
— Да, он мягковат… — философствовала Лирувиэль с высоты своего мировоззрения. — Ладно, не бери в голову. На вкус и цвет все эльфы разные! Так говорят орки! Ха-ха!
Рассуждать о мужчине, как о матрасе, очень мило, точно так же, как и устраивать виртуальные поединки между мужиками, прикидывая кто кого. Если я и вошла в положение, пошла на сделку с совестью и чудовищем, чтобы ты не осталась ночевать на улице, это еще не означает, что мы друзья навеки и ты имеешь право рассуждать о моих вкусах. Ты всего лишь клиент. А я делаю за тебя всю грязную работу, оставляя тебе волшебную сказку.
Мы с Лирувиэль перекусили. Гитара, прислоненная к столу, падала раз пять, гудя и постанывая. Пока я каждый раз вздрагивала от неожиданности, Саша дико извинялась, поднимая свою стонущую всеми струнами балалайку, действующую мне на нервы, даже когда на ней не играют.
— А вы почему не кушаете? — поинтересовалась бестактная Лирувиэль кокетливо обращаясь к чудовищу, пытаясь прожевать все, что влезло в рот. Мне это почему-то очень не понравилось.
— Я уже покушал… — заметил Иери с легкой полуулыбкой, адресованной мне. Он сидел с нами за столом, но к своей еде даже не притронулся, глядя, как Саша рассуждает о музыке с набитым ртом, размахивая вилкой, как палочкой дирижера. Я приосанилась, села, как подобает девушке по правилам этикета, не забыв постелить салфетку себе на колени, и с видом аристократки небрежно отрезала малюсенький кусочек мяска, чтобы донести его до рта, в то время как у Саши в ход пошли хлебушек и руки. Потом ее вилка провела ревизию в тарелке хозяина, вытащив оттуда с его позволения самые лакомые кусочки. Наконец трапеза была окончена. У меня по правилам приличия на тарелке оставалась как минимум половина, на которую я украдкой бросала жадные взгляды. Тарелка Саши была вылизана подчистую. В буквальном смысле.
— Спасибо за все, — покраснела Саша, по-мужски протягивая руку хозяину в знак благодарности.
— Не стоит, — ответил Иери, с улыбкой пожимая ее руку, а потом резко разворачивая ее ладонью вверх. Он внимательно посмотрел на старые белые шрамы на запястье менестрельки. — Я вижу, что когда-то давно ты уже играла со смертью?
Чудовище понизило голос до шепота, не сводя глаз с побледневшей Лирувиэль.
— Не нужно ее звать… Иначе она может тебя услышать раньше времени… Ты знаешь, о чем я, не так ли?
Саша отдернула руку так, словно ее только что ужалили. Она смутилась, пряча руку в складках платья.
— Ну, вы уже придумали, как будете разыгрывать чудесное спасение? — улыбнулся Иери, переводя тему и снова глядя на меня. — Кстати, ваш герой получил от отца по голове и новые доспехи. Душа моя, я тебя сейчас, наверное, огорчу, но даже в новых доспехах видеть героя здесь я не горю желанием… А если он протянет мне руку, то пожимать ее я не намерен, зная, что она недавно сделала. Так что наша встреча с ним отменяется. Ради его же блага. Не вводи меня во искушение, душечка. Это в твоих же интересах.
— О чем это он? — удивилась Саша, разглядывая свои новые туфли и поднимая упавшую вилку с пола.
— Тише… Сейчас будем придумывать твою сказку. Допустим, я — добрая волшебница. Я прихожу к рыцарю и говорю, что… — начала импровизировать я, закусывая губу. — Пленница сбежала…
— А кто меня похитил? — снова встряла Лирувиэль, пытаясь прожевать содержимое набитого рта и глядя на Иери. Саша уже активно таскала еду с моей тарелки, не удосужившись спросить разрешения.
— Неважно. Тебя похитило чудовище и держит взаперти, — пояснила я, вводя Сашу в курс дела. Только глухое чудовище способно на такой подвиг. — Но битвы с чудовищем не будет. Чудовище… хм… не в настроении…
— А давайте спрячем какую-нибудь вещь-артефакт, типа, если его разрушить, то черный замок падет, зло будет повержено и так далее… И пусть рыцарь его ищет! Типа, смерть Кощея в яйце… — предложила Саша, к моему ужасу поправляя гитару. — Мы на играх так тыщу раз делали! А ты, как волшебница, дашь герою подсказки!
— Теперь осталось определиться, что это за вещь, и найти подходящую шкатулку. Для солидности! — вздохнула я, бросая умоляющий взгляд на хозяина. — Если что, шкатулка и ее содержимое — под мою ответственность. Обещаю вернуть ее в целости и сохранности…
— Хорошо, — улыбнулся Иери, выходя из комнаты. Через десять минут он вернулся и сообщил, щурясь, как котенок по имени Гав, что нашел подходящую шкатулку и спрятал ее. В надежном месте…
— Где именно? — поинтересовалась я, прикидывая, как, страдая топографическим кретинизмом, лучше послать «героя» на поиски приключений.
Мне написали на листочке. Я вернулась в офис, закрыла дверь на ключ изнутри, немного осветлила волосы, нацепила на себя балахон с капюшоном и слегка изменила черты лица, чтобы отправиться прямиком к «герою». Рыцарь без интеллекта и намека сидел на берегу, сняв шлем и задумчиво бросая камушки в воду, пока его конь пасся под ветвистыми ивами.
— Ну, здравствуй, герой! Меня зовут Фата-Моргана, я — добрая волшебница… — мелодично пропела я, выглядывая из-за дерева и отыгрывая придуманную легенду. — Почему ты пригорюнился?
— Доспехи не те, которые я хотел… Я хотел с драконом… Да и меч неудачный… Какой-то уж больно тяжелый… — хмуро заметил Гадик, бросая очередной камушек в воду и сердито глядя на брызги. Хлюп!
— Неужели только это тебя огорчило? — офигела я с такого расклада. У него подругу похитили, а его этикетка на консервах угнетает! Сейчас он у меня по сроку годности получит за такие слова от самой доброй на свете волшебницы.
— Нет, конечно! — буркнул «герой», отсвечивая фиолетовым синяком на левом глазу и обиженно надувая губы. — На щите должен был быть золотой дракон, как у папы на гербе, а не какой-то сраный волк… Как будто я — незаконнорожденный… Обидно… — Хлюп!
Сейчас добрая волшебница смотается за велосипедной цепью и кого-то придушит на месте! А потом «хлюп!», и все… Отряхнула ручки, воровато оглянулась и пошла дальше.
«А может, устроить романтический ужин под ивами? Чудовище ужинает, а ты отворачиваешься? — предложил песец. — Крышечку с золотым драконом я нарисую!»
— Просто я думаю, как в таком виде броситься на поиски моего друга? Мне стыдно ей в глаза смотреть! — вздохнул рыцарь, водя палочкой по песку. Выдыхаем… Все не так плохо, как кажется на первый взгляд. Рядом с Гадиком лежал тот самый лук и колчан стрел. Судя по тому, что несколько стрел торчали из дерева, кое-кто только что получил левел ап по стрельбе и перешел на следующий уровень осознания, что Робин Гудом быть ему не суждено.
— Твоя подруга некогда была первой красавицей при дворе своего отца! И однажды одно чудовище увидело ее и решило просить ее руки! Красавица отказала, поэтому чудовище прокляло девушку. Оно сказало, что только любовь мужественного рыцаря способна вернуть ей ее истинный облик. Ее государство разрушено, ее родные погибли, а теперь чудовище поймало ее и удерживает в своем мрачном замке… Но попасть туда нельзя простому смертному, — мелодично произнесла я, доставая листочек-шпаргалку. — Иди на Х’Рен…
И тут мне стало плохо. Я сейчас вернусь и задушу одно чудовище… Голыми руками. Добрая волшебница Моргана сейчас выколет кому-то моргала.
— Х’Рен… Слышал я про такую гору… Меня туда часто посылали… — задумчиво изрек рыцарь, рисуя палочкой какую-то загогулину. — А когда я спрашивал, где она находится, и просил показать на карте, мне почему-то не отвечали…
— Погоди, доблестный рыцарь! — с гаденькой улыбочкой заметила я, комкая в руках листочек. — Я сейчас уточню координаты у высших сил и вернусь! Оставайся на месте!
Через минуту я фурией влетела в комнату. При виде меня чудовище рассмеялось, красиво закинув голову назад. Впервые вижу, чтобы он так смеялся.
— Послушай, Иери! — напряженно сопела я, подходя к нему. — С названием горы ты здорово придумал!
— Я просто подумал, что раз его туда часто посылают, он точно знает, где это находится, — улыбнулось чудовище, радуя меня своей логикой.
— Спасибо тебе за все, но эта шутка чуть не испортила все представление. Как можно посылать человека в то место, которого даже на картах нет? Мы, наверное, пойдем. В шесть часов я постараюсь прийти. Если успею! — я вздохнула и развернулась в поисках Лирувиэли, которая бренчала где-то в соседней комнате.
Через стенку доносилось что-то вроде: «Я — награда, я — твой приз, я буду смотреть на тебя сверху вниз, ты исполнишь любой мой каприз! Путь твой, мой рыцарь, кровав и тернист!»
«Во-о-от! Наконец-то! А я-то думал, где подвох? А он за свои слова не отвечает! Как он тебя подставил! Красота! Выставил тебя дурочкой!» — расцвел притихший до недавнего времени Идеал, потирая руки.
В комнату ворвался запыхавшийся слуга, размахивая бумагами. Он тут же подошел к Иери, наклонился и закивал так, что у него чуть не отпала голова.
— Да, да, — соглашался слуга, слушая шепот Иери ему на ухо. Чудовище шептало, изредка с улыбкой скользя взглядом по моему рассерженному лицу. — Мы все сделаем, как вы прикажете… Оповестим всех, что приказом его высочества Мглистый пик переименован в Х’Рен! Старые карты мы перерисуем! Сейчас же передам приказ исправить название на всех картах, включая карту владений в тронном зале!
Я застыла на месте, поднимая брови. Идеал подавился, закашлялся так, словно слово встало поперек горла. Мне в руки осторожно вложили королевский указ с печатью, подписью о том, что есть такая гора на карте. Уже минуты две как есть. И карта с указанием, какую конкретно гору решили вдруг переименовать. Судя по расстоянию, которое придется преодолеть рыцарю, секундомер можно выбросить и купить календарь на год. На этот год и на следующий…
— Моей душечке понравилась моя шутка? Моя Любовь ведь тоже любит пошутить, создавая такие странные пары, — миролюбиво заметило чудовище, пытаясь скрыть улыбку. Он наслаждался моим изумлением.
— Я тебя в последний раз о чем-то попросила! — вспылила я, обиженно глядя в красные глаза. — В первый и последний раз! Больше ни о чем просить не буду! Я очень зла! Очень! И вообще! Если ты такой умный, почему ты до сих пор не король?
— Для того чтобы стать королем, принцу надо жениться. Такова традиция. Ах да, и не надо меня обманывать. Ты злишься не на меня… — чудовище протянуло руку с приглашением занять место у него на коленях. Я вздохнула и подошла поближе. Иери посадил меня лицом к себе, обнял за талию, сцепив пальцы, и приблизился ко мне так, словно собирается поцеловать, но не решается. — Но если ты хочешь, мы попробуем еще раз. Ты мне что-то хочешь сказать? Не так ли?
Он снова приблизился ко мне, словно ловя губами мое сбившееся от неудачного блицкрига дыхание.
— Говори, душа моя… — прошептал он, прикрывая глаза и едва заметно улыбаясь. — Я слушаю тебя очень внимательно… Очень… внимательно…
— Артефакт надо спрятать поближе… — я слегка отстранилась, чувствуя, как длинные волосы щекочут мне грудь. Я отстранилась сильней. Если бы Иери меня не держал, я бы упала.
— И где это «поближе»? В ближайших кустах, душа моя? Ты отвлекаешь героя, а я роюсь в ближайших кустах, закапывая шкатулку? — брови чудовища поднялись, а на губах заиграла коварная улыбка. У него сегодня явно хорошее настроение. Мой азарт оказался заразным. — Я считаю, что… Я… считаю… что…
— Ну говори! Не томи! — я надула губы, глядя ему в глаза.
— Ну дай же тебя слегка помучить загадками, душечка… Или тебя нельзя мучить? Но если чуть-чуть? Совсем немного? — Иери закусил губу, а потом улыбнулся. — Я считаю, что упрощать правила игры нельзя. Я за то, чтобы он помучился как следует, подвергся смертельным опасностям, рисковал жизнью, терпел лишения… И только тогда он научится ценить награду. И хорошо бы невеста тоже слегка помучилась. Чтобы в будущем ценила своего избранника. Человек, хотя бы раз в жизни видевший смерть, начинает очень сильно ценить жизнь и то, что она ему дает. Понимаешь, душа моя, у людей есть поговорка: «Легко пришло, легко уйдет!»
— При попытке свернуть горы, главное — не свернуть шею… Нет, я тоже была бы не против, если бы героям пришлось год скитаться, терпеть лишения и так далее, чтобы они ценили свою награду, но есть вероятность, что им это надоест и они бросят это гиблое дело, — ответила я, слегка покачнувшись назад, словно собираюсь упасть на спину, чтобы почувствовать, как в этот момент его руки напрягаются и держат меня на весу. То есть ты мне не дашь упасть? Даже так? Интересно…
«О, да! — облизнулся полярный лис. — Это мне напомнило тот случай, когда альтернативно одаренный жених „выкупал“ невесту, живущую на девятом этаже дома с неработающим лифтом! Обо мне вспомнили уже на втором этаже, после конкурса комплиментов на буквы „ы“, „е“ и „й“! А на пятом я уже подарил молодоженам фирменную крышечку, которая тютелька в тютельку накрыла будущий брак!»
— Давай я положу ее в одну очень опасную пещеру, — не понижая голоса, предложило чудовище, глядя на появившуюся в дверях Сашу с гитарой наперевес. — Только не играй, умоляю. А то у меня кровь из ушей пойдет!
— В опасную пещеру? Класс! Я уже придумала загадку! — обрадовалась невеста, потирая гитару. — Лежит решенье от напасти в окаменевшей черной пасти. И лишь храбрец, герой и воин найти шкатулку ту достоин!
Пока я записывала приблизительные координаты и четверостишье, шкатулку перепрятали.
— Ты где ее спрятал? — шепотом спросила я, чтобы Саша не слышала.
— В пещере медведя. В десяти минутах ходьбы от того озера, о котором ты говорила. Не думаю, что у настоящего героя должны возникнуть проблемы с медведем, — задумчиво вздохнуло чудовище.
— Ну? Что там? — встряла Саша, сгорая от нетерпения. — А то сидите и шепчетесь! Расскажите мне хоть что-нибудь! Как там мой рыцарь? Как там мой герой?
Я повернулась к ней, сладко улыбаясь, и тут же поведала о том, что рыцарь, едва заслышав, что его Лирувиэль в беде, стремглав бросился на выручку. И теперь бродит непролазными дебрями, выполняя сложнейший квест! Саша поплыла, любуясь своим отражением в зеркале.
Я метнулась в офис, а потом в нужную локацию. Уже не такая добрая, но пока еще волшебница снова выглянула из-за дерева, застав рыцаря в той же позе, в которой оставила на растерзание горьким думам.
— Я так рад, что вы вернулись… — простонал он, глядя на меня страдальческими глазами. — Я могу теперь шевелиться, о волшебница?
Я сглотнула…
— Зло перепрятало шкатулку! И вот удача! Она совсем недалеко… Но знаешь, в чем заключается беда? Лишь только Избранный может ее отыскать! И только Избранному дано ее увидеть! Даже я не могу увидеть шкатулку и взять ее в руки, потому что на нее наложены могущественные чары! Так что вся надежда только на тебя, герой! Положи конец злу!
«На стол!» — хихикнул полярный лис, явно подозревая подвох.
— Как только найдешь шкатулку и передашь ее мне, я позабочусь о том, чтобы древний артефакт, сокрытый в ней, был уничтожен раз и навсегда! Все, что удалось узнать о шкатулке, так это то, что… — я медленно и пафосно изрекла подсказку, подглядывая в свою шпаргалку. — Ты все понял?
Рыцарь кивнул.
— Еще раз повторить? — предложила я, разглядывая свой почерк.
Гадик отрицательно завертел головой.
— Ступай на поиски, герой! Высшие силы в тебя верят! И будь осторожен! — подбодрила я рыцаря, исчезая.
Это было в полдень. В час дня я заметно нервничала. «Герой» пропал с радаров. Чудовище по моей просьбе ходило на разведку уже три раза.
— Точно шкатулка на месте? — напряженно прошептала я, склоняясь к уху «подельника».
«Знаешь, в свободное от работы время у меня есть хобби! — улыбнулся зубастой улыбкой полярный лис. — Я прихожу к людям, которые находятся далеко от дома, и шепчу на ушко: „Утюг выключил? Газовый вентиль повернул? Краны закрыл? А мне кажется, что не закрыл… А я тут как раз подыскиваю новое жилье… Головешки, руины…“»
— В пещере? В десяти шагах от входа? — шепотом уточнила я, пока Иери с наслаждением играл с моей рукой, пользуясь тем, что я сегодня полностью в его распоряжении. Он поочередно рассматривал каждый мой пальчик, щекотал мою ладонь, поглаживал мою кисть. — На видном месте?
— Она лежит на камне среди костей… Там же, где я ее оставил. Если войти в пещеру, то шкатулку видно сразу, — шепотом заметило чудовище, глядя на меня с загадочной полуулыбкой.
— Шкатулка спрятана в единственной пещере во всех окрестностях? Там точно нет других пещер? — я заглянула в глаза Иери. Он отрицательно покачал головой.
— Где рыцарь? Почему так долго? — нервничала я, кусая губы. Внезапная догадка, почему рыцарь вдруг пропал с радаров, осенила меня, да так, что по спине пробежали мурашки.
— А вдруг он все-таки… в медведе? — я вцепилась в чужую руку, бросая украдкой трагический взгляд на Сашу. Совесть! Что ты делаешь? Прекрати! Я не диспетчер, а это не разбор полетов!
— В медведе, душа моя, я уже два раза смотрел по твоей просьбе… — сладким шепотом заметило чудовище. — Боюсь, что медведю недолго осталось… Он уже после первого «просмотра» чувствовал себя неважно…
Я представила, как когтистая лапа выворачивает злобного мишутку наизнанку. Или из темноты раздается голос: «А теперь дыхни!» Есть вариант: «Пасть открой!» — а потом ледяная рука шарит в недрах перепуганного медведя.
— Я пойду сама его поищу! — я решительно встала, превращаясь в волшебницу. Уже не в такую добрую, как раньше, но до воплощения древнего зла мне было далеко.
— Ну! Он уже скачет? — с надеждой спросила Саша, приклеивая слюной уголок дракона к гитаре. — Я так жду его! Ничего себе! Впервые ради меня кто-то рискует жизнью! Это так романтично!
Мои получасовые поиски увенчались успехом. И тут я поняла, что в лесу что-то сдохло… Нет, это не значит, что шкатулка найдена. Просто пованивает дохлятиной… «Герой», как Белоснежка, сидел на полянке, а рядом с ним лежало несколько растерзанных кроликов, один плешивый волк и какая-то крупная птица, похожая на куропатку. Волк полуистлел, но был истыкан стрелами, как дикобраз, кролики тоже не все были первой свежести…
— Еле догнал! — похвастался Гадик, потирая заплывший глаз и гордо демонстрируя мне добычу. — Этого достаточно?! Хотя нет, это еще не все!
Я затаила дыхание, понимая, что мы с волком еще можем поспорить, кому из нас хуже!
— Тут еще две белки и одна мышь… — Гадя посмотрел на меня сияющими, как новые доспехи, глазами, показывая пушистый шашлык на одной стреле. — Вся моя добыча! Я достоин или нет? Вот доказательства, добрая волшебница!
Пристрелите меня! Я что, просила собрать всю дохлятину в округе? Щит с волком блестел на солнце, которое пробивалось сквозь ветви деревьев.
«Давай, давай обнадежь санитара леса!» — улыбнулся зубастой улыбкой песец.
— Я… мм… — начала я, тоскливо глядя на добычу, большая часть которой на момент кончины не догадывалась о том, что станет добычей.
— Я могу еще! — воодушевился «герой», доставая лук и накладывая стрелу на тетиву. Один глаз у него заплыл гематомой, облегчая удобство прицеливания. У меня на глазах выступили слезы. Любой лук в неумелых руках теперь вызывает у меня активизацию слезных желез.
— Достоин, достоин! Этого достаточно! — закивала я, глядя, как неестественно торчат стрелы из «добычи». — А теперь отправляйся, дружок, на поиски шкатулки! Время не ждет! Твоя подруга очень страдает! Ей так плохо…
— Да, да! Я готов! Куда нужно скакать? — воодушевился «герой», выхватывая меч.
Наша песня хороша — начинай сначала! Я наизусть прочитала стих, пристально глядя в уцелевший глаз рыцаря.
— Запомнил? — спросила я с надеждой.
Гадик закивал.
— А теперь повтори! — прошипела я, понимая, как из добрых волшебниц становятся злыми учительницами.
— Ищи что-то там в какой-то пасти, и будет зло повержено! — повторил «герой», раскрывая волчью пасть и шаря металлической перчаткой внутри волка. — Пусть зло трепещет! Я ее скоро найду!
«Я не помню пророчества! — всхлипнул песец, вытирая скупую слезу пушистым хвостом. — Помню только последние три слова!»
Уточните, пожалуйста, под каким конкретно деревом сидит добрый доктор Айболит и продает лекарство от тупости! И если увидите его, то скажите, что сейчас к нему придет затариваться оптовик!
— Походи по окрестностям, может, увидишь что-то интересное? — я начинала сдавать свои позиции. — Загляни везде, в дупла, в норы, в пещеру загляни обязательно!
Я прямо выделила голосом это слово. «Герой» молчал.
«Если долго, долго, долго, если долго по тропинке, если долго по дорожке топать, ехать и бежать, то, пожалуй, то, конечно, то, наверно, верно-верно то, возможно, можно, можно, можно что-то да найти!» — пропел песец, размахивая хвостом.
— Я и вправду этот… как его… Особенный? — воодушевился рыцарь, выпячивая грудь.
— Да, Особенный! Избранный! — я закусила губу, чтобы не разрыдаться.
— А папа не верит! Он говорит, что у меня куриные мозги, как у моей покойной матушки! — озадачился «герой», почесывая вместилище недюжинного интеллекта. — Он обещал жениться еще раз, родить еще одного сына и передать наследство ему. А я даже рад! Сидеть в замке скучно! Тем более когда в мире столько зла! Не у каждого рыцаря хватит мужества смотреть в глаза страдающих людей!
Вот ты сейчас смотришь в глаза, преисполненные такого страдания, что мне приходится трижды хорошенько подумать, прежде чем открыть рот.
Через десять минут Саша бренчала что-то в соседней комнате, сочиняя балладу о своем чудесном спасении, а я с ногами забралась на диван, прислонившись лбом к плечу «сообщника».
— Там все грустно-грустно… — всхлипывала я, чувствуя, как меня нежно успокаивают, осторожно вытирая мои слезы платочком. — Настолько грустно, что я начинаю сомневаться в правильности своего решения… Мне что? Стрелочки нарисовать? Дотащить его до пещеры и ткнуть лицом в шкатулку? Я, честно, уже не знаю… Хоть карту рисуй. Может, ну его? Может, поискать для Саши другого жениха? А? Как ты думаешь… Просто…
— Хорошо, если душа моя так хочет, можем еще упростить задачу, — прошептали мне на ухо. — Можно засунуть шкатулку в какое-нибудь дупло. На расстоянии вытянутой руки… хм… «героя» с выдающимися интеллектуальными способностями…
«Как-то летом на рассвете заглянул в одно дупло, там валяется шкатулка… Так бесславно сдохло зло… — задорно пропел песец. — Раски-и-идались! Артефактами везде! В каждой нычке! И на суше и в воде!»
— Давай еще потерпим немножко? — вздохнула я, утешая себя и чувствуя, как мне аккуратно вытирают левый глаз, который был впечатлен больше правого, потому как слезы текли оттуда куда чаще. — И вообще, мне неловко, что я тебя втянула во все это…
Через полчаса целебных объятий я встала, утирая слезы и шмыгая носом. Я придумала решение.
— Иери, есть идея! Сейчас я все сделаю! Покажи мне, где шкатулка. Я сама его туда отведу, — решительно заявила я, хватаясь за перо и бумагу.
Чудовище сидело и улыбалось мне, а потом обняло меня сзади, положив голову мне на плечо, положило свою руку поверх моей руки с пером и стало ме-е-е-едленно рисовать карту, тихо давая разъяснения.
— Вот озеро… — прошептало чудовище, прорисовывая каждую волну. Все это делалось с такой скоростью, от которой дохлый ленивец начинал зевать от скуки. — От озера нужно идти на север до большого замшелого валуна. У валуна нужно повернуть направо и пройти…
Мы рисовали карту пятнадцать минут. Иери периодически исправлял какие-то неточности, дорисовывал какие-то детали, на которые даже я не обратила внимания, когда разыскивала «героя».
— Так, хватит! Ты сейчас нарисуешь всю карту королевства! — заметила я, глядя, как тщательно моей рукой прорисовывается каждое дерево.
Я свернула карту в рулончик, принимая облик какого-то страшного существа.
— Я — прислужник зла. Я пошел проведать шкатулку и так далее… И сама отведу за ручку этого придурка к месту назначения! Уже пять тридцать! Ничего себе!
Я прокашлялась, делая противный голос и отправляясь в офис, чтобы оттуда выбраться в нужную локацию. В закрытую дверь постучали. Я открыла.
— Здравствуйте, вам не нужна косметика? Зубные пасты, щетки, крема? — раздался голос какого-то мужика, который, завидев меня, слегка присел. Он сразу понял, что мне ничего не надо, а ему срочно нужен покой и валидол под язык. Я закрыла дверь и отправилась к рыцарю.
Гадик, завидев меня, тут же наложил в доспехи, но героическая натура главного героя русского фольклора требовала подвигов, поэтому он попытался дрожащими руками наложить стрелу на тетиву и пронзить меня ею насквозь. Мазила! Па-а-азор!
— Я — слуга темного пластилина! — выдала я, искаженным и гундосным голосом, словно озвучиваю особо мерзкую тварь в дешевом ужастике. — Он просил меня проверить, где шкатулка! Но он не сказал, что здесь будет герой, который ее ищет!
Я доходчиво объяснила? По-моему, очень даже…
Я выронила карту, но Гадя настолько увлекся процессом прикрепления новой стрелы к луку, что даже не заметил. Мне пришлось ронять карту еще раз и громко вопить: «Я только что уронил карту того места, где спрятана шкатулка! Чудовище меня убьет!»
Вы думаете, Гадю заинтересовал кусочек бумаги? Ни фига! Мне пришлось припустить по лесу, прислушиваясь к бряцанью доспехов за спиной. Я не сильно быстро бегу? Нет? Ладно, буду бежать помедленней! Одна стрела просвистела мимо моего уха и клюнула дерево, чтобы отвалиться в траву.
Я добежала до пещеры, делая вид, что растерялась и не знаю, куда мне бежать дальше. На самом деле я терпеливо ждала, когда «герой» подбежит поближе! Господи, выставлять таких безмозглых «героев» против целых орд зомби — читерство чистой воды. Я представила, как зомби окружили Гадика с видом детей, которые собираются открыть шоколадное яйцо с игрушкой внутри, проламывают ему череп и плачут…
— Только не заходи в эту пещеру! — взвизгнула я скрипучим голосом. — Только не сюда! Здесь хранится шкатулка!
— Стоять! Я отомщу тебе за друга! — простонал Гадя, бросая лук и выхватывая меч. — Иди сюда, мерзкий прислужник тьмы! Сейчас я избавлю мир от нечисти!
Был бы у меня меч, я бы уже избавила мир от тупости.
— Не заходи в пещеру! — заорала я, уступая ему дорогу. — Не бери шкатулку! И даже не вздумай отдавать его силам добра!
Мне пришлось снова делать возврат, принимать облик доброй волшебницы и, матерясь при каждом выдохе, снова бежать по лесу в сторону пещеры.
— О! Добрая волшебница! — обрадовался «герой», показывая мне пещеру. — Я нашел ее! Злой прислужник вывел меня на нее!
— Ты нашел шкатулку, герой? — выдохнула я с облегчением. Вот она! Минута моего триумфа!
— Нет! Я нашел пещеру! — гордо заметил Гадик, подозрительно щурясь в ее темноту. — Шкатулку я еще не искал… Я вот думаю…
Я сглотнула и напряглась. Судя по лицу «героя», в напряжении была не только я, но и его единственная извилина.
Я затянула его в пещеру, глядя на залитые кровью стены. По полу стелилась кровавая дорожка. Кто-то бережно оттаскивал труп огромного медведя с оскаленной пастью в уголок, где заботливо прислонил его к забрызганной кровью стеночке.
— Медведя нужно добить! — заявил Гадя, пронзая труп медведя мечом.
Я промолчала, чувствуя, как у меня внутри что-то подергивается с каждым ударом горе-мясника.
— И где шкатулка? — тихим голосом спросил «герой», разглядывая стены. На одной стене кровью медведя были нарисованы стрелочки, указывающие на «великий артефакт», за который я отвечаю своей совестью. Иери старался… Отследив стрелочки, Гадик увидел… нет, я уже не могу… шкатулку!
— Эта? — спросил он тихо-тихо, оглядываясь по сторонам. — Точно эта шкатулка?
— Я не вижу ее… Но стоит тебе взять шкатулку в руки, как чары спадут! Мы уже тыщу лет ждем этого момента! Избранный! — сквозь зубы процедила добрая волшебница в моем лице, закатывая глаза. Кровь медведя была даже на потолке. А судя по костям, валявшимся вокруг, человечина давно вошла в меню косолапого.
Гадик подошел, взял шкатулку, осмотрел ее…
— Открывать? — спросил он, разглядывая капли крови на крышке.
— Нет, не надо! Я отнесу ее силам добра, и скоро тьма падет! Спасибо тебе, герой! — тоскливо вздохнула я, принимая шкатулку. — Иди к озеру. Твоя подруга будет ждать тебя там!
Через пять минут, прижимая к груди окровавленную шкатулку, я влетела в комнату, где на диване спала в обнимку с гитарой Саша.
— А? Что? Где? — сонно спросила она, протирая глаза. — Уже справился? Не может быть! Бедный… Как же он страдал! Но пусть не ждет от меня милости. Я ему разве что руку позволю поцеловать! И то, если он будет хорошо себя вести!
Гадик, забрызганный кровью, с окровавленным мечом и следами вчерашних побоев выглядел очень по-рыцарски. Ухоженная, отмытая Саша выглядела как настоящая дама сердца.
— Я отвезу тебя, красавица, в замок моего отца! — воскликнул «герой», с грохотом становясь на одно колено. — Теперь каждый мой подвиг будет совершен в твою честь!
Саша милостиво дала ему облобызать свою руку, с наслаждением глядя на кровь, размазанную по доспехам. «Герой» усадил свою «даму» на коня, они распрощались со мной и ускакали в неизвестном направлении. Конь припустил галопом. Я никогда не забуду этого звука бьющейся о латы гитары. Так и хотелось сказать, что сказка окончена. Ни одно животное, кроме медведя-людоеда, не пострадало. Но его мне было не очень жалко.
Уставшая, я вернулась во дворец, аккурат когда часы пробили шесть, прижимая к груди шкатулку, которую обещала вернуть.
Я протянула шкатулку владельцу, но он покачал головой. И вместо того, чтобы взять ее, Иери положил мне на ладонь красивый ключик.
— Открывай, — улыбнулось чудовище. — Тебе же самой интересно, что искал твой «герой»?
Я повернула ключик в замочке и увидела на бархатной подушечке красивую тоненькую цепочку с небольшим кулоном в форме сердца. В кулоне был один-единственный камушек, который красиво сверкал, а чуть ниже его была гравировка: «Любовь».
