Глава 17

Я рассказывала сказки, которых сама когда-то так боялась, что пряталась под стол, завесив его покрывалами и одеялами, чтобы сделать себе маленький домик. Потому что было… страшно. Настолько страшно, что даже легкие шаги слуг из коридора казались поступью Неумолимой, пришедшей за мной.

Эти истории щекотали нервы всем. Вот и сегодня не раз ахали люди, а особо впечатлительные девушки взвизгивали в самых жутких местах. Один из поварят, мальчуган лет восьми, даже незаметно сполз под стол, как я когда-то, и оттуда таращил на меня круглые глазенки…

— А сейчас я сыграю вам, — устав, сообщила я и взяла гитару. — Вы ведь любите музыку?

Музыку любили. Расслаблялись напряженные спины, разглаживались лица, смягчались взгляды. А потом я пела. Разные песни, как те, которые знала и выучила во время скитаний, так и те, которые написала сама.

Наконец, завершив выступление, я встала и поклонилась, благодаря за внимание.

— Надеюсь, вам понравилось, — негромко произнесла я. — Кто сможет проводить меня в выделенные покои? Я, увы, не ориентируюсь здесь.

— Я! — прозвучал вдруг ледяной голос лорда Калахана.

Ох! А он тут откуда? Я и не знала, что хозяин замка тоже пришел послушать меня. А аристократ невозмутимо выступил из темноты угла. Оказалось, все это время он фактически сидел у меня за спиной.

— Иди за мной! — бросил он приказ и, ничуть не сомневаясь, что я его выполню, двинулся к выходу.

Люди торопливо расступались, причем по их лицам было видно, что присутствие тут повелителя для них тоже стало сюрпризом.

Подхватив гитару и шляпу, я поспешила за удаляющейся фигурой, сетуя в душе, что сегодняшнее выступление не принесло и монетки. Люди просто не успели отблагодарить меня, так как лорд Калахан появился внезапно.

Торопливо, порой срываясь на бег, потому что не успевала за широким шагом мужчины, я следовала за ним. Куда мы шли, не очень поняла, но точно не в выделенные нам с Дарио комнаты. Запыхавшись, нырнула в рывком распахнутую дверь и обнаружила, что лорд привел меня в свой кабинет. При нашем появлении зажглись магические светильники на стенах, что позволило осмотреться. Богато. Очень богато. Этот человек явно привык к роскоши.

Не обращая на меня внимания, он прошел к письменному столу, выдвинув ящик, вытащил тяжелый замшевый мешочек и протянул его мне.

— Это плата за сегодняшний вечер.

— Благодарю, сиятельный, — осторожно приблизившись, я забрала щедрое вознаграждение. — Но здесь, вероятно, слишком много.

— Тебя об этом не спрашивали, — сухо отрезал он, присел на столешницу, сложил руки на груди и вперился в меня тяжелым взглядом.

— Спасибо, лорд, — переступив с ноги на ногу, я степенно поклонилась, держа в одной руке шляпу, которую не решилась надеть, а во второй мешочек. Гитара привычно оттягивала плечо…

— Ты меня удивил, музыкант, — спустя почти минуту, во время которой меня обшаривал холодный тяжелый взгляд, сообщил аристократ. — Теперь мне понятно, почему ты неприкосновенен.

Не зная, что сказать, я тихо кашлянула.

— Ты действительно — чудо. Даже Дарио это понял и оценил. Жаль только, что ты связался с этим преступником. Поэтому я предлагаю тебе свое покровительство.

— Я… Благодарю, сиятельный, — мне пришлось снова поклониться. — Я высоко ценю ваше предложение, но…

— Ты не понимаешь, музыкант, — скользнула по губам лорда улыбка, от которой мне захотелось забиться в угол и сделаться невидимкой. — Я предлагаю свое полное покровительство. Полное и абсолютное.

Слова падали тяжело, а у меня от них волосы на голове зашевелились. Полное и абсолютное покровительство предлагали женщинам, на которых не могли или не хотели жениться. Фактически они становились неофициальными женами. И даже законная супруга не имела такой власти, как эти фаворитки и любовницы, не знаю, как вернее их назвать. Эти особы становились едва ли не равными своим лордам, любой их приказ выполнялся так же, как распоряжение хозяина. И неважно, являлась ли эта женщина аристократкой по рождению или была простой крестьянкой. Имело значение лишь то, что сиятельный лорд даровал ей свое полное и абсолютное покровительство. Но то, что я слышала сейчас это предложение в адрес малолетнего мальчишки, коим выглядела для окружающих… Это дико и ненормально.

— Лорд Калахан, — с трудом выдавливая из пересохшего горла слова, пролепетала я. — Я бесконечно признателен за оказанную честь, но я не… женщина.

— Я заметил, — без тени насмешки отозвался он и неуловимо быстро скользнул ко мне, едва не заставив в ужасе отшатнуться. — Меня это не смущает. Ради такого невероятного существа, как ты, я готов несколько пересмотреть свои предпочтения в выборе партнеров. Я еще не стар, успею найти женщину, которая когда-нибудь выносит мне наследника. Особых талантов для этого не нужно, справится любая, лишь бы могла родить. Но ты-ы-ы… Если примешь мое покровительство, то у тебя будет всё. Абсолютно всё. И я даже пообещаю, что пока ты жив, — а вы, люди, увы, недолговечны, — я не стану брать других партнеров. Мне не навсегда придется отказаться от женщин, только на те годы, которые отведены тебе. Это всего лишь маленькое неудобство, и оно меня не остановит.

Боги великие! Он… извращенец? Ему нравятся мальчики? Или ему нравится моя личина, причем настолько, что он готов на время отказаться от женщин и приблизить к себе безродного парнишку? И то, как он говорит… не повышая голос, не выделяя интонациями особенно значимые моменты. Лорд Калахан просто озвучил свое желание заполучить меня, и его ничуть не волновало, насколько дико это звучит.

— Если тебя волнует, что скажет на это Дарио, то не беспокойся. Я не стану требовать, чтобы ты передал мне право владения им. Меня не интересует его жалкая судьба. Он и так уже приговорен к смерти, и то, что всё еще не умер — это лишь отсрочка неизбежного. Даже то, что я снабжу его всем, что он затребовал по праву долга жизни, не изменит закономерного. Он преступник и обречен. Это лишь вопрос времени. Пусть убирается, я не стану его задерживать или каким-либо образом вредить. Даже доставлю к драконам, как и обещал.

— Но я тоже обещал… — просипела я в надежде найти вескую и не оскорбительную причину для отказа. Этот человек будил во мне какой-то первобытный ужас. Почти как сестры Неумолимой.

— Чушь. Это он твоя собственность, а не ты его. Я знаю Дарио много-много лет, он умеет морочить головы, втираться в доверие. Только зачем тебе рядом тот, у кого в душе выжженная пустыня? Кто не верит ни одной живой душе. Тот, кто никогда не подпустит к себе никого. Одиночка. Никому не нужная пустышка, которой тоже никто не нужен. И у которой нет ничего. Он не сможет тебе дать ни дома, ни нормальной жизни, ни любви, ни каких-либо иных сильных чувств.

— Я…

— Ты еще не понял, музыкант? Он считает тебя своим. И вовсе не потому, что хочет подарить тебе свое покровительство. Ему нечего дарить, у него нет ничего, кроме его жалкой пустой жизни, которая, впрочем, принадлежит не ему, а тебе. Ты мальчик, а Дарио слишком закостенел в традициях и условностях. Даже ради тебя он не откажется от принципов. Но и к тебе никого не подпустит, если ты останешься с ним. Мы… слишком собственники. Он не захочет взять тебя, но и не отдаст другим. У тебя никогда не будет жены, детей, любовников или любовниц… Такие, как мы, не позволяем кому бы то ни было другому забрать то, что мы считаем своим.

— И вы? — поморгала я, отгоняя черные мушки перед глазами, набежавшие от паники.

— И я. Если ты примешь мое покровительство, то станешь полностью моим. Но и я — твоим. У меня раньше не случалось любовников, ни один мужчина не возбуждал меня, но это будет интересный опыт. Жаль, конечно, что ты не девушка, но я готов рискнуть ради тебя.

В один неуловимый миг этот страшный и странный мужчина оказался вплотную ко мне, резко схватил за подбородок и поднял мое лицо вверх.

— Меня привлекает не твоя внешность, музыкант, не заблуждайся. Ты не женщина, для которой красота важна. Я хочу заполучить твою сущность, твою душу, твои талант и дар. Тебе удалось тронуть меня сегодня. И я не желаю, чтобы ты сгинул. Мир оскудеет, если погибнешь из-за того, что связался с никчемным преступником. Ты будешь мне дарить свои музыку, душу и тело, а я тебе всё, чем владею сейчас или буду владеть в будущем. В том числе себя. Это справедливый обмен.

У меня от ужаса из горла вырвался какой-то глухой сип, а лорд Калахан усмехнулся и обвел большим пальцем мои губы. Не грубо, нет, но и без… ласки или желания. Словно изучая неодушевленный предмет, пытаясь понять, нравится ли ему то, что он ощущает.

Я же буквально окаменела, как мышонок перед змеей, не имея сил даже отодвинуться. Меня никто в жизни так не пугал, как он.

Мужчина начал наклоняться к моему лицу, и я до смерти перепугалась, что он захочет меня поцеловать. Боюсь, этого я не вынесу…

— Лорд Калахан, — прошептала я, глядя в глаза, в которых почти исчезла радужка, ее затопил черный как ночь зрачок. — Я высоко ценю ваше предложение. Это большая честь. Но я… Я не могу. Простите, — сорвалась на писк в конце и зажмурилась.

— Уверен? — мои губы обожгло чужое дыхание, но он не прикасался, не целовал, только ужасал до полуобморочного состояния. — Очень скоро ты поймешь, что твой раб ничем тебе не поможет, мальчик. Он приносит лишь несчастье. И тогда ты придешь ко мне. А я умею ждать и приму тебя.

Стальная хватка исчезла с моего лица, прозвучал шорох и шаги, и лишь тогда я осмелилась открыть глаза.

— Я… могу идти? — начала я пятиться к выходу.

— Да, конечно, — лениво отмахнулся хозяин замка, снова присев на столешницу. — Я не насильник и не злодей. Я хочу получить тебя, но добровольно. Чтобы ты ценил и осознавал всё, что я буду тебе преподносить, и с радостью отдавал себя, свою душу и талант. Только так. Сломанная игрушка мне неинтересна. Всё или ничего.

— Простите, лорд Калахан, — прижав к груди шляпу и тяжелый мешочек монет, я добралась до двери и хотела уже взяться за ручку, но была остановлена еще одной фразой.

— Береги свою душу, музыкант. Этот мир жесток. И покажись завтра лекарю. У тебя вся аура искорежена, поэтому наверняка существуют проблемы с управлением даром.

Вместо ответа я поклонилась и кивнула. Моя аура искорежена? Это из-за того, что я почти всю жизнь носила амулет, блокирующий магические способности?

— Завтра вечером я желаю слушать твою музыку. Тебя проводят в тот же зал.

В коридор я вывалилась чуть живая от бурливших во мне эмоций. С безумным взглядом поймала за рукав проходившую мимо служанку и попросила проводить в выделенные нам покои. А едва войдя в нашу общую с Даром гостиную, обессиленно осела на ближайший пуфик.

— Рэми? — от камина ко мне шагнул Дарио. — Что с тобой?

— Лорд Калахан предложил мне свое полное и абсолютное покровительство, — выпалила я.

— Вот как? — помрачнел он, а его эмоции полыхнули глухой бессильной яростью. — Ну надо же… Калахан никогда не отступал от принципов и выбирал в любовницы всегда только женщин. Ты сумел его зацепить. И что же? Принял покровительство? В дальнейший путь я теперь отправлюсь один? Или же ты захочешь держать меня при себе, как своего верного раба?

— Дар, — не выдержав, я сорвалась с места, подбежала к нему и уткнулась лицом в грудь. Меня запоздало начало трясти от обуревавших чувств и испуга. — Я боюсь его. Он… так говорил… Я не всё понял, какие-то странные вещи, и…

Мгновение, и вместо ярости меня затопило, оглушая, облегчением, надеждой, затаенной болью.

— Не бойся, малыш. — Одной рукой Дарио обнял меня за плечи и прижал, а второй погладил по голове. — Я никому тебя не отдам. Ты только мой. А я… я твой, что бы ни случилось. Я верну свое честное имя, обещаю. И тогда у тебя будет всё. Я не смогу дать тебе семью и детей, но всё остальное у тебя будет. Клянусь.

И я поверила. Могут лгать слова, но не эмоции. А для меня не было тайн в его чувствах, в малейших изменениях настроения. Лорд Калахан всё лжет! У Дарио есть душа, и вовсе она не выжженная пустыня. Уж я-то знаю. Ему больно, плохо, он зол на весь мир и на тех, кто обрек его на страдания, но он не одиночка. Ему нужен кто-то рядом, так же как и мне.

А вот сам лорд Калахан словно мертвец. Будто не живой человек он, а всего лишь оболочка.

Как же мне признаться-то, что я не мальчишка? Ну как? Надо сделать это быстрее, пока не поздно. Уедем из этого жутковатого места, уберемся подальше от его хозяина с этими дикими намерениями, и я сразу же признаюсь Дару. Решено. И будь что будет… Я устала скрывать себя.

Спать мы ушли не сразу. Мне понадобилось время, чтобы вернуть душевное равновесие. Часть разговора с владельцем замка беспокоила, но я была тогда настолько перепугана, что смысл некоторых фраз ускользнул. Что-то беспокоило, но что?

Паника плохой помощник, а я была близка к обмороку от ужаса. Знаю ведь, что для многих и многих сильных мира сего ничего не стоит убить, сломать, заточить в тюрьму, запытать ради развлечения или затравить собаками бесправного маленького музыканта или нищего бродягу. И пожелал бы лорд Калахан исполнить свой каприз, то ничего бы ни я, ни Дар сделать не смогли бы.

С утра пришел обещанный лекарь. Был он немолод, высок и худощав, со строгим умным лицом и цепким взглядом. С порога внимательно осмотрел нас, задержавшись на моей скромной персоне чуть дольше, чем требовала ситуация. Ведь его пригласили лечить не меня.

— Приветствую вас, — заговорил он, сделав свои выводы. — Я магистр Латиас. С кого начнем?

— С него, — указала я на Дарио.

— Уверены, юноша? Ваше лечение займет меньше времени, да и долгий восстановительный период вас не ждет.

— Рэми? — напрягся Дар. — Ты болен? Почему не сказал?

— Нет, лорд. Ваш друг не болен, но в помощи целителя определенно нуждается. Лорд Калахан был прав. Как долго вы носили блокирующий амулет? Я вижу, что ваши магические каналы пережаты и практически атрофированы.

— Мм-м, — помялась я. — Предположительно, с самого рождения. Но возможно, чуть меньше. С года? Я не знаю точно, а родители мертвы, выяснить не у кого.

— Кто был магом? — подойдя вплотную, целитель поводил руками над моей головой, вглядываясь во что-то, видное только ему.

— Мама.

— Ну что ж… Где ваша комната? Вам лучше прилечь. Больно не будет, но возможны головокружение, некоторая дезориентация в пространстве и тошнота. И мне понадобится задать вам кое-какие вопросы относительно вашего состояния.

— Прошу вас, — подскочив, я приглашающе повела рукой в сторону выделенной мне спальни.

Дарио направился за нами, но целитель строго взглянул на него и покачал головой:

— Нет. Вы будете мне мешать, так как в случае вашего друга предстоит работа с магическими потоками и аурой.

Дару явно не понравилось, что его не желают пускать, но спорить он не стал. Поджал губы, кивнул и вернулся к разожженному камину, возле которого предпочитал проводить время.

Мы с лекарем прошли в спальню, он велел мне лечь на спину и расслабиться. Сам же пристроился на краю постели и стал зачем-то водить надо мной руками. Выглядело странно, словно он щупает воздух, но я молчала, боясь помешать.

— Вы можете снять амулет личины? — спросил он, заставив меня испуганно вздрогнуть. — Он искажает ауру. Я вижу пробивающиеся сквозь него всполохи, — вероятно, заряд заканчивается, — но это не совсем то, что нужно для идеального лечения.

— Мне бы… не хотелось пока этого делать, — тихо ответила я, напряженно вглядываясь в лицо мага.

— Да, я понимаю. Одинокой девушке тяжело в нашем мире, — кивнул он, а я аж задохнулась. Он видит даже это? Расскажет всем? Выдаст меня? — Ладно, попробуем обойтись так. Сколько вам полных лет?

— Семнадцать.

— Девственны?

— Да, — и меня залило жаркой волной смущения.

— Это хорошо, — не глядя мне в глаза, кивнул лекарь. — Ваша личина очень сильна. Очень. Мастер, создавший ее, невероятно хорош в своем деле. Такого плотного слияния я еще ни разу не наблюдал. Скажите-ка, милая, а изменения в характере сильно проявились? Не свойственное вам поведение? Неожиданные решения? Странные для вас поступки? Может, некоторая инфантильность?

— Н-ну… я не уверена, но… Наверное, да, — поразмыслив, признала я то, о чем раньше не задумывалась. — А как вы?..

— Ваша личина — это не только внешность. Она полностью изменила ауру и психотип. Вы сейчас несовершеннолетний мальчик не только физически, развитие и характер тоже соответствуют. Так?

— Н-наверное, — опешила я.

— Это временно, не переживайте. Как только снимете амулет или он сам себя исчерпает, к вам вернутся не только женское тело, но и истинные характер и темперамент. Ну и аура, разумеется. Но я бы советовал вам не затягивать. Заряда в личине осталось совсем немного, очень скоро она спадет сама. Будет крайне досадно, если это случится в неподходящий момент. Ну что ж, а пока будем работать с тем, что имеем. Я восстановлю ваши магические артерии и подправлю течение потоков сил. Но не ожидайте, что сразу же сможете полностью воспользоваться своим даром, любая болезнь вылечивается не за один раз, всегда требуется период на полное восстановление. И я бы посоветовал вам снова обратиться к целителю, как только снимете изменяющий амулет. Тогда будет видно то, что я сейчас могу пропустить из-за слияния искусственно наведенного образа и вашей собственной ауры.

— Хорошо, спасибо. Магистр, а вы… сообщите?

— О том, что вы не тот, за кого себя выдаете? — цепко взглянул он мне в глаза. Впервые во время разговора. До того он изучал лишь окружавший меня воздух. Точнее, ауру, которую я не вижу. — Нет. Во-первых, это не мое дело. Во-вторых, я целитель и давал клятву о неразглашении проблем своих пациентов. И в-третьих, вы не представляете собой опасности для окружающих, не преступница. Можете не волноваться на этот счет, я никому ничего не расскажу.

— Спасибо. Личина спасала меня много месяцев. Без нее я бы не выжила.

— Я понимаю, — серьезно кивнул он. — По вашему физическому состоянию я вижу, что и в облике мальчика вам пришлось нелегко. А уж оставайся вы девушкой… Ну что ж, расслабьтесь, закройте глаза и постарайтесь не шевелиться.

Что он делал, я не знаю. Ничего не чувствовала и не слышала. Ни каких-либо эффектов, типа тепла, ни звуков… Просто я лежала, маг сидел и водил надо мной руками.

Закончив, он еще раз велел непременно обратиться к целителю позднее и пошел к выходу.