4
В первую очередь главное: требовалось доставить тело Ник в «Скайлайт». Винсент предложил мне отправиться домой, но я сказал, что доработаю до конца. Меня учили не позволять чувствам мешать работе.
Пересекая город, мы молчали. Да и что можно было сказать?
Я отводил глаза, когда мы грузили труп в лифт в отеле. Управляющий ждал на восьмом этаже с четырьмя гвардейцами, которые молча приняли наш груз. Винсент прошел с ними в номер 812, желая убедиться, что гвардейцы все сделают правильно. Я остался около лифта, вытирая руки о штаны и спрашивая себя, не сон ли все это. Может, сейчас все еще пятница и я нахожусь на реке вместе с Биллом и дремлю на влажной траве на берегу?
— Пошли, — сказал Винсент, беря меня за локоть и втаскивая в лифт. — Я звонил Тассо. Он сейчас занят, но сказал, что позвонит Франку и тот встретит нас во Дворце.
Я видел, что Винсенту хочется расспросить меня, но он сдержался.
Когда мы приехали, Франк ждал у задних ворот Дворца. Он велел Винсенту припарковать машину «скорой помощи» и отваливать. На этот раз Винсент спорить не стал.
Мы расположились в офисе внизу, и я рассказал Франку о себе и Ник Хорняк. Он сочувственно слушал, вопросы задавал деликатные. Когда я закончил, он повел меня на ланч в «Шанкар». Мы ели молча, опустив голову. После этого я долго бродил по городу, выбирая узкие улочки, не замечая ничего вокруг и стараясь не думать о Ник.
Когда я вернулся во Дворец, мне сообщили, что меня ждет Кардинал.
Я видел Кардинала очень редко. Скрытный человек, он редко показывался на глаза даже охранникам. Чем могущественнее становилась его империя, тем реже он покидал свою «Базу» на пятнадцатом этаже Дворца. Он даже ел и спал там.
Пока, сидя в кресле, ждал в приемной, когда меня позовут, я припомнил, что оказывался поблизости от самого знаменитого преступника города всего восемь или девять раз. Однажды я ехал в аэропорт в одной машине с Кардиналом. Он направлялся в Рим, желая отдать последние почести недавно скончавшемуся папе, его старому другу.
За время поездки он не сказал мне ни единого слова. Я сидел впереди, он сзади, рядом с Фордом Тассо, которому отдавал последние распоряжения. Перед посадкой в самолет Кардиналу пришлось завязать глаза: он до смерти боялся летать. На обратном пути Тассо предупредил меня и еще двух гвардейцев, присутствовавших при посадке, что если кто-нибудь проговорится об этом страхе Кардинала, нас всех расстреляют без всяких предварительных расспросов.
Однажды я встретился с Кардиналом, когда он выходил из туалета на девятом этаже Дворца. Я придержал для него дверь и отсалютовал, пока он заправлял рубашку в брюки.
— Спасибо, — сказал он.
«Спасибо» оказалось единственным словом, которым Кардинал удостоил меня до того вечера.
Мне было не по себе. Единственное, чему не учат в гвардии, — беседовать с Кардиналом, это просто надо уметь. Как мне к нему обращаться? Как держаться? Я сомневался, что смогу ответить, который час, если Кардинал спросит, — так стучали мои зубы. Я все еще не оправился от потрясения, вызванного тем, что обнаружил Ник в Холодильнике. И теперь это.
Его личная секретарша Мэгз дотронулась до моего плеча.
— Мистер Джири, — улыбнулась она. — Я окликала вас трижды. Он вас ждет.
— Ох! — Я резко поднялся и вытер пот со лба. — Спасибо.
— Стакан воды не желаете? — спросила Мэгз.
В горле у меня пересохло, но я отрицательно покачал головой. Ещё не хватало, чтобы мой мочевой пузырь дал о себе знать во время встречи с Кардиналом.
— Не волнуйтесь, — сказала Мэгз. — Он не кусается.
Я попытался улыбнуться. Секретарша слегка сжала мою руку, подвела к двери кабинета, постучала и подтолкнула вперед.
В глаза сразу бросились марионетки. Десятки марионеток черного цвета. Развешанные по стенам, сваленные на полу, лежащие вповалку на огромном столе в центре помещения. Разумеется, я слышал о страсти Кардинала к марионеткам, но никак не ожидал увидеть их собственными глазами. На мгновение мне показалось, что я по ошибке зашел в магазин игрушек. Затем я заметил Кардинала, сидящего в кожаном кресле за столом, и все встало на свои места.
— Ал! — приветствовал он меня тоном старого друга. — Садись. Чувствуй себя как дома. Хочешь что-нибудь? Кофе, перекусить, пиво?
— Нет, спасибо.
Голова пошла кругом от неожиданности. Я ждал совсем другого приема. Я подвинул пластиковый стул и сел напротив Кардинала. По привычке рука потянулась к берету, и я его принялся поправлять. Кардинал забавлялся, наблюдая за мной.
— Если хочешь, можешь снять, — предложил он. — Ваши береты мне никогда не нравились. Это была идея Тассо.
Я с благодарностью стянул берет.
Назвать Кардинала красавчиком язык не повернется. Примерно шесть с половиной футов роста или даже выше. При этом тощий, кожа да кости. Большой, по-боксерски перебитый нос. Коротко подстриженные волосы. Торчащий кадык. Землисто-серая кожа. Голова узкая и вытянутая, рот непропорционально широкий. Одет проще некуда: мешковатый синий спортивный костюм и стоптанные кроссовки. Никаких драгоценностей. На правом запястье дешевые электронные часы. Если бы я так оделся, меня бы дальше задних ворот не пустили.
— Давай перейдем к делу, — сказал он. — Ты знал Николу Хорняк? — Я кивнул. На коленях у Кардинала лежала раскрытая папка. Как бы мне хотелось заглянуть в нее. — Давно знал?
— Примерно месяц.
— Ты ее трахал?
— Да, — спокойно ответил я на грубый вопрос.
Кардинал опустил глаза на бумаги:
— Но ты сказал мистеру Вельду, что отношения были несерьезными.
— Мы встречались несколько раз в неделю, выпивали, иногда ужинали и отправлялись домой или в гостиницу. Ничего больше.
— Гм… — Кардинал снова бросил взгляд на бумаги. — Вы вместе выпивали. Я думал, что ты завязал.
— Так и есть. Ник заказывала вино, я пил минералку.
— Как насчет наркотиков?
— Нет.
— Ни она, ни ты?
— Нет.
— Никола Хорняк никогда не употребляла наркотики?
— При мне нет.
Снова многозначительное «гм». Затем Кардинал сменил тему:
— Ты уже довольно давно работаешь у нас. Тебя любят товарищи, уважают начальники. Считают умным, способным. Трудолюбивым. Но ты за это время почти не продвинулся, так ведь?
Я пожал плечами, неуверенно улыбнулся:
— Я доволен.
— Но ты не продвигаешься. Человек твоих способностей и твоего опыта уже давно должен был получить повышение. Я знаю, что к тебе обращались и мистер Тассо, и мистер Вельд, но каждый раз, когда они предлагали тебе работу, предполагающую большую ответственность, ты отказывался.
— Я доволен тем, что имею.
— Или боишься продвинуться?
— Я видел, что случалось с теми, кто поскальзывался, взбираясь по карьерной лестнице. Подчищал за некоторыми из них. Мне это никогда не казалось стоящим делом.
— Что, если я предложу тебе повышение? Если бы я сказал, что хочу избавиться от Франка, ты бы занял его место?
Я молча смотрел на Кардинала.
— Я говорю серьезно, — сказал он. — Не насчет того, чтобы избавиться от мистера Вельда. Но я мог бы назначить его на другую должность, так чтобы ему не приходилось постоянно цапаться с мистером Тассо. Я уже составил список подходящих кандидатур на это место. Могу тебя внести в этот перечень?
— Мне туфли Франка не по размеру, — пробормотал я. — Я ничего не понимаю в менеджменте или в руководстве.
— Когда мистер Вельд начинал, он тоже ничего не знал. Мало кто знает. Вожаками не рождаются, а становятся.
— Не знаю, что и сказать… Я думал, вы хотите поговорить о Ник. А так… — Я с трудом подбирал слова.
— Я уже некоторое время к тебе присматриваюсь, — заметил Кардинал.
— Ко мне?
— Ты никогда не задумывался, почему мистер Тассо так много тобой занимался, когда ты поступил в гвардию? Почему он взял тебя под крыло?
— Я думал, что нравлюсь ему.
Кардинал рассмеялся:
— Интересы и дружеские отношения мистера Тассо принадлежат мне. Я попросил его за тобой присматривать.
— Почему?
— Потому что знал твоего отца.
— Тома Джири? — выдохнул я.
Кардинал кивнул:
— Славный был человек. Из тех, на кого я мог положиться. Вот я и подумал, что, если сын окажется ему под стать, неплохо иметь его в своей команде.
— Я едва знал своего отца, — проговорил я. — Он мало бывал дома, когда я рос. Исчез вообще, как только мне исполнилось семь. Я понятия не имел, что он был связан с вами.
— Он просил меня не упоминать об этом. Не хотел, чтобы на его образ легла тень. — Кардинал перевернул лист бумаги. — Ты убил Николу Хорняк?
— Нет! — вскричал я, ошарашенный резкой сменой темы, и сразу же утратил самообладание. — Меня не было в городе. Я уехал…
— …на рыбалку. Да, мне мистер Вельд сообщил. Но ведь это могло быть остроумное прикрытие. Очень удобно, что жестокое убийство твоей подружки совпало с твоим отсутствием.
— Я рыбачил с другом, — продолжил я. — С Биллом Кейси. Он может подтвердить. Он находился рядом постоянно. Мы даже ночевали в одной палатке.
— Знаю. — Кардинал улыбнулся. — Я только хотел посмотреть, как ты реагируешь, когда на тебя нападают. О человеке можно узнать многое по его реакции на лживое обвинение.
Послышался стук в дверь, и вошел Форд Тассо.
— Привет, — обратился он ко мне. — Слышал про твою историю. Ты держишься?
— И довольно хорошо, — ответил за меня Кардинал. — Удар принял не дрогнув. Даже не расстроился.
— Я расстроился, — обиженно возразил я.
Мне не нравилось поведение Кардинала. Хотя особой близости между мной и Ник не было, я не мог просто смириться с ее смертью. Кардинал же вел себя так, будто все произошедшее — остроумная шутка. Это меня злило.
— Погляди-ка на его лицо, — ухмыльнулся Кардинал. — Он бы с радостью меня придушил.
— Знаете, найти подружку в Холодильнике — с этим не всякий справится, — заметил Тассо. — Франк мне сказал, что Ал даже не знал, что она пропала.
— Вы с Франком снова разговариваете?
— Временно. — Тассо обошел стол, подошел к Кардиналу и посмотрел на бумаги, лежащие у него на коленях. — Копы про Ала не знают, — прибавил он. — Хотите, чтобы мы об этом молчали?
Кардинал фыркнул:
— Какая разница, знают про это копы или нет?
— А ты как, Алджерс? — Тассо взглянул на меня. — Хочешь, чтобы мы обо всем молчали?
— Билл знает, что я с ней встречался, — ответил я.
— Билл?
— Билл Кейси, — объяснил Кардинал. — Эта парочка отправилась на рыбалку, когда произошел инцидент.
— И он знает о твоей подружке? — Тассо нахмурился. — Тогда мы не можем оставить это при себе. Дело ведет Говард Кетт.
Старший офицер Кетт был начальником Билла. Билл не нашел времени, чтобы выйти в начальники. Кетт тот еще говнюк, но Билл все равно не посмеет скрыть от него такую важную информацию.
Тассо и Кардинал пару минут обсуждали другие проблемы, а я сидел там истукан истуканом. Когда обсуждение закончилось, Тассо ушел. Еще раз подбодрил меня и удалился.
— Ты ведь не слушал, так? — с вызовом спросил Кардинал, когда его ближайший помощник закрыл за собой дверь.
— Что?
— Пока жевал эту жвачку с мистером Тассо, я поглядывал на тебя. Мы для тебя не существовали. — Он прищелкнул языком. — Не обязательно быть таким вежливым, Ал. Ты хоть представляешь себе, сколько заплатили бы некоторые люди, чтобы оказаться на твоем месте, когда я вел переговоры с моим первым помощником? За такие возможности человек должен хвататься, а не нос воротить.
— Мне неинтересно хвататься, — ответил я. — Именно поэтому я плохая замена Франку. Я не организатор.
— Жаль. Я имел на тебя виды. Твой отец был куда более амбициозным.
Я подвинул стул на пару дюймов ближе к столу:
— Что конкретно делал для вас отец?
— Собирал долги. Убеждал упрямых торгашей смотреть на вещи моими глазами. Это было тридцать или тридцать пять лет назад. Тогда мы еще только набирались сил.
— Вы знаете, что с ним случилось? — спросил я. — Почему он исчез?
— Твоя мать никогда тебе не говорила?
Я отрицательно покачал головой:
— Она никогда не говорила об отце. Думаю, она его боялась. Я иногда спрашивал, но она каждый раз отвечала, что он был плохим человеком и что я должен его забыть. Она умерла, когда я был подростком, раньше, чем я мог расспросить ее подробно.
— Ты никогда не пытался найти отца?
— Я задавал вопросы, но никто ничего не знал. Билл кое-что для меня проверял, но вытянул пустышку. Я всегда считал, что отец сбежал с другой женщиной.
Кардинал поднялся и прошел к огромному окну, из которого открывался вид на город с высоты птичьего полета. Некоторое время он молча смотрел вниз. Я таращился на его кресло и ждал, когда он заговорит. Я довольно хорошо себе представлял, что он собирается сказать.
— Том Джири погиб при исполнении своих обязанностей. — Кардинал оглянулся через плечо, желая посмотреть, как я отреагировал. Выражение моего лица не изменилось, и он прибавил: — Один из упрямых торгашей бросился на него с ножом. Ударил сильнее, чем собирался. Перерезал артерию.
— Значит, он мертв. — Все эти годы я думал, что отец скорее всего умер, но где-то внутри всегда таилась маленькая надежда, что он появится в моей жизни хотя бы для того, чтобы дать мне шанс врезать ему за то, что он бросил меня и мать.
— Твоя мать знала, — продолжал Кардинал. — Я сам ей сообщил, в те дни я так делал. Других посылать стал позже. Жесткая, холодная женщина, уж извини за откровенность. Отвергла мое предложение финансовой помощи. Даже не позволила мне заплатить за приличные похороны.
— Где его похоронили? — спросил я. Голова у меня шла кругом.
— Нигде.
— Тогда как… — Я скривился. — Холодильник.
— Том Джири стал одним из первых постояльцев. Можешь получить тело, если пожелаешь его похоронить. Я держал его только из-за того, что твоя мать не проявила никакого интереса.
— Какой смысл после всех этих лет?
Кардинал улыбнулся:
— Полностью согласен. — Он жестом подозвал меня к окну. — Видишь эти краны справа? — Я оглядел горизонт и заметил краны, о которых он говорил. — Там воздвигают памятник Манко Капаку.
— Памятник кому?
— Манко Капак основал государство инков. Спустя несколько сотен лет какая-то инициативная группа решила воздвигнуть в его честь грандиозный памятник. Благодаря этому сооружению город обзаведется архитектурным шедевром. Неужели не слышал? С самого начала строительства репортеры только об этом и пишут.
— Я мало интересуюсь новостями.
— Неважно. Я только хотел сказать, как оказывается действительное уважение умершим. Закапывать мертвых в землю или сжигать их… Я бы предпочел лежать в каком-нибудь темном углу Холодильника, чем гнить в могиле… Ладно, — продолжал Кардинал, — не о том речь. Том Джири мертв уже слишком давно, чтобы его оплакивать. Давай вернемся к свежему трупу — мисс Хорняк. Мне не нравится, когда люди используют мои заведения для своих целей. Ее убийца совершил смертельную ошибку, когда выбрал «Скайлайт».
Он вернулся в кресло и снова взял бумаги, которые просматривал раньше. Я опять сел на стул и сосредоточился на том, что говорил Кардинал. Об отце подумаю потом, в свободное время.
— Есть хоть какая-нибудь мысль насчет того, кто ее убил?
— Нет.
— Никаких врагов? Ревнивых бывших дружков? Соперников по бизнесу?
— Ник бизнесом не занималась. Она из богатой семьи, в смысле, была. Жила на унаследованные деньги. Ни о каких врагах я не слышал. Ревнивые бывшие дружки… — Я пожал плечами. — Она была красива. Богата. Сексуальна. Привлекательна. Наверняка имеется куча ее бывших, но я никого из них не знаю.
— Где вы познакомились? Мисс Хорняк была женщиной со средствами. Элегантной. Имела немало поклонников. А ты не кажешься мне удачной добычей.
— Мы встретились в Обществе анонимных алкоголиков.
— Она была алкоголичкой?
— В общем-то нет. Она об этом особенно не распространялась, но мне представляется, что кошельком распоряжался ее брат… Ник потеряла родителей, когда была подростком, так же, как и я, это нас и роднило… Так вот, ее брат считал, что она слишком много пьет. Он заставил ее пойти в Общество. Припугнул, что иначе лишит денег.
— Значит, вы разговорились, слово за слово, и вы поняли, что у вас много общего…
— Не совсем так. Ник принадлежала к другому классу, я понимал, что эта интрижка не приведет ни к чему серьезному. Наши жизни просто ненадолго пересеклись. Отношения без сложностей — то, что я предпочитаю.
— Ты ей сказал, чем зарабатываешь на жизнь?
— Конечно.
— До того, как начали встречаться, или после?
Подумав, я ответил:
— Скорее до того.
— Ты ей сказал, что состоишь в гвардии?
— Да.
— Гм… Не приходило в голову, что ей нужен не только секс?
— Не понял.
Кардинал швырнул через стол большую фотографию. Изрезанная спина Ник. Много крови, значит, снимок сделан в отеле или в Холодильнике сразу же после того, как туда перевезли тело. Я не прикоснулся к фотографии.
— Зрелище малоприятное, — сказал Кардинал. — Ты разглядел рисунок в центре?
Я кивнул. Он взял что-то со стола и бросил поверх фотографии. Золотая брошь.
Я ее видел на Ник пару раз. В центре символическое изображение солнца.
— Узнал?
— Да.
— Брошь была на ней в ночь убийства. Не думаю, что это совпадение. Никола Хорняк вращалась в опасных кругах. Связалась с жестокими людьми. Возможно, она ожидала подобного нападения. Если так, могла позаботиться о защите. Найти сильного дружка, который со смертью накоротке. Может быть, солдата… или гвардейца?
— Она мне никогда ни о чем подобном не говорила. Мы очень мало времени проводили вместе… Может быть, — кивнул я, хотя сомневался.
— Я хочу знать, кто ее убил, — заявил Кардинал.
— Я тоже, — тихо произнес я.
— Отлично! — произнес он так громко, что я вздрогнул. — Именно это я и надеялся услышать. Когда сможешь начать?
— Что начать? — изумился я.
— Расследование. Ты должен выследить ее убийцу. Найди его. Убей, принеси его кости, чтобы я мог ковырять ими в зубах.
— Но я не детектив.
— Теперь детектив, — ухмыльнулся Кардинал. — Сыщик.
Я потратил минут двадцать, пытаясь убедить его, что не гожусь в детективы.
— Я понятия не имею об этой работе, — настаивал я. — Меня обучали навыкам охранника, я должен действовать как часть подразделения. Я знаю все о линии огня и обысках, могу заметить угрозу и знаю, как себя вести в этом случае. Но не умею следить за людьми, ставить «жучки» и вести расследование.
— Это несущественно, — сказал Кардинал. — Я подключил к этому делу экспертов, и с субботы они не раскопали ничего. Ты знаешь, в течение какого времени есть шанс поймать убийцу в таких обстоятельствах? Семьдесят два часа. Трое суток, чтобы найти все улики, допросить свидетелей и расколоть подозреваемых. Если за это время ты ничего не добьешься, вполне вероятно, что не добьешься никогда. Так сказали мои эксперты.
— Тогда какой смысл поручать это дело мне? Если перспектив никаких, дело мертвое, что я могу сделать?
— Дело никогда не умирает, Ал. Люди умирают. Империи рушатся. Но тайны — никогда. Я хочу найти убийцу Николы Хорняк. В моей заднице это не главная заноза, но она меня беспокоит. Эксперты уже пытались. Пришло время попробовать по-другому. Ты знаешь, чем занимался Франк, прежде чем начал работать на меня?
— Служил в армии.
— Нет. Это ложные слухи, которые я сам и распространял. Он убивал свиней.
Я не сдержал скептической улыбки.
— Я не пудрю тебе мозги. Франк работал на скотобойне. Приставлял пистолет к голове животных и простреливал им мозги. Потерял работу, когда выяснилось, что он неровно дышит к свинкам.
— Дали ему пинка под зад! — засмеялся я.
— Ладно, — махнул рукой Кардинал, — про любовь к свинкам — это шутка. Но Франк действительно работал на скотобойне. А до этого — на рыбном заводе. А еще раньше он был вышибалой в клубе. До этого он отсидел девять лет за убийство человека в драке из-за проститутки.
— Это все правда? — проговорил я недоверчиво.
Кивнув, Кардинал сказал:
— Обычно генералы не из такого дерьма делаются, верно?
— Тогда как мистер Франк оказался во главе гвардии? — Это был вопрос, который Кардинал рассчитывал услышать.
— Ты знаешь о моих ночных информаторах?
— Конечно.
У Кардинала имелось собственное стадо собирателей сплетен. Они приходили во Дворец ночью из разных частей города — мужчины и женщины, у которых было что рассказать. Что они ему говорили и как он использовал эту информацию, знал только он один.
— Мистер Вельд был одним из них. Он рассказал мне, что застал своего босса в объятиях молодого рабочего-мигранта. Один из тех пикантных пустячков, какие обычно я упрятываю в дальний ящик, чтобы настоялись. Но в мистере Вельде что-то было. За поношенной одеждой, нечесаными волосами и запятнанными кровью руками я увидел способного человека, пытающегося выбраться. И я взял его к себе, привел в божеский вид, и спустя несколько месяцев он пошел в гору. Я доверяю интуиции. И почти не верю в системы и правила. Я выращиваю людей. Именно поэтому я преуспел там, где многие провалились. Так что мой секрет — в способности видеть человека изнутри и знании того, на что он способен, даже если он сам об этом не подозревает.
— Ты знаешь, в чем заключается настоящая власть? — продолжал Кардинал. — Это способность манипулировать другими людьми и гнуть их под себя. Для этого тебе первым делом нужно их понимать. Я людей понимаю. Я понимаю тебя. Ты не хочешь брать на себя ответственность, потому что знаешь, как можешь ее использовать. Ты боишься того, кем можешь стать. Ты не боишься запачкать руки, если не принимаешь решения, потому что полагаешь, что так твоя душа остается незапятнанной.
Он сделал паузу, ожидая, что я стану возражать. Но я только покачал головой и опустил взгляд.
— Я позволял тебе существовать не выделяясь, — снова заговорил Кардинал. — Не подталкивал тебя, не возводил на твоем пути препятствий, не просил тебя поднять свою ленивую задницу и встряхнуть мир. Я далеко не всегда так покладист, но я решил, что будет полезнее дать тебе время отрастить яйца. Ты этого не сделал, и тут обстоятельства сговорились против тебя. Так что твое время истекло. Дни слепого повиновения и морального пуританства кончились. Теперь ты должен показать, чего в самом деле стоишь. Пошевели мозгами. Внеси в дело больше, чем работа ног. Если не можешь или не хочешь, то я не стану с тобой дальше возиться. Бери это дело и покажи, на что ты способен, или начинай подыскивать себе другую работу. У тебя две минуты на принятие решения.
Не желая показаться слабаком, я вроде как поразмышлял девяносто секунд, но, по сути, выбора никакого у меня не было. Сопротивление Кардиналу равносильно самоубийству.
— Хорошо, — вздохнул я. — Что я должен сделать?
Кардинал ухмыльнулся, подался вперед, намереваясь ответить на мой вопрос, и в этот момент стал похож на стервятника, нацелившегося на жертву.
