Глава 3

В кои-то веки день начался нормально, также нормально прошел и не менее нормально закончился – я имею в виду, трудовой. Никто не дубасил в дверь, не орал, не призывал куда-то бежать и кого-то спасать. Всего-то и нужно было, что работать по плану. Рутина. Разве что сам себе развлечение придумал – с утреца пораньше, еще до завтрака, задействовал верный «Imagine» и влез в сетевой сегмент местных карабинеров. Против ожидания, ничего необычного не нашел – драк за ночь в общей сложности по всему острову приключилось ровно три, но все три не наш с Тинкой случай. Перебравшие гуляки друг дружке морды чистили. Не удовлетворившись полученным результатом, запустил поиск по изображениям, сохраненным в смартфоне, но тоже ничего не добился – в социальных сетях отоваренные мною вчера парни не были зарегистрированы. Равно как и не проходили по полицейским картотекам. Можно было еще на страховой сервер залезть, ведь где-то же они медицинскую страховку оформляли, но этих серверов столько, что охренеешь перебирать. Так что волевым решением на загадочную троицу я просто забил на весь оставшийся рабочий день. А едва вернувшись в родное бунгало, полез шерстить сетку повторно. Снова ничего не обнаружив, я окончательно убедился, что ребятишки не простые – мало того, что скрылись с места разборки, поэтому на них никто не наткнулся, так еще и в больницу соваться не спешили. И они однозначно приезжие. Если у них были еще подельники с транспортом, то они сейчас уже могут где-нибудь на Южной гряде проходить курс реабилитации в какой-нибудь частной клинике. И отсюда два важных вывода: первый – вряд ли от Тинки так просто отстанут; второй – прямо сейчас, да и еще пару-тройку дней, ей, по-видимому, ничего не угрожает. Боеспособных залетных боевиков у неведомого противника на Ла Пинца не осталось, а вскрывать кротов и агентов влияния ради какой-то девчонки нерационально. Пустая трата ресурсов, если называть вещи своими именами. Но вообще ее отца предупредить будет нелишне. И если она сама не догадается, то это сделаю я. Невзирая на сопротивление одной самонадеянной девицы.

Оная девица, кстати, тоже целый день проторчала в лаборатории, в одном из соседних боксов. И попыхтеть пришлось обоим, мы еще на прошлой неделе от графика отставать начали, а к настоящему моменту уже откровенно пытались запрыгнуть на уходящий поезд монорельса. Пусть профессор Спанидис и деликатен сверх меры, данная черта характера не мешает ему быть еще и требовательным. А еще строгим и бдительным. А вот что такое справедливость в приложении к научным исследованиям он понимать отказывался, считая, что существует лишь целесообразность. Вот такой интересный персонаж. Хорошо хоть, нет у него привычки лично таскаться по кабинетам и стоять над душой, а то вообще бы труба.

Как бы то ни было, рабочий день благополучно подошел к концу, я проводил Альбертину до дома (да, я параноик), вытребовал у нее обещание не ходить в одиночку за пределами научного городка, и вернулся к себе. Наскоро перекусив, умудрился еще параллельно просмотреть новости из каталажки, после чего и пришел к двум вышеизложенным выводам. Еще погонял поисковик на предмет шумихи с Франсин Моро, ожидаемо не нашел ничего нового – истерия, разгоревшаяся в первый день после объявления о ее спасении, благополучно улеглась ввиду отсутствия новых данных. Официальные власти твердили одно: найдена, спасена, проходит реабилитацию, о пресс-конференции будет объявлено позже. Исключительно по желанию самой спасенной. Вот такие дела. А потом, поразмыслив, понял, что дома сидеть не хочется, но и общаться с кем-либо желания нет. Бывает у меня иногда такое. Я вообще по натуре интроверт, просто почти всегда вынужден изображать рубаху-парня. Но временами накатывает, и тогда выход только один – забраться куда подальше, чтобы вокруг ни единой живой души, и дать хорошую физическую нагрузку. Желательно с адреналиновым выбросом, но это тоже чревато. К тому же с кайтсерфингом я завязал вот уже четыре дня как. И что остается? Нарезать круги по пляжу не хотелось, да и уединения точно не будет. Просто поплавать в лагуне? Да ну на фиг, сейчас как раз народ подтягиваться начнет. Значит, надо идти на внешнюю сторону скальной гряды, к которой примыкает мое бунгало. Есть там укромное местечко, даже не бухта, а крошечный фьорд, окруженный со всех сторон утесами. Попасть в него можно только вплавь, или по единственной почти непроходимой тропе, которая выводит к отличной скале, возвышающейся над водой на двадцать с лишним метров. Глубина у подножия нормальная, дно чистое, так что лучшей площадки для одиночного клифф-дайвинга не отыскать. Решено. Влезть в плавки, которые у нормальных людей зовутся шортами, натянуть майку, сунуть ноги в аквашузы – у них подошва довольно твердая, но гибкая, по камням самый раз скакать – и в путь. Смарт с собой не беру, уединение значит уединение. Разве что браслет интеркома снимать не буду, так, на всякий случай. Тут недалеко, при нужде дозовутся. Хотя, лучше бы без форс-мажоров обойтись…

Хоженая уже не единожды тропа особых проблем не доставила, не то, что при первом прохождении. Тогда едва не сверзился со скалы, причем раза четыре за маршрут. Я, конечно, сперва запустил дрона с видеокамерой – каюсь, использовал в личных целях казенное оборудование – но одно дело планировать прохождение по картинке, и совсем другое воплощать план в реальность. Зато и вознагражден был по полной программе: тут тебе и физическая нагрузка, и адреналин, а в конце расслабон на чистом песке в тени пальм. Что характерно, дикорастущих – видать, каким-то образом сюда орехи занесло, и они принялись. Могло и море выбросить, а могли и с какого-нибудь грузового глайдера выпасть. Было это давно, скорее всего, в начале колонизации, когда на Ла Пинца поселенцы разбивали цитрусовые сады и пальмовые рощи. Так и получилось, что практически в трех сотнях метров по прямой от моего обиталища располагался оч-чень симпатичный и, что самое главное, укромный уголок нетронутой дикой природы. Правда, эти триста метров превращались в добрые пятьсот, если идти по моей тропе, и в полтора километра, если плыть вдоль берега от дальней оконечности лагуны. Можно было немного сократить, если пересечь пешком песчаную косу, но тут счет шел даже не на десятки шагов. Не удивительно, что место особой популярностью не пользовалось – на пляж в лагуне куда проще сходить. А других фанатов прыжков в воду с естественных трамплинов, сиречь клифф-дайвинга, в городке не нашлось. Впрочем, данный факт меня нисколько не расстроил – я же уединения искал, если кто вдруг забыл.

С момента моего предыдущего посещения неделю назад в бухточке ничего не изменилось, хотя отсюда, со скалы, не очень-то и разглядишь. Высоковато. Зато и сам скрыт от посторонних взглядов с трех сторон, а из океана пялиться некому. К тому же и шорты, и майка темные, неплохо сливаются с камнем. Хотя от кого мне прятаться? Здравствуй, паранойя.

Остановившись на самом краю удобного выступа, выдававшегося над водой метра на полтора, я осторожно глянул вниз. Ф-фух! Вроде высоты не особо боюсь, но каждый раз впечатляет. Вон, и сердце заколотилось с удвоенной скоростью, и адреналинчик в крови заиграл, чего и добивался. Нормально. Ветер не очень сильный, дует справа по диагонали. С траектории вряд ли собьет, а так даже приятно холодит кожу. Были бы у меня длинные волосы, этак картинно бы их развевал, но моему ежику параллельно. Фигли стоять, прыгать надо… разогрелся еще в пути, поэтому просто от души потянулся, сделал мах обеими руками и сиганул с камня, хорошенько оттолкнувшись. Двадцать с лишним метров это почти три секунды свободного падения, куча времени, чтобы ощутить все прелести полета. А я еще и пару простейших элементов по пути выполнил – винт и сальто. Но, по ходу, перекрутил – вошел в воду не очень чисто, брызг поднял порядочно. Хорошо хоть, грудью и пузом не приложился, еще бы чуть-чуть, и воздух бы из меня вышибло. А так ухнул до дна, умудрившись и от него оттолкнуться ногами, и вылетел из воды, что твой Люченте – почти на полкорпуса, уже умышленно грохнувшись на спину и породив очередной фонтан брызг. Ух, хорошо!!!

Действительно хорошо, и хандра куда-то отступила, как и не было ее. Еще раз сигануть, что ли? Не, лениво… на утес и со стороны бухты забраться можно, но долго и муторно. И все ради неполных трех секунд мимолетного счастья. Лучше поплаваю немного, а потом на песке поваляюсь. Подумаю в спокойной обстановке, мне это сейчас полезно. Все те вчерашние уроды из головы не идут, да и Тинка та еще… проблема. Вот с моим к ней отношением неплохо бы определиться. Вроде и нравится, и от более близкого знакомства не отказался бы… а что дальше? Еще два месяца, и поминай Антона как звали – с Новым Оймяконом связь только через Курьеров. Как прикажете любовными посланиями обмениваться? Так что очень скоро любовь из физической фазы перейдет в платоническую. Оно мне надо? А Тинке? Тьфу ты, опять настроение на нуле! Все-таки придется еще раз прыгать…

Впрочем, пока греб к скале, лень победила, и я резко изменил направление движения. До крохотного, но полноценного пляжика было рукой подать, и уже через десяток метров я достал до дна ногами и дальше просто побрел по мелководью, лениво скользя взглядом по кромке воды. Оп-па! А это что еще такое? Никак следы? И довольно свежие… кого еще принесло на мою голову?

Все же совсем уж откровенно высматривать незваного визитера не стал, может, и нет тут уже никого. А если есть, пусть сам обозначится. Кто знает, чего он прячется? Невежливо будет с моей стороны вторгаться в какой-нибудь достаточно интимный процесс. Во завернул-то! Это я, если кто не понял, про поход в кустики по известной нужде. А не покажется, его проблемы. Я не настолько параноидален, чтобы в мирное время выискивать врагов в пальмовой роще. Да и не враг это наверняка – если не ошибаюсь, вон на том стволе, склонившемся над водой, парео расстелено. А рядом доска для серфинга прислонена. Кто-то из местных дамочек забрел, вернее, заплыл. Ну и ладно, лишь бы ко мне приставать не начала. К тому же я забыл где-нибудь на видном месте приколотить табличку с надписью «Занято». И уж тем более нет у некоего Анте Свенссона права собственности на данный конкретный участок побережья. Короче, кто успел, тот и съел. Или, как говаривал Мак, кто раньше встал, того и тапки. Мне же многого не надо – стянув мокрую майку и содрав с ног аквашузы, я развалился на песке с тем расчетом, чтобы легчайшая набегающая волна лизала пятки. Приятное ощущение, черт возьми! Оправдывает любые неудобства. Ради этого я даже сомнительную компанию готов потерпеть. Да и погода радует – подложив руки под затылок, я подставил лицо ласковым лучам Сола и расслабился.

Хорошо все-таки! Легкий шум прибоя, доносящийся по большей части от скал, чуть слышимый ветер, шорох пальмовых листьев, скрип песка под чьими-то шагами… шагами?!

– Здравствуйте, Антуан. Не помешаю?

Ага, знакомый голос. Только со вчерашнего дня изрядно окрепший и обретший легкую сексапильную хрипотцу. Франсин, чтоб ее черти взяли, Моро. Нет, ну как так?! Кого угодно ожидал из местных, ту же Тинку, но чтобы приблудная докторша… нюх у нее на секретные нычки, что ли?.. И вообще, как это ее из больнички выпустили? Хотя чему я удивляюсь, если ей сил хватило до этой бухточки доплыть, то в лазарете ее точно никто держать не стал бы. Только не док Синтия. У нее с симулянтами разговор короткий.

– Добрый день, Франсин, – проявил я ответную вежливость, сделав над собой усилие. Правда, глаза открывать не стал, слишком уж хорошо мне было, чтобы нарушать идиллию. – Или уже вечер?

– Похоже на то, – улыбнулась женщина. Насчет улыбки я догадался, да и представил ее лицо, не удержался. Все-таки симпатичная дамочка. – Присяду?

Я пожал плечам – пляж не мой, с чего бы запрещать?

Слева неподалеку раздался шорох песка, и на мое лицо легла тень. Вот зараза! Случайно вышло, или специально так подгадала? Пришлось нехотя размежить веки и посмотреть на гостью.

Та мое недовольство проигнорировала, ответив лучезарной улыбкой. И, вынужден признать, выглядела она куда лучше, чем вчера в палате. И щеки румяные, и глаза блестят вовсе не лихорадочно, а лукаво. Да и волосы тщательно вымыты и ухожены – естественно, до купания. Но и сейчас, когда они немного слиплись и падали на плечи и лицо отдельными живописно-хаотичными чуть вьющимися прядями, хуже не стало, а вовсе даже наоборот. Ч-черт, да она уже даже впечатление костлявой не производит! Ну да, худоба чуть излишняя, но без перебора. Все на месте – и грудь, и бедра, и попа. Даже с учетом стандартного купальника вспомогательного персонала базы из серого тянущегося тактиля. А может, как раз благодаря ему – ничего не отвлекает от, так сказать, естественных красот. Пусть и не бикини, зато ткань плотно облегает фигуру, подтягивая и поддерживая там, где нужно. Если честно, мне топы и шортики-мини нравятся куда больше лифов и стрингов, которые Тинка почему-то предпочитает…

– Как вы сюда попали? – поинтересовался я, когда пауза затянулась дольше приличного. – Многие местные про этот пляж не знают.

– Случайно, – снова улыбнулась доктор Моро.

Она специально меня из себя выводит, что ли? Или я к ней несправедлив? А нечего было планы мои рушить.

– Собирались осмотреться? – Я вздохнул и тоже сел, развернувшись к собеседнице лицом. Все-таки валяться на песке и поглядывать на девушку снизу вверх не очень прилично. – А потом увлеклись?

– Примерно так, – кивнула Франсин. – А вы, я гляжу, тут каждую тропку знаете?

– Всего лишь одну. И то лишь по той причине, что сам ее протоптал.

– А почему вы прячетесь?

– А вы?

– Не знаю… просто захотелось побыть одной, когда здесь оказалась. Место… не знаю, как выразиться… очень уж фактурное. Нужный настрой задает.

Это да, сам первый раз так же попался. Часа три проторчал на пляже, причем даже не купался, а просто сидел под пальмой и смотрел на воду и небо. А потом пришлось плыть в обход, потому что стемнело и на скалах я бы запросто убился. Опыта-то еще не набрался. Это сейчас могу почти на ощупь пройти, и даже ничего себе не сломать.

– А вы смелая.

Доктор Моро одарила меня озадаченным взглядом, но промолчала.

– Я думал, последнее приключение вам навсегда привьет отвращение к воде, – логически развил я мысль. – А вы не успели из лазарета выйти, и сразу купаться. Не говоря о том, что с серфингом я бы на вашем месте тоже повременил.

– С чего бы? – удивилась Франсин. – Я очень люблю море. Я на нем родилась и выросла. Оно меня успокаивает и придает сил, подпитывает своей энергией. Так что морская прогулка мне только на пользу.

И не поспоришь – цветущий вид еще вчера изможденной и еле живой женщины говорил сам за себя.

– И все же… почему вы прячетесь, Антуан?

– Я интроверт.

– Серьезный повод. Но по вам не скажешь.

– А что по мне скажешь? – невольно заинтересовался я.

– Ну… интересный молодой человек. Подтянутый, спортивный. Со скалы прыгать умеет…

– Сомнительные достоинства, – хмыкнул я. – Мне всегда казалось, что женщины во мне прежде всего ценят ум и сообразительность.

– Вам бессовестно врали, – улыбнулась доктор Моро. – Все девушки прежде всего смотрят на экстерьер, если позволите так выразиться.

Н-да. Вроде бы и похвалила, а по факту опустила ниже плинтуса. Я себя в этот момент почему-то почувствовал новооймяконским хаски – породистым и с идеальным экстерьером. Гав, что ли?..

– А вы тоже очень даже ничего, – вернул я сомнительный комплимент, окинув докторшу демонстративно оценивающим взглядом. – Но это так, приятный бонус к уму и скрытности.

– Почему скрытности? – удивилась моя собеседница. – Я разве дала повод обо мне так думать?

Я в ответ пожал плечами.

– Когда?!

– Вчера, когда были не до конца с нами откровенны.

– Я не врала, – нахмурилась Франсин.

– А я такого и не говорю. Просто были не до конца откровенны.

– Да в чем?!

Ага, задело за живое.

– Вы очень ловко замяли тему с шепчущим китом, находившимся в районе возникновения аномалии. Я понял, что вы по какой-то причине не настроены делиться подробностями, и не стал настаивать, особенно при профессоре. Опять же, если вообще весь ваш рассказ не плод галлюцинации после стресса и теплового удара.

– Хм… что ж…

Замялась? Я что, угадал?! Шепчущий кит… вот ведь!

– Ладно, можете не отвечать, если это тайна. Хоть и говорят, что любопытство сгубило кошку, но из моих знакомых по этой причине еще никто не умирал. Сдюжу как-нибудь.

– Спасибо, Антуан.

Не повелась. Бывает.

– Я не потому молчу, что это страшная тайна… – все же не выдержала женщина. – Просто… пока еще непроверенная информация. Вы же сами ученый, должны меня понять. Это, если позволите так выразиться, потенциальная научная сенсация…

– Все, можете больше ничего не говорить! – поднял я руки в примиряющем жесте. – Научная тайна это святое. Сам такой же. Как вы верно заметили…

– Ты.

– А?..

– Давай на «ты» перейдем. Я не такая уж и старая.

Ага, уже кокетничает. Ну и ладно, с меня не убудет.

– Хорошо. Как ты верно заметила, я тоже ученый, а потому способен понять и простить. Более весомую причину для сокрытия информации трудно представить. Особенно если оная информация девяноста девяти процентам слушателей кажется бредом.

– Как-то ты странно заговорил… казенно…

Тьфу! Будь ты проклят, тренер дед Коля. А заодно и прочие папенькины приятели из СБ Корпорации. Додумались, в нежном детском возрасте пичкать ребенка основами оперативно-розыскной работы. Им-то по приколу было, а у меня теперь деформация личности.

– Не обращай внимания, трудное детство и родитель-безопасник сказываются.

Мне показалось, или глаза Франсин на долю секунды расширились от страха и удивления?

– У тебя отец в патруле работает?

– Нет. Я вообще-то не местный. Я с Нового Оймякона.

– Всегда мечтала познакомиться с инопланетчиком…

– Зачем? Мы такие же люди…

– Шучу. Но ты, видимо, весьма перспективный молодой специалист, раз тебя вуз на стажировку по обмену отправил.

– Есть немного, – скромно потупил я взгляд.

Не рассказывать же, что это вовсе не вуз подсуетился, а родня. Да и зачем ей это все? Никак собралась агитировать перейти в ее лабораторию? Это сколько угодно. Все равно мне через неполные два месяца улетать домой, так что все ее усилия пропадут даром.

– Ну а киты… они не то, чем кажутся. И совершенно не то, что мы о них думаем. Они уникальны… я бы сказала, удивительны. Я уже семь лет их изучаю, и с каждым днем узнаю все больше и больше. Но, сам понимаешь, пока поделиться не могу. Пыталась когда-то, еще в Новой Гренаде. Чем это закончилось, можешь узнать в Сети. Там полно всякого… грязного. Разве что…

– Это вряд ли, – поддался я заворчавшей совести. – Мне домой через пару месяцев. У тебя только оформление документов на перевод половину времени съест. Так что увы…

– Жаль, – вроде бы искренне огорчилась Франсин. – В таком случае тема себя исчерпала. А я уж было обрадовалась – придумала, как тебя отблагодарить за спасение. Чтобы это не выглядело банально или пошло. Поговорим о погоде?

– Почему нет? Погода хорошая. Вода теплая…

– … и доска сломалась.

– Серьезно? – поразился я. – Да чему в ней ломаться?

– Пошли, покажу.

Треснула? Лопнула? Плавник отломился? Просто поцарапалась?.. Идти было недалеко, но все равно по пути я успел перебрать все возможные варианты и сделать вывод, что в любом случае устранить неисправность я не смогу. Без инструментов уж точно. Ну и чего прусь, спрашивается? Причем не просто прусь, а тащусь, как привязанный, не отрывая взгляда от обтянутых шортиками упругих ягодиц. А походка! Истинная женщина, в совершенстве овладевшая всем доступным арсеналом. Та же Тинка такими вещами не заморачивается, а у доктора Моро, такое ощущение, на подсознательном уровне программа соблазнения всего и вся прописана.

– Вот, смотри.

Доска как доска. Ни трещин, ни лопин. И плавник на месте. Или я тупой, или не той головой думаю.

– Ну и где?

– Да вот же, смотри.

– Ничего не вижу.

– Да вот! – Потерявшая терпение женщина приникла ко мне сзади, упершись грудью в спину, обхватила мою ладонь своей и прижала пятерню к дэке. – Неужели не чувствуешь?

Чувствую, еще как чувствую. И участившееся дыхание, и биение сердца, причем не только своего. А ведь меня соблазняют, причем достаточно прямолинейно. Внимание, вопрос: а оно мне надо? В принципе, не отказался бы… вот только Тинка… а что, собственно, Тинка? А то, что я так и не решил, что с ней делать. То ли поддаться, то ли послать – для ее же пользы, прошу заметить. Не вовремя Франсин нарисовалась, ох, не вовремя!..

Я мягко высвободил руку, развернулся к женщине лицом, приобнял за талию и посмотрел в глаза:

– Ты уверена?

– А ты еще сомневаешься? – выдержала та взгляд. – Антуан, я еще вчера говорила, что взрослая девочка. И мне сейчас нужно… ну, ты понял. Стресс вылечить, если позволишь так выразиться. И больше ни-че-го! Никаких последствий и обязательств, так что ты тоже себе ничего не выдумывай. И как награду не воспринимай, наоборот, я в еще большие долги лезу. Я понятно объяснила?

– Более чем, – хмыкнул я. – А меня ты спросила? Может, я с первого взгляда влюбился, а ты меня поматросишь и бросишь. А вдруг я со скалы прыгну?

– Балбес! – щелкнула меня по носу Франсин. – Мне нужен секс. Ты меня вполне устраиваешь как объект сексуального влечения. Если позволишь так выразиться. Ты не урод, молод и во всех отношениях приятен. Кто тебе сказал, что тебя вообще о чем-то спросят? Смирись! И иди сюда!..

Что ж, желание женщины закон. А Тинка… что Тинка? Меньше знает, лучше спит. А если и узнает, не беда – проще будет лишить ее иллюзий. Вот только совсем уж плясать под дудку Франсин не буду. Раз уж согласился, чтобы меня… хм… использовали, то и самому недурно будет удовольствие получить… а раз так… обхватив взвизгнувшую женщину на талию, я усадил ее на застеленный парео пальмовый ствол и потянулся губами к ее губам.

Да что ж такое то… рано я вчера обрадовался, рано. Один день передышки, и снова здорово – подняли ни свет, ни заря, причем в самом прямом смысле слова. Правда, не всего, а лишь отдельные части тела, но отмахнуться и дрыхнуть дальше не получилось – очень уж активно за меня взялись. Черт, который час-то?.. Кое-как отбившись от игриво настроенной партнерши, я дотянулся до смартфона и испустил горестный вздох: полшестого утра. Да она с ума сошла, что ли? Очень похоже. А еще приняла мой вздох за стон блаженства, и еще сильнее усердствовать принялась. Ну и что делать? Похоже, выход только один – расслабиться и получать удовольствие…

… чем я и занимался последующие минут сорок. И лишь после этого получил небольшую передышку – довольно мурлыкающая Франсин убралась в ванную. Да-да, вы не ослышались, именно она. Доктор Франсин Моро. Если честно, я и сам в шоке. Расстались мы вчера нормально, без осложнений – я проявил обычно не свойственную мне галантность и сопроводил женщину до лагуны, а вот дальше с ней не пошел, в чем встретил ее полное понимание. Нечего давать повод для сплетен. Да и на Тинку можно было нарваться. Мне-то, по большому счету, все равно, а вот Франке – это она попросила ее так называть – совсем не улыбалось влезать в разборки с молодой и горячей итальянкой. Так что я с чистой совестью и натруженными чреслами вернулся домой, плотно поужинал и развалился на кровати с компом. Все-таки не давали мне покоя недавние приключения. Тренер дед Коля сказал бы, что чуйка сработала, а папенька бы его полностью поддержал. В любом случае, я не собирался просто все забыть. И да, все это казалось мне оч-чень подозрительным. Почти месяц здесь проторчал, но такой концентрации ключевых событий, какая пришлась на крайнюю неделю, до того не было. Скука, рутина, нудная работа – в общем, стандартная научная деятельность. А потом – бац! – и сразу навалилось: дельфины, Франка, растворенный экраноплан (или плод больного воображения), гопники на пляже… это я еще молчу про гопников на дискотеке. Шепчущие киты, опять же… короче, именно последние меня и заинтересовали, причем до такой степени, что я решил проштудировать профильную литературу, чего давненько уже за собой не припоминал. Тема оказалась благодатной, хоть и не слишком широко освещенной, что удивительно – все-таки одна из основных загадок планеты! – так что я всерьез увлекся и далеко не сразу среагировал на стук в дверь.

За окном царила тьма, усугубленная тенью от скалы, значит, уже довольно поздно. Интересно, кого принесло в такое время? Ну-ка… 24:15 на часах… реально неурочный час, чтобы по гостям шляться. А я, вообще-то, никого не жду… и бардак у меня, впрочем, как обычно. Может, притвориться, что меня нет дома?..

Нет, не прокатило – стук стал еще настойчивей. Того и гляди, соседи переполошатся.

– Иду, иду! – буркнул я, не питая особой надежды быть услышанным. – Какого хрена…

– Я тоже рада тебя видеть! – выдохнула Франсин, едва я открыл дверь.

– А?..

– Терапия помогла, мне уже лучше, – сообщила женщина, доверительно глядя мне в глаза – светильник в прихожке хоть и тусклый, но на столь малой дистанции подробности рассмотреть можно было. – Надо бы закрепить успех, если позволишь так выразиться.

– Хм…

А дамочка-то решительно настроена! Пока я мычал и мямлил, она оттеснила меня в глубь коридора, прикрыла дверь, грубо притянула меня к себе, скомкав на груди футболку, и буквально впилась в мои губы…

Дальнейшие подробности оставлю за кадром. Скажу только, что ночь прошла плодотворно. А вот выспаться не получилось, в том числе и потому, что кое-кто продолжения банкета возжелал.

– Ты всегда такой нахохленный? – невинно поинтересовалась вернувшаяся из ванной Франка.

Она успела не только умыться, но и принять душ, и разгуливала по моему обиталищу в одном лишь полотенце, намотанном на бедра. А когда вопрос задавала, пыталась отжать волосы, закрутив их на затылке в хвост. Сами понимаете, что за зрелище передо мной предстало. Хоть снова ее в койку тащи. Хотя нет, я лучше спа-а-ать!..

– Эй!.. – возмутилась моя гостья. – Ты еще и беспардонный!

– Ага, – не стал спорить я. Правда, и дальше валяться в постели посчитал совсем уж невежливым, а потому сел, свесив ноги. – Но это не всегда, а только когда не выспался.

– Бедненький! – Меня прижали лицом к груди и потрепали по макушке, а я еле сдержался, чтобы не укусить кое-кого за интимное место. – Так уж и быть, спи дальше.

– Уходишь?

– Конечно! А ты на что рассчитывал? Что я тебе завтрак в постель подам а потом под ручку в лабораторию поведу? Наивный оймяконский мальчишка.

Отшила, как есть отшила. Ну, тогда и провожать не буду, сама справится.

– Дверь захлопнуть не забудь.

– Обязательно.

Ну и ладно. Только отвернусь и в подушку лицом зароюсь, чтобы не портить себе настроение. Франку-то вряд ли зритель смутит, а мне каково? Она сейчас уйдет, а я мучайся. Хотя нет, не буду мучиться… я уже сплю практически. Все-таки совиная моя сущность проявилась во всей красе, и я даже не слышал стук двери, когда доктор Моро покинула мою скорбную обитель. Конспираторша недоделанная – затемно пришла, затемно же и ушла. Поневоле Тинкиной уверенностью проникнешься в непростом происхождении нашей столичной штучки. Выловленной, что характерно, во вполне себе провинциальном море, хе-хе…

Проснулся буквально сразу же, причем от пронзительного верещания собственного смартфона. Злобно выругавшись, покосился на экран и про себя помянул недобрым словом ночную визитершу – Франка перед уходом озаботилась, будильник завела, вот только на час позже, чем следовало. Опоздаю, к гадалке не ходи. И совершенно заслуженно огребу от научного руководителя… может, тогда вообще забить? Семь бед, один ответ?

Все же заставил себя подняться и умыться. Водные процедуры помогли, сонная одурь отступила, но двигаться от этого шустрее я не стал – сказалось утомление, помноженное на преступную расслабленность. Франсин оказалась истинной француженкой, неутомимой и ненасытной. С одной стороны, с лихвой наверстал упущенное за недели воздержания, с другой – такое чувство, что на мне землю пахали. А сварганю-ка я себе чаек покрепче. А то что, зря что ли с Нового Оймякона запас тащил, наш местный пуэр, происходивший еще со Старой Земли. Завтракать по-любому здешней мерзостью придется, хоть попить вкусненького… все равно уже опоздал, так что подождут еще немного. А может, и много – приготовление правильного чая не терпит суеты. Да еще и посуды подходящей нет, один голый пластик… но и этот препон мужественно преодолел, воспользовавшись большой керамической кружкой, купленной по случаю еще в космопорте на Южной гряде. Пить, правда, придется из обычной, пластмассовой, но с легким ароматом биопластика как-нибудь смирюсь. Тем более, принюхался уже. Это в первый день он в нос бил. Ну вот вроде и готово. Эх, повеселюсь!..

С выводами я поторопился – едва уселся за стол, поставив перед собой исходящую паром емкость, как в дверь снова постучали. И, судя по звуку, настолько деликатным мог быть лишь один из моих знакомых. Да твою ж!.. Это чем я так накосячил, что проф Спанидис самолично явился, дабы нерадивого ученичка собственноручно выволочь за шиворот на свет божий? Не спросишь, не узнаешь. А, пофиг уже!..

– Доброе утро, профессор! – постарался я изобразить самую приветливую улыбку, распахнув перед визитером дверь. – Чем обязан?

– Хм… здравствуйте, Антониос.

– А я, знаете ли, проспал…

Профессор удивленно заломил бровь, но комментировать эту жалкую попытку оправдания не стал. Правда, и говорить тоже не спешил. А во мне внезапно совесть проснулась… вот и молчали оба, пока пауза не превысила все приличия.

– Зайдете?

– А? Да, конечно, Антониос. Я бы хотел с вами, молодой человек… э-э-э… посоветоваться.

– Посоветоваться?

Удивил, реально удивил. Я бы понял, если бы он вознамерился учинить мне разнос, или хотя бы обозвать всячески, пусть тем же балбесом. Но посоветоваться?..

– Да. По одному очень важному для меня вопросу. Впрочем, он касается не только меня. – Проф подозрительно принюхался, потом просветлел ликом: – Это у тебя не пуэр заварен?

– Он самый, – удивленно уставился я на Спанидиса. Надо же, опять на «ты» перешел, а это в его понимании максимальная степень доверия и расположенности к подчиненному. – А вы откуда знаете?

– Пивал во времена оны, – непривычно высокопарно ответил тот. – Один, хм, знакомый привозил иногда. Только давненько он не появлялся…

– Проходите, профессор, проходите. Я много заварил, всем хватит. А не хватит, еще сделаю. – Я под локоток увлек гостя на кухню, и тот, надо отдать ему должное, даже не попытался коситься в сторону спальни – говорил же, деликатный. – Присаживайтесь, сейчас кружку вам дам…

– А выпечки у меня никакой нет, – сокрушенно вздохнул я, закончив суетиться с сервировкой и устроившись за столом напротив визитера.

– Такой чай самодостаточен, – не согласился со мной проф. – Сахаром и печеньем его только портить.

– Почти дословно моего папеньку процитировали.

– Несомненно, он очень достойный человек…

… а вот сын непутевый? На это ты, старый плут, намекаешь? Естественно, вслух этого ни он, ни я не озвучили.

– Так о чем вы хотели посоветоваться, профессор?

– Хм… а я уже почти забыл этот вкус, – невпопад отозвался тот. Потом оторвался от кружки и задумчиво на меня посмотрел. – Скажи, Антон, ты позавчера про алкагест говорил серьезно?

– Да шутил, конечно, – не стал я разочаровывать старого ученого. – Явно там что-то другое, но очень уж забавно все признаки совпали. А если честно, это во мне романтик проснулся. Хотя… в свете вашего неурочного визита, профессор, я уже ни в чем не уверен.

– Образцы у тебя в лаборатории?

– Да. Но у меня в компьютере есть все фото и видеоматериалы. Могу продемонстрировать.

– Сделай одолжение.

А зацепило старика, реально зацепило! Так что ноги в руки и за компом. И еще набраться терпения и быть готовым обосновать каждый свой вывод, даже самый незначительный. Профессор Спанидис считал, что только в споре рождается истина, а потому не принимал на веру ни единого слова учеников. Излишне сурово, но мне даже нравилось. Это почти как спорт. Сложнее и интереснее только папеньке зубы заговаривать. А если он еще и с дедом Виктором на пару, так это уже вообще экстрим.

Как я и предчувствовал, просмотр роликов растянулся больше чем на час. И я бы не сказал, что профессор ко мне придирался. У меня, если честно, создалось впечатление, что проф сам себя пытался убедить, что весь этот бред имел под собой хоть что-то реальное. А особенно меня порадовал тот факт, что в конце концов Спанидис со мной во всем согласился. Во всем! Вдумайтесь только!

– Что ж, похоже, проблема существует и требует разрешения, – заключил проф, когда я вырубил комп. – Тут есть, над чем подумать.

– Профессор, а вам это зачем? Если не секрет, конечно.

– Мне это вообще ни к чему, – не стал скрывать мой руководитель. – Я по-прежнему считаю, что ты ошибаешься. Да, у нас есть обломок, да, твои результаты выглядят правдоподобно. Но это еще ничего не доказывает. Ведь есть официальное заключение следователя Морского патруля – между найденным обломком и пропавшим катамараном доктора Моро связь не установлена. Да и остатки катамарана уже нашли – они на дне, неподалеку от эпицентра подводного землетрясения. Так что наиболее вероятной причиной его гибели видится внезапно возникшее цунами. Надо привлечь экспертов со специализированным оборудованием… хотя вряд ли это поможет.

Это точно. Наверняка ведь сканеры засекли силовую установку и прочие металлосодержащие объекты. Пластик корпуса на дне, в слое песка и придонной мути с высокой концентрацией ила из отмершего планктона имеющимися средствами идентифицировать невозможно.

– Короче, вы не верите. И тем не менее, что-то хотите от меня. Я прав?

– Ты новости сегодня смотрел? – резко сменил тему Спанидис.

Вот сейчас не понял… и взгляд выдал соответствующий – пустой.

– Посмотри, потом продолжим.

Ну-ну. Люблю загадки. Тем более легко разрешающиеся – комп под рукой, пара касаний экрана, и ролик «Патриа-Нуэво-26» уже воспроизводится. Вроде бы ничего особенного, обычная утренняя болтовня…

– Перемотай на семнадцатую минуту.

«… сенсацией для научного сообщества Патриа-Нуэво начался сегодняшний день» – увлеченно вещал с экрана репортер, расположившийся, судя по задникам, напротив центрального входа главного здания Университета этой самой Патриа-Нуэво. – «Вчера вечером неожиданно дала о себе знать недавно спасенная в море доктор биологии профессор Франсин Моро. Она организовала закрытую пресс-конференцию по видеосвязи и сообщила, что в настоящее время находится на территории научно-исследовательской базы Университета на острове Ла Пинца. Курс реабилитации успешно пройден, ее жизнь и здоровье вне опасности, но возвращаться к должностным обязанностям она пока не намерена, поскольку, цитирую, «… обязана отблагодарить своих спасителей делом, а не только словом». Спасителями, как следует из распространенного сегодня утром в Сети ролика, являются аспиранты профессора Георгиоса Спанидиса, непосредственного руководителя исследовательской базы на Ла Пинца, некие Альбертина Монтанари и Анте Свенссон. Молодые люди обнаружили доктора Моро в море, когда совершали разведывательный выход к Периметру в районе Внешней гряды. В чем конкретно будет заключаться благодарность, доктор Моро пояснила в том же ролике».

Профессионально-беспристрастная физиономия репортера сменилась лицом Франки – судя по всему, та в момент съемки находилась в гостевом бунгало, выделенном ей в личное пользование. Подготовкой к публичному выступлению она особо не заморачивалась, обойдясь минимумом косметики и банальным «конским хвостом». А вот прямоугольные очки для солидности нацепить не забыла.

«Я очень благодарна Альбертине Монтанари, молодой красивой девушке, решившей посвятить жизнь науке, как и я когда-то. И точно также благодарна Анте Свенссону, биофизику, ученому с Нового Оймякона, прилетевшему к нам по обмену, а значит, если позволите так выразиться, по определению подающему надежды. Они настоящие ученые, а потому, без сомнения, не приняли бы от меня денежного вознаграждения. У меня даже не возникло мысли предложить им нечто материальное. Но я знаю, что они оценят и примут с благодарностью – мои знания и опыт. Я решила организовать экспедицию для изучения шепчущих китов, обитающих в районе Внешней гряды. Эти животные являются объектом исследований Альбертины Монтанари, Анте Свенссон также работает в смежной области (на этом месте я усмехнулся – ну да, смежная область, потому что планктон, второй известный эндемик), а я, смею надеяться, кое-чего достигла на этом поприще. Если не будет возражать их руководитель, профессор Спанидис, я бы хотела также стать их соруководителем и взять на себя организацию презентации будущих результатов. А результаты будут, я гарантирую это».

На экране снова возник репортер.

«Мы уже связались с руководством Института моря, их представитель подтвердил, что не видит препятствий для осуществления этого благородного проекта. Отец Альбертины Монтанари, главный координатор зоны «Север» Морского патруля Стефано Монтанари, и ее дед, министр торговли Луиджи Монтанари, также подтвердили представителям прессы, что не видят ничего страшного в том, чтобы такое светило науки, как доктор Моро, оказало посильную помощь их дочери и внучке. Также они не возражают против анонсированной Франсин Моро экспедиции. С родными Анте Свенссона столь же оперативно связаться не удалось по понятным причинам. Также в видеообращении Франсин Моро анонсировала большую пресс-конференцию на территории базы Ла Пинца завтра, семнадцатого октября, во второй половине дня. Точное время будет сообщено позже».

Ну все, дальше уже не интересно – другой сюжет.

– Ну и как тебе? – прищурился проф, когда я отвел взгляд от планшетника.

– Роскошный подарок, – вынужденно признал я. И немедленно уточнил: – Для Тинки. Вот только я лишний на этом празднике жизни. И еще один резонный вопрос – за чей счет гуляем?

– Нам предложили выгодный грант.

– Что, вот прямо по этой тематике? – поразился я. – Когда они узнали? И как, то есть от кого? И кто эти «они»? Министерство? Морской патруль? Служба мониторинга?..

– Частный инвестор.

Оп-па! А вот это еще интересней.

– Они вам утром позвонили?

– Нет, еще вчера. И не звонили, проводили беседу лично. Ты же знаешь, я такие вопросы предпочитаю обсуждать лицом к лицу, глядя в глаза.

– Франсин?!

Профессор поперхнулся чаем и воззрился на меня с изрядным удивлением.

– Угадал? Ч-черт…

– Да, это она, – подтвердил Спанидис. – И я вполне прослеживаю твою логику, Антон, так что не трать время на объяснение. Так вот, грант… очень хороший грант.

– И в чем же проблема?

– Проблема не в чем, а в ком, – напустил туману проф. – Ты же понимаешь, что сама доктор Моро не обладает необходимыми финансовыми ресурсами. Но у нее есть связи, есть люди, которые ее поддерживают во всех начинаниях. За славу ли, за рекламу, или еще за что-то. Не важно. Она нашла некоего… бизнесмена, скажем так.

– И что? Думаете, он мафиози?

Тьфу ты! Я сегодня просто фонтанирую правильными догадками. Второй раз уже заставил профессора пуэром подавиться. Мафиози! Да чтоб меня! Вот будет номер, если те три гопника… не, бред. Те докопались до Тинки еще до того, как Франка из больнички вышла. Тут явно кто-то другой. Да и смысл трубить на весь свет, что-де экспедиция, помощь, благодарность, не знающая границ. Только лишние препоны – к нам столько внимания будет приковано, что «… ни бзднуть, ни перднуть», как выражается тренер дед Коля.

– Ты не перестаешь меня удивлять, Антон! – покачал головой профессор и покосился на свою грудь – не плеснул ли чаем на белоснежную рубашку. – Да, ты прав. Не про мафию, нет у нас такой… ну, в общепринятом смысле. Но я уверен, что инвестор связан с контрабандистами.

Это еще терпимо. Куда хуже было бы, окажись он связан с пиратами. Вот тогда бы было реально стремно. А контрабанда… дело житейское, как говорит папенька.

Кстати, про местную преступность. Про здешние государства числом три я уже упоминал. Так вот, один умный человек – врать не буду, это был мой уважаемый родитель – как-то раз популярно мне объяснил, что при наличии государственных образований и границ отсутствие контрабанды нонсенс. Не бывает такого. Совсем. Это противно человеческой природе. Даже если государство одно, рано или поздно его обитатели сами себе придумают какие-то ограничения, которые можно будет нарушать. Просто для того, чтобы существовала теневая экономика, без которой и нормальная будет пребывать в стагнации. И Колония Терра-Нова отнюдь не являлась исключением из этого правила. Мало того, она контактировала с другой звездной системой – Новым Оймяконом, вотчиной даже после Блэкаута не растерявшей могущество Корпорации.

Позволю себе небольшой экскурс в историю. Довольно давно, на заре колонизации, когда более-менее справились с загрязнением океана, потомки итальянских первопоселенцев развили на планете бурную деятельность. То бишь понастроили сотни и тысячи морских ферм и начали разводить живность, служащую сырьем для получения морепродуктов. Соответственно, вся наука и промышленность, базировавшаяся на наследстве Предтеч-Фрро и их же производственных мощностях, были направлены на развитие перспективного бизнеса. Люди сумели воспроизвести кое-что из техники сгинувших амфибий, а также относительно простые, уровня начала и середины XXI века, земные технологии – те же экранопланы, например. Очень быстро Терра-Нова превратилась в крупнейшего поставщика морепродуктов в масштабе Колониального союза, что уж говорить про ближайшего соседа – владения Корпорации STG. На таком тучном пастбище, естественно, пышно расцвел подпольный бизнес: браконьерство, контрабанда (причем по всей цепочке, начиная с производителей, утаивающих часть продукции от государства, и заканчивая космическими перевозчиками) и как апофеоз – пиратство. Куда ж без него? Если кто-то возит что-то ценное, всегда найдется желающий это ценное перехватить в процессе перевозки. После Блэкаута масштаб явления резко снизился, особенно в первое десятилетие, пока налаживалась связь с Новым Оймяконом посредством досветовых автоматических грузовиков. Но даже в таких условиях контрабандисты умудрились «примазаться» к процессу, внедрившись в госструктуры, контролировавшие становление нового товарного трафика. Вернее, сами госструктуры и породили это явление – в них нашлись люди, заинтересованные в личных прибылях и воспользовавшиеся для их получения как служебным положением, так и человеческим ресурсом, сохранившимся с былых времен. По сути, просто умерились аппетиты да сменилось звено в цепочке, отвечающее за сбыт продукции в иные миры. Местный же рынок остался за контрабандистами старой школы, разве что в результате жестокой войны за территории их поголовье тоже резко сократилось. А потом жизнь стала потихоньку налаживаться, население целиком перешло на внутренние ресурсы, и тут же, естественно, образовалась теневая экономика, поскольку незадолго до того еще и сама Колония разделилась на те самые три квазигосударства по территориальному признаку и основной производимой продукции. Так было гораздо легче существовать, посколькуэта мера позволила сформировать внешние для каждой формации рынки, пусть и с единой валютой. Таким образом, сложная система пришла в равновесное состояние и с тех пор так в нем и пребывала. Сначала отдельные территории обособились, чтобы выжить, а потом, когда дела пошли в гору, смысла ломать сложившуюся систему уже не было. Все от ее существования только выигрывали.

Ситуация усугублялась еще и тем, что у Корпорации на Терра-Нова не было достаточного количества ресурсов, чтобы одинаково торговать со всеми – и с Патриа-Нуэво, и с французами с Новой Гренады, и с испанцами за «семью морями», на мини-материке Кантабрия. Просто потому, что товарооборот был ограничен вместимостью автоматических досветовых грузовиков. Поэтому корпы пошли по пути наименьшего сопротивления: установили контакт с властями Патриа-Нуэво, на территории которой оказалась сосредоточена вся транспортная инфраструктура, и принялись закачивать в нее деньги, развивая промышленность. Остальные две населенные зоны так и остались чистыми «сельхозниками», по-прежнему занимаясь производством морепродуктов. Техника и технологии Корпорации попадали к ним при посредничестве «своей» Патриа-Нуэво. Естественно, на всех данных ништяков не хватало, что послужило благодатной почвой для возникновения сначала трений, затем конфликтов, а потом дело дошло и до прямых военных столкновений. Именно тогда квазигосударственные образования обзавелись армиями, хоть и небольшими, но профессиональными, и резко усилили Морской патруль, который раньше предназначался исключительно для борьбы с браконьерами, а теперь разросся до трех нехилых по местным меркам флотов. Каждый из них принадлежал своему государству, но общая задача привела к необходимости тесной координации, так что командование у патруля по факту было единое. Наиболее остро противоречия проявлялись в первое десятилетие после Блэкаута, потом система, как я уже говорил, пришла в равновесие, а с возобновлением поставок с Нового Оймякона ситуация и вовсе разрядилась. Впрочем, неравенство сохранилось – по озвученным выше причинам. Сложилась классическая ситуация «у меня есть это, но нет того; а у тебя есть то, но нет этого». Естественно, в таких условиях контрабанда цвела и пахла, породив попутно еще и морское пиратство. Так что ничего удивительного, что государства на Терра-Нова – настоящие заклятые друзья. Со всеми вытекающими.

Что из всего этого следует? Да хотя бы то, что контрабанда здесь серьезный бизнес, и ведут его не менее серьезные люди. А значит гадить по мелочам они не будут. И если уж они связались с государственной конторой, то шансы на честную игру много выше пятидесяти процентов. А еще сами контрабандисты кровно заинтересованы в успешном разрешении проблемы – зачем им лишние траблы на море? От этого одни убытки.

– Так что скажете, Антониос? – напомнил о себе профессор.

Ого, снова на официоз перешел. Надо давать ответ, как ни крути.

– Я думаю, нужно соглашаться. Даже если Франка попытается под шумок порешать какие-то свои проблемы, представителям нашей стороны ничего не угрожает – раз; для Тинки это в любом случае будет полезно – два. Она будет под такой плотной опекой, что даже здесь, на базе, у нее больше шансов гробануться. Извините за сленг, профессор, увлекся.

И про «гробануться» я ничуть не преувеличиваю, памятуя о побитых гопниках с пляжа.

– Ничего страшного, – отмахнулся тот. – А вот ты лично готов участвовать в работе?

– Я?! На кой я тут? Мне уезжать скоро, а еще я потенциальный источник утечки информации… и кто за меня отчет готовить будет?

– Это личная просьба доктора Моро. Она просто испытывает к тебе благодарность, Антон. И хочет поделиться славой. Как вариант, ты можешь изменить тему исследования и выступить соавтором Альбертины. Думаю, ее кандидатская уже дело решенное. Впрочем, не знаю, насколько легитимна такая защита будет у вас на Новом Оймяконе… но в любом случае лишней не станет. – Похоже, профессор и сам не верил тому, что говорил, но и промолчать не смог. – А насчет отчета не беспокойся, привлеку в соавторы сотрудников из лаборатории, они все сделают. Тем более, основу ты заложил неплохую.

Ну да, ну да. Благодарность… знал бы ты, как она меня отблагодарила. И вечером, и ночью, и рано утром.

– А вообще какие условия?

– Хорошие. Финансовая сторона вопроса полностью на инвесторе. От нас информационная и кадровая поддержка плюс материальное обеспечение. Сам знаешь, в ближайшей округе только у нас есть специализированный транспорт и исследовательская аппаратура. Я думаю, еще и это сыграло роль. Доктор Моро и ее спонсор не хотят тратить время на доставку людей и оборудования.

– А что руководство говорит?

– Директор института не против, ведь нам платят, и в фонд вуза тоже кое-что перепадет. А еще положительный пиар – Моро широко известна, ее имя в наших исследованиях само по себе неплохой бонус.

Ну да, еще бы ему быть против…

– А знаете, профессор…

– Да?..

– Я согласен. Но при одном условии – если у меня не будет проблем с отчетом по практике.

Спанидис на это только отмахнулся и закатил глаза – мол, нашел, о чем беспокоиться. Объяснил же уже все.

– А Тинку можете и не спрашивать. Она такой случай не упустит, уж поверьте мне на слово. А вздумаете запретить, проберется на экраноплан зайцем. Она фанатка Франки, как я недавно узнал. Признаюсь, с немалым удивлением.

– Что ж, я так и предполагал, – вздохнул проф Спанидис. – Желаю успеха. И жду тебя на рабочем месте, надо документы оформить и составить список аппаратуры.

– Хорошо, профессор.

Слова словами, а проводить руководителя до двери нелишним будет. Хотя бы из элементарной вежливости. Впрочем, проф мой жест воспринял, как само собой разумеющееся.

– И еще одно, – обернулся он от двери и подмигнул мне. – Вряд ли бы я согласился на эту авантюру, если бы не один мой старый… приятель. Не задерживайся, Антон.

Ха! И кого же это он имел в виду? Старый приятель, достойный доверия… подмигнул еще… я его знаю? Именно в этот момент забытый на кровати смартфон разразился знакомым до боли рингтоном, и я широко ухмыльнулся: все сходится. Пойду, отвечу. Нет, но Тинка-то какова! «Мажор», «подумаешь, что я с тобой из-за денег»… при таких-то родственниках!..

Ну вот что за день сегодня? Сначала Франка, потом проф, затем Тинка часа полтора мурыжила на предмет что с собой брать… ну вот откуда я знаю, что ей с собой брать? Специальности у нас разные, приборы и оборудование тоже, я в ее приблудах, если честно, очень слабо разбираюсь. Так нет, она еще про купальники, парео и прочие шмотки разговор завела. Дескать, не на один день в море выходим, все нужно предусмотреть. А еще Франка обещала что-то вроде реалити-шоу… ну, как минимум ежедневные видеоотчеты в Сеть выкладывать, так что нужно будет соответствовать… Тони, а Тони? Ты как собираешься одеваться?.. Как-как… пара гидрокостюмов, двое шортов, пяток футболок да бандана – вот и весь скарб. Не считая нижнего белья и носков, конечно. Плюс аквашузы и мыльно-рыльные принадлежности. И вот надо было ей с такими мелочами докапываться? Я, между прочим, тоже список составлял – провизии, напитков и прочих расходников. Просто потому, что перечень аппаратуры к тому моменту уже благополучно доделал, и даже Чезаре успел озадачить, как завхоза. И если уж быть совсем честным, то на экраноплане – не том, на котором мы к бонам ходили вместе с Люченте, а другом, чуть более навороченном в плане высокотехнологичной начинки, но куда менее комфортабельном – всяческой аппаратуры с запасом. Раньше мне его профессор не разрешал брать, мол, дорогая и хрупкая техника, нечего с ней баловать, все разъезды исключительно на «тройке» – это порядковый номер судна, именами никто не озаботился. А тут расщедрился, особенно после того, как узнал о расширенной страховке, которую инвестор посулился оплатить, так что на ближайшую… неделю как минимум красавец-катамаран с порядковым номером девять в полном нашем распоряжении. Впрочем, радости мало – я уже говорил, что он не очень приспособлен для длительного обитания нескольких человек. А нас будет как минимум пятеро – я, Тинка, доктор Моро и двое наших техников с базы – Чезаре и Пьер. И если с технарями проблем нет – оба будут ютиться в кубрике, то с научным персоналом не все так просто. У нас есть две крохотные каютки, в каждой из которых при желании можно устроить второе спальное место. Вот только сомневаюсь, что Альбертина согласится жить вместе с Франсин. И уж тем более не согласится спать на надувном матрасе. Ровно то же самое справедливо и по отношению ко второй дамочке. Отсюда вывод: их жизненно необходимо разделить. Вот только к кому из них мне подселяться? С Франкой вроде все на мази, не думаю, что она будет против, но почти наверняка придется выступить в роли секс-игрушки. А это как-то… унизительно, что ли. С Тинкой же у нас до сих пор дело настолько далеко не зашло. Да и с докторшей официально у меня отношений нет. Вот и думаю, куда деваться. Но только что-то ничего толкового в голову не приходит. Жить с техниками в одном кубрике не вариант. И совсем не потому, что я высокомерен и держу их за быдло. Вовсе нет. Просто они оба дымят, как древние паровозы, а я табачного дыма не выношу. Следовательно, конфликт на этой почве неизбежен. Не строить же мне их, в конце-то концов? Да и кто сказал, что они подчинятся? А морды бить последнее дело. Ладно, шмотки можно в лабораторном боксе бросить, там же на крайняк матрас пристроить. А когда погода нормальная и ветра нет, можно и на палубе спать. Вот только комары… в открытом-то море можно их не бояться, но беда в том, что мы почти всегда будем находиться в виду какого-нибудь острова. А на ночевку сто процентов останавливаться у берега, для надежности. Кста-а-ати! Вот на берегу можно и ночевать. Палатку прихватить, одноместную, в которую аккурат матрас помещается. И проблема гнуса решена, и тесниться не придется. Да и люблю я это дело, вечером с костерком да под шашлычок… пусть и исключительно рыбный.

Интересно, Тинка про кремы от и для загара и прочую парфюмерию вспомнит? Позвонить ей, что ли? Ведь если выяснится, что она забыла, а я промолчал, то экспедиция из относительно приятной прогулки в мгновение ока превратится в невыносимый ад… ладно, ладно, уговорил…

Впрочем, воплотить это благое намерение в жизнь я не успел – едва потянулся к смартфону, как в коридоре раздались уверенные шаги, а потом кто-то постучал в дверь. Этак по-хозяйски, не с целью спросить разрешения войти, а вовсе даже наоборот – чисто предупредить. Мол, кто не спрятался, я не виноват. Сразу после этого створка неспешно распахнулась (я как раз успел крутнуться вместе с креслом, чтобы встретить визитера лицом к лицу), и в лабораторный бокс вошел мужик весьма примечательной внешности – на вид хорошо за тридцать, но с совершенно седым ежиком, украшенным куцей асимметричной косицей. Ничего особенного, если не знать, что он в этом году юбилей справил – аккурат пятьдесят пять. Прическа сильно контрастировала с дубленой кожей бывалого астронавта, по факту живущего в космосе, а на планетах лишь гостящего. На этом фоне выделялась белая нитка шрама над левой бровью, а больше никаких особых примет и не было. Одет как не стесненный в средствах путешественник – светлые карго-штаны, туристические ботинки в варианте «тропик» и цветастую гавайку поверх майки-алкоголички. В правой руке потрепанный рюкзак, из тех, что Мак почему-то звал «дэй-паками», в левой – шляпа с короткими полями, что характерно, тоже белая. Ею мужик лениво обмахивался – на мой взгляд, излишне демонстративно, поскольку даже не вспотел. Окинув лабораторию барственным взглядом с едва читаемой иронией, незваный гость закинул рюкзак в ближайший свободный угол, запулил шляпу на мой рабочий стол и подтянул к себе ногой второе – как раз гостевое – кресло. Развалившись в нем с максимальным удобством (то бишь закинув ногу на ногу и сложив руки на затылке) визитер уставился на меня с нескрываемой усмешкой.

– И вам здравствуйте, господин Смальков, – поприветствовал я гостя, отзеркалив его позу и изобразив абсолютно такую же ухмылку, благо внешнее сходство вполне это позволяло.

Да-да, вы не ослышались – мою скромную обитель почтил визитом Денис Смальков, некогда знаменитый на весь Колониальный союз Оружейник, а позднее не менее знаменитый Курьер. Ну и еще по мелочи – например, один из двух наследников председателя совета директоров и держателя контрольного пакета акций Корпорации STG патриарха Виктора Смалькова.

– Будешь встречать гостя на сухую? – не остался в долгу тот.

Хм… ну ладно, ладно… пришлось выпростаться из кресла и метнуться к холодильнику – почти такому же, как и в моем бунгало, разве что объемом поскромнее. Ф-фу, гадость!.. Где же вы запропастились?.. Выловив-таки две алюминиевые банки, я тщательно стряхнул с них капли хладагента и небрежно метнул одну в гостя. Не то, чтобы рассчитывал застать врасплох и попасть, но попытаться стоило. Впрочем, Смальков не сплоховал – без суеты перехватил емкость в воздухе перед самым своим носом, небрежно вскрыл и отсалютовал мне жестянкой с шапкой пены:

– Ваше здоровье, Антон Денисович.

– И вам не хворать, Денис Викторович.

Тот в ответ отхлебнул пива и хмыкнул:

– Ну, здравствуй, что ли, сын.

Ну что ж, позвольте представиться. Теперь уже без шуток, по-настоящему: Антон Денисович Смальков, младший сын Дениса Викторовича Смалькова и младший же внук Виктора Андреевича Смалькова. Продолжатель славной династии, так сказать. Наследник четверти (с учетом родного брата и двух двоюродных сестер) контрольного пакета акций Корпорации STG. Звучит не очень солидно, но на самом деле это огроменная куча денег. Я даже представить ее могу с трудом. Да мне и не надо, пусть Данька с дядей Сережей занимаются преумножением богатств. А я скромный ученый. Еще раз для непонятливых: с-к-р-о-м-н-ы-й. И скромному ученому слишком громкое имя только в тягость. Так и получилось, что здесь я для всех Анте Свенссон – фамилия матери, а имя, дабы не случилось у кого-нибудь разрыва шаблонов, переделали на скандинавский манер. Конспирация, хе-хе.

– А с чего это вы, папенька, решили почтить визитом нерадивого отпрыска? Неужто лишь ради того, чтобы ополовинить его запасы пива? Дефицитного, между прочим. С Новой Гренады возят.

– Да так, мимо пролетал… по делам…

Знаем мы эти дела, после них они с Маком частенько в больничку заезжают – когда на месяц, а когда и больше. Везучие сукины дети. Или просто Курьеры, что суть синонимы.

– … дай, думаю, загляну, проверю. А ну как кровиночка кутежу и разврату предается вместо научной деятельности? Вот бы маман обрадовалась!

Угу. Все не теряет надежды меня женить. Точно также, как и я не теряю надежды этой печальной участи избежать.

– А что это мы все обо мне да обо мне? – поспешил я съехать со скользкой темы. – Ты вот, к примеру, где кожанку потерял?

– Будешь смеяться, сын, но первый раз я сюда как раз в ней и заявился, – хохотнул отец. – Давно, еще до Блэкаута. Когда к Луиджи в гости приезжал. Ты, кстати, знаешь Луиджи?

– Какого еще Луиджи?

– Деда твоей коллеги.

Оп-па! Да у нее, оказывается, не только papà в статусе capo grande пребывает. Дед тоже не из простых, мало того, что министр торговли, так еще и с Курьером дружбу водит. Не удивительно, что ее какие-то пришлые гопники похитить пытались – она идеальный инструмент для давления на любящих родственников. Вот и еще одна причина, почему я не стал отговаривать профа Спанидиса от гранта и экспедиции с непосредственным участием Тинки. Подальше от Ла Пинца, поближе ко мне.

– Не имел такой чести, хоть и наслышан. Так что с кожанкой?

– Если ты еще не понял, твой старик является редчайшим исключением из правил. Я, в отличие от многих, способен учиться на своих ошибках.

– И специально для Терра-Нова костюмчиком обзавелся? Помнится, раньше тебя такие мелочи не волновали. Подумаешь, жара.

– Не в жаре дело, сын. Просто представь, как я тут выглядел в кожанке.

Н-да. Тут поневоле на смех пробивает.

– Вот-вот. Мака, помнится, тогда едва удар не хватил, еле откачал болезного.

– Кстати, а где он?

– На «Молнии» остался.

– Так ты реально проездом? – удивился я.

Когда на звонок отвечал, не поверил, но факты вещь упрямая – вряд ли бы авторитет Дэна Смалькова^[12] удержал Гленна Макдугала^[13] от посещения планеты, если бы на то было время. Наверняка опять в какую-то дальнюю экспедицию намылились. Интересно, куда? Хотя ну их на фиг, не интересно, от слова совсем…

– Проездом, проездом. Не переживай, нет у твоего старика времени, чтобы за сыном следить. Труба зовет – летим добро наносить да справедливость причинять. Так что будешь сам себе предоставлен.

– Когда в рейс?

– Завтра вечером.

Понятно, почему он Мака на «шарик» не отпустил – у мистера Макдугала есть милая привычка на отдыхе первым делом уходить в запой суток этак на трое.

– Ну, удачи тогда.

– Спасибо. А ты, я гляжу, тоже куда-то собрался?

– У нас планы поскромнее, всего лишь в научную экспедицию идем, предположительно на неделю. Шепчущих китов будем изучать. А дальше как карта ляжет.

– Значит, старый плут согласился?

– А ты откуда знаешь?!

– Не отвечай вопросом на вопрос, тем более родителю!

– Полноте, папенька, я от удивления.

– Ладно, давай серьезно, – перестал ухмыляться отец. – Если честно, это я Георгиосу посоветовал согласиться на грант.

– Да это я уже понял, проф утром проговорился как раз перед твоим звонком.

– Ага, это он от меня сразу к тебе рванул, – прикинул папенька. – Шустрый старикан.

– Не настолько уж он и старше, – вступился я за научного руководителя.

– Ну да, десять лет не срок.

– Мне другое непонятно… с чего ты вообще вздумал вмешаться?

– Из-за тебя, сын.

Хм… неожиданно, да.

– Не понял? – хитро глянул на меня отец. – Потом поймешь. Сейчас уясни только одно: это для твоей же пользы. И даже если бы эта, как ее… Франсин не возжелала вас с Тинкой в экспедицию взять, я бы сам сделал тонкий намек на толстые обстоятельства и отправил тебя на поиски аномалии.

– Ты веришь в эту бредятину?

– Я верю в факты. А еще верю в собственную интуицию.

– Но мы, вообще-то, не на аномалию охотиться собираемся. Нас шепчущие киты интересуют на предмет Тинкиной диссертации. А еще создание положительного имиджа Университета Патриа-Нуэво. Ну и прочих заинтересованных лиц.

– И ты веришь в эту бредятину? – не замедлил парировать папаша. – Думаешь, эта ваша доктор Моро ради вас старается? Ради вас свой афедрон напрягает? По-любому под шумок будет что-то свое мутить, попомни мои слова, наивный юноша. Так что давай, присоединяйся. И ушами там не хлопай, интересное не проспи.

– Я же только из-за Тинки согласился! Нахрена мне эти проблемы?!

– Это ты сейчас так говоришь. А придет время, благодарить будешь. Рано или поздно ты должен будешь себе признаться, что не можешь жить без Тайны.

– Это ты сейчас «тайна» с большой буквы произнес?

– Угу. Вслушайся только – Тайна!

– Какая еще, на фиг, тайна?! И с каких это пор она стала синонимом проблем?

– Самая обычная, вспомни: паникующие дельфины, растворенный экраноплан, алкагест… и тому подобное.

– Да я прикалывался!!!

– А я нет. Нутром чую, есть здесь Тайна. Если бы я так не торопился, сам бы с вами пошел. Уж поверь на слово бывалому Оружейнику, что-то здесь кроется, причем грандиозное. В масштабах планеты, естественно. Но тебе и этого за глаза.

– К черту! Не надо мне никаких Тайн, я обычный скучный ученый. У-ч-е-н-ы-й, а не Оружейник!

– Но ведь согласился же?

Да чтоб вас, Денис Викторович! Вот как так получается, что он вечно меня к стенке припирает, причем всегда абсолютно убийственным доводом? Даже не поспоришь…

– Я из-за Тинки… и аномалии искать не собираюсь…

– Не мямли, сын! В первую очередь ты из-за собственного желания разобраться с загадкой. Потому что зацепило тебя, хоть ты сам себе в этом и не признаешься. Говоришь, факты упрямая вещь? Так знай, ничего подобного. Помнишь кредо Фингейла?

– Нет.

– Истина в науке, так что не позволяйте фактам вводить вас в заблуждение. Будь самим собой, это все, что от тебя требуется.

– Я так и делаю.

– Не-а. Ты сам себя обманываешь, причем уже много лет. А это плохо, потому что мешает полностью раскрыться, достигнуть максимума. Ты ограничил себя в развитии, ты даже не топчешься на месте, ты деградируешь.

– Вот спасибо!

– Кушай, не обляпайся. – Папаша как ни в чем не бывало отхлебнул пива и продолжил меня изобличать: – Ты позоришь наши с Маком и тренером дедом Колей седины. Про деда Виктора молчу, он лысый. Знал бы ты, как меня в свое время твой дед дрессировал! Одно только пари, из-за которого я на Нимойю попал, чего стоило! Я-то тогда думал, что старичье мне расти не дает, а они на самом деле всего лишь направляли мою энергию в мирных целях… относительно, конечно. Когда ты родился, я начал готовиться к проблемам – на Даньке уже научился. Но даже и не предполагал, что столкнусь именно с этим. Знаешь, Антон, твое нежелание развиваться это самое плохое, что только может быть.

– Почему?

– Потому что это стагнация. Тебя как личности, и опосредованно всех, кто тебя окружает. Потому что ты потенциальный будущий лидер. Тебе рано или поздно придется возглавить Корпорацию. Если не всю, то наверняка один из отделов, все на Даниила не взвалишь. А на Серегиных сикушек и вовсе надежды никакой.

– Далась тебе эта стагнация!

– Далась, – кивнул отец, причем совершенно серьезно. – Хочешь верь, хочешь не верь, но это сейчас глобальная проблема. Сколько уже лет с Блэкаута прошло? Почти тридцать? А почему никто так и не научился снова выходить в гипер?

– Не хватает знаний?

– Всего у нас хватает, даже с избытком. Проблема не решена только лишь потому, что этого никому не нужно. Все заняты выживанием.

– А чем они еще должны быть заняты? Не это ли сейчас главная цель? В масштабах всего человечества, так сказать?

– Может быть, – снова кивнул отец. – Но слишком это мелко. Никто не смотрит на перспективу. Всех устраивает сложившееся равновесие. Каждая Колония по факту варится в собственном соку, все ресурсы идут на разрешение внутренних проблем. Естественно, никому не интересно взваливать на себя еще и проблемы соседей.

– Естественный исторический процесс. Появятся излишки, начнут работать на будущее. И тогда рано или поздно кто-то придумает, что делать с гиперпрыжками. Истинно говорю вам, грядет новая Конкиста!

– А, тебе бы лишь зубоскалить, – отмахнулся папенька. – Вот только, боюсь, не доживем мы до этих счастливых времен. Потому что есть враг, который не дремлет. Про Старую Землю забыл?

– Думаешь, они нас опередят? Оч-чень сомнительно, земляне ведь в последнюю войну по зубам получили.

– Формально ты прав, попытка экспансии провалилась. Вопрос в том, почему именно? Не думаешь же ты, что Колонии сами отбились? У меня где-то завалялись сводки первой недели войны, так поверь на слово – вторжение было тщательно подготовлено. Во всех системах, куда прыгнули земные флоты, у них было минимум трехкратное преимущество. Вдумайся только – трехкратное! При таком перевесе как-то пофиг, что у землян техника была по меркам Предтеч относительно примитивной. Менее смертоносной от этого она не становилась. Когда у одной стороны конфликта лазеры, плазма и аннигиляторы, а у другой гаусс-пушки, вопрос уже не в техническом превосходстве, а тупо в количестве стволов. У землян стволов было более чем достаточно.

– Хочешь сказать, что Колонии были обречены?

– Именно. Ты вообще историю учил в своем универе? Или только физику с биологией? Про баб не спрашиваю…

– И напрасно.

– Сделаем вид, что я этого не слышал. А то, неровен час, маман проговорюсь.

– Ну на фиг!

– Вот именно. Короче, чтоб ты знал, мой невежественный отпрыск: Колонии проигрывали, даже не вступив в битву. Все до одной. Просто потому, что командование прикидывало уровень потерь и приходило к единственно верному выводу: боестолкновение смерти подобно. Даже если удастся раскатать флот вторжения по астероидному поясу, это однозначно будет стоить собственного флота, который не восстановишь. Вообще. Ведь это же наследство. А к землянам по-любому пришло бы подкрепление, которое все равно бы стало доминирующей силой. Поэтому единственной целью каждой Колонии было продержаться до прибытия объединенного флота Корпораций, чтобы уже земляне задумались о потенциальных потерях. А тот, хоть и был огромен даже по меркам землян, но явно недостаточно велик, чтобы отстоять весь Колониальный союз. Знал бы ты, сколько копий было сломано на военных советах! А ведь всего лишь решали, кого в первую очередь поддержать! В общем, кампания развивалась по наихудшему для нас сценарию. Силы вторжения блокировали в космосе корабли колонистов, а сами основывали поселения на второстепенных планетах. Вариант ползучей экспансии – вроде бы и без массовой бойни, а все равно по факту территории потеряны, а с ними и ресурсы. План землян был прост и гениален. Зацепились за планету, создали плацдарм, укрепились, начали развиваться, накопили резервы, и только потом занимаемся нагибаторством всего и вся. Классика, как в любой компьютерной стратегии. Понятно, что этот процесс достаточно длительный, и сколько-то систем мы бы вернули. Вот только какой ценой? У нас-то корабли тоже невосполнимый ресурс. И это очень быстро дошло даже до самых горячих голов, стоило лишь несколько раз схлестнуться с землянами в открытом бою. Фиаско, вот что это было… а потом – бац! – случился Блэкаут. – Это слово отец произнес со странным выражением лица, как будто вспомнил что-то. Какое-то событие, оставившее след на всю жизнь. – С одной стороны беда. А с другой – Колониям несказанно повезло, потому что теперь они находились в выигрышном положении. Ведь в их распоряжении были все накопленные ресурсы, а флоты землян оказались отрезанными от тылов и баз снабжения. Как результат, боевые действия сошли на нет сами собой, как только интенданты сил вторжения подсчитали боезапас и топливо. Все, финита. Самое пафосное событие века обернулось фарсом.

– Ты, по ходу, чего-то не договариваешь…

– Есть маленько, – не стал спорить отец. – Возможно, когда-нибудь и расскажу. Даже точно расскажу. Но потом.

– Когда я разовьюсь в полноценную личность, что ли? – ухмыльнулся я.

– Угу. Как только докажешь, как я когда-то… а чтобы тебя простимулировать, скажу просто: мир огромен, он не ограничен Новым Оймяконом и Терра-Нова. Существуют тысячи Колоний, в которых живут люди, и сейчас это такой винегрет, что жизни не хватит, чтобы изучить хотя бы десятую часть. Я много чего видел, но до сих пор не утратил способности удивляться.

– А что было после Блэкаута?

– Везде по-разному: где-то землян задавили, где-то они ассимилировались с местными, реализовав изначальный сценарий, а где-то до сих пор идет противостояние. Земляне оказались в чем-то мудрее нас, колонистов. Отгородившись от союза, они создали себе тепличные условия для развития, а еще выиграли время. Ведь, по сути, функции метрополии выполняли корпоративные миры, вынужденные распылять силы на поддержку менее удачливых собратьев, а Земля отхватила несколько звездных систем, создав ресурсную базу, которую тратила только на себя. Изоляция на ней сказалась сугубо положительно – земляне развивали собственное производство, взяв за основу пусть и не самые передовые, но поддающиеся пониманию и воспроизводству технологии Предтеч. Пониманию, сын! А мы уподоблялись обезьяне с гранатой. В результате у Земли появилась чуть менее совершенная, более грубая и топорная, но многочисленная и легко обслуживаемая техника. Они накопили знания и опыт, а самое главное, поняли, что полагаться надо на себя, а не на наследие Предтеч. И если бы не форс-мажор, неизвестно, чем бы дело кончилось. Но в любом случае плохо.

– Почему? Сам же говорил – ползучее вторжение.

– Наши бы не вытерпели, – покачал головой отец. Как мне показалось, сокрушенно. – Я лично присутствовал на военных советах объединенных вооруженных сил Корпораций STG и «О’Мэлли Групп», слушал доклады разведки. Колонисты гордые. Даже не дождавшись помощи Корпораций они бы в конце концов вступили в бой. Потому что свобода дороже кораблей. Психология у нас такая, выработавшаяся за десятки лет независимости. Я тебе хоть сейчас могу привести кучу примеров, где этим все и закончилось. И если бы Колонии отбились, они бы потратили в войне колоссальные ресурсы и были бы отброшены в развитии на несколько десятилетий назад, а некоторые бы и вовсе загнулись. И уж точно было бы плохо Колониальному союзу в целом, поскольку были бы потеряны невосполнимые флотские ресурсы. Как результат – резкое сокращение межсистемного трафика, захиревшая торговля, упадок экономики… как следствие пострадала бы наука, просто потому, что упал уровень жизни. Ты можешь возразить, что появился бы стимул к освоению не техники, а производственных процессов Предтеч. Но тут та же проблема, что и с наукой – жить стали беднее, меньше ресурсов, меньше возможностей. В принципе, именно это и произошло в результате Блэкаута, с той лишь разницей, что материальная база сохранилась. Так что, можно сказать, Колонии легко отделались, хоть и оказались в стагнации. Если бы верх взяла Старая Земля, шли бы те же процессы, но уже инициированные захватчиками – они бы выкачивали ресурсы в свою пользу и тормозили науку побежденных, просто чтобы сохранить монополию. А это такая же стагнация для Колониального союза.

– Зато теперь нет смысла завоевывать Колонии, – возразил я. – Если земляне решат проблему Блэкаута, то они смогут взять власть мирным путем. Просто начнут заниматься тем же, чем Курьеры, только в более крупных масштабах.

– И ты думаешь, для нас хоть что-то изменится? – иронично вздернул бровь отец. – Пойми, сын, земляне будут точно также намеренно тормозить развитие Колоний. С единственной целью – не упустить монополию и власть. Курьеры им тут не конкуренты. А знаешь, что в этой ситуации будет хуже всего?

– Я весь внимание.

– То, что Земля и сама остановится в развитии. Потому что незачем что-то еще придумывать, текущих сил в достатке. Да и какое развитие, тут бы свое, с трудом добытое, удержать. В общем, куда ни кинь, всюду клин. Нет конкуренции, нет борьбы, нет развития. Стагнация. Только уже всего человечества как вида.

– И где же выход?

– А по ходу нет его, сын. Смирись. Мы, то бишь человечество в целом, снова в эволюционном тупике. В том самом, в который нас загнали Бродяги, когда явились на Землю и преподнесли людям на блюдечке изрядный кусок галактики. И сколько в нем еще пробудем, неизвестно.

– И что делать?

– Работать, – пожал плечами папенька. – Искать способ возобновить полеты между звезд. И когда таковой найдется, не пытаться захапать все себе, а поделиться с другими.

– Хм… такова официальная политика Корпорации?

Трудно поверить, если честно. Ладно, дед, он тот еще романтик. Но в совете директоров сидят прожженные прагматики, им абстрактные материи до одного места.

– Отнюдь, – подтвердил отец мое предположение. – Совет директоров не поймет. Но таково личное мнение твоего старика, то есть конкретно Дениса Смалькова. Плюс дед твой, Виктор Смальков, мыслит в том же русле, разве что более радикально – папенька лелеет мечту вбухать в науку как можно больше ресурсов, решить проблему гиперпрыжков, а потом выставить полученную технологию в открытый доступ, чтобы брали все желающие.

– Похоже на деда.

– Ага. Но я настроен более скептически. Нельзя просто так взять и отдать. Прецедент уже существует – Бродяги. Никто не ценит то, что досталось даром. Впрочем, делиться надо. Но выборочно, с оглядкой на геополитическую обстановку. Я же Курьер, много где бываю и много чего вижу. А дед Виктор торчит в системе Нового Оймякона. И на основании своего богатого опыта я могу предложить следующий план действий: найденная технология предоставляется избранным партнерам, тем же Корпорациям, и то далеко не всем. Дается с условием, что каждая из них будет контролировать и развивать свой сектор. То есть мы искусственно создаем нечто среднее между диктатурой Земли, которая хотела контролировать все Колонии, и полной анархией, когда каждая Колония сама по себе, но уже не заперта в собственной системе, а может дотянуться до любой точки Колониального союза. Что, собственно, и наблюдалось до Блэкаута. Нет, процессы объединения систем в кластеры и тогда имели место, но шли медленно, поэтому и не успели образоваться крупные звездные державы, способные противостоять вторжению. На этом союз и погорел, кстати. То есть ты понял – должна появиться система звездных формаций, каждая из которых будет в первую очередь блюсти собственные интересы. Только тогда сможет сформироваться система сдерживаний и противовесов, появится дух соперничества и начнется развитие человечества как вида. Уловил мысль? Все хорошо в меру.

– Н-да… вы, папенька, только что перенесли геополитическую модель Терра-Нова на весь Колониальный союз.

– Молодец, сын, самую суть ухватил! Я тебе еще одну крамольную вещь скажу: как показала практика, в условиях форс-мажора увереннее себя чувствуют миры, где люди хоть как-то разделились. Лайт-вариант – единое государство федеративного типа с внутренним разделением на субъекты с широкой автономией. Хард-версия – несколько (от двух и более) государств, находящихся в суровой конфронтации друг с другом, вплоть до открытых боевых действий. Ну и промежуточные варианты – «федерация против внешнего унитарного врага», или двух, трех, энного количества. Есть и исключения – полностью уничтоженные в войне Колонии. Или унитарные государства с жестокой диктатурой. Но, как ты знаешь, любое исключение лишь подтверждает правило.

– Хорошенькую ты картинку нарисовал, – вздохнул я. – Но почему ты думаешь, что твоя теория правильная?

– А я так вовсе и не думаю, – огорошил меня отец. – Теория прогресса Хокинса учит нас, что оный прогресс состоит не в замене неправильной теории на правильную, а в замене неправильной теории на неправильную же, но уточненную.

– Зашибись. А я-то тут причем? Нет, лекция интересная, не спорю…

– Давай-ка, сын, вспомним такой раздел мерфологии, как систематика. Помнишь основные постулаты?

– Нет, конечно. Я же не фанат Мерфи, как некоторые.

– А зря. Я на собственной шкуре убедился, что все его законы работают. – Снова то странное выражение лица. – Короче. Постулат первый: все – система. Постулат второй: все – часть еще большей системы. Постулат третий: Вселенная бесконечно систематизирована как снизу вверх, так и сверху вниз. И в заключение обобщенный принцип неопределенности: системы имеют тенденцию расти, и по мере роста взаиморастворяться. Дальше сам сообразишь, или разжевать, как обычно?

Блин, и ухмыляется еще! Но ведь как завернул! Начал с меня, любимого – постращал, посовестил, поиграл на самолюбии, а потом перешел на глобальный уровень – Колониальный союз. Кто-то из великих сказал: хочешь изменить мир, начинай с самого себя. В принципе, папенька мне то же самое сейчас втолковывал – развивайся, не стой на месте, ведь ты тоже система, и тоже можешь укрупняться и влиять на более крупные системы. Если убрать все витиеватости, то всю его речь можно свести к одной фразе: расти над собой, и тогда горы свернешь. Философ хренов. А я ведь чуть не купился.

– Ладно, я тебя понял. А не боишься, что получится вариант «за что боролись, на то и напоролись»?

– Боюсь, – совершенно спокойно признался отец. – Но сейчас дело уже не в наших с маман страхах. Речь идет о тебе, о твоей жизни. А в перспективе и о жизнях множества людей, которым плохо придется, если ты не разбудишь в себе лидера.

– По-твоему, авантюры это то, что развивает лидерские качества?

– Со мной же сработало.

И не поспоришь. Уел одной фразой, в который уже раз.

– Тьфу ты…

– Ладно, не буду тебя больше грузить, – сжалился папенька. – Разве что вот еще… – Отставив банку на стол, он похлопал себя по карманам и извлек из правого набедренного плоский черный брусок. – Держи.

Все еще не решаясь поверить в собственное счастье, я перехватил подарок на лету и взвесил в руке. Чуть тяжелее моего смартфона, при чуть меньших размерах. Плоская абсолютно черная пластина толщиной всего в пару-тройку миллиметров не подавала признаков жизни, и была с обеих сторон одинаковой. Впрочем, я знал, что нужно делать – прижав пальцы правой ладони подушечками к одной из плоскостей, подождал пять секунд, и брусок ожил, протаяв в глубь сверхчетким безрамочным дисплеем. Все. Теперь задать пароль, и никто, кроме меня, обновкой воспользоваться не сможет – новый гаджет будет срабатывать только в моих руках, реагируя на биометрические параметры. При желании можно будет задать дополнительный контур защиты, например, сканирование сетчатки глаза… только на фиг надо. Я не знаю случая, чтобы компьютер производства «Imagine» удалось взломать. А смартфон-коммуникатор-регистратор-вычислитель-трекер-и-фиг-знает-что-еще в одном корпусе выпускался этой фирмой ограниченной серией, исключительно под заказ Корпораций. Причем для каждой своя модель. Давно о таком мечтал, только очередь на них была расписана на пару пятилеток вперед. А тут папенька подогнал за здорово живешь… странно это.

– Удивлен?

– Не то слово.

– Поверь мне, он тебе пригодится. Не пролюби только, другого нет.

– Постараюсь, – заверил я родителя, уже с головой зарывшись в интерфейс устройства.

– Я его немного усовершенствовал, – скромно поведал мне папенька. – Вернее, не я, а Зевс^[14]. Кое-какой специфический софт закачал, кое-что подправил, кое-что подрегулировал, а кое-что и откалибровал. Разберешься, короче. Держи постоянно включенным. Эта штука куда лучше твоего лабораторного регистратора. А при нужде сможешь прямо с него отправить данные Зевсу на анализ. Через подпространственную связь, естественно, так что моментального ответа не жди. Но это лучше, чем ничего, – презрительно кивнул отец на тот самый регистратор, стандартный до тошноты. – И вот еще лови.

На этот раз прилетела небольшая коробочка, в похожих обычно мужчины дамам кольца преподносят. Но в моей оказались отнюдь не ювелирные украшения, а ничем не примечательные металлические на вид кругляши размером с мелкую монетку. Две штуки ровно.

– Мини-коммуникаторы и одновременно маячки, – пояснил отец. – Один себе возьмешь, второй Альбертине отдашь. Смарт сможет определить его местоположение. А еще можете через них общаться. При первой активации нужно лишь задать слово-триггер.

– А как активировать?

– Прикладываешь к коже за ухом, и все. Краткий инструктаж, небольшая настройка – то самое кодовое слово и еще кое-что по мелочи – и пользуйся. Можешь не благодарить.

– Как хочешь, – безразлично пожал я плечами. – По делу есть еще что?

– Нет. Дальше сам, не маленький уже.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнул я. – Тогда рассказывай. Как мама, Данька? Дом стоит еще?..

Вчера просидели у меня в лаборатории до темна. Вроде бы всего месяц здесь торчу, а уже, оказывается, успел сильно соскучиться по дому. Да и папенька хорош – любит он это дело, дай только повод. Все мои запасы пива – напоминаю, дефицитного – уговорили. Я, после того, как осознал масштаб трагедии, разродился очередным хайку:

А отец родной, услышав сие творение, еще и хохотал до упаду. Нет бы поддержать отпрыска, хотя бы морально, про материальную помощь скромно умолчу, так он еще и соли на рану подсыпал, дескать, будь сильным, сын. Это не первое и далеко не последнее разочарование в жизни. И засим удалился, ободряюще похлопав меня по плечу.

Мне тоже не оставалось ничего иного, как плестись домой – все равно дела закончил, а что не добил, могло подождать до завтра. И вот сегодня я пожинал плоды вчерашнего расслабона – летал весь день по базе, как обгаженный веник. Веник это такая фиговина… а, бог с ним. Короче, сегодня тоже много чего произошло.

Началось все с разговора с профессором Спанидисом, который потребовал подробнейшего отчета о ходе подготовки экспедиции. С ним убил добрых два часа, параллельно подправив все то, что профу показалось упущениями, промахами и просто моим преступным разгильдяйством. Потом провели полную инвентаризацию – правда, привлекли еще и Чезаре, так что мне сомнительных плюшек досталось наполовину меньше, чем могло бы. Я, собственно, и не жалуюсь.

Потом прискакала Тинка, но с ней особого общения не получилось – она была занята своими проблемами, так что передал ей вчерашний папенькин подарок, наскоро объяснив порядок активации, и вернулся к делам. Франка тоже где-то пропадала – как ушла вчера рано утром, так больше я ее и не видел. Наверное, к анонсированной пресс-конференции готовилась, признаки каковой наблюдались уже с утра – такого наплыва посетителей база не помнила со времен основания. Зато в наличии были Чезаре с Пьером, а также «девятка» – крупный экраноплан, выполненный по катамаранной схеме. Не сказать, что воплощение красоты и изящества, скорее наоборот – этакий приплюснутый сферический сегмент на двух поплавках, больше всего очертаниями смахивавших на лодки-пироги. Передвигаться он мог как по воде на водометных же движителях, так и в режиме аквапланирования на выдвижных плоскостях, все остальное время утопленных в «полу» сегмента. Полусфера делилась на две части: условная передняя, которая являлась баком, представляла собой непроницаемую абсолютно гладкую поверхность, призванную минимизировать сопротивление встречного потока воздуха, а в условной задней – корме – имелось целых три связанных между собой каверн, утопленных в горбатой «спине» аппарата. Данные площадки играли роль прогулочных палуб, а при наличии желания там можно было даже шезлонги разложить, парочка которых пылилась в багажном отсеке. Я собирался было их вышвырнуть, но этому решительно воспротивилась не вовремя появившаяся Тинка. В общем, поругались, я ожидаемо сдался, и она снова куда-то упорхнула, в целом довольная жизнью. Я хотел было ей напомнить про гопников и осторожность, но не решился портить настроение. В научном городке ее вряд ли достанут.

А потом случилось знаменательное событие – на базу таки явился тот самый загадочный спонсор. Приперся он не ради нас с Тинкой, а ради участия в пресс-конференции, каковая все же была назначена на три часа пополудни. Появление его было обставлено с немалой помпой: сначала до слуха донесся вой турбин, потом к нему добавился плеск рассекаемой опорами водной глади, а затем в пределах видимости появился и виновник торжества – навороченный скоростной экраноплан, совершенно не походивший на нашего толстяка-«девятого». Этот аппарат хищными обводами больше напоминал наконечник стрелы и был куда более обтекаемым, чем наш. Никаких выдвижных плоскостей – вместо них две пары постоянных по бипланной схеме; никаких поплавков, только бескомпромиссные подводные крылья; ничего округлого – очертания стремительно-угловатые, немыслимое пересечение плоскостей под острыми углами, торчащие вверх плавники горизонтальных рулей, вставки из черного пластика «под карбон», а в носовой части еще и тонированный блистер. Красота! На такой машине нужно носиться с сумасшедшей скоростью, чтобы только фонтаны брызг и волны от кильватерной струи! В общем, очень брутальный аппарат. Я даже невольно представил его владельца – этакого мачо на отдыхе, при цветастой рубашке, брюках-чинос и обязательно в белых мокасинах. Да, еще чтобы распахнутый ворот открывал вид на мужественную волосатую грудь. А прическа непременно конский хвост, плюс бородка-эспаньолка. Вот только не угадал ни разу: когда экраноплан, сбросив скорость с нереальной до просто сумасшедшей, зарулил в лагуну, а потом и вовсе затормозился до вменяемой и аккуратно приткнулся к пластиковому пирсу, из пилотской кабины, отбросив вверх сегмент блистера, служивший люком, выбрался ничем не примечательный мужик лет тридцати… да-да, где-то вы это уже слышали. Но нет, папеньку он не напоминал от слова совсем, абсолютно другой типаж. Прямой нос, тяжеловатый для эллина подбородок, коротко стриженные черные волосы (еще бы чуть-чуть, и был бы ежик как у меня)… по телосложению – средневес, опять же, почти как ваш покорный слуга. Разве что покоренастей и пошире в плечах. В одежде вполне традиционен, для Терра-Нова, я имею в виду – легкие светлые брюки, синие топсайдеры, голубая тенниска с распахнутым воротом… вот про волосатую грудь угадал, да. На шее – золотая (или очень на нее похожая) цепочка с небольшим православным крестом, а на левом запястье золотые же (или как минимум позолоченные) механические (!) часы. Единственная статусная вещь, и больше никаких излишеств – знающий и так поймет, а незнающему вообще пофиг. Равно как и нашему гостю на этого самого незнающего. Скользнув насмешливым взглядом по встречающей делегации – на пирс высыпал весь относительно свободный персонал базы, включая нас с Чезаре, да еще десяток репортеров – визитер постучал кулаком по борту экраноплана и с нескрываемой насмешкой позвал:

– Фрэнки? Хватит жмуриться и выламывать подлокотники. Выходи, мы прибыли.

Уж не знаю, что ему ответили (лично мне послышалось что-то вроде «Пошел ты, Майк!»), но веселый гость расплылся в довольной ухмылке и уверенно зашагал по пирсу, явно нацелившись на профа Спанидиса, который к этому моменту как раз добрел до нас от центрального лабораторного корпуса. И вспышки навороченных камер-зеркалок, которыми по неведомой мне причине предпочитали пользоваться журналисты-профи (наверняка чисто для понтов, цифровые и намного миниатюрней, и по качеству съемки не уступают) его абсолютно не смущали. Впрочем, момент их встречи, равно как и обмен любезностями (а они явно были знакомы) прошел мимо моего сознания, поскольку я глазел на остальных визитеров. Было их трое – двое мужчин и одна женщина, причем ее я прекрасно (и даже более чем!) знал. Правда, в подобном обличье еще не сподобился лицезреть – у нас доктор Франсин Моро все больше в пижаме да в стандартной униформе щеголяла, а тут вам и юбка в обтяжку, и туфли на шпильках, и элегантная блуза. Да и на голове без преувеличения произведение искусства – куда там запомнившиеся мне слипшиеся и пропитавшиеся морской солью пряди. Дорвалась дамочка до салона красоты, однозначно. Даже и не знал, что в нашем городке он есть. Но оно того стоило – предстань она передо мной в таком виде в момент знакомства, и вряд ли бы я оказался в ее постели. Хм… в ее… оговорка почти по Фрейду. Ну что еще сказать? Ярко выраженная бизнес-вумен, холеная, лощеная, в меру высокомерная. Огонь. Самое то для пресс-конференции, пафосной и беспощадной. Пожалуй, не буду напоминать о неких недавних событиях. Мало приятного нарваться на холодную улыбку и вежливое недоумение, дескать, юноша, вы кто вообще? И чего от меня хотите? А, пофиг! Она с самого начала предупредила, чтобы я не питал иллюзий. Вот и не буду. Лучше на ее спутников отвлекусь.

Впрочем, вряд ли они именно ее спутники. Скорее, клевреты весельчака-водилы – самые что ни на есть типичные городские мордовороты. Почему городские? А кто бы еще стал париться в офисных костюмах, при галстуках и в лакированных туфлях? Парни, так сказать, для сугубо представительских функций в окружении серьезного бизнесмена. Оный бизнесмен в силу своей серьезности на некоторые условности вполне может забить, что с удовольствием и делает, а вот на помощников данная привилегия не распространяется. Они вынуждены преть в пиджаках, пусть и легких – так проще скрыть подмышечную кобуру. Хотя зачем им стволы, при их-то габаритах? Оба явные тяжеловесы, не очень высокие, но широкие, у одного даже заметное пузо. Лица не обременены интеллектом, но и не сказать, что дебилы – среднестатистические «быки», слегка облагороженные с целью вписаться в окружение босса, но и только. Из особых примет унизанная кольцами правая рука (разве что большой палец без украшения) у того, что с пузом, и небольшой шрам на левой щеке у второго. Оба мордоворота предпочитали помалкивать – по крайней мере, пока начальство расшаркивалось между собой, они не проронили ни слова. Просто стояли рядом и чуть сзади, да лениво косились на порядком поредевшую толпу – от профа коллеги шуганулись, все-таки непосредственный руководитель нашего дурдома.

Я же уходить не торопился, поскольку все равно ритуала знакомства не избежать. Так что уж лучше сразу, не откладывая на потом. Вот и стоял, поглядывая то на профа с гостем, то на оного гостя телохранов, то на Франку, которая как ни в чем не бывало пристроилась рядом с боссом и взяла того под ручку. Правда, приветливо мне при этом улыбнулась. Мысленно обозвав ее стервозой, ответил аналогичной улыбочкой и снова переключился на экраноплан. Знатная все-таки штуковина. Куда занятней пассажиров. Не соответствует она им, явный дисбаланс наблюдается. Не мудрено, что я ошибся с прогнозом насчет владельца аппарата.

Вы, наверное, задаетесь вопросом, почему я так на внешних признаках зациклен? А все очень просто – первое впечатление о вновь прибывших всегда строится на наблюдении. Мак с тренером дедом Колей во времена оны чуть ли не в один голос мне твердили, что внешность очень важна. Не зря же говорят, что встречают по одежке. Естественно, суть человеческая проявляется лишь в процессе длительного общения, но даже беглый анализ внешности наблюдательному и умеющему анализировать сотруднику (естественно, СБ, какому же еще?) может дать многое. Вот взять, к примеру, владельца экраноплана. Уже сейчас я могу сказать, что он грек, но не самый типичный. Как догадался? Элементарно. Местная эллинская диаспора по сей день хранила верность православию, а при здешних патриархальных нравах вряд ли бы кто-то еще носил религиозный символ. Стало быть, грек. А не самый типичный, потому что не консерватор – вон, на деловой костюм забил, да и в общении придерживается чуть более фривольного стиля, чем может себе позволить серьезный (не в плане масштабов, а в плане характера) бизнесмен. То есть гость наш не просто серьезный, он сверхсерьезный делец. Настолько, что игнорирует условности. С другой стороны, и не совсем отморозок, иначе бы своих телохранов в черном теле не держал. Короче, нормальный, открытый для диалога барыга. Вот оно, первое впечатление. Процентов семьдесят вероятности за то, что он именно такой и есть. А еще тридцать – что все это искусная маска, а на самом деле перед нами безжалостный и с потрясающей способностью к мимикрии беспринципный бандюга. Естественно, первый вариант меня устраивал куда больше, но тут уж как повезет. А если действительно подфартит, то вообще не придется больше с ним никогда общаться, ограничившись ритуалом знакомства. Тем более, как раз на меня высокие договаривающиеся стороны внимание обратили.

– А вот и один из виновников торжества, Михаил. – Проф Спанидис деликатно подтолкнул меня к гостю, и я вынужденно шагнул навстречу. – Талантливый молодой биофизик. Это он заинтересовался происшествием с дельфинами и приложил немало усилий для разгадки этой тайны. И он же обнаружил нашу дорогую Франсин, чем и заслужил ее благосклонность.

Да чтоб тебя! Благосклонность! Я чуть не поперхнулся, услышав такое, но до остальных юмор ситуации не дошел. Разве что до самой Франки, но та умудрилась сохранить на лице милую улыбку и даже не вздрогнула.

– Так это тебя я должен благодарить? – показал все тридцать два зуба в улыбке визитер. – Майк. Майк Агеластос, частный предприниматель.

– Анте Свенссон, аспирант по обмену с Нового Оймякона, – не стал я вдаваться в подробности.

Родину упомянул, и хватит. Зато теперь будет более уважительно ко мне относиться, проверено на собственном опыте. Папенька про это рассказывал, и даже иллюстрировал ситуацию на примере своей любимой мерфологии. Дай бог памяти… правило Марса: эксперт – любой человек не из нашего города. А тем более с другой планеты, как в моем случае.

– А ты молодец, – продолжил сушить зубы Майк. – Даже ничего про мою фамилию^[15] не сказал!

– Не люблю быть банальным, особенно в мелочах.

– С Фрэнки ты, я так понял, хорошо знаком?

– Даже ближе, чем хотелось бы. – Ироничный взгляд на прифрантованную Франку, ответный зверский и втихомолку продемонстрированный кулак. – Пришлось делать ей искусственное дыхание «рот в рот».

– Не вижу в этом трагедии, – ничуть не расстроился Агеластос. – Напротив, благодарен за спасение моей женщины.

Сюрприз! Хотя что-то подобное я сразу заподозрил. Да и смотрятся они вдвоем очень органично. Я бы даже сказал, почти идеальная пара. Плюющий на традиции усредненно-европейский грек, всячески это подчеркивающий (Майк, Фрэнки…), и элегантная француженка. Не та, земная, но не обзывать же ее «новой гренадкой»? Вот и я так думаю.

– Сказал бы, что не за что, но покривлю душой, – не остался я в долгу. – А с чем пожаловали? Если не секрет, конечно.

– Отнюдь, – широко улыбнулся Майк, напрочь опровергая собственную фамилию. – Хотел перед отправкой пообщаться с коллегами, составить, так сказать, первое впечатление. Все-таки не в круиз идем, возможно, моя жизнь от вас будет зависеть.

Да чтоб тебя! Вот так и знал, что какая-нибудь фигня приключится. Ненавижу работать под контролем. А что контроль будет, к гадалке не ходи. Я и раньше что-то подобное подозревал, особенно когда Тинка про реалити-шоу и ежедневные видеоотчеты ляпнула, но, блин, экспедиция с непосредственным участием спонсора! Твою же мать…

– Весьма польщен, – изобразил я вежливость, попутно кислой рожей дав понять, что совсем этому обстоятельству не рад. – Только, боюсь, поход будет донельзя скучный.

– Да ладно, не переживай. Серджио… кстати, знакомьтесь: это Серджио (угрюмый кивок владельца перстней), а вот это – Анхель (парень со шрамом шутливо козырнул и демонстративно сплюнул на пирс). Прошу любить и жаловать, поскольку они будут сопровождать нас в предстоящем увлекательном путешествии. Мы с Фрэнки пойдем на «Метеоре»…

Я невольно скосил взгляд на борт экраноплана – ишь ты! И впрямь «El meteoro». Странно, что по-испански, а не по-гречески. Хотя ничего странного, еще один штришок в поддержку моего же впечатления о госте. Плюс манера самого себя называть Майк, а не Михаил. Точно, грек-космополит, не склонный к консерватизму, но и окончательно корней не теряющий. Нормальный парень, короче.

– … вы с коллегой…

– Альбертиной, – подсказал профессор.

– … с Альбертиной и Анхелем пойдете на вашем транспорте. А Серджио будет на моем судне. Надеюсь, запас провизии составлен с учетом их аппетита?

– Хм… боюсь, придется подстраховаться, – хмыкнул я. Черт, ну вот почему так? Сбываются худшие мои подозрения. Контролера подсовывают безо всякого стеснения. – И еще одно… на нашем экраноплане два человека технического персонала, лишних спальных мест не предусмотрено…

– Не проблема! – заверил меня Агеластос. – Анхель запросто сможет заменить одного из них, у него обширный опыт вождения подобного типа судов. И вообще он отличается редким умом и сообразительностью. И знаете даже что?..

Черт, что-то совсем у меня нехорошее предчувствие…

– … а зачем нам в экспедиции лишние люди? У нас режим секретности и все такое, – игриво подмигнул мне Майк. И этот на реалити-шоу намекает? – Они только мешать будут. «Метеор» у меня самостоятельный мальчик, я с ним и один справлюсь, а Серджио с Анхелем с вами попутешествуют. Они оба хорошо подготовлены, если вас только это беспокоит.

Вот так и знал! А, ну и хрен с ним! В конце концов, именно Майк за все платит. А как известно, кто платит, тот и заказывает музыку. Мне пофиг. Абсолютно. Просто буду добросовестно делать свою работу. Благо как минимум одной головной болью меньше – Франка пойдет с Агеластосом на его экраноплане (сдается мне, именно в этом и кроется главная причина скоропалительного решения спонсора), Пьер и Чезаре останутся на базе, и у нас с Тинкой будут отдельные каюты. В единоличном владении, если кто не понял. То есть тесниться не придется, а дальше посмотрим.

– Да, ваши контракты уже готовы, – вспомнил наш наниматель, убедившись, что внезапное изменение условий я «проглотил», что называется, без звука. – Нужно будет подписать.

– Как только проконсультируюсь с юристом.

Не хватало еще только этому барыге задолжать. Слова Франки всего лишь слова Франки, а за ним – деньги. А деньги счет любят, так что никаких подписей до общения со специалистом.

– Вы мне не доверяете?

– Почему же? Но, как говорят у нас на Новом Оймяконе – доверяй, но проверяй!

– А вот, кстати, и наша Тина! – ожил проф Спанидис, разрешив возникшую было неловкость. – Альбертина, это господин Михаил Агеластос, наш инвестор. Он собирается принять непосредственное участие в экспедиции.

– Синьорина Альберта! – Воспользовавшись Тинкиным замешательством, Агеластос облобызал ее запястье и одарил очередной белозубой улыбкой. – Рад, очень рад!

– Приятно познакомиться…

Ну а дальше пошла сплошная рутина – кто, где, сколько, куда грузить, когда отходим, где юрист… Неинтересные банальные подробности. Впрочем, наш главный босс непосредственно в хозяйственных хлопотах участвовать не пожелал, позволив профу увлечь себя в лабораторный корпус. Наверняка пошли метаксу пить, Спанидис ее уважает. И, что характерно, вряд ли данный процесс воспрепятствует участию высокого гостя в пресс-конференции. Меня на нее, слава всему скандинавскому пантеону с Одином во главе, не позвали. Вернее, вчера я наотрез отказался, а сегодня никто напоминать не стал. А вот Франка составила компанию Тинке, и они вдвоем испарились, наверняка готовиться к выступлениям. Мне же не оставалось ничего другого, как впрячься в работу. И так до самого вечера. Правда, периодически в Сеть лазил, глянуть одним глазком, что там, на шоу. Оказалось довольно скучно – ни тебе звезд шоу-бизнеса, ни тебе скандальных телеведущих, ни борзых журналюг. Слишком по-деловому, самая обычная презентация банального коммерческого проекта, каковым экспедиция и была, по крайней мере, для того же Майка Агеластоса. Он тратил деньги и время на имидж и славу. Неплохое вложение, если разобраться.

А вечером тоже… случилось. Только-только я завалился к себе в бунгало, даже еще не придумал, что на ужин слопать, как на глаза мне попалась подаренная накануне отцом коробочка с маячком. Я ее в обеденный перерыв на стол бросил, когда освобождал переполненные карманы. Тинке-то давно ее экземпляр отдал, а сам все тянул. А если совсем честно, то тупо про него забыл. Даже немного стыдно стало, так что я решил не откладывать это дело в долгий ящик. Как там папенька говорил? Просто приложить к коже за ухом? А за каким? За левым или за правым? Не суть важно… раз правой рукой сцапал, то за правым ухом и пристрою…

– Да твою ж!..

Возглас вырвался помимо воли, очень уж эффект забавный получился – при касании шеи псевдометаллический кругляш сначала намертво к ней прилип, а потом, такое ощущение, расплавился и впитался в кожу. И я это прекрасно почувствовал – во-первых, на ощупь, а во-вторых, щекотно было. Все еще отказываясь поверить в случившееся, лихорадочно ощупал себя, любимого, от затылка до лопаток, но нигде сгинувшего маячка не обнаружил. И, чтобы окончательно удостовериться, что наконец-то сошел с ума, решил себя осмотреть. Зеркал у меня в бунгало отродясь не водилось, за исключением одного, в ванной, но этого, как ни крути, мало. Оставалось воспользоваться смартфоном, а с ним я и без зеркала прекрасно обошелся – активировал новенький «Imagine», запустил камеру и поводил объективом вдоль шеи. Вот, другое дело. Тут и фокус, и зум, и цветопередача… вот только никаких следов металлической (или любой другой, я уже ничему не удивлюсь) кляксы. Реально в кожу впиталась. Ну, папенька, ну, удружил! Предупреждать о таких вещах надо! Чтоб тебя!.. Еще и в ухе засвербело. В правом… и глаз, опять же правый, заломило… вовремя ты, отец родной, слинял! Я бы тебе сейчас задал пару вопросов… черт!..

Вроде перестало. Только в глазу вдруг потемнело, а потом замерцало… ну-ка…

«Первичная отладка завершена, коммуникативная функция в норме».

Погасло… снова появилось… и так по кругу.

«Сфокусируйтесь на тексте, пожалуйста».

Пожалуйста. Ага, перестало мигать.

«Калибровка завершена».

Оч-чень хорошая новость!

«Для вызова интерфейса задайте условный жест».

Я озадаченно почесал в затылке.

«Вы уверены? Для закрепления триггера повторите жест».

Да ты угораешь, что ли?

«Для изменения триггера задайте жест, отличный от зафиксированного».

Черт, надо что-то такое, нейтрально-естественное. Есть! Щелкнув пальцами правой руки, дождался смены текста и подтвердил действие подмигиванием. Н-да. Оказывается, продвинутую штукенцию мне папенька подогнал! Я и не подозревал, что у нас кто-то такое делать умеет. По крайней мере, в широкой продаже ничего хотя бы отдаленно похожего нет. Есть компьютеры с периферией в виде контактных линз и манипуляторов-перчаток, а чтобы вот так – растворилась «монетка», и в башке комп… нет, не припоминаю.

«Обнаружено внешнее устройство». «Соединить?» «Да/Нет?»

Это он о чем? А, смарт мой новый… соединить, конечно.

«Удаленный доступ подтвержден». «Обнаружено внешнее устройство». «Соединить?» «Да/Нет?»

А это еще что?.. Точно, имаджиновский планшетник. Соединить, чего уж там. Буду постоянно на связи, удобно. И что запалюсь, переживать не следует – протокол беспроводной связи от данной конторы ни перехвату, ни расшифровке не поддавался принципиально.

«Обнаружено внешнее устройство». «Соединить?» «Да/Нет?»

Теперь-то еще что? А, старый смарт. Соединить, лишним не будет. А связь, я так понял, комбинированная – когда до периферийных устройств недалеко, идет в ход банальный «bluetooth», когда далеко – тоже не беда, докричимся через коммуникационный спутник. Очень хорошо, даже великолепно. Я теперь при помощи папенькиного подарочка даже в открытом море всегда буду иметь доступ к Сети. И хакерством заниматься без опаски – планшет мой здесь, а я на экраноплане в сотне-другой километров. Пусть ловят. Ну-ка, что тут еще интересного?.. Ага… интерфейс стандартный: настройки, версия ПО, данные о производителе… стоять! Ну-ка, ну-ка…

«Внимание! Собственность Корпорации STG! Полифункциональный нанокластер, версия 1.1.5. Версия программного обеспечения ОС «Зевс» 3.1 «Полевик». Лицензия – без лицензии. Только для служебного пользования. Тип доступа – триал-версия. Срок действия истекает через __ суток. По истечении срока действия обновите колонию наноботов».

Темнить изволит папаша. А это еще что? «Прямой доступ» – это как?

«Для активации протокола «Прямой доступ» прикоснитесь рукой к выбранному устройству и не прерывайте физический контакт в течение полутора-двух секунд».

Попробовать, что ли? Все равно смарт новый в руках верчу… ага. Пошел процесс. И никаких особых спецэффектов, только щекотка в подушечках пальцев.

«Протокол «Прямой доступ» активирован, срок жизни внедренной колонии 72 часа».

Ух ты! Это я так с любым компом могу, что ли? Надо незамедлительно повторить эксперимент, на сей раз с планшетником… угу, прокатило. Но тут еще экспериментировать и экспериментировать, времени бы только где набраться. Разве что в дороге займусь. Вот только папенька еще про активацию толковал. Конкретно коммуникатора с маячком. Посмотрим-ка…

«Активировать вербальный режим?» «Да/Нет?»

Активировать, фиг ли…

«Проверка уровня восприятия».

Пии-и-и-и-и-ииии!!!

Да чтоб тебя! Громковато…

«Порог восприятия снижен. Проверка уровня восприятия».

Пии-и-и-и-и-ииии…

Ну вот, так гораздо лучше.

«Задайте вербальный триггер».

– На связи! – четко произнес я вслух.

«Вербальный триггер задан». «Доступная для копирования адресная книга – 3, количество контактов – 92». «Скопировать?» «Да/Нет?»

Копируй, хрен ли. Буду теперь смарт чисто для вида таскать, а к уху прикладывать только для того, чтобы за сумасшедшего не приняли. Сам вот таких говорунов, что через беспроводную гарнитуру на ходу трындят, недолюбливаю. Странно просто выглядит. И рефлексы почем зря срабатывают – неосознанно на таких оглядываешься, просто на голос.

«Входящий вызов по протоколу «Прямой доступ». «Соединить?» «Да/Нет?»

Соединяй. Догадываюсь я, кто бы это мог быть.

– Тони, ты что за фигню мне дал?!

– Я тоже рад вас слышать, синьорина.

Забавное ощущение, кстати. Как будто кости черепа вибрируют.

– Я чуть с ума не сошла, когда эта хреновина расплавилась! А потом еще и в кожу впиталась!!! Ты чего творишь вообще?!

– Да как бы сам в шоке, – развел я руками. Пофиг, что она меня не видит, по тону наверняка все поняла. – Только что приблуду активировал. А ты чего раньше не позвонила, если испугалась? Нечего тут стесняться, понимаю, стремно…

– А я тоже… только что.

Ну да, это на нее похоже. Днем-то наверняка забыла, как и я.

– А тут она вдруг в кармане вибрировать начала, я про нее и вспомнила… кто ж знал, что такое будет?!

– Точно не я, – поддержал я девушку. – Зато у тебя теперь прямо в глазу дисплей и телефонная книга из смарта.

– Нет у меня ничего такого… только один абонент по какому-то там протоколу…

– Хм… надо разбираться…

– Прямо сейчас?

– Почему нет?

– И тебя не смущает тот факт, что тебе придется на ночь глядя нанести визит молодой красивой девушке?

– Абсолютно. Вина захватить?

– Нет уж, лучше я к тебе. Все, жди.

«Эмансипация, етить!» – если процитировать тренера деда Колю. Зато сбылась мечта идиота. Впрочем, хватит себя обманывать – все к тому и шло. Альбертина Монтанари очень упорная девица.