Про Эдипов комплекс знают все. Жаль, знание это зачастую носит фрагментарный характер. О царе Эдипе современный читатель слышит чаще всего в пересказе, а то и вовсе в чьей-то вульгарной интерпретации.

Маленькие греческие трагедии нас мало интересуют, после Ницше и Рансьера ловить в этой области нечего – все уже сказано. Поэтому для краткости говорим «Эдип», подразумеваем «комплекс».

Чтобы расставить все по полочкам и компенсировать огромный урон, нанесенный психоанализу любителями жареных кривотолков, потребуется отдельная книга. Здесь мы ограничимся буквально парой фактов, которые всем нам необходимо твердо помнить.

Во-первых, не всякий психический конфликт превращается в комплекс. Любой конфликт, как мы уже выяснили, сводится к амбивалентности. Наша психика от природы склонна к формированию амбивалентного отношения к любым объектам. Чем выше интерес человека к объекту (будь то собственное тело, еда или другой человек), тем больше представлений этого объекта формируется в психике. Тем гуще сеть либидозных потоков, связывающих «ценные» представления с остальной психикой.

Перекинем маленький мостик к гештальт-психологии. Группу представлений, в совокупности отражающих некий целостный объект, можно назвать фигурой. Все остальные представления автоматически считаются фоном. Фактически, это прямая аналогия с системой и внешней средой. С той разницей, что выбор фигуры осуществляется сознательно, усилием воли. Для нас выбор границ системы – это инструмент моделирования, о котором изучаемый субъект не догадывается. В гештальт-психологии фигуру выбирает субъект, и этот выбор имеет (заранее неизвестные) психические последствия. Можно сказать, что центральная область изучения гештальт-психологии – это универсальные (не зависящие от субъекта) законы того, как психика формирует, выбирает и оперирует фигурами; и то, как способ выбора фигур влияет на другие психические процессы.

Мостик мы перекинули по той простой причине, что у Фройда можно часто встретить выражения «родительские фигуры», «ценный объект», «ухаживающий объект». То есть нечто, для адекватного восприятия которого недостаточно одного-двух представлений. Или нечто, которое еще не полностью представлено в психике, но уже активно влияет на жизнь и поведение субъекта. Поэтому нужно иметь в виду, что Эдипов комплекс изначально привязан не к реальным родителям, а к той отрывочной и скудной информации о них, которой ребенок располагает. Или к информации, которая вообще к родителям не имеет никакого отношения, но каким-то образом оказалась втянутой в комплекс.

Во-вторых, Эдип соткан из противоречивых влечений совершенно разного содержания. Влечение есть психическое отражение реальной физиологической потребности. Нет потребности – не будет соответствующего влечения. Потребность в генитальной разрядке может возникнуть только после полового созревания. Очевидно? Вроде бы да. Тем удивительнее слышать заявления о непременно инцестуозных сценариях, зашитых в Эдипе.

Этот комплекс формируется в догенитальный период, и Фройд это неоднократно подчеркивал. Там в принципе не может идти речи о зрелой сексуальности, поэтому мы и говорим об инфантильной сексуальности как о чувственном опыте удовольствия в его самом широком понимании. Нужно обладать весьма специфическим мышлением, чтобы этого не понимать и настаивать на узкой, по-народному физиологичной, трактовке многогранного психического феномена.

У ребенка в период формирования Эдипа есть куда более интересные и важные задачи. Обретение самостоятельности, социализация, подражание, самоопределение, познание мира, баланс между послушанием и свободой. Пожалуй, наиболее близким к древнегреческому сюжету является мотив соперничества. Некоторая часть Я отождествляется с одним из родителей. Дальше работает бессознательное: из фразы «Я хочу быть, как папа» выбрасывается сравнительная степень. Получается «Аз есмь батя». Бессознательно копируется мимика, манеры, слова – и претензия на свободу. Ребенок видит, что родители не соблюдают собственные правила и запреты. Начинается бунт, сначала психический, затем реальный.

В-третьих, у большинства людей Эдипов комплекс вообще не доживает до полового созревания. В этой главе мы рассмотрим, как гибнут комплексы. Это интересный процесс, который легко изобразить с помощью отдельных представлений и наших любимых диаграмм.

Комплекс сравнительно редко избегает разрушения. Для этого должны быть веские причины. Современная генетика, биохимия и нейропсихология склоняются к тому, что без врожденной предрасположенности субъект не попадет в группу риска. Иначе нужны какие-то совсем уж особенные жизненные события. Настолько сильные, что психика спрячет в бессознательное большой пласт представлений, в том числе компоненты комплекса (или весь комплекс целиком). Таковые события обобщенно называют травматическими, их рассмотрение выходит за рамки этой книги.

Если человек из группы риска уже во взрослой жизни попадает в стрессовую ситуацию (или продолжают неправильно работать биохимические механизмы), то вытесненное прорывается в сознание. Тогда на старые эдипальные дрожжи могут упасть фрагменты новых, актуальных влечений. Означает ли это, что вот прям непременно должны возникнуть инцестуозные фантазии? Необязательно. Наиболее часто наблюдается другая проблема: субъект не может совместить в одном объекте половое влечение и нежную привязанность (то есть десексуализированный интерес, обусловенный объективными социальными факторами: общностью интересов, гармонией характеров, совместным хозяйством). Проще говоря, такие люди любят одних, а спят с другими. И в дополнение имеют ряд проблем в сексуальной сфере и парочку невротических черт. Таковыми были эталонные клиенты психоаналитика в прошлом веке. Они встречаются и сейчас, но гораздо реже. Эдип уступил пальму первенства Нарциссу и Хроносу.

Вот, собственно, тот необходимый минимум информации об Эдипе. Берем все амбивалентности, где хотя бы одно представление имеет отношение к ценному объекту (родитель, наставник, правитель…). Если значительная часть этого добра прячется в бессознательном, то получается комплекс. Но, как правило, сознание успешно справляется с амбивалентностями, поэтому комплексы долго не живут.

Нам справедливо возразят. Немало мужчин бессознательно выбирают жену, похожую на мать – и никаких психических проблем у них нет. Немало генералов по-отечески относятся к солдатам – и это качество справедливо считается ценным и полезным: в войсках царит психически здоровая среда. Немало подчиненных на бессмысленных совещаниях испытывают детский страх перед грозным начальником – и продолжают, держа дулю в кармане, добросовестно халтурить, не испытывая психических мук.

То есть в обыденной жизни нередки отношения, в которых вроде бы просматривается Эдипов комплекс. И хорошо, что просматривается. Значит, вы владеете искусством наблюдать и делать выводы. Добавьте сюда знания (а это дело наживное), и будете раскрывать преступления не хуже Шерлока. Знание состоит в том, что в психике периодически возникают (и рушатся) комплексы, по структуре подобные Эдиповому. По сути, всегда, когда мы имеем дело с ценным объектом или авторитетной фигурой, на горизонте маячит призрак Эдипа. И это элементарно объясняется на уровне отдельных представлений. Давайте попробуем.

Наш политический детектив с Бэзилом и Алисой окончился бессрочным перемирием – амбивалентностью. Пора разнообразить декорации и место действия, то есть учесть топический аспект. Отправим-ка мы Бэзила в Аргентину, то бишь в бессознательное. Неважно, каким способом: по путевке или спецрейсом океанического лайнера «Адмирал Гнездец-Кукушкин».

Напомним, что по Фройду бессознательные представления (по определению) недоступны для сознания. Недоступность – свойство условное, относительное и непостоянное. Сегодня вы до безобразия недоступны, после безобразия уже доступны. Большинство бессознательных представлений можно безо всяких проблем вернуть в сознание. Достаточно просто увеличить их либидозную энергию – и готово! Но это требует времени и некоторых усилий. Более значительных, чем при блуждании либидо внутри сознания. Согласитесь, человек не умеет мгновенно извлекать из глубин психики подзабытые (пусть и совершенно безобидные) мысли.

Т-симметрия продолжает рушиться. Либидо движется из сознания в бессознательное медленнее, чем из бессознательного в сознание. Это первая подлость. Бессознательные представления всегда, при любых условиях могут посылать либидо в сознание. Передача либидо из сознания в бессознательное не всегда возможна. Это вторая подлость. Собственно, загадочная «недоступность» представления сводится к невозможности послать в него либидо, когда вздумается.

Вспомним Гегеля и его переход количества в качество. Среди недоступных бессознательных представлений встречаются совсем уж недоступные. Их недоступность настолько высока, что играет главную роль в психической жизни. Главнее, чем сознание. Эта каста избранных недоступн попала в бессознательное не по своей воли, а была вытеснена. То есть Бэзил не поехал в Аргентину простым туристом, а вынужденно скрывается там, как опасный военный преступник.

Простая аналогия. Есть пациенты, пришедшие лечиться добровольно и готовые платить за лечение. Они омолаживаются, зализывают раны, прячутся в трясине бессознательного от гончих времени, которые рыщут по долинам сознания. Таких пациентов без проблем отпускают погулять за стенами больницы, если нет противопоказаний. А есть товарищи, госпитализированные принудительно и представляющие опасность для других. Двери их палаты не имеют ручек, а койки снабжены ремнями безопасностями. Но они тоже пациенты и тоже получают лечение. Таким образом, все вытесненное бессознательно, но не все бессознательное вытеснено. Бессознательное – это структура, вытеснение – способ надолго угодить в бессознательное.

Вытесненный материал нельзя осознать усилием воли. Вообще. И хорошо, потому что его спонтанное осознание опасно для неподготовленной психики. Только через свободную речь, ассоциации, сновидения – окольными путями.

Запрет обратной силы не имеет. Коварное вытесненное спокойно кукловодит сознанием, в нужный момент снабжая сознательные представления энергией. Граница сознания и (вытесненного) бессознательного работает, как потенциальный барьер, пропуская кванты либидо только в одну сторону.

Бэзил безнаказанно продолжает сбрасывать либидо на Алису. Та по привычке посылает ответку, но ее посылки сталкиваются с непреодолимой преградой – маревом вытеснения. Получается незаконченный, неустойчивый узор (рис. 6.1). Именно так и выглядит начальная стадия комплекса. Из элементарных логических, интуитивных и эстетических соображений ясно, что эта конструкция не продержится долго, она требует завершения.

В жизни комплексы состоят не из двух, а из двух сотен или двух тысяч представлений. Но никто не отменял правило композиции (две тысячи превращаются в две сотни). В психоаналитической практике за одной сложной проблемой стоит не более трех-пяти сильных амбивалентных конфликтов. Проблемы помельче опираются на легко выявляемый одиночный конфликт.

Рис. 6.1. Бэзил ушел в бессознательное (U готическое) и безнаказанно посылает либидо Алисе в сознание (B готическое). Алиса ответить тем же не может. Ее либидо зависает на границе. Классический пример неустойчивой диаграммы.

Наши теоретические модели отталкиваются непосредственно от практического опыта: не нужно гнаться за глобальными решениями, копайте вглубь. В процессе психоанализа вся сеть противоречивых и конкурирующих представлений постепенно расслаивается, обнажая элементарные комплексы и близкие к ним структуры. Как бы ни были «примитивны» конструкции из нескольких представлений, на деле этого достаточно для понимания сути проблемы. Как аналитиком, так и клиентом.

Точечные удары по комплексам были бы невозможны без открытий Фройда, без тайны трех аспектов: топического, энергетического и динамического. Мы всего лишь спросили: «Ти гиде вот щас?» – обратились к топическому аспекту. Ответ «На мемориале я вот щас!», то есть в бессознательном, позволил предсказать динамику (перемещение) либидо.