Глава 20

Не успел я въехать в свой лагерь у подножия, якобы, проклятого холма с развалинами старой крепости, как один из помощников Эрха, что постоянно находился в лагере, сообщил о странных находках на болоте. Пришлось разворачивать свой отряд и вновь трястись на кочках.

Недалеко от поля, которое стало причиной маленькой и победоносной войны между мной и жрецами, меня встретили двое землян. После короткого приветствия и знакомства (по именам я знал едва ли половину прибывших с Павлом, и вот эта парочка не входило в число знакомцев), я поинтересовался:

– Что тут у вас?

– Твои гов***черпалки вытащили несколько ящиков, – сказал Игорь Терентьев.

– Кто-кто?

– Эм-м-э… големы с ковшами, – чуть смутился он. – Просто от этой грязи прёт такой духан, что никаких нормальных слов в голову не приходит. Извини, если что не так, с языка сорвалось.

– Проехали. Что там за ящики?

– Пошли, покажу, – поманил меня он рукой.

Через пять минут я добрался до пологого берега болота, которое понемногу превращалось в канал или узкий вытянутый пруд. Разумеется, не вся топь, лишь крошечный участок вдоль берега, но и этого хватило, что бы уже сейчас почва напротив канала подсохла, и мелкая болотистая травка стала сменяться высокой луговой. Попросить, что ли, Маргариту высадить тут кустарник или деревца с мощной корневой системой, чтобы земля не сползала в топь? Думаю, ей по силам изменить тот же шиповник под нужные требования, как однажды она превратила обычный ползучий лютик в плотоядную огромную лиану, с успехом отражающую нападение и нематериальных теней, и обычных зомби.

На берегу лежали три ящика примерно в метр длиной, сантиметр шестьдесят в ширину и толщиной около сорока. Сколоченные из толстых почерневших от времени и болотного торфа досок, обитые железными полосами крест-накрест и с окованными уголками. На каждом из них было по два навесных замка. На досках со всех сторон был выжжен герб: двойная гора с восходящим солнцем над ними и чуть ниже летящим драконом.

– Твои крестьяне прибежали в лагерь с воплями, что нашли клад, – сообщил мне Мазуров Максим. – Что-то вроде древних сокровищ старой империи, которая была на этих землях сотни лет назад. Сами вскрывать не стали и нам запретили.

– От чего?

Тот развёл руками.

Тогда я повернулся к Эрхову заместителю.

– Что за империя и почему нельзя вскрывать ящики? – спросил я у мужика.

– Да я названия не помню, а вот клеймо – да. У нас такие кирпичи и камни иногда попадаются в деревне, когда сараюшки да печи перекладываем, господин барон.

– В смысле – такие?

– Ой, простите, ваша милость, – торопливо проговорил собеседник. – Камни и кирпичи с клеймом, как это, – и он кивнул в сторону ящиков. – А вскрывать без вас – как можно-то? Да и опасно, вдруг там проклятье сидит? А вы маг, вы справитесь.

Я в ответ покачал с сомнением головой и со скепсисом поджал губы: если ящикам сотни лет, да не в сокровищнице пролежали, а в болоте, то все защитные чары давным-давно улетучились. С другой стороны, рисковать своей головой и головами подчиненных не хочется.

– Отойдите подальше, – сказал я людям, потом приказал голему сорвать замки и крышку с одного из ящиков.

Стальным клешням старые поделки давно умерших мастеров оказались на один зуб. Металл громко треснул, потом захрустели доски, заскрипели толстые гранёные гвозди, которыми была прибиты крышка. Голему потребовалось десять секунд, чтобы открыть ящик и вывалить его содержимое на землю.

– Тряпки какие-то, – сказал Терентьев.

В самом деле, ящик был до отказа набит рубашками, мантиями, штанами, какими-то накидками и широкими, то ли, поясами, то ли, шарфами из парчи, либо схожей ткани. На куртках, мантиях с плащами и поясах-шарфах был вышит знакомый герб.

Одежда оказалась сырой, кое-что было покрыто разводами грязи, но стоит простирнуть и высушить, и можно одевать без опаски, что она на тебе расползётся от ветхости. Магия или что-то другое?

Это заметил не только я. И тут же было получено пояснение.

– Если бы не болото, то тут всё сгнило бы, – авторитетно заявил Мазуров. – На Земле лет десять назад в топи Тэ тридцать четыре нашли, потом штугу немецкую. И обе машины были даже с родной краской, она не облупилась и не слезла. А потом промыли движок, чуть-чуть подшаманили его, и танк сам поехал. Пэтэху, правда, заводить на месте не стали, на буксир погрузили и увезли. Так и здесь торф всё сохранил.

– Или магия, – добавил я.

– Ну, магия, может поначалу защитила, а потом выдохлась за столько-то лет. Дальше болото законсервировало всё, – стал отстаивать свою версию парень. – Ну что, смотрим дальше?

– Угу, – кивнул я.

Во втором ящике лежали опять тряпки с всё тем же гербом. В третьем, который сильно пострадал от ковша голема, нашлись книги и пергамент. Часть листов была свёрнута и перевязана шнурками или лентами, на которых болтались сургуч с печатями, другие лежали в тубусах из дерева и толстой кожи. Каждый тубус был так же опечатан. Из-за попавшей болотной жижи сквозь треснувшие доски в ходе выуживания на берег, книги и пергамент, что хранился вне чехлов, сильно пострадали. Посмотрев пару толстых томов, я не смог ничего прочитать. Язык незнакомый, амулет не помогает, а частые рисунки больше похожи на станицы из учебника геометрии, тригонометрии и черчения. Может, они стоят гору золота, а может, годны только на растопку печи.

Так как три ящика не принесли ни малейшей пользы мне, я не ждал ничего хорошего от последнего. Но когда его содержимое было грубо вывалено големом на землю, у меня ёкнуло сердце, в следующий миг я заорал:

– Стоять! Не шевелиться!

Если крестьянин замер столбом, смешно выпучив глаза и зачем-то вытянув губы трубочкой, то оба моих земляка рухнули на землю и стали срывать с плеча автоматы. Их паника длилась всего три-четыре секунды, потом они пришли в себя.

– Блин, что за ерунда, Вить? – с досадой спросил Мазуров, поднимаясь с земли и отряхивая одежду от мусора.

– Я сказал замереть, а не падать, – усмехнулся я в ответ. – Да и не вам – голему. Просто эмоции не сдержал.

– Что-то стоящее? – тут же шагнул к содержимому ящика Терентьев.

– Стоп, стоп, – притормозил я шустрика, – вам это не нужно, а мне пригодиться. Это… – я повернулся к крестьянину и приказал тому возвращаться в лагерь, когда мужик удалился достаточно далеко, продолжил. – Это магические кристаллы. С их помощью смогу заряжать шкатулку и клепать в ней патроны и золото.

– Патроны круче, – заявил Мазуров. – Золота мы в городе килограмм пять уже набрали, всякие цепочки и кольца с серёжками, да с брюликами разными ещё столько же. Это не считая серебра.

– Хм… а мне Павлик ничего не сказал. Мог бы подкинуть на бедность.

– Ну, – заюлил собеседник, – может он не взял ничего. Мы же на войнушку ехали, а не торговать.

– Ну-ну, – покачал я головой, поняв теперь, почему так быстро сорвался в герцогство старший прибывшего отряда и от чего претендовал лишь на малую часть трофейной казны.

– Да ладно, в следующий раз привезут тебе добра, – успокаивающе и вроде бы даже извиняясь, сказал Терентьев. – Все ж свои.

Решив оставить разборки на потом, я вернулся к осмотру болотных трофеев. В последнем ящике лежало примерно два ведра кристаллов от лесного ореха размером до голубиного яйца. Ещё примерно ведро камней в среднем величиной с куриное яйцо. И пять кристаллов размером с грейпфрут!

В моей шкатулке используются самые маленькие камни, с орешек. Того количества, что сверкает передо мной на траве, хватит на сотню замен. А если отыскать шкатулку больше, куда можно вставить те камни, которые с мой кулак? Или их примастырить к имеющемуся амулету? Интересно, они будут так же разрушаться или стойкость к повреждениям зависит от размера? А насколько хватит таких камней? На порядок, на два больше смогу намагичить боеприпасов и золота?

Вопросы, вопросы, вопросы. И ни одного ответа.

Придётся вновь собираться и ехать к магу в город. Или в гости к Эвлектину.

– Откуда голем вытащил их? – спросил я парней, когда привёл мысли в порядок, а кристаллы заняли своё место в ящике и под охраной двух самураев из моей свиты.

– Тут же и нашёл, напротив этого места, – Максим махнул рукой в сторону болота. – Я как-то сильно не интересовался этим. Нужно у местных спрашивать, это они тут крутились, раскидывали на поле ил, который големы притаскивали.

Несмотря на нападение и уничтожение пары големов из простых, которые работали в качестве носильщиков добываемого ила, работу по добыванию удобрения я не остановил. Тем более, пока мне големы с ковшами не требовались для работ, так что, решил – пусть трудятся здесь. И как показали находки, моё решение было правильным.

– Думаешь, тут ещё что-то лежит? – догадался Игорь о тех мыслях, что сейчас бродили у меня в голове.

– Угу, – кивнул я, – вполне может быть.

– Если камни магические, то и книги тоже? – предположил Мазуров. После этих слов мы втроём с огромным интересом посмотрели на сваленные в кучу тубусы, свитки и книги.

– Всё может быть, – повторил я. – Ладненько, грузим всё ко мне в возок и возвращаемся домой. А завтра сюда прикатим с големами и всю жижу через ситечко процедим, ни один камешек не потеряется, ни щепка.

Всю следующую неделю болото вычерпывалось на максимальную глубину и на захват ковша, после чего ил и торф големы пропускали через пальцы, откладывая в сторону все твёрдые предметы, даже если то корешок или осколок булыжника, закаменевший кусок глины и прочее, и прочее.

В помощь трём многолапым големам-эскаваторам я создал ещё один, увеличив тому и ковш, и число лап, добавив ещё одну пару для устойчивости.

За неделю на берег из болота были вытащены полтора десятка ящиков разного размера. Дюжина была стандартной, а вот три больше походили на огромные полутораметровые пеналы, с шириной и высотой в двадцать сантиметров. Причём, внутренний объём был в два раза меньше из-за толщины досок. В этих пеналах лежали три посоха. Два были изготовлены из дерева с ярко-красной древесиной, третий из лёгкого серебристого металла. Не алюминий, не титан, не магний. Возможно, сказочный мифрил. На каждом посохе в навершии находились крупные, больше моего кулака, камни трёх цветов – алого, чёрного с багровой сердцевиной и лазурно-зелёного. Явно поделки сильных магов, посохи, без которых на людях не показывается ни один уважающий себя архимаг.

Два ящика были заполнены различными жезлами, от простенького деревянного с резьбой и цветного кристалла величиной с вишню, до золотого, украшенного изумрудами и рубинами и пятью магическими кристаллами с мелкий грецкий орех, образующие своеобразную корону на толстом конце жезла.

Пять ящиков с тряпьём. Два с книгами и свитками, один с амулетами всевозможных форм и видов, даже диадема имелась, украшенная кроме драгоценных камней ещё и несколькими некрупными магическими кристаллами.

Ещё один ящик оказался заполнен письмами, записками, конвертами и прочим барахлом, которое с первого взгляда определялось как личная или служебная переписка. В голове всплыли фрагменты из приключенческого старого фильма, где фигурировал бестужевский архив, а так же погони, перестрелки, бои на шпагах, и, разумеется, любовь с романтикой. Надеюсь, меня всё это минует из-за давности лет документации. Как-никак, а от империи, чей герб выжжен на досках тары, осталась только память и старые кирпичи с таким же гербом.

И последний ящик сделал меня богаче на пуд золота в монетах. С одной стороны на каждом кругляше были отчеканены три профиля – женский и два мужских. Последние были разного возраста, одному за морщины и бороду можно было дать больше пятидесяти, второму, несмотря на короткую клинышком бородку, вряд ли исполнилось даже двадцать пять. На каждом челе имелась корона. На второй стороне располагался знакомый герб. Каждая монетка была размером с двойной большой золотой.

Всё добро из трясины я перевозил под охраной в лагерь, где укладывал в огромный железный ящик, сделанный специально для этого. Находился ящик в палатке, расположенной рядом с моим жилым шатром, охраняли его три голема, которые не подпускали к сейфу никого, кроме меня.

Эта находка только что изменила всю мою жизнь и жизнь тех людей, кто меня окружает, служит мне и поддерживает. Не знаю, что там за книги и свитки с письмами, но кристаллы – это моя вундервафля!

– Ну, здравствуйте, новая жизнь и новые проблемы. И как же я жил без вас до этого? – вздохнул я, посмотрев на сейф с драгоценными находками.

Новый виток в жизни начался.