Глава 15

Не прошло и трёх дней после ухода товарищей, в течение которых я был занят погребением гоблинов, как рядом с моим жильём нарисовался деревенский комитет из четырёх человек во главе со старостой.

– Что тебе, Эрх? – буркнул я, не ожидая услышать ничего хорошего.

Староста низко поклонился, потом произнёс:

– Господин барон, беда у нас. Эти мерзкие твари все наши поля потравили, а запасов нет совсем, придётся скот резать или голодать. А скот нужен для зимней торговли, чтобы купить оружие и лекарства, одежду. И для охранных амулетов на стены тоже нужны деньги.

– У меня тоже нету запасов, чтобы вас всех прокормить, Эрх. На охоту сходите.

– Так нет в наших местах столько дичины, это в пограничный лес нужно идти, а там можно и самим добычей стать. Да и не находишься в ту даль за пропитанием.

– И что ты предлагаешь? – посмотрел я на старосту.

– Быть может у вас есть деньги, чтобы закупиться провизией в Хирашанке или в Стамилаке. А там и налоги подоспеют, господин барон.

– Есть совсем нечего? – прямо спросил я.

– Месяц кое-как просидим на запасах, а потом всё, – развёл руками мой собеседник.

– Через месяц будут вам припасы. А пока… я дам немного серебра и пару вещей на продажу, отберёшь отряд с повозками, и скатайся в Хирошанк за продовольствием. Скажешь, когда отряд будет готов. Големов не дам, поэтому подбирай людей соответствующих, которые и в торговле не лопухнутся, и отпор бандитам сумеют дать.

Староста вместе со своей группой поддержки вновь низко склонился и, не разгибаясь, сделал несколько шагов назад, после чего торопливо ушёл обратно в деревню. Я бы даже сказал – удрал.

«Вымогатели хреновы, – мысленно сплюнул я на землю, – припасов у них нет».

Сейчас я даже и не знаю, кому принесло пользы больше – нам или местным, моё баронство. Не удивлюсь, если старый хрыч Эрх увидев, что с деревенскими полями случилось и оценив наше отношение к его селянам, довольно улыбаясь и потирая ладони вприпрыжку пошёл искал дурня, который станет тут командовать и вытягивать из дыры, в которой прозябали деревенские.

Всего на мою голову свалился восемьдесят один человек. Из них всего пятнадцать мужиков и парней, которые реально могли принести пользу. Самому младшему из этих пятнадцати было полных пятнадцать лет, самому старшему – пятьдесят один. Старосте Эрху стукнуло пару месяцев назад пятьдесят восемь и, хоть и выглядел довольно бодрым, к тяжёлым работам уже был не пригоден. Детей так же оказалось немного, восемнадцать человек от грудных крох до двенадцатилетней девочки, которая была самой старшей и постоянно следила за мелюзгой, когда не трудилась по хозяйству. Стариков с десяток, эти только и могли сидеть на чурбачках у дома да полуслепыми взглядами провожать прохожих. Даже за детьми, этими гиперактивными созданиями, уследить не могли. Остальные, чуть ли не половина всего населения, были женщины возрастом от шестнадцати до пятидесяти. И почти все замужем. Хотя, тут была особенность: родственник всегда брал к себе жену с детьми погибшего брата. Учитывая же тот факт, что в этой деревеньке на отшибе все приходились хоть троюродными или четвероюродными братьями и сестрами, кумовьями да свахами и так далее, а ещё, что живут они в опасном краю, почти у каждого представителя мужской половине был небольшой гарем. У старосты и вовсе кроме его первой жены, немногим моложе его самого, в доме жила тридцатилетняя с пятилетним внуком – жена сына, сгинувшего в лесах.

К слову, местные дамы были на крайне специфический вкус, на любителя. Красотой не обладали, из-за тяжёлой работы быстро обзаводились сутулостью, чуть ли не горбом, ранними морщинами и серым цветом кожи. В тридцать лет каждая из них выглядела «ягодкой».

Как боевая единица мужики были ниже среднего. Да, у них имелось оружие и снаряжение – мечи, боевые топоры, самострелы или арбалеты, луком мог пользоваться почти каждый, но против профессионального солдата из наёмничьего отряда или дружины воинственного барона и аристократа рангом выше, они не котировались. Всех их возможностей, хватало на то, чтобы отбиться от небольшой залётной шайки разбойников или мелкой стаи тварей или хищников.

Думаю, решение потерять свою независимость продиктовано ещё и своей невозможностью отбиться от вражеского отряда. А теперь, когда мы проложили торную дорожку из Пустого королевства в эти земли, сюда рванут отряды авантюристов, наёмников, дружины соседних с моим баронством владетелей. И деревня, последняя часть старого обнищавшего Тэрского баронства, однажды будет сожжена дотла или попадёт под руку какому-нибудь жадному аристократишке, коему будет плевать на нужды севров.

Само баронство было небольшим, примерно десять километров на двадцать пять, причём треть его занимало огромное болото, ещё треть составляли испорченные земли, которые буквально изнасиловали неистовым использованием, в итоге – эрозия, овраги и балки. Там даже молодая лесная поросль не росла, только жёсткие колючие сорняки. На карте это выглядело бы, как своеобразное веретено.

С одной стороны моё баронство граничило с землями храма бога Аю' Чад и конкретно управлялся старшим жрецом Биилтонгом Рю. С другой тянулось страшное болото, пройти которое никому не удавалось (или редкие счастливчики хранят тайные тропы в своей памяти). С третьей я соседствовал с землями виконта Реджинальда Ла Дагра. И с четвёртой было пусто – нейтральная территория.

Вообще, учитывая отсутствие четвёртой границы, я мог бы растянуть своё баронство до размеров герцогства, поставив межевые столбы и рвы у самого пограничного леса, который отделяет Пустое королевство от цивилизованных земель. К сожалению, века наблюдения и таких попыток показали, что чем ближе подходят человеческие земли к лесу, тем чаще и опаснее приходят в деревни твари, поля разоряются, стада уничтожаются хищниками, а лесорубы, косари и сборщики даров природы исчезают с концами. Даже та роща, следы от которой привели нашу автоколонну к деревне уже была ничейная и посещение её деревенскими несло изрядную опасность привлечь внимание тварей к поселению. Возможно, нашествие гоблинов и было следствием из этого (или они прошли по нашим следам, по заботливо созданной лесной дороге при помощи рук големов и бензопил).

Староста выехал за покупками на следующий день после нашего разговора, возможно опасаясь, что я могу и передумать. С ним укатили одиннадцать человек – девять мужчин и две женщины-лучницы. Последние выглядели настолько мужиковато, что только раздевшись смогут доказать, что являются представителями слабой половины. И слабыми их точно нельзя было назвать. Кожаные доспехи и стеганки они носили, как и их товарищи, с луком обращались едва ли не лучше всех, а длинные дубинки с железными кольцами на оголовьях разнесли бы череп любому их противнику, не воспринявшему их за серьёзных соперников.

Вечером я связался с родным посёлком.

– На приёме, господин барон, – из микрофона раздался саркастический голос Палыча. – Уже успел воспользоваться правом первой ночи? Ты тогда молчи, а то твои девчонки тут рвут и мечут, чуть ли не пешком хотят к тебе бежать.

– Привет, Сан Палыч. Как они там, всё так серьёзно?

– Да уж не сладко… думают, что ты специально всё так сделал. Взял, да удрал от них к маркизам и принцессам.

– Пусть ерунду не говорят, – я сморщился, хотя и не мог видеть мои эмоции оппонент. – Если им интересно жить в палатке, умываться из ведра и кормить комаров, то пусть приезжают, я сам буду рад их видеть. И никакой первой ночи синьора тут нет или про неё молчат. Да и видел бы ты местных деревенских красоток – импотентом запросто можно стать при попытке их распечатать.

– Ха-ха-ха! – залился мужчина смехом, не отпустив тангенту. – Всё понятно с тобой. Как вообще обстановка, взаимоотношения? Не беспокоят разбойнички?

– Пока всё тихо, хотя проблема глобальная появилась, – вздохнул я.

– Ну-ка?

– Гоблы все поля истоптали, всем посевам пришла хана. Запас семян мизерный и высаживать их сейчас уже поздно. И в целом жратвы в деревне на пару-тройку недель всего осталось, потом начнут пухнуть с голода. Дичи в окрестностях нет, да и не покормить ею почти сотню человек. Остаётся только стадо, но если его порезать, то голод просто передвинется на зиму, – сгустил я краски. – Помогли бы вы, а?

– Вот жеж… и куда Терешков смотрел, когда соглашался на твоё баронство? – выругался собеседник, в одно мгновенье догадавшись о том, что мне самому пришло в голову только вчера. – Эти туземцы его обвели вокруг пальца! И эта клятва магическая ещё… что будет, если ты не поможешь?

Забывшись, что собеседник меня не видит, я пожал плечами, потом спохватился:

– Не знаю. Да и у кого тут узнавать? Не думаю, что деревенские всю правду расскажут. Может, и ничего. Вряд ли аристократы себя поставят в зависимое положение, но рисковать не хочется, да и уважение стоит нарабатывать.

– Главное, не перепутай уважение и панибратство. Хорошо, что от нас хочешь? Сами много не дадим, если только товаром, чтобы закупиться в городе, откуда к вам купцы приехали.

– Да я уже отправил туда десяток своих с телегами. Но это прокатит раз или два, потом торгаши прочухают ситуацию и так взвинтят цены, что стекло и зеркала придётся отдавать за бесценок. Я так вам всю маржу испорчу. Будет лучше, если через пару недель вы привезёте запас семян картофеля, репы со свеклой, кукурузу и друидку. Она дней за десять мигом тут урожай поднимет и потом вторую посадку немного ускорит. Приём.

– Хм… у Риты и тут дел невпроворот, вся посерела, то и дело её Ромка накачивает энергией, чтобы совсем не расклеилась.

– А что поделать, Сан Палыч. Мне тут тоже предстоит трудиться в поте лица, жду от вас ещё железа побольше, если тонну притащите, то буду вам благодарен.

– Тонну? Ого! – охнул невидимый собеседник. – Куда тебе столько-то?

– Големов хочу сделать пару-тройку. Только особых, конкретно для земляных работ. Один у меня уже тут трудится, но этого мало.

– На големов? – Палыч задумался на несколько секунд. – Ок, будет тебе металлолом. Заодно нам парочку подкинешь, если версия удачная выйдет. Ещё что-то?

– Насчёт друидки договорились? Через две недели?

– Договорились, будет тебе и Маргарита, и семена через пару недель.

– Тогда мой уазик ещё притащите и запас топлива, а то пешком тут по окрестностям много не находишься.

– Лучше бы ты был простым магом у нас, чем там бароном, – я услышал тяжкий вздох в микрофоне. – Дорого нам обходится твоё назначение. Ладно, жди отряд.

Пока староста катался за продуктами, Палыч собирал очередную экспедицию в моё баронство, я объезжал свои ближайшие владения. Шпунтик и два деревенских мастера, боящиеся голема, как огня, сделали мне небольшой возок с раскладным простейшим верхом, на который пошли остатки шатров купцов. Големы разломали, порвали и стоптали практически всё их лагере в ту страшную ночь, остался мизер с учётом того, что мог бы затрофеить.

Из рессоры от грузовика, которые големы распили вдоль, были сделаны простенькие рессоры к возку, чтобы мне было комфортно путешествовать. В хомут поставил многолапого экскаваторщика, который легко развивал скорость под двадцать километров по местным дорогам и полям с грузом в виде меня и возка.

Кому было интересно крутиться рядом со мной и големами, так это деревенской детворе. Парочка мальчишек с труднопроизносимыми именами, которые я сократил до Чука и Гека, постоянно сопровождали меня в поездках, рассказывая о местности всё, что знали. Любопытные, любознательные и просто кладезь полезных сведений, которые не всегда мог получить от взрослых.

Они же и привели меня на невысокий холм, чуть-чуть выше того, на котором стояла деревня. Возвышенность так густо заросла лесом и кустарниками, что мне пришлось спешиться и дальше идти пешком. Интерес, к слову, был не в желании истоптать пятки среди чащи, дело было в другом.

– Тут замок стоял много лет назад, господин, – перебивая друг друга, выдавали информацию мальцы, – разрушили, когда дед Толкариг был вроде нас.

– Большой?

– Э-э, – мальчишки переглянулись, потом пожали плечами, – мы не знаем, сейчас там мало чего осталось. А дед Толкариг уже не помнит.

– А кто разрушил? Жил там старый барон, который был до меня?

– Не-е, старый-то далеко отсюда жил, здесь только его управляющий обитал, – протянул Чук. – А этот замок его деду или прадеду принадлежал.

– Бывали тут?

– А то! – Чук гордо задрал чумазый нос вверх. – Старшие говорят, что тут проклятье лежит и призраки бродят, но никто их не видел, – и уточнил на всякий случай, – призраков, то есть. Гек сюда ажно ночью приходил на спор.

Второй пацан приосанился, насколько можно было вообще, при ходьбе среди кустарника верх по холму и важно кивнул:

– Ага, бывал я туточки ночами, и совсем не страшно даже. Я бы хоть жил здесь, да кто по хозяйству будет помогать…

Через пятнадцать минут наша компания вышла к просторной поляне, примерно сто на сто метров, усыпанной крупными каменными блоками – целыми и обломками. Местами было видно очертание защитной стены, прямоугольники и квадраты фундаментов зданий. Сейчас всё было покрыто толстым слоем мха, свежими и засохшими плетями вьюнков и плюща.

– Туточка солью всё было засыпано, вроде как владелец ажно самих демонов призывал, – прошептал Чук, – потому и деревья не растут.

Ну, с деревьями он преувеличил. Вон пара десятков тонких невысоких стволиков лезет из земли среди камней. Хотя, сравнивая их размеры и количество, с лесом, покрывшим склоны, с почвой тут явно не всё в порядке. Или, в самом деле, солью потравили, либо какой иной гадостью, магической, например, или крупной растительности просто не хватает сил пробиться сквозь слой камней, бывших стен и перекрытий замка, разрушенного врагами до основания.

Я десять минут бродил по развалинам, то и дело оступаясь, осматриваясь по сторонам и прикидывая, какую пользу можно извлечь из этого места.

– А камень откуда, мальцы? – поинтересовался я у мальчишек, которые побоялись последовать моему примеру походить по руинам и дожидались моего возвращения на границе леса и поляны.

– Со старой речки таскали, – Чук махнул рукой куда-то в сторону болота, – только там сейчас топь пошла, все залило и загадило.

– Далеко?

– Да пешком, без груза, часа за три по силам дойти, а с вашим големом, господин, так и меньше часа. – Быстро произнёс мой источник информации. – Мы знаем, можем показать!

По горящим глазам обоих сорванцов было видно, как им хотелось попутешествовать в возке, который тянет волшебное страшное и одновременное интересное до жути создание, которое не требует команд и само знает, куда везти. Я практически не пользовался командами вслух, управляя мысленно своим скакуном.

«Перетащить камень поближе к деревне и построить свой замок? Или отремонтировать все здесь для экономии времени?», – задумался я.

Стоит узнать мнение Эрха, когда он вернётся, что думают деревенские по поводу проклятья и призраков. Если удастся убедить, что мне по силам убрать и первое, и вторых, то второй вариант предпочтительнее. От замка ближе к цивилизованным землям, правда, это земли моего религиозного соседа, который отхватил небольшой кус от баронства, когда оно перестало таковым быть. С подачи же жреца-феодала природные маги провели мелиорацию и тем самым увеличили полезную территорию у себя и загадили мою. Кстати, тот оттяпанным жадным соседом кусок баронства состоял из огромного заливного луга с густой и высокой травой, из которой получалось великолепное сено (всё это узнал от Эрха, когда тот выдал расклад после моего вступления на трон).

Сразу проскочила мыслишка вернуть своё и попутно навешать люлей ворам. И сделаю обязательно, как только немного узнаю юридическую составляющую этого мира, а то от деревенского старосты пользы в таких вопросах мало, а аборигены-сталкеры, которые выдали первый расклад по миру, знали совсем мало, кое-чего нахватались по верхам и то по большей части всё слухами питались.

А вообще, место хорошее. Про близость к дороге, которая ведёт в соседние феоды и далее в города, где можно торговать и узнавать слухи, уже сказал. До деревни, моей единственной собственности в баронстве, меньше трёх километров, и если бы не стена деревьев, то я бы хорошо её видел с этой поляны. Строительного материала тут в избытке, начиная от уже отесанных блоков и валунов и заканчивая деревьями.

Для начала стоит обойтись донжоном и стеной. Потом на склонах холма постепенно можно строить поселок, заселять их подданными, слугами, дружиной и в дальнейшем ввести ещё одну стену уже у самого основания склонов, создав город. Это дело не быстрое, но подготавливать почву уже сейчас надо.

К тому же, мне совсем не нравится тот факт, что в Пустом королевстве поселения находятся в вечной опасности попасть под перенос и исчезнуть со всеми своими жителями, потому и не живёт там никто, хотя территория невероятно большая!

Ах, да, ещё стоит прояснить тему приобретения подданных, вассалов. Одна деревенька с закалёнными близким соседством к опасным местам жителями – это хорошо, но ещё лучше, если таких будет две или три. Или даже больше. Это не только налоги, но и защита территории, разведка. Земли у меня хватает, правда, убитая она напрочь неправильным обрабатыванием. С другой стороны, природные маги могут за месяц восстановить почву и увеличить урожаи, знай плати им. А платить у меня есть чем, спасибо добру из мегаполиса, на которое можно купить все окружающие баронства и герцогства. С другой стороны, то добро как бы не совсем лично мне принадлежит, м-да.

Тут в голове проскочила мысль, что можно и свой титул поднять. В моём мире покупка титула не была чем-то из ряда вон исходящим и порицаемым. Главное – это наличие хоть небольшой капли голубой крови, а там вполне можно дойти до титула графа, если в кармане бренчало золотишко. Выше же только при желании и возможности с кем-то породниться, при смене монарха, во время масштабной войны и больше никак. Не, можно и самозвано взять себе титул герцога, к примеру, но реакция прочих аристократов будет не самая приятная.

Эх, сколько же возможностей открывается в этом мире! Думаю, когда Сан Палыч и его помощники поймут, что значит власть, они сами всеми правдами и неправдами решат пробиться в аристократы. Я готов поставить свой Дар против старой двустволки без патронов на это.

– Не сегодня, – отрицательно покачал я головой в ответ на слова проводников, отчего те заметно сникли. – Возвращаемся.

По возвращению меня ждала новость и неизвестно, что она мне несёт: неприятность или наоборот.

В деревне был один из спутников Эрха, который загнал старую кобылу, но успел оповестить земляков и меня.

– Сюда отряд конный едет, сотни две вояк и обоз. Все в доспехах, наёмники или дружина, маги, – сообщил мне гонец, густо пропахший неприятным конским потом и покрытый пылью с головы до ног. – Два знамени видели мы. Одно из них господину виконту Реджинальду Ла Дагру принадлежит, второе незнакомое.

– Зачем они сюда едут? И где сам староста? – спросил я мужичка.

Но тот только растерянно развёл руками:

– Не могу знать, ваша милость. А староста с телегами в овражке одном схоронился поближе к болоту, значица, чтобы его конники не стоптали и не пограбили.

– М-да, – почесал я макушку, – потом махнул рукой. – Запирайтесь за частоколом, а я встречу виконта.

Когда мужик с подростками чуть ли не бегом умчался в сторону деревни, я повернулся к парням:

– Ну что, народ, какие мысли?

– Знакомиться едут или прибить самозваного барона, – предположил Колька.

– Или узнали, что нас тут немного и решили забрать барахло себе, – озвучил вторую версию Серёга.

– Да уж, – покачал я головой, – два из трёх, что придётся сражаться.

– Пусть едут, – оскалился Колька и чуть оттянул большим пальцем брезентовый ремень автомата, висевшего на спине, – есть чем встретить. Первых свалим, а остальные сами разбегутся.

– У них маги, амулеты, – напомнил я вояке. – Лучше всего будет, если вообще без драки обойдёмся.

Големы жиденькой цепочкой выстроились позади переносных рогаток совсем рядом с дорогой. Стрелки заняли позиции за фашинами, наспех сооруженными ими же за спинами пехоты, парни с автоматами расположились ещё дальше на флангах. У каждого из нас при себе было по пистолету, двум боевым амулетам и одному защитному. Плюс, отличная броня из нержавеющей стали, которую нам оставил Терешков перед отъездом. Полный комплект, вплоть до кованого горжета и чулок из кольчуги двойного плетения. Весило все это около двадцати килограмм, но достаточно удобно распределялось по телу, и потому вес не сильно мешал. Тем более, длительные марши нам в доспехах не проходить.

Голем с ковшом в хвосте был кое-как замаскирован немного впереди и сбоку от наших позиций. В случае чего, он просто выбросит свою копалку в сторону врагов (возможных) и потом резко потянет её на себя. Авось, такой тяжеленный снаряд и последующее его возвращение назад нанесёт урон всадникам.

Вскоре после того, как мы приготовились встречать гостей, вдалеке показалась неровная змея конной колонны, над которой висела густая пылевая шапка, издалека демаскируя гостей. К слову сказать, как раз первой мы и увидели облако серой взвеси. Погода стояла в последнее время жаркая, без капли дождя, вот и скопилось пыли порядком.

Рассматривая всадников и особенно их стяги через линзы бинокля, я досадливо морщился: своим флагом так и не озаботился, как и гербом. А память мне подсказывает, что к подобным атрибутам средневековое общество относится со всей возможной скрупулёзностью.

– Чёт их многовато, – нервно сказал Колька, рядом с которым я стоял.

– Там обоз длинный, да и сами растянулись порядком. Только два отряда человек по тридцать держаться достаточно компактно, – сообщил я ему, не отрывая от глаз оптику.

Только через полчаса неизвестная дружина достаточно близко оказалась к границе оборонительного рубежа (кошкины слёзы, если честно) и остановилась чуть дальше, чем в двухстах метрах. С десяток самых богато украшенных всадников встали тесно, почти стремя к стремени и о чём-то стали переговариваться, поглядывая на нас.

– Эх, жаль, что я по губам не могу читать, – вздохнул Колька.

– А толку? Ты всё равно их язык не знаешь. Амулет работает совсем на другом принципе, не уверен, что вообще имеет какое-то научное обоснование.

– Ну, не скажи, – возразил он мне. – Например, электрические импульсы в мозгу собеседников проявляются одинаково, амулет, может, их улавливает у одного и передает в мозг другому, оттого и кажется речь понятная.

– Ладно уж, учёный, – сказал я ему, – готовься встречать парламентёров. Кажется, гости о чём-то договорились.

Всадник на крупном коне бурой масти с лохматыми ногами подлетел почти к самой рогатке, не снеся тот крупом своего скакуна (точнее) бронзовым кругом размером с суповую тарелку. На длинном копье, поднятом вверх, вился длинный флажок, но что там изображено я не разбирал.

– Кто вы такие и почему перекрыли дорогу? – с наглостью в голосе крикнул он.

– Кто ты такой, что бы задавать мне вопросы? – ответил я.

– Я телохранитель сэра Реджинальда Ла Дагра!

– А я барон Виктор Тэрский, и ты стоишь на моих землях, – рявкнул я.

То смешался, несколько секунд не знал, что и сказать, потом буркнул нечто «простите, господин, господину сообщу» и умчал назад.

– И что дальше? – поинтересовался у меня Колька.

– Ждём.

Я видел, как мой недавний собеседник подскочил к десятку всадников, которых я приметил ранее, и стал что-то рассказывать. Хотя, почему что-то? Обо мне и говорил. В итоге трое из них сорвались с места и понеслись к нам навстречу.

– Стрелять? – нервно произнёс мой товарищ. – Они же снесут защиту, блин.

– Втроём? Вряд ли. Тут скорее бравада, – ответил я, хотя в душе был не так спокоен, как хотел казаться. Чёрт их знает, что за амулеты и магия, может быть, эта троица лёгким движением руки превратит в невесомый пепел мои невзрачные заграждения в один миг.

Ан нет, за пару десятков метров всадники стали осаживать своих скакунов и плавно остановились рядом с остриями жердей.

– Я виконт Ла Дагр! – представился один из всадников, здоровенный рыцарь в ламеллярном доспехе из крупных пластинок, из-под которого торчала кольчуга. Голову закрывал глухой шлем-ведро с несколькими узкими прорезями в районе глаз и рта. На левой руке рыцаря висел круглый щит с металлической окантовкой и массивным умбоном, в правой он держал копьё, выкрашенное в серый и коричневый цвет широкими косыми полосами. На копье вился флажок, на щите был изображён кабан, разбивающий щит пятаком. На левом боку виднелась часть ножен с широким мечом. Эх, бедная лошадка, это какой же груз ей приходится тащить на своей спине? Сам виконт мужик не мелкий, так ещё и веса нацепил на себя немало, один доспех тянет килограмм на пятнадцать, плюс кольчуга, шлем и прочее. Сорок килограмм будет или нет?

– Я барон Тэрский и это моя земля. По какому праву вы появились здесь таким отрядом? – нагло заявил я. Терять, в принципе, мне было уже нечего. Если эта братия заявилась сюда по мою душу, то победить я не смогу, а вот подороже отдать жизнь – да. Так какая разница, стану я лебезить или хамить?

– Ха! – то ли прохрипел, то ли, хохотнул сосед слева от виконта, обряженный в кольчугу с пластинами на груди и остроконечный шлем с полумаской и длинной бармицей из кольчуги двойного плетения. – А ты смел, барон!

У этого воина на треугольном щите, выкрашенном в жёлтый и зелёный цвета квадратами, был нарисован олень с развесистыми рогами.

– Он самозванец, а не барон, – прорычал последний, третий и самый здоровый из троицы. – Где его регалии? Где знамя? Где герб?

– Язык отрежу, смерд, – в тон ему ответил я. – Следи за речью, когда с бароном и властителем земли, на которой стоишь сейчас, разговариваешь.

– Остынь, Жердон, – сказал виконт своему агрессивному товарищу, потом посмотрел на меня. – Если вы и в самом деле барон, то мой товарищ прав. Я и мои спутники не видят ваших знаков власти.

– А у меня другие обычаи приняты. Герб и знамя не могут быть сделаны из простой тряпки и дерева. Только шкура и кости сильнейших врагов достойны носить мои знаки, – ответил я.

– И когда же мы увидим знамя из шкуры достойных врагов? – с лёгкой насмешкой спросил виконт.

– Я думаю, если ваш отряд решил напасть на меня, то кожа, что снимем с самых лучших бойцов, сгодиться.

Третий и самый грубый всадник зарычал.

– Господин барон, вы излишне наглы и я не вижу причин для этого, – холодно произнёс виконт.

– А я ещё не услышал причины, почему вы находитесь на моей земле и ведёте себя так нагло, – в тон ему ответил я.

– Мы прослышали о набеге гоблинов и решили защитить цивилизованные земли от мерзких тварей, – с пафосом ответил он мне.

– Тогда зачем вас так много пришло?

– Много? Я вас не понимаю, сударь, – нахмурился тот.

– Вас более двух сотен, а гоблинов пришло меньше трёх тысяч. Зачем так много воинов на такую маленькую орду? Или я ошибся и большая часть лишь слуги и шуты, обряженные ради веселья в доспехи и взявшие оружие…

– Убью, смерда! – заорал грубиян. – Поединок! Требую поединок.

– … ваш слуга хам и грубиян или в вашем обществе принято перебивать благородного человека? – спросил я и посмотрел в глаза виконту. – Что же насчет моих слов, то нас было два десятка бойцов и два десятка големов ближнего боя, чтобы без потерь уничтожить всю стаю ничтожных злобных карликов, пришедших из пустого королевства.

– Без потерь? – Почти. Пару големов гоблины серьёзно повредили, но это мелочи, – деланно равнодушно сказал я.

Полминуты троица молчала, ошарашенная новостью и переваривая её. Даже грубиян и тот притих. Собственно, все аргументы на моей стороне: я стою там, куда пришли гоблины, за моей спиной вдалеке на холме торчит целехонький частокол и крыши деревенских домов. А ведь после гоблов, всегда разве что развалины оставались, а скорее всего, просто пепел и головешки.

– Возможно, вы смогли отбиться от гоблинов, сударь, и мне было бы крайне интересно услышать от вас рассказ, как происходила битва, – уже не так нагло и спесиво произнёс виконт. – Но вас вызвали на поединок и если вы человек чести, то не можете отказаться. Вы лично или ваш человек обязан сойтись в схватке.

– Условия поединка? – спросил я, мысленно скрестив пальцы, чтобы мне разрешили взять своё оружие или боевые амулеты, под один из которых можно выдать пистолет.

– Их назначаете вы. Разве у вас не так?

– У нас не оскорбляют хозяина и не заявляются незваными гостями на его земли.

– А вы разве заявили о себе? В Стамилаке есть титульная гильдия в городской ратуше, вы должны были навестить её и сообщить о себе, предоставить регалии и документы на баронство, – огорошил меня виконт. – Вы не знали, сударь?

– Из головы вылетело, я только закончил уничтожение тел мерзких тварей и разведку своих земель, собирался на днях выехать в город, – буркнул я. – А тут вы появились.

– Сожалею и приношу извинения за доставленные неудобства, – сказал мужчина без капли сожаления и извинении в голосе. – Но перед поездкой вам необходимо решить проблему поединка. Или отказываетесь?

Ага, с такими мордами откажешься тут. И сомневаюсь, что после такого они смирно уйдут назад. Как бы, не обвинили меня в разбойничестве и самозванстве, а таких типов в средневековье ждала верёвка или четвертование.

– Вить, скажи, чтобы использовали любые амулеты и сходились с дистанции сто пятьдесят метров, и меня выпусти вместо себя, – совсем тихо сказал Колька. – А я с автоматом хоть десяток таких рыцарей настругаю.

– Поединку быть и раз условия назначаю я, то биться будет мой воин, – громко произнёс я.

– Оружие? Магия? – деловито спросил виконт.

– Любое оружие, любая… амулеты любые – защита и нападение, но только направленного действия, без ударов по площадям.

– Хм, кажется, я вас понял, сударь, – кивнул рыцарь своим дырявым «ведром».

– И расстояние между бойцами будет двести шагов.

– Что?

Грубиян и виконт издали возглас удивления почти одновременно.

– А разве я не могу поставить такое условие?

– Хм, можете, сударь, – недовольно сообщил виконт, – но я о таком нигде не слышал.

– Бой будет с магией, двести шагов как раз отличная дистанция, чтобы насладиться видом поединка полностью: дальний бой, средний и наконец, тесная сшибка на мечах. Разумеется, если до этого доживут оба бойца.

– Хорошо, пусть будет так, – согласился виконт. – Готовьте своего воина. Но он должен быть настоящим, из плоти и крови, разумным, а не этими ожившими истуканами, – и рыцарь кивнул на големов.

Когда троица умчалась назад, я сказал Кольке:

– Дуй к Серому и бери у него магазин с патронами.

– А он с чем останется?

– Ну, – я задумался на секунду, – возьми половину, пятнадцать патронов. Потом приходи сюда за моим панцирем и шлемом, ещё меч дам. Если дело дойдёт до рукопашной, то это немного уравняет шансы.

– Если до рукопашной дойдёт, то шансы уравнять мне поможет только танк, в котором спрятался бы, – буркнул он.

Поединок начался через пятнадцать минут.

Телохранители виконта отметили нужное расстояние, поединщики встали напротив друг друга и по сигналу рога рванули навстречу. Абориген, который нарвался на драку, сначала требовал боя на лошадях, давя на то, что рыцарю не пристало топтать ноги, как какому-то простому пехотинцу. Но стоило мне позвать из укрытия свой, кхм, экскаватор, и сообщить, что у нас принято сражаться вот на таких лошадках, хам мигом стих.

Пройдя метров двадцать, Колька остановился, скинул с плеча щит на землю, опустился на него одним коленом и снял со спины автомат. Стрельбу он начал одиночными, экономя боеприпасы. Первая же пуля ударила в корпус вражескому рыцарю и… отлетела в сторону от мигнувшей белесой пелены. Вторая и третья последовали за ней.

Не ожидавший такого подвоха, рыцарь остановился и вытянул правую руку в сторону Кольки, выпуская молнию. Но заклинание ударило в землю больше чем за тридцать метров от моего товарища, да ещё и немного в стороне.

Вновь зазвучали автоматные выстрелы, ещё один, и ещё. Между противниками было уже чуть меньше ста метров. Абориген остановился в очередной раз и выпустил с руки молнию и на этот раз почти попал – разряд ударил в землю в паре метров от левого бока Кольки.

Кажется, это проняло парня, и он трижды выстрелил очередями.

«Двадцать два, двадцать два…», – автоматически про себя сосчитал я, как привык в армии.

И третья очередь пробила, наконец-то, магический щит. Пуля (может и не одна) ударила в грудь рыцарю, заставив его резко остановиться и машинально прижать руку к нагруднику, надетому поверх хаурбека. И тут же автомат татакнул ещё. Пули с близкого расстояния ударили в верхнюю часть груди и в лицо, пробив забрало.

Рыцарь пошатнулся, руки его опали и миг спустя он повалился на землю, как мешок с картошкой. Почти сразу же прозвучал сигнал рога, сообщая, что поединок завершился.

– Ваш воин победил, господин барон, – сообщил виконт, едва только вновь оказался рядом с «рогатками». К этому времени на мне уже висела золотая баронская цепь, а печать лежала в мешочке, привязанном к поясу, на пару секунд я достал её и показал собеседнику. Видимо, оценив одно и другое, он изменил ко мне отношение и перестал величать сударем, что было гораздо ниже «господина» и «сэра».

– Теперь что? – спросил я.

– Если позволите, то хотелось бы остаться на ночлег, а завтра с утра отправимся в путь назад, – сообщил он. – Сейчас люди и животные устали, время к сумеркам близится.

– Хорошо, сэр, позволяю вам разбить лагерь, только попрошу не губить остатки посевов на том поле.

– Вы странный, барон, – заметил собеседник. – Заботитесь о севрах, хотя они даже не вышли рядом с вами в бой.

– А зачем, сэр? – ответил я ему. – С вашим отрядом я справился бы и без них. А крестьяне мне нужны, чтобы поднять баронство. К тому же, я иной, в ваш мир попал с товарищами несколько месяцев назад, у нас несколько другой взгляд на подчиненных и рабочих.

– Да знаю я, кто вы, барон, – лениво махнул рукой. – А то иных не встречал и их потомков. Да если вы желаете знать, то мой прапрадед был иным. Попал в этот мир со своей дружиной и захваченным замком ночью, а утром пошёл дальше воевать. До него не сразу дошло, что уже несколько дней кряду он живет совсем не под теми звездами, под которыми родился. После второй деревни его разбила дружина какого-то барона с помощью магии, он попал в плен, потом смог удрать, попутно перерезав глоту обидчику и захватив часть его казны. На это золото нанял отряд и магов, с которыми вернулся и вырезал наследников барона, его жену и сестру сделал наложницами, а на дочери женился. Интересно?

– Очень, – признался я. – Но отношение к крестьянам у нас различается.

– Да плевать, хоть награждайте их, платите налоги наоборот и женитесь лишь на их дочерях, ха-ха! – развеселился виконт. После поединка и показа моих регалий, он изменил своё поведение ко мне в лучшую сторону, да и в целом как-то расслабился. – Вы барон и точка! Можете делать на своей земле, что душе угодно. Обещаю, что на поле никто не зайдёт и ни единого листочка не пострадает. И я хочу вас пригласить к себе в шатёр вечером, знакомство стоит отметить.

– Вы считаете это необходимым, сэр? Мой воин убил вашего, напомню. Не самое приятное начало знакомства и уж точно не повод для знакомства.

– И что? – Удивился тот. – Всё было честно, в поединке нарушений не было. А что до вашего громобойного оружия, так надо было мне самому думать, прежде чем связываться с иными. Ваш воин и мой сошлись в бою и один из них погиб, полностью исчерпав вину за оскорбления и невежливее обращение. Так вы придёте, барон?

Я колебался несколько секунд, потом кивнул:

– Да, приду. Я и один воин, мой телохранитель.

– Буд ждать! – Сказал напоследок виконт, потом дал шпор скакуну и умчал обратно к своему отряду.

Свой лагерь гости разбили в двух километрах от холма с деревней совсем рядом с дорогой. Отвели в сторону животных, поставили шатры и палатки, окружили с двух сторон повозками лагерь, вырыли небольшой ров и вал. Причём, человеческие руки там работали мало, всё сделали два мага.

Возле деревни я оставил Кольку, опасаясь, что товарищи убитого вояки решат отомстить ему, и почти всех големов. С собой взял многолапого, который тянул возок, четырёх мечников самураев и трёх стрелков, плюс, Серёгу. Автомат с пятнадцатью патронами и пистолеты с двумя магазинами. Всё. Остальные боеприпасы были оставлены Николаю. Ни холодное оружие, ни панцири, ничего брать не стали, даже шлемы. Ну, и амулеты.

К тому времени, когда добрались до лагеря, в двух шатрах уже вовсю шло веселье, судя по взрывам хохота, бренчанию каких-то инструментов и редким женским визгам.

– Барон, вы как раз вовремя! – крикнул виконт, которого без снаряжения я опознал только по котту с гербовым кабаном. Ему было лет тридцать, кожа загорелая, обветренная, черты лица правильные, волосы чёрные с едва заметной рыжиной, нос большой, чуть искривлённый, на шее под левой скулой глубокий серый шрам, глаза тёмно-карие, почти чёрные.

Кроме виконта в шатре сидели ещё шестеро. Молодой парень с тёмно-русыми волосами, опускающиеся ему до плеч, с гербовым оленем на котте, выражение лица усталое или ленивое. Ещё у двоих были котты с кабаном, но выглядела одежда дешевле, чем у виконта и старее. Остальные трое были одеты кто во что горазд и без всяких гербов. Всем возраст от двадцати пяти до тридцати пяти.

– Я рад, что не опоздал, господа, – я изобразил едва заметный поклон, после чего сказал Сергею. – Поставь рядом со столом ящик.

– Что там у вас, барон? – тут же заинтересовался виконт.

– Если не покажусь неучтивым, то попрошу звать меня по имени. А в ящике лежит бренди, очень крепкий напиток.

Когда я достал первую литровую бутылку шестидесятиградусного напитка, все присутствующие поражённо охнули.

– Это настолько редкий и дорогой напиток, что вы храните его в стекле? – спросил Виконт.

– Напиток дорогой и редкий, но в стекле у нас хранятся многие другие напитки, и дешёвые и дорогие, – честно ответил я. – Есть место, где таких вещей невероятно много, но там так же слишком много опасностей.

– А что вы станете делать с этими сосудами, господин барон? – спросил один из безгербовых гуляк.

– Ничего. Если не сочтёте за оскорбление, то позвольте их вам отдать, – ответил я, догадавшись по жадным взглядам окружающих, какой они ждут ответ. – Сколько выпьем, столько и останется.

– Так чего мы ждём, господа? – воскликнул этот мужчина и ударил кубком по столу. – Эй, девка, налей до краёв!

Миловидная молодая девушка со смуглой кожей и слегка раскосыми глазами, одетая в просторное платье с подолом до пят и длинными рукавами, тут же оказалась рядом со столом, выйдя из угла шатра, где стояла в тени всё это время, приняла у меня из рук бутылку со свёрнутой пробкой, и стала наполнять кубок.

– Барон, зови меня Гектором, я командир отряда Серых Псов. Под моим командованием две дюжины рубак, которых ещё свет не видывал, – представился мужчина. – Вот этот здоровяк со шрамами на роже Некеш, капитан вольного отряда лучников, восемнадцать стрелков, способных за пятьдесят шагов попасть в бычье кольцо пятью стрелами из пяти, – наёмник хлопнул по плечу своего соседа, мужчину за тридцать, заросшего бородой и шевелюрой по самые глаза и с заметными даже сквозь волосы шрамами на лбу и щеках.

– Меня барон знает, – следом за Гектором взял слово виконт. – Мы все здесь собрались за одними столом, так что прочь титулы и чинопочитание, только имена! Я Реджинальд. Вот мой племянник от старшей сестры, эсквайр Лотоф Гра Жестайф. А это мессир Эвлектин Богшаван, боевой маг школы земли, – представив сначала воина с оленем на гербе, он указал на самого взрослого мужчину, который был одет в расстегнутый кафтан тёмно-синего цвета с золотыми и коричневыми вставками, серо-голубую рубашку, светлые чулки и просторные синие штаны до икр. Наряд, как по мне, клоунский, но в чужой монастырь не мне лезть со своим уставом. Лицо волевое, с массивным подбородком, высоким лбом и светлыми серыми глазами, растительность на щеках и подбородке тщательно выбрита, волосы длинные, но не распущены, как у прочих, а стянуты в хвост на затылке и заплетены в две маленькие косички на висках. Внешность имел вполне европейскую.

– Мне приятно с вами познакомиться, сэр Виктор, – чуть склонил голову чародей. – Вы маг?

– Да, мессир.

– И в каком же направлении?

– М-м, позвольте чуть позже рассказать о своих умениях и успехах, разве сейчас мы собрались не для того, чтобы отдохнуть? – ответил я.

– Он прав, Эвлектин, – хохотнул виконт. – Потом намазолите себе языки, хвастаясь своими чарами. Виктор, вот эти два рыцаря мои вассалы, сэр Барн Шовак и сэр Олесист Профт, – последними представил виконт пару вояк, что носили котты с его гербом. Судя по всего двум именам, молодые мужчины не имели своих наделов. Хотя, могу и ошибаться. У меня-то как раз всего два имени после титула, без всяких «Гра» и «Ла».

– А я барон Виктор Тэрский, совсем недавно оказавшийся в вашем славном мире. Мой спутник – воин-гвардеец и дворянин лейтенант гвардии Сергей Шацкий, – представил я своего товарища.

Тот вздрогнул, наклонился к моему уху и прошептал:

– Ты чего несёшь, какая гвардия, какой лейтенант?

– Хочу предупредить, что напиток крайне крепок, – сказал я, не обратив внимания на его слова. – Пить как вино невозможно и требуется тут же закусывать чем-то жирным или мясным.

– Виктор, мне доводилось пробовать гномское пойло, – снисходительно ответил Гектор. – А там напиток горит, как горючая смесь к осадным орудиям.

– Этот тоже горит, вспыхивает от одной искры… хм, красавица, принеси огонька, – я посмотрел в угол, где с трудом в полутьме угадывалась фигура смуглянки.

Через минуту на столе стояла маленькая свеча.

– Смотрите, – я ножом сдвинул на ближайшем блюде куски жареного мяса в сторону и плеснул на освободившееся место немного бренди и тут же, пока жидкость не растеклась, поднёс горящий фитиль свечи.

– Ого! – ахнула половина собравшихся, когда бренди вспыхнул ярким синим огнём.

– У гномов горело слабее, – признал наёмник и посмотрел в свой кубок, где плескалось грамм четыреста алкоголя, и тут же громко заорал. – Ну и тем лучше! Выпьем!

Выпили грамм по сто с небольшим каждый. Аборигены с непривычки выпучили глаза и распахнули рты, лица стали быстро багроветь. А мы с Серёгой только ухмыльнулись и притянули на свою сторону большое блюдо с жареным жирным мясом.

– Как… поцеловался… с драконом, – едва сумел выдавить из себя виконт. – Барон, как вы можете такое пить?

– Это не самое крепкое, есть ещё сильнее и даже настолько жаркий напиток, что я не рискну его пробовать. Но многие употребляют их с удовольствием. Называют у нас абсент и ректификат, – сказал я. Слово «спирт» решил не упоминать, мало ли, как его переведёт амулет. Если тут есть что-то похожее, то эффект смажется. А так названия вполне себе земные и потому звучать загадочно, просто обязаны.

– Они потомки драконов, не иначе, – покачал головой Гектор, который только-только продышался.

Через полчаса были открыты и опустошены ещё две бутылки. Настроение резко пошло вверх, дело дошло до шуток, рассказов о своих приключениях, о смешных случаях про знакомых и выдающихся деятелей. Местные ржали над герцогами и королями, мы с земляком вспоминали реальные и выдуманные случаи про генсеков, о которых на нашей бывшей Родине ходила масса историй.

Вот уже половина коробки лежит в виде горки пустой тары, бережно складируемой служанкой в углу в сундуке, чтобы во время разошедшейся гулянки, мы не переколотили драгоценную тару.

Вскоре уже Сергей пытался что-то сыграть на струнном инструменте, похожем на домру. Получалось у него не ахти, уж очень аппарат сильно отличался от привычной парню гитары, но он не сдавался. Впрочем, нам нравилось всё, что выдавали терзаемые им струны.

Чуть позже зашёл спор про оружие, маг попытался узнать у нас про автомат, но когда получил тот (с отстёгнутым магазином), скривился и вернул назад, сообщив, что в том нет ни грамма магии. Зато с рубаками и я мой товарищ быстро зацепились языками на теме клинков и доспехов. С особой гордостью я показал свой меч, выкованный нашими реконами из замечательной нержавеющей стали, которую я потом щедро полил своей кровью, придавая прочность. После этого клинок разрубал тонкую арматуры без всяких последствий для лезвия. У Сергея была чуть изогнутая сабля из какой-то музейной коллекции, распотрошенной по случаю в городе с серебряными украшениями рукояти и гарды, с накладками из драгоценного металла на ножнах. Оружие у него правильно называлось: польская карабела. После того, как я поработал над этим клинком, он стал конкурентом моему прямому мечу.

На какое-то время я просто выпал из окружающего мира. Тело веселилось, кричало, пело песни, запускало пальцы служанкам, которых волей виконта появилось в шатре с десяток, в корсеты и под подол, а сознание спало.

Пробудилось оно, когда дошло до соревнования прочности оружия. Ничего другого, как поочередно рубить по клинкам друг друга придумать никто не сумел, и какое-то время в шатре лязгала сталь, раздавались радостные или огорчённые крики. Гордо хочу сказать, что испытание выдержали лишь три единицы: мой меч, меч виконта и Серёгина карабела.

Потом я решил сделать подарок виконту и связался по рации с Колькой, попросив того отыскать в кунге сундук с дорогими (по меркам аборигенов) поделками стеклянные фигурки, лежащие отдельно с коробке, и направить сюда с кем-нибудь из деревенских.

Через сорок минут коробка была вручена мне знакомой парочкой мальчишек.

– Реджинальд! – с трудом ворочая языком, я позвал виконта. – Хочу оставить о себе хорошее воспоминание… посему вот… вручаю, – и я протянул мужчине стеклянную фигурку кабана, размером с гусиное яйцо. Без всякой раскраски, просто чистейшее стекло, искрящееся в лучах солнца, жаль, сейчас этот эффект глубокой ночью не продемонстрировать.

Кроме кабана, точнее секача, судя по прямым и длинным клыкам, поднимающим верхнюю губу, были фигурки нескольких животных: волка, собаки (вроде как сенбернара), двух хайцев, белки с орехом и рядом с парой орехов, лося, лебедя и пары лебедей, прижавшихся головами друг к другу и образующие «сердечко» длинными изогнутыми шеями. Все размером от куриного яйца до небольшого кокоса (лось).

– Это… дорогой подарок, – медленно и подбирая слова, произнёс виконт. – Такой алмаз…

– Стекло, Реджинальд. Алмазов такого… размера даже у нас нет, хотя в родном мире бывают… и крупнее.

– И стекло дорогое, Виктор… я подарю такое же… соответствующее.

На какое-то время я вновь заснул сознанием, отдав управление тела подсознанию. Пришёл в себя от тишины и того, что кто-то меня раздевал. На короткий миг сознание пронзила вспышка: в плен взяли, сейчас в колодки сунут голым! Но потом понял, что неизвестный – женщина и кроме нас в палатке нет больше некого.

– Я сам, – отстранил я помощницу и невольно коснулся рукой её груди, прикрытой тонкой тканью платью. Алкоголь, нерастраченная энергия на гулянке и возбуждение, которое пришло после заигрываний со служанками, сыграли со мной дурную шутку.

От прикосновения к женскому телу, к его самым сокровенным и желанным частям, кровь хлынула в пах, за несколько секунд в штанах стало тесно.

Я так и держал ладонь на чужой груди и их владелица не сделала ни малейшего жеста, чтобы отстраниться, не сказала слова против.

«Сама хочет потому что», – догадался я.

Пошатнувшись, я встал с ложа, на котором пришёл в себя и притянул к себе женщину. Ощутил её губы на вкус в поцелуе, и у меня просто снесло башню. От незнакомки приятно пахло цветами, луговыми травами и ароматом здорового чистого женского тела.

Уже двумя руками я коснулся высокой женской груди, несколько секунд играл с ними сквозь ткань, после чего не выдержал, подцепил ворот и разорвал платье сверху, выпустив на свободу светлые крупные полушария, белеющие в полумраке и с чёрные некрупными сосками, выделяющимися на светлой коже.

– Господин, на спине шнуровка была, – прошептала она чуть укоризненно.

– Извини…я новое куплю, – пообещал я, наклоняясь и ловя губами один из сосков, и играясь пальцами со вторым. Вторая рука опустилась ниже, пролезла под подол платья и сдавила крепкую и гладкую попку.

И вот наступил момент, когда моё желание достигло своего пика, и терпеть больше я не мог. От ласк гибкого подтянутого девичьего тела, я перешёл к делу. Развернув незнакомку к себе спиной, я поставил её на четвереньки на небольшую кровать, и задрал платье ей на спину. После чего нащупал пальцами влажную мягкую впадинку, окружённую волосками, и направил в неё свой член.

– Ах! – вскрикнула партнёрша и сама подалась навстречу, буквально насаживаясь на меня.

Несмотря на огромное количество выпитого бренди и местного вина, оргазм не заставил себя ждать и через двадцать минут я излился в партнёршу.

И этот взрыв удовольствия стал последней каплей, которая ещё удерживала меня в сознании. Как только она растворилась во всём моём теле, я рухнул рядом с женщиной на ложе и отключился.

Проснулся от дикой головной боли и ещё более страшного чувства жажды. От попытки пошевелиться всё вокруг пошло кругом, в висках стук молоточков сменился ударами тяжёлых кувалд.

– Ы-ы-ы… ы…ы, – только и смог я выдавить из себя сухим и опухшим языком. Во рту не было даже капельки слюны, зато хватало всякой мерзости, судя по ощущениям. Как говорил знакомый отца, любящий вставлять эту присказку по случаю и без: на языке сорок кошек нагадили, и все по-разному.

– Пейте, господин, – кто-то приподнял мне голову и поднёс к губам край деревянного ковша. Первый глоток испарился ещё на губах, второй на языке и только третий скатился по пищеводу дальше.

– Уф, спасибо, – поблагодарил я женщину, когда опустошил немаленькую посудину. Литр прохладного и чуть кисловатого напитка со вкусом каких-то трав там было, не меньше.

– Не за что, это мои обязанности помогать вам… во всём, – последнюю фразу незнакомка произнесла с едва заметным сарказмом.

Кое-как придя в себя, я сначала осмотрел место, где нахожусь, потом единственного соседа, точнее соседку. Находился явно в простой палатке, два на два метра, но высокой, над головой, если выпрямлюсь в полный рост, свободного места хватает. Скорее даже маленький шатёр.

Насчёт девушки… первое впечатление – модель сошла со страниц плейбоя. Густые каштановые волосы были заплетены в толстую широкую косу, лицо красивое, утончённое, его так и тянет назвать аристократическим. Светло-карие глаза с золотыми искорками. Губки пухлые, алые, на щёчках ямочки, когда девушка улыбалась, шея длинная, подчёркивала высокую грудь, которую не могло скрыть платье со швом, начинающимся от воротника и продолжающегося почти до пояса. Кожа светлая, лишь чуть-чуть тронутая загаром, что довольно странно, учитывая, что лето уже давным-давно в разгаре. Рост у девушки средний, по-женски средний, не выше ста шестидесяти сантиметров, отличная осанка, движения плавные и чёткие, быстрые. Прямо гимнастка или балерина оказалась в моей кровати… м-да, кое-что из ночных художеств я бы хотел забыть.

Если вид девушки был под стать аристократке, в том числе и светлая кожа (вспомнил я, что дворянки вечно прятались под зонтиками, считая, что загорелая кожа – это участь крестьянок и мещанок) на это указывала, то вот украшения и одежда были слишком невзрачные для леди.

Платье простое, без вышивки, сшитое из одного типа материи. Но шито именно по фигуре девушки. В ушах висели небольшие серёжки – тончайшая светлая цепочка с матовым светло-жёлтым камешком чуть крупнее вишнёвой косточки. На левой и правой руке по одному пальцу было украшено кольцами, одно из них было массивное, широкое и сделано из меди, плюс, украшено хитрой чеканкой, чем-то напоминающей так называемые кельтские узоры. Второе колечко было в виде тоненького ободка из светлого металла, возможно, серебра.

– Уши… у тебя уши… ты кто? – я воскликнул, когда смог рассмотреть ушки девушки, которые точно не были человеческие. Чуть уже человеческих, вытягивающиеся вверх и с заострёнными кончиками.

– Я квартерон с эльфийской кровью, моя прабабка эльфийка, сообщила та. – Господин, вы никогда не видели эльфов?

– Нет, – мотнул я головой, о чём тут же и пожалел, когда в глазах всё помутнело и виски кольнуло болью, почти стихшей после питья. – А откуда ты?

– Вообще или конкретно в вашем случае? – усмехнулась девушка. – Если изначальное появление желаете узнать, то появилась как и любое живое создание из мамы, когда её обрюхатил какой-то дворянин…

– Здесь, в палатке, – перебил я её. – И почему со мной, э-э, ночью была? Или не ты?

– Вы забыли, кому рвали платье? Вы не узнаёте работу своих рук? – девушка приподняла бровь и одновременно с этим провела пальцем по шву на платье.

Я почувствовал, что краснею.

– Извини, я тебе обещал новое, и оно будет, только подождать надо немного.

– Я ваша новая рабыня, господин. Сегодня ночью виконт подарил вам меня за какую-то статуэтку из стекла, которая была похожа на его герб, – сухо сказала девушка. – Зовут меня Лианель. Я обязана делать всё, что вы пожелаете, озвучите или просто необходимо телу, например, дать вашему уру излить семя.

– Новая? У меня и старой ещё не было, – буркнул я, не зная, что и сказать. Чёрт, как-то непривычно себя ощущать в роли рабовладельца. – А что за ур… а, понял, можешь не…

– Он у вас в штанах.

– Извини, Лае… Лианеаль.

– Лианель, господин.

– Лина! Так могу я к тебе обращаться?

– Конечно.

Тон мне не понравился, но… да и чёрт с ним!

– А ты не рада, что оказалась у меня? Может, мне попросить виконта, чтобы он оставил у себя тебя?

– Мне всё равно, господин. Но не советую, если не желаете оскорбить сэра Ла Дагра. Я у него одна из самых дорогих вещей… была раньше, правда. И если он подарил, то обратно не примет, только обиду затаит.

– Хорошо, как пожелаешь, – махнул я рукой, потом попросил. – Отведи меня к виконту, а то боюсь, что сам не найду его в лагере. Хочу узнать, когда обратно собирается уезжать со своими архаровцами.