Глава 8

Я собиралась завтракать, когда мне позвонил клиент.

– Да, слушаю вас, Борис Федорович, – ответила я, возвращая бутерброд на тарелку.

– Татьяна Александровна, я еще вчера ждал вашего звонка, но так и не дождался. Меня интересует Дроздов. Вы что-нибудь выясняли насчет него?

– Он задержан по подозрению в убийстве Анны. Сам Степан свою вину категорически отрицает, правда, алиби на момент убийства у него нет. Да и других доказательств его причастности к этому преступлению у следствия тоже нет, кроме мотива. Скажите, Борис Федорович, Степан Дроздов вам действительно угрожал, когда вы отказались поспособствовать его восстановлению на работе?

– Даже не знаю, что вам сказать, Татьяна Александровна, – после некоторой паузы произнес Крайнов. – У меня таких просителей, как он, были десятки. Получив отказ, они что-то требовали и даже угрожали, но я никогда всерьез не относился к их словам. Дроздов был из их числа, и я бы даже не сказал, что он вел себя агрессивнее некоторых. Я потом даже связывался с Дубковском и просил рассмотреть вопрос о трудоустройстве этого человека. Мне пообещали сделать это, но я, признаюсь вам, не проконтролировал, чем все закончилось. Так вы считаете, что Дроздов затаил на меня обиду и отнял у меня дочь?

– Я думаю, что следствие просто пошло по пути наименьшего сопротивления. Откуда-то всплыла эта история, и Купцов стал ее раскручивать.

– Если Аню убил не Дроздов, то кто тогда? – спросил Крайнов так, будто время, отведенное на мое расследование, закончилось. – У вас есть какие-то наработки? Татьяна Александровна, почему вы молчите? Вам нечего мне сказать? Сначала вы так энергично взялись за дело, а теперь заметно сбавили обороты. Не потому ли это, что я уехал из Тарасова и перестал вас ежедневно контролировать?

Я поспешила возразить:

– Вовсе нет.

– А в чем тогда причина вашей несостоятельности? Если расследование убийства моей дочери оказалось вам не по зубам, то так прямо и скажите. Я найду другого сыщика. Итак, я слушаю вас!

Он меня слушает! Ладно, я расскажу, как продвигается мое расследование. Хватит уже выгораживать его родственников – старшую дочь, зятя. Они взрослые люди и пусть сами отвечают за свои поступки.

– Как выяснилось, в тот день не только Анна отправилась на дачу. Там побывала и Людмила. Валерий тоже ездил в Поликарповку…

– Погодите, погодите, вы про какую Людмилу сейчас говорите? – уточнил клиент.

– Про вашу старшую дочь, – ответила я невозмутимо.

– Значит, вы в курсе насчет нее. И зачем же Люда туда поехала? – осведомился Крайнов.

– Ее позвала Анна. Она вроде бы собиралась продать кому-то дачу. Людмила не возражала, она тоже была готова продать свою долю. Но покупателя там не оказалось, и Люда уехала в город.

– Если бы Аня хотела продать дачу, я бы знал об этом. Даже не представляю, зачем ей это могло понадобиться. – Моя новость сильно озадачила Бориса Федоровича. – И Люда тоже ничего мне о продаже дачи не говорила. Ладно, с ней я сам разберусь. А что Валерий? Он приехал туда вместе с Анютой?

– Нет, после нее.

– Но что ему там понадобилось? – поинтересовался клиент.

– Понимаете, Борис Федорович, семейный союз вашей младшей дочери и скрипача уже давно трещал по швам. В общем, они оба ходили налево…

– Я вам не верю! Аня любила своего Паганини, – не замедлил возразить мне Крайнов. – Если бы она решила с ним развестись, я был бы только рад. Погодите, это вам Люда, что ли, про их семейный разлад рассказала? Так вы ей не верьте! Она у нас, как бы это лучше выразиться, любила присочинить, выдумать… Вот что, Татьяна Александровна, у меня сейчас срочные дела. Как только у вас появится новая информация, сразу же звоните мне.

– Да, конечно, – отозвалась я. На этом разговор с моим работодателем был завершен.

Кофе безнадежно остыл, и я стала варить новую порцию любимого напитка. Выпив пару чашечек, я приободрилась и вдруг поняла, что мне надо абстрагироваться от расследования. Я позвонила Ленке, мы с ней немного поболтали, именно немного, потому что по второй линии поступил звонок. Я бросила своей подружке «пока» и ответила:

– Алло!

– Зачем вы это сделали? – без всяких приветствий спросила Людмила. – Вы ведь обещали промолчать, а сами внушили моему отцу, что это я Аню убила. Он… он грозился своими собственными руками меня придушить…

Людин голос дрожал, казалось, она вот-вот заплачет. Вот уж поистине – виноваты всегда нелюбимые!

– Люда, успокойтесь, пожалуйста, – мягко сказала я.

– Как можно успокоиться, если родной отец так легко поверил, что я могла убить родную сестру? Я же просила вас ничего не говорить ему обо мне, а вы… – Люда все-таки сорвалась, расплакавшись, но связь при этом не отключила.

– Если вы ни в чем не виноваты, то не стоит так реагировать, возьмите себя в руки. – Я пыталась найти для Людмилы подходящие в этой ситуации слова, но она, скорее всего, меня не слушала.

– Раз уж родной отец считает меня убийцей, то мне незачем дальше жить. Я… я… выброшусь из окна. – После этих слов Людмила сразу же отключилась.

В ее голосе было столько отчаяния, что я поверила – она может покончить с собой от жгучего непонимания и глухой безысходности. Разумеется, усидеть дома я не могла, поехала к ней. Вот сделает она свой роковой шаг, а потом чувство вины, как серная кислота, будет разъедать меня изнутри.

Во дворе дома, в котором жила Крайнова, все было тихо – ни «Скорой помощи», ни спасателей, снимающих с карниза женщину, готовую броситься в бездну. Если угроза не была приведена в действие в течение первых десяти минут, то, скорее всего, и не будет. Похоже, страсти улеглись. Можно было спокойно уезжать домой, но я почему-то не спешила этого делать. Меня точила изнутри мысль о том, что Люда могла свести счеты с жизнью, но иным способом, например, наглоталась таблеток или перерезала себе вены. Вдруг ее еще можно спасти? Я поднесла руку к домофону и стала звонить в Людину квартиру, но мне никто не отвечал. Только я собралась позвонить соседям и попросить открыть мне дверь, как за моей спиной раздался женский голос:

– Вы, я заметила, Крайновой хотите нанести визит. Так это очень не вовремя, скажу я вам.

– Почему? – спросила я, оглянувшись.

– Так она не одна, а с мужчиной. – Женщина поднесла к домофону магнитный ключ.

Это был неожиданный поворот событий, я даже сочла за нужное уточнить:

– У Людмилы сейчас в гостях мужчина? Вы уверены?

– Да, я с ним минут десять назад столкнулась на лестничной площадке. Он к Крайновой частенько захаживает. А вот вас, – женщина внимательно пригляделась ко мне, – я что-то никогда у нее не видела.

– Мы в библиотеке вместе работаем.

– Понятно. – Женщина открыла дверь, решив, что наш разговор закончен.

– Скажите, – обратилась я к ней, – а как он выглядит?

– Самый обычный мужик. Для нее в самый раз. Сколько ей еще в девках ходить-то! – Соседка Крайновой скрылась за подъездной дверью.

Озадаченная новой информацией, я направилась обратно к машине. Я ехала сюда спасать Людмилу от суицида, но у нее в гостях был другой «спасатель». Здесь его видели уже не в первый раз. И это обстоятельство заставляло меня задуматься, а так ли откровенна была со мной Люда. Она так старательно убеждала меня, что ее личная жизнь стоит на длительной паузе, причем из-за Анны, но оказывается, что она грешила против истины. У Крайновой имелся бойфренд. Подойдя к «Ситроену», я скользнула взглядом по окнам крайновской квартиры и заметила, как дернулась штора в одном из них.

Не такой уж простой штучкой оказалась старшая дочь моего клиента. В мою голову ворвалась мысль, от которой мне стало не по себе. А что, если Люда решила избавиться от младшей сестры, чтобы она опять не разрушила ее личную жизнь? Стоп! В тот день именно Аня звонила Люде, а не наоборот. Правда, с утра Плотниковой поступил звонок от неизвестного абонента. Не исключено, что это Людмила звонила сестре с другого номера. Или ее бойфренд. Возможно, именно его Радченков видел из окна своего коттеджа.

В понедельник, прямо с утра, я поехала в научную библиотеку, где работала Люда Крайнова. У меня не было четкого плана общения с ней, мой расчет был на удачный экспромт. Едва я открыла тяжелую дверь старинного особняка, в котором располагалась научная библиотека, и зашла в просторное фойе, как столкнулась нос к носу с Людмилой Борисовной.

– Вы? – Она вытаращила на меня изумленные глаза. – Зачем вы сюда пришли? Что вам от меня еще надо?

– Люда, здравствуйте! Это хорошо, что я вас сразу нашла, – дружеским тоном сказала я. – Нам надо поговорить.

– О чем нам разговаривать? Вы ведь, как и отец, думаете, что это я. – Крайнова оборвала фразу, потому что мимо нас проходила сотрудница библиотеки. – Ладно, отец, но от вас я такого не ожидала. Я вам, Татьяна, душу раскрыла, а вы… вы готовы за деньги моего отца меня же облить грязью. Не буду я ни о чем больше с вами разговаривать!

Что-то щелкнуло у меня в голове, и я бросила вслед удаляющейся от меня женщине:

– Почему вы не сказали мне, что ездили в Поликарповку вдвоем?

Она сделала по инерции еще несколько шагов, потом остановилась, оглянулась и с искренним недоумением спросила:

– С кем я, по-вашему, туда ездила?

– Со своим бойфрендом, не так ли?

– Каким бойфрендом? – растерялась Людмила.

– Тем, который был у вас вчера в гостях, – уверенно заявила я, хотя серьезных оснований утверждать это у меня не было.

– У меня никого не было, – не слишком уверенно возразила Крайнова.

– Вот уж поистине, у лжи ноги короткие, зато неутомимые. Люда, вы лжете мне на каждом шагу. Ваша соседка видела вчера, что к вам пришел мужчина. Он там уже примелькался. Между тем вы утверждали, что у вас нет никакой личной жизни, и виновата в этом Аня…

– Мало ли кто мог приходить ко мне в гости! Вас это не касается! – бросила в сердцах Крайнова.

– Если это тот же человек, которого видел Радченков на вашем дачном участке, то касается, – парировала я ей.

– Никого ваш Радченков не мог видеть! Врет он все! Себя выгораживает. Хватит меня преследовать! – Людмила демонстративно развернулась и направилась в сторону лестницы, ведущей в подвальное помещение.

– Люда, подождите! – бросила я ей вдогонку, она остановилась и нехотя оглянулась. – Обещаю, что перестану искать встречи с вами, если вы сейчас ответите на несколько моих вопросов.

– Ладно, спрашивайте! – процедила она сквозь зубы.

– У вашего бойфренда есть бородка?

– Какая вам разница? Сейчас многие мужчины отращивают бороду.

– Значит, есть, – заключила я. – А его номер телефона такой…

Я стала произносить цифры, которые уже врезались в мою подкорку. Люда схватилась рукой за поручень. Похоже, земля стала уходить из-под ее ног. Придя в себя, она спросила:

– Откуда у вас этот номер?

– Как ни странно, из телефонных контактов Анны.

– Нет. Скажите, что это не так, – попыталась торговаться со мной Крайнова. – Зачем вы меня обманываете? Что же у вас за методы такие, а?

– Все нормально? – спросила Крайнову проходившая мимо женщина.

– Да, – кивнула Людмила, а потом перевела взгляд на меня, пытаясь найти в моих глазах подтверждение, что я ее разыгрываю.

Мне показалось, что она испугалась не разоблачения, а очередного краха в своей личной жизни. Мне даже стало жаль эту женщину, хотелось сказать ей ободряющие слова, но они не находились. Мимо нас сновали какие-то люди, кто-то здоровался с Крайновой, кто-то пытался с ней заговорить, она порой отвечала невпопад, уйдя в свои мрачные мысли.

– Людмила, – я легонько коснулась ее локтя, – нам о многом надо поговорить, но здесь не самое подходящее место для этого.

– Да, неподходящее, – подтвердила она, выходя из своего оцепенения. – Значит, так, сейчас вы выпишите пропуск и пройдете со мной в хранилище. Там нам никто не помешает.

Я хотела предложить ей встретиться вечером в кафе, но она выбрала вариант получше. По крайней мере, не придется долго ждать, чтобы все расставить по своим местам.

Мы спустились в хранилище, где пахло старыми книгами. Люда прислонилась к стеллажу и стала рассказывать:

– Мы стали встречаться с Валентином примерно полгода назад. Вообще-то, нам и раньше приходилось с ним общаться здесь, потому что он работает в областном библиотечном коллекторе. Как-то осенью он пришел сюда за полчаса до закрытия библиотеки, преподнес мне хризантемы и предложил немного прогуляться. Это было так неожиданно, но я не видела причин, чтобы отказаться. Мы стали видеться едва ли не каждый день. Валя рассказал, что он в разводе, что бывшая жена запрещает ему общаться с дочерью. Знаете, я почувствовала в нем родственную душу и рассказала ему о своих проблемах с близкими. Валентин отнесся ко всему с пониманием. Он смог найти такие слова, которые помогли мне повысить самооценку. В общем, я в очередной раз стала готовиться к свадьбе.

– То есть он сделал вам предложение? – уточнила я.

– Да, и я предварительно согласилась.

– Что значит «предварительно»? – Меня удивила такая формулировка.

– Надо было как-то сказать отцу, что я собираюсь замуж, но я медлила с этим. Вы знаете, я уверена, что Валя ему не понравится.

Судя по описанию Радченкова и Черниковой, Валентин был далеко не светским персонажем. Но меня интересовало мнение самой Людмилы, поэтому я уточнила:

– И на чем же зиждилась ваша уверенность?

– Понимаете, Валентин не так состоятелен, как папе хотелось бы, то есть совсем не состоятелен, ведь бывшая супруга оставила его практически ни с чем. Потом он работает курьером…

– Люда, а вас саму это смущает?

– Как вам сказать, моя нынешняя работа тоже далека от идеала. Но так сложились обстоятельства. У меня – свои, у него – свои. Главное, что нам хорошо вместе, во всяком случае, было хорошо. Мне трудно поверить в то, что Валя был знаком с Аней, общался с ней по телефону. Я даже не могу понять, какие у них могли быть точки соприкосновения.

– Коллега вашей сестры рассказала мне, что этот человек несколько раз приходил в магазин и интересовался у Ани, какую птичку лучше купить своему племяннику.

– Племяннику? – удивилась Людмила. – Но у Вали нет в Тарасове племянников. Это все, наверное, какая-то ошибка. Но даже если он хотел купить птичку для кого-то другого, например, для своей дочки, в этом ведь нет ничего страшного?

– В этом действительно нет ничего криминального, но то, что Валентин звонил Анне в день убийства и тоже был в Поликарповке, эти обстоятельства заставляют кое о чем задуматься…

Я имела в виду причастность Валентина к убийству Плотниковой, Люда же посмотрела на эту ситуацию со своей колокольни.

– Неужели Валентин завязал со мной отношения не потому, что я ему понравилась, а по просьбе Ани? Зачем ей это надо было? В очередной раз разбить мое сердце? Я ведь специально никому про Валентина не рассказывала, даже вам не стала о нем говорить, чтобы не сглазить, а оказалось, что он. – Людины губы предательски задрожали, и она не смогла закончить свою мысль.

– Давайте попробуем восстановить хронологию событий того дня, – предложила я. – Сначала Валентин позвонил Анне, это было около десяти утра. Она поговорила с ним три минуты, а через полчаса ваша сестра ему перезвонила. Они разговаривали уже минут десять. Потом, примерно через час, Анна позвонила вам и завела разговор о продаже дачи. Вы довольно быстро согласились ее продать. Сестра сказала вам, что надо срочно приехать в Поликарповку, потому что покупатель и нотариус долго ждать не будут. Так?

– Да, – кивнула Крайнова.

– Вы могли отказаться или попросить время на раздумья, но вы согласились. Анна будто была в этом уверена. Похоже, она звонила вам уже по пути в Поликарповку. Только вот что интересно, больше ни с кем по телефону она не связывалась – ни с покупателем, ни с нотариусом. Разве ж покупателем мог оказаться Валентин, – рассуждала я вслух, и когда я высказала это предположение, Люда отчаянно запротестовала.

– Нет, Гремлев, – Крайнова впервые назвала своего жениха по фамилии, – не стал бы покупать дачу. Он мне сам говорил, что еще никак не может финансово окрепнуть после развода, зарплата курьера совсем небольшая. Да и зачем ему дача в Поликарповке, которая к тому же наполовину моя?

– Думаю, что кроме него самого на этот вопрос нам никто не ответит. Впрочем, я не исключаю, что он отправился в Поликарповку вовсе не для того, чтобы купить дачу…

– Да, вы правы, – в глазах Люды блеснул огонек надежды. – Он, наверное, хотел меня подстраховать. Я ведь после разговора с сестрой позвонила ему и рассказала о том, что продаю дачу. Выслушав меня, Валентин сказал, что мне не следовало так скоропалительно принимать такое серьезное решение, что надо все хорошенько обдумать, а потому не стоит ехать на дачу. Он даже попросил меня пообещать ему, что я проигнорирую эту сделку. Ему казалось, что Аня может меня кинуть.

– Вы не стали этого обещать? – уточнила я.

– Я обманула Валентина и все-таки поехала в Поликарповку. Анино предложение было очень заманчивым. Знаете, я подумала, что в сущности ничем не рискую. Если сделка по каким-либо причинам сорвется, я сразу же оттуда уеду. Но мне очень хотелось, чтобы она состоялась. Я подумала, что деньги, вырученные за продажу дачи, как раз будут кстати к нашей свадьбе. – Крайнова задумалась. – А знаете, Таня, я ведь видела на вешалке шарф, точно такой же, как у Вали, но не придала этому никакого значения. Мало ли одинаковых мужских шарфов? У Валерия мог быть такой же, правильно?

– В принципе мог, – согласилась я. – Но скорее всего, это был шарф Гремлева. Когда вы общались с Анной, Валентин стоял под окном и прислушивался к вашему разговору. При этом ваша сестра делала ему знаки, чтобы он зашел в дом.

– Да, она подходила к окну, – вспомнила Люда. – Но мне даже в голову не могло прийти, что Валентин тогда был совсем рядом с нами. Не понимаю, что же все это значит?

– Продолжим восстанавливать хронологию событий, – сказала я. – Напомните мне, сколько времени вы пробыли в коттедже?

– Минут пятнадцать. Затем минут десять я шла до остановки и около часа ждала автобус, но так и не дождалась.

– Похоже, после вашего ухода Валентин зашел в дом через черный ход и…

– Не продолжайте! Я не верю, что Валентин мог это сделать! Может, он и общался с Аней по телефону насчет попугайчиков, но вот наверняка не известно, что это он был в Поликарповке. Сосед мог все выдумать. – Людмила принялась отчаянно защищать своего жениха.

– А как же шарф? Вы же сказали, что видели на вешалке такой же шарф, как был у Гремлева.

– Мало ли одинаковых шарфов?

– Вы подтвердили, что Аня подходила к окну…

– Но я не говорила, что она делала кому-то знаки.

– Скажите, Люда, а вы звонили Валентину на тот номер телефона, который я вам сегодня назвала, после своей поездки в Поликарповку? Или, может быть, он звонил вам на сотовый с этого номера?

Крайнова раскрыла рот, но не смогла произнести ни звука. Она схватилась руками за стеллаж, пытаясь устоять на ногах. Я испугалась, что она упадет в обморок, и предложила:

– Давайте поднимемся на воздух.

– Не стоит, я уже в порядке. – Людмила взяла в кулак всю свою волю. – Вечером того дня Валентин позвонил мне и сказал, что поменял номер своего мобильного, потому что нашел более выгодный тариф у другого оператора. Я не увидела в этом ничего предосудительного. Когда я рассказывала ему о том, что в Поликарповке не было покупателя, а сестра стала обвинять меня в том, что у нее выкидыш случился, и в смерти мамы, Валентин сказал мне: «Я же тебя предупреждал! Не стоило тебе ехать на дачу». Татьяна, я до сих пор не могу поверить в то, что Валя там был, и уж тем более в то, что он убил Анну. Может быть, это все-таки сосед? Что он там делал среди недели?

– Его послала туда матушка за консервацией.

– Это он вам так сказал?

– Елизавета Павловна, – ответила я и сменила тему: – Люда, скажите, а Гремлев знал, что мы встречались с вами в кафе «За круглым столом»?

– Знал, – кивнула Крайнова. – Я рассказала ему, что отец нанял частного детектива и что вы каким-то образом узнали, что я была в день убийства Ани в Поликарповке. Мне казалось, что вы все еще меня подозреваете, и Валя предложил позвонить вам и назначить встречу в каком-нибудь кафе, чтобы расставить все точки над «i».

– Кафе вы сами выбрали или Гремлев предложил именно то, на Архангельской улице?

– Я уже не помню. Да и какое это имеет значение?

– Дело в том, что рядом с этим кафе вырыт котлован. Когда я вышла из «Круглого стола», у меня кто-то попытался вырвать сумку, а потом столкнул в эту яму. Я не думаю, что это случайность.

– Это точно был не Валя. Он ждал меня неподалеку, я ушла первой, и мы с ним поехали ко мне.

– А я и не говорила, что это был Гремлев. Человек, который напал на меня сзади, был очень крупный. Возможно, это какой-то приятель Валентина.

– Я думаю, что это случайность. Зачем Вале на вас нападать?

– Сначала у меня хотели вырвать сумку. Наверное, думали, что там лежат какие-то улики. Но у того человека это не вышло, и он столкнул меня в котлован. Думаю, меня решили так попугать, чтобы я отказалась от расследования.

Люда молчала, анализируя, может ли ее жених быть причастен к нападению. Я думала, она снова начнет защищать Гремлева, но библиотекарша оказалась благоразумнее.

– Возможно, вы, Татьяна, и правы. Это Валентин предложил, чтобы мы встретились именно в том кафе, а еще он посоветовал мне попытаться убедить вас, что убийца – сосед, и уйти первой. Красиво и с достоинством. Я так и сделала, потому что считала, что, кроме Радченкова, больше никто Аню убить не мог. – Крайнова обреченно вздохнула. – Вчера, когда вы позвонили в домофон, Валентин стал делать знаки, чтобы я вам не открывала. Таня, вы простите, что я была с вами так резка, просто отец действительно грозился меня придушить…

– Надеюсь, Борис Федорович перезвонил вам, извинился?

– Нет, он сам не звонил. Отец слишком горд для извинений. Звонила его жена и сказала, чтобы я не принимала близко к сердцу то, что наговорил мне отец. Он, дескать, еще не отошел от смерти Анны, потом у него какие-то проблемы на работе. Сколько его помню, у него всегда были проблемы на работе.

В библиотечной тиши раздался звонок мобильного телефона. Он оторвал Людмилу от ее тревожных дум. Она достала смартфон из кармана кардигана и приложила к уху.

– Алло!.. Никуда я не пропала. Я в хранилище, никак не могу найти одну монографию… Да, ту самую… Где посмотреть?.. Хорошо.

– Что ж, Люда, не буду больше отвлекать вас от работы. Но у меня к вам будет одна просьба. Дайте мне, пожалуйста, адрес и новый номер телефона Валентина Гремлева.

– Адрес? А я не знаю, где он живет. – Люда смущенно потупила взгляд.

Я ей не поверила, поэтому переспросила:

– Как не знаете? Вы что, ни разу не были дома у своего жениха?

– Не была. – Крайнова пододвинула к стеллажу стремянку, залезла на последнюю ступеньку и, глядя на меня сверху вниз, сказала: – Валя говорил, что он стесняется приглашать меня в квартиру, в которую переехал после развода. Она была доведена до совершенно непотребного состояния прежними жильцами-алкоголиками. К тому же 21-й микрорайон всегда считался неблагополучным.

– Люда, а вы уверены, что человека, о котором мы с вами сейчас говорим, действительно зовут Валентин Гремлев?

– Вне всякого сомнения, – подтвердила моя собеседница, – он ведь работает в библиотечном коллекторе, и у него есть постоянный пропуск к нам. Я много раз держала его в руках.

– Понятно. А где этот коллектор находится?

– Вы что, хотите туда пойти? – забеспокоилась Крайнова.

– Возможно, – уклончиво ответила я. – Еще не решила.

– Дело в том, что сегодня, да и все ближайшие дни вы там не застанете Валентина. Он уехал.

– Уехал? Куда?

– Валя позвонил мне около часа назад и сказал, что у него умер дядя, и он собирается ехать на похороны в Ульяновск.

– И вы в это поверили?

– Когда он позвонил – поверила, а теперь сомневаюсь, – призналась Люда. Спустившись со стремянки с толстой книгой в руках, она сказала: – Подержите, я сейчас вышлю эсэмэской его новый номер телефона.

Из научной библиотеки я отправилась в областной библиотечный коллектор, который располагался в соседнем квартале.

– Здравствуйте! – обратилась я к молоденькой секретарше.

– Добрый день, – ответила она, не отводя глаз от монитора.

– Подскажите, пожалуйста, где я могу найти Валентина Гремлева.

– А он вам зачем? – Девушка удостоила меня беглым взглядом.

– Мне надо кое-что передать ему, он у нас в библиотеке одну вещь забыл. – Для наглядности я продемонстрировала ей сверток.

– Хочу вас огорчить – Валентина нет, он в отпуске.

– Странно, он нам не говорил, что собирается в отпуск.

– Гремлев сегодня взял две недели по семейным обстоятельствам, – уведомила меня секретарша. – У него дядька умер, кажется в Ульяновске, вот он туда и поехал.

– Так, может, вы мне его домашний адрес дадите? – попросила я. – Вдруг он еще не уехал, и я успею Валю застать дома?

– Вот это вряд ли. Гремлев сказал, что поедет прямо отсюда на железнодорожный вокзал. Интересно, что же он у вас такое забыл?

– Я не смотрела. Это ведь не этично, правда?

– Да, конечно, – согласилась со мной сотрудница библиотечного коллектора, хотя ее прямо-таки распирало от любопытства. – Вот что, вы оставьте этот сверток здесь, я в сейф его уберу, а как Валентин появится, я ему и передам.

Услужливость секретарши просто не знала границ! Если бы кто-то хотел оставить здесь бомбу, ему бы это удалось. Никакой бдительности!

– Спасибо, конечно, за предложение, но я все же хочу передать ему эту вещь сама. Он ведь здесь только через две недели появится, а я бы на выходных к нему домой заехала. Наверняка Валя не будет все это время торчать в Ульяновске. После похорон вернется.

– Как знаете, хотите сами отвезти пакет, везите, – сдалась-таки секретарша. Покопавшись в каком-то журнале, она нашла адрес и продиктовала его мне.

– Спасибо. – Я поспешила на выход.

Медлить с визитом к Гремлеву я не стала, сразу же поехала на Старокарьерную улицу, расположенную на самой окраине Заводского района. История об умершем в Ульяновске дядюшке казалась мне байкой, причем достаточно примитивной, разумеется, я в нее не поверила. Мне представлялось, что Валентин решил залечь на дно, чтобы переждать какое-то время, надеясь, что страсти вокруг убийства Плотниковой скоро улягутся. Я допускала, что могу не застать Гремлева дома, но мне ведь надо было от чего-то отталкиваться!

Из центра я добиралась до Старокарьерной улицы без малого час. Мне еще повезло, что не было пробок. Признаюсь, я ожидала увидеть трущобы заводской окраины. Но 21-й микрорайон, в котором находился нужный мне дом, был не просто ухожен, а производил впечатление европейского городка со своим отдельным микрокосмом. Детские и спортивные площадки, скамеечки под навесами, парковочные места в избытке, но даже это не главное. Трехподъездные двухэтажки выглядели не просто безупречно, от них нельзя было оторвать глаз. Фальшивые фасады на глухих торцевых стенах были настоящими шедеврами стрит-арта. На одном из домов были нарисованы балкончики, на которых стояли дамы в пышных платьях и шляпках, джентльмены в смокингах и цилиндрах. На другом «отсутствующая стена» как бы обнажала интерьер каминного зала.

– Нравится? – спросил меня мужской голос.

– Очень, – ответила я, обернувшись назад.

Мужчина пенсионного возраста расплылся в благодушной улыбке.

– Это заслуга Сашки Трифонова, – пояснил он.

– Кто это? – спросила я для поддержания разговора.

– Сразу видно, вы не местная. Наши все его знают или слышали о нем. Трифонов когда-то жил вон в том доме. – Мужчина указал тростью на дом с «каминным залом». – Молодость его пришлась на 90-е, поговаривали, что он рэкетом занимался, так или не так, наверняка не знаю. А в 2000-м он исчез. Мы даже не знали, что с ним случилось, то ли посадили его, то ли убили… Бабка Сашкина, с которой он здесь жил, померла, квартира ее отошла городу. А в позапрошлом году Трифонов вдруг объявился. Он, оказывается, большим человеком стал, едва ли не олигархом. Видать, потянуло его в родные места. Посмотрел Александр Романович на плачевное состояние наших домов, пошел в районную администрацию насчет ремонта похлопотать, но, похоже, так ничего и не добился, поэтому решил отремонтировать этот микрорайон за свой счет. Что из этого получилось, вы теперь сами видите…

– Красиво здесь, уютно, – сказала я.

– Вы летом к нам загляните. У нас тут такие цветники! В горпарке таких нет.

– А что же внутри домов? – полюбопытствовала я.

– Там проблем хватает, – вздохнул мой собеседник. – Кое-какие Трифонов помог нам решить, но их столько накопилось, что проще было бы, наверное, нас снести, но оно вот как все обернулось. Молодежь к нам из центра приезжает, чтобы сфотографироваться на фоне этих стен. А вы, барышня, простите, с какой целью сюда пожаловали?

– Я человека одного ищу – Валентина Гремлева.

– Не знаю такого, – мотнул головой мужчина. – В котором доме он живет?

– В том, что с «балкончиками».

– Там много новоселов, не все даже успели примелькаться. Как микрорайон преобразился, люди охотнее стали квартиры здесь снимать, да и покупать тоже. Ваш знакомый, похоже, из их числа. Что ж, не буду вас больше отвлекать своими стариковскими разговорами. Спасибо за приятное общение. – Мужчина склонил голову в поклоне. – Разрешите откланяться.

– Всего доброго! – ответила я, еле сдержавшись от реверанса. Здешняя атмосфера прямо-таки заставляла вспомнить светский этикет.

Больше всего меня удивляло даже не то, что некий Трифонов привел за свой счет трущобы в благообразное состояние, а то, что Гремлев до сих пор не пригласил к себе Люду. Тарасовцы приезжали сюда из центра как на экскурсию, а Валентин говорил невесте, что стесняется места своего жительства.

Поразмышляв над этим фактом, я села в «Ситроен», рядом с которым у меня состоялся разговор с местным жителем. Нет, я не собиралась уезжать, я решила несколько изменить свою внешность. Достав из бардачка пакет с париками и прочими аксессуарами, я покопалась в нем и выбрала черное каре. Через считаные секунды я превратилась из блондинки в брюнетку. Но этого мне показалось мало, и я надела очки в квадратной синей оправе со стеклами без диоптрий, которые лежали в том же пакете. Я всегда возила с собой этот реквизит, потому что никогда заранее не знала, когда именно мне понадобится кардинальная смена имиджа. Сегодня был как раз тот случай.

Подойдя к среднему подъезду, в котором находилась 14-я квартира, я позвонила через домофон в соседнюю.

– Кто там? – спросил женский голос.

– Разноска квитанций, – ответила я, сразу после чего услышала щелчок открывающейся двери.

В подъезде было светло и чисто. Я поднялась на второй этаж, подошла к нужной квартире, набрала новый номер мобильного телефона Валентина и приложила ухо к дверному косяку, прислушиваясь, прозвенит ли звонок. За дверью было тихо. А вот из квартиры напротив доносился звук работающего телевизора. Слышимость здесь была хорошая. Если бы Гремлев был дома, я бы, скорее всего, услышала звонок мобильного. На всякий случай я нажала на квадратную кнопку звонка, расположенную на правом дверном косяке. Раздалась такая оглушительно-пронзительная трель, что я даже вздрогнула от неожиданности.

– Чего трезвонишь понапрасну? – не слишком дружелюбно осведомилась женщина средних лет, выглянув из соседней квартиры. – Неужели непонятно, что никого там нет?

– Здравствуйте! Скажите, а Валентин Гремлев здесь проживает? – Я поправила очки, съехавшие с переносицы.

– Допустим, – сказала соседка Валентина, изучая меня. – А ты кто ж такая будешь?

– Я из риелтерской конторы, – сказала я первое, что пришло мне в голову.

– Знаю я, из какой ты конторы. – Женщина ехидно усмехнулась. – Значит, так, девушка, Гремлев здесь временно не проживает – уехал в другой регион на заработки. Когда приедет, неизвестно. Все поняли?

– Не все, – возразила я, увидев нестыковку фактов. Для кого-то Валентин уехал на похороны дядюшки в соседнюю область, а для кого-то – на заработки. – Скажите, а когда он уехал?

– Недели две назад или три, точно не помню. Вернется не скоро. – Соседка уже собралась закрыть свою дверь, но я дала ей понять, что наш разговор не закончен.

– Как это две-три недели назад? Он приходил к нам на днях… У Гремлева бородка такая русая, правильно?

– Сегодня есть борода, завтра нет бороды. – Женщина усмехнулась чему-то только ей одной известному и захлопнула свою дверь.

Я, конечно, могла позвонить в другие квартиры, но не стала этого делать. Спустившись на первый этаж, я подошла к почтовым ящикам. В том, на котором значилась цифра «14», определенно что-то лежало. Я достала из сумки универсальную отмычку и уже поднесла ее к замку, но в следующий момент сработал домофон. Детский голос сказал: «Мам, это я!» Дверь открылась, и в подъезд зашла девчушка лет двенадцати. Я сделала вид, что копаюсь в сумке. Когда она скрылась за дверью квартиры на первом этаже, я стала открывать почтовый ящик Гремлева. Там оказалось несколько рекламных листовок и извещение о заказном письме, причем повторное. Улов был невелик, но он позволил мне удостовериться, что Гремлев В. А. действительно зарегистрирован по данному адресу, и, возможно, он на самом деле не появлялся здесь несколько недель, раз до сих пор не получил заказное письмо.

Бросив корреспонденцию обратно в почтовый ящик, я вышла на улицу. Меня не оставляло чувство, что я выяснила здесь не все, что было возможно. Или я ошибалась? Это ведь в квесте разработчик игры в каждой комнате обязательно подкладывает подсказки, позволяющие продвигаться дальше. А в реальной жизни их может не быть. Этот адрес, доставшийся мне без особых проблем, мог оказаться тупиком. Отойдя немного в сторону, я заметила, что парень с девушкой фотографируются на фоне фальшивого фасада соседнего дома. В мою голову вдруг ворвалась мысль, что не всегда надо верить своим глазам, а также ушам. Каминный зал выглядит очень натуралистично, но никому ведь не приходит в голову воспринимать объект стрит-арта за истинный срез дома. Так почему я посчитала слова соседки, откликнувшейся на звонок в чужую квартиру, правдивыми? Она могла ввести меня в заблуждение, причем по просьбе самого Валентина. Повторное извещение тоже не говорит о том, что абонент не получил первое по причине своего отсутствия по адресу прописки. Иногда эти извещения игнорируют, потому что не хотят получать заказные письма. В них могут быть повестки – в военкомат, на допрос в следственный комитет и даже в суд, или же извещения о штрафах, просроченной задолженности, да о чем угодно!

Я не могла получить на почте письмо за Гремлева, но я могла навести о нем справки на разных сайтах.

Вернувшись домой, я, по своей неизменной традиции, сварила крепкий кофе и села за ноутбук. Попивая мелкими глоточками кофеек, я стала пробивать Людиного жениха по разным общедоступным базам. На сайте судебных приставов я обнаружила крайне любопытную информацию. Оказалось, что в трех различных регионах против Гремлева были возбуждены исполнительные производства по факту неуплаты алиментов. Выходило, что у Валентина были несовершеннолетние дети, причем не только в Тарасовской, но и в Астраханской области, а также в Башкортостане, которым он не платил алименты. На сайте судебных актов не только подтвердилась эта информация, но к ней еще и новая добавилась. Я обнаружила решение суда о принудительной оплате задолженности по квартплате. Жених у Крайновой оказался в долгах, как в шелках. Было бы счастьем, если бы кто-нибудь увел у нее такого. Аня хоть и была знакома с Валентином, но вряд ли он ей мог настолько понравиться, что она решила увести его у сестры. У Анны был и муж, и любовник… Но ведь что-то должно было их объединять! Консультация по выбору птички для племянника – не в счет! Это явная отговорка для любопытных сотрудниц зоомагазина.

Я налила из кофейника новую порцию уже слегка остывшего напитка, поднесла чашку ко рту и поняла, что в этот раз инициатива встреч за Людиной спиной исходила не от ее младшей сестры, а от ее очередного жениха. Возможно, он решил провернуть какую-то махинацию с дачей, которая принадлежала сестрам на равных долях, но Аня разоблачила его, и тогда Валентин ее убил. Если бы не Радченков, который по случайному стечению обстоятельств оказался на даче и увидел в окно Гремлева, я, возможно, никогда бы не вышла на Валентина. Но он засветился и теперь ударился в бега.

Валентин был знаком с Анной, но не говорил об этом Людмиле. Он был на даче в день убийства, о чем тоже не признался своей невесте. Прятался Гремлев, похоже, именно от нее. Валентин неожиданно сменил номер своего сотового телефона. Это именно он посоветовал Людмиле встретиться со мной в кафе, около которого на меня напал злоумышленник. Гремлев не позволил Крайновой впустить меня в воскресенье в квартиру, дабы мы с ним не встретились. И наконец, он скоропалительно взял на работе отпуск, сославшись на то, что ему надо ехать на похороны дяди. Смерть родственника в другом городе – это безотказно действующая на начальство причина отпустить сотрудника в незапланированный отпуск. Только Валентину и одной недели за глаза бы хватило, чтобы схоронить в Ульяновске родственника и вернуться обратно. Зачем ему вторая понадобилась? Замести следы преступления?

Все эти обстоятельства казались мне неоспоримыми доказательствами вины Гремлева, пока я не задала себе один вопрос. Какой им двигал мотив? Я не смогла найти ответ на этот вопрос, и все мои аргументы стали рассыпаться в пух и прах. А что, если Валентин просто хотел помирить сестер? Однако, познакомившись с Анной, он понял, что это в принципе невозможно, как невозможно соединить лед и пламень в одном сосуде. Когда же Люда позвонила своему жениху и рассказала про неожиданное, но интересное коммерческое предложение сестры, он сразу сообразил – это какая-то подстава, и стал отговаривать невесту от опрометчивого поступка. Догадываясь, что Люда все равно поедет на дачу, он тоже отправился туда, дабы ее подстраховать, и стал наблюдать за развитием событий со стороны. Впрочем, Анна его заметила и стала зазывать в дом. Он предпочел, чтобы Люда его там не увидела. Номер он сменил, потому что действительно нашел более выгодный тариф у другого оператора связи. Почему это произошло как раз после убийства Плотниковой? Допустим, это случайное совпадение по срокам. Как и нападение на мою скромную персону на одной из центральных улиц города сразу после встречи с Крайновой. Как и смерть родственника в Ульяновске. Не слишком ли много совпадений?

Я стала мысленно прокручивать свое расследование от начала и до сего момента. Когда я узнала, что вдовец крутил роман с Оксаной, сотрудницей своей жены, к тому же эта парочка в день убийства ездила в Поликарповку, мне казалось, что преступление раскрыто. Но открылись новые обстоятельства. Оказалось, что перед самой смертью Анна встречалась со своей старшей сестрой, с которой была не в самых лучших отношениях. Мои подозрения переметнулись на Людмилу. Потом в деле появился новый фигурант – Валентин Гремлев. Очевидное при детальном рассмотрении вполне может оказаться совсем не очевидным. Вот дубковский следователь, например, пришел к выводу, что преступник был жителем Дубковска. Так кто же из нас заблуждается?