Эпилог

О тех, кого с нами уже нет, принято говорить либо хорошо, либо никак. Никак я не могла, ведь мне предстояло держать отчет перед клиентом о результатах моего расследования. Плохо – не хотелось. А с хорошим были проблемы. Конечно, можно было просто дать Борису Федоровичу прочитать онлайн-дневник Анны. Он наверняка бы развенчал его идеалистическое представление о младшей дочери. Но так ли это было необходимо? Я решила, что пусть уж Крайнов продолжает думать об Ане, навсегда покинувшей этот мир, хорошо. Ее откровения, местами порочные, вряд ли заставят его изменить свое отношение к Людмиле. Оно почему-то было прохладным и до рождения Анны.

Какое-то время я колебалась, показать или нет тот дневник Люде. Но потом подумала, что ей, скорее всего, не станет легче от того, что младшая сестра, отбивая у нее жениха, оказывается, действовала из лучших побуждений. Аня спасала Людмилу от неудачного, по ее мнению, брака. Она то ли забыла, то ли не знала, что каждый человек должен учиться на собственных ошибках.

Валерию и Оксане, по моему мнению, тоже совсем не обязательно было знать, что именно Анна подтолкнула их друг к другу, что у нее насчет них был какой-то план. Теперь их будущее зависело только от них самих. Анна же ушла, правда, не так красиво, как хотела…

И только следователю Купцову я собиралась показать онлайн-дневник Плотниковой и некоторые из своих диктофонных записей. Ему предстояло увязать показания Гремлева с личными откровениями Анны, чтобы сделать для себя вывод – ее убил Леонид Радченков. Потом ему придется отправить людей в Поликарповку, чтобы они спустились в колодец и отыскали в нем основную улику.

Забегая вперед, скажу, что металлическая ваза, которой Радченков ударил Анну, не упала на дно, а зацепилась за выступ стенки колодца. На ней остались и его отпечатки пальцев, и образцы его ДНК. Так что отпираться или сваливать вину на кого-то другого было бессмысленно. Экспертиза установила, что Радченков приложил к вазе силу, так что это был не несчастный случай.

Итак, я собиралась рассказать Борису Федоровичу, что сосед по даче пытался изнасиловать Аню, она сопротивлялась, потом схватила подвернувшуюся ей под руку вазу, замахнулась на Леонида, но тот выхватил у нее из рук этот металлический предмет и нанес им роковой удар по ее голове. После этого Радченков выбросил вазу в колодец, надеясь, что вода смоет его отпечатки пальцев.

Конечно, можно было рассказать клиенту об этом по телефону, но я должна была поехать в Москву, чтобы вернуться в Тарасов тем же рейсом, что и Радченков.

Он зарегистрировался на рейс одним из первых, я, напротив, подошла к стойке регистрации одной из последних. Мы встретились в автобусе, который должен был отвезти нас к самолету.

– Татьяна? – удивился Леонид. – Вы тоже здесь?

– Как видите.

– Вот так совпадение! – Радченков ничем не выдал своего волнения или же не волновался совсем, уверенный, что доказать его причастность к убийству соседки по даче невозможно.

Мы обменялись еще несколькими малозначительными фразами, потом я отвернулась от Леонида, давая ему понять, что разговор закончен. Но он не удержался и спросил:

– Таня, а вы нашли того, кто убил Аню?

– Да, – кивнула я.

– И кто же это? Тот человек с бородой? – поинтересовался Радченков, глядя на меня открытым немигающим взглядом.

Его уверенность в себе начала меня раздражать, тем не менее я постаралась сказать нейтральным тоном:

– Извините, но это тайна следствия.

Мы остановились, вместе с потоком пассажиров я вышла из автобуса. Радченков ступил на летное поле последним и оглянулся на здание аэровокзала. Мне показалось, он задумался о том, а не вернуться ли ему обратно, пока еще не поздно.

– Прошу вас, проходите на посадку! – обратилась к нему улыбчивая стюардесса, и Леонид стал подниматься по трапу на борт нашего лайнера.

Через полтора часа в аэропорту Тарасова меня встречала моя подружка Ленка, а Радченкова – опергруппа из Дубковска.

Квест был пройден.