Пятый Префект выстроил беженцев в линию, и теперь они по цепочке передавали друг другу поленья и топливо, чтобы не дать огню потухнуть. Сердце повстанца бешено стучало. За всю свою жизнь он ни разу не видел, чтобы такое количество людей было готово противостоять Императору.

Его глаза округлились, когда он увидел, что в их сторону через поле шагает несколько олигархов в шелковых робах. Перед собой они толкали тележку с огнеметами. Наконец-то все работали вместе.

Префект улыбнулся Эллоэ и провел ладонью по своему потному лицу, вытирая сажу. Но в ответ та лишь нахмурилась и продолжила тревожно всматриваться в тени по другую сторону стены огня. Несмотря на всех их усилия, пламя уже наполовину погасло. Эллоэ бросила взгляд на Хироима, стоящего на страже наверху каменного корабля, а затем вскарабкалась к нему наверх.

– Как только не станет огня – не станет и нас, – пробормотала она, глядя поверх стены пламени на океан копошащихся за ним Шипов.

– Мы будем ждать Зеленого Шрама, – отрезал Хироим, не отводя взгляда от огня.

Эллоэ развернулась и указала на темные контуры Королевского Города.

– Внутри городских стен мы смогли бы защитить себя. А что насчет Императора и его армии? Они могут восстановить питание в любой момент. Мы должны ударить сейчас, пока…

– Мы будем ждать Зеленого Шрама.

Эллоэ развернулась, спрыгнула с корабля и, закипая от ярости, зашагала обратно к огню. Бросив на нее взгляд, Пятый Префект был вынужден поднять воротник, чтобы спрятать усмешку, которую ему все же не удалось подавить. Его сердце колотилось. Он собирался пойти на величайший риск в своей жизни.

– Эллоэ, – позвал он, указывая на нескольких мужчин в шелковых робах, осторожно переминавшихся с ноги на ногу у уже пустой тележки. – Эти люди пришли увидеться с тобой.

Самый старший из олигархов нервно сглотнул, а потом поднял маленький золотой медальон с печатью Сената. Глаза Эллоэ расширились.

– Эллоэ Каифи, – произнес олигарх, – дочь Ронана Каифи. Мы пришли к тебе от имени Имперского Сената. Мы не осмеливались даже мечтать о том, что такой день когда-либо настанет. Но дни Красного Короля сочтены.

Старый сенатор неловко опустился перед Эллоэ на одно колено.

– Пришло время Королевы.

Хироим медленно выпрямился. Глаза его были полны ужаса. За стеной огня море Шипов начало пульсировать и пошло волнами.

– Бегите! – закричал Хироим копошившимся внизу рабочим. – Прочь от стены!

Сначала они непонимающе воззрились на него, а потом с криками бросились врассыпную. Первая волна Шипов устремилась в огонь. Пламя взметнулось, отбрасывая споры назад, но затем накатила вторая волна и успешно преодолела огненную преграду.

Хироим спрыгнул с верхушки корабля и отдал Эллоэ и другим воинам команду нести огнеметы. Ответом ему были лишь крики паникующих обывателей.

А затем у ворот Королевского Города взметнулся огромный столп желтого пламени, и Хироим прокричал проклятие, которое не следовало знать ни одному порядочному служителю культа Сака.

Эллоэ и Пятый Префект повели повстанцев за собой через горящие ворота. Зарубив преградивших им путь стражников, они устремились вниз по центральной улице города. Эллоэ переполнял яростный, буйный азарт. Она уже видела, как пронзает сердце Красного Короля и срывает с его головы корону. Видела, как стоит посреди Великой Арены, а тысячи людей на трибунах скандируют ее имя. Видела, как из рядов сенаторов, судей и стражников изгоняют всех негодяев и мздоимцев. Видела, как светятся лица детей, когда она проходит мимо. Видела три профиля: отца, Лавина Ски и ее самой, – выгравированных на стенах огромной башни, возвышающейся над навсегда изменившимся городом.

– Мы пойдем до конца, братья! – закричала Эллоэ. – На дворец!

Но тут с небес на них обрушились потоки белого огня. Солдаты, бежавшие рядом с Эллоэ, с криками загорелись.

– Мы привели ее, ваше высочество! – закричал старый олигарх, пыхтевший позади колонны. – Как вы и приказывали!

– Спасибо, Сенатор, – сказал Император, спускаясь с неба в своей золотой броне. Сенатор отвесил низкий поклон, и Император немедленно наградил его, испепелив на месте.

– Иногда бывает полезно прибраться в доме, не правда ли? – оскалился он.

Эллоэ осталась одна, окруженная обугленными трупами. От злости ее затрясло. Как смела она быть такой наивной после всего пережитого? Она должна была догадаться. Ее путь начался с запаха горелой плоти отца. В том, что он закончится точно так же, была своя логика. Но тогда, в Пасти, она кричала и плакала. Сейчас она обнажила меч и посмотрела Красному Королю прямо в глаза.

– Эллоэ Каифи, высокородная предательница Империи, ты предпочитаешь сожжение или обезглавливание?

Эллоэ подняла меч и издала боевой клич. Император, усмехнувшись, обнажил пылающее лезвие своего оружия. Но, прежде чем он успел нанести удар, между ним и Эллоэ в землю врезалась зеленая вспышка.

– А может, мы просто надерем тебе зад? – прорычал Халк.

Послышалось громкое шипение. Красный Король поднял взгляд и увидел парящих над крышами Отцов Шипов. Они смотрели прямо на него, а их полупрозрачные тела жутковато мерцали в полумраке. На их шипастых щупальцах висели тела мертвых имперских солдат.

– Твой город заполонили Шипы, и они теперь на нашей стороне, – проговорила Кайера. Они с Коргом стояли за спиной Халка, плечом к плечу. – Сдавайся, Красный Король.

Взвод до смерти перепуганных имперских солдат попытался вклиниться между Красным Королем и Халком.

– Защищайте его величество! – скомандовал им лейтенант.

Но Красный Король, зарычав, одним огненным залпом избавился от них.

– Зеленый Шрам – мой! – заорал он, поднимая закованный в броню кулак и выпуская крепившиеся на предплечьях ракеты. Они попали Халку в грудь и лицо, но тот едва пошатнулся. Затем Халк ударил кулаками по земле, и в воздух полетели огромные куски гранита и почвы. Пока Император пытался уклониться от них, Халк сквозь пыль и дым прокричал Миэку:

– Миэк, свяжи нас. Всех Скованных Битвой. С ним. – Сквозь потоки пыли Халк двинулся в сторону Красного Короля. – Чтобы, когда я забью его до смерти, он понимал, за что.

Миэк кивнул, зашипел сквозь обнаженные жвала, и запах горящих цветов начал исходить от него. Скованные Битвой глубоко вдохнули, впуская Миэка в свое сознание. Бруд забила крыльями и начала наворачивать круги около Красного Короля, охватывая его запахом Миэка.

Сначала Император сморщил нос от отвращения. Но потом глаза его прикрылись, а в голове начали сменяться картины и звуки. Сбитый с толку, он завертелся, стреляя ракетами во всех направлениях. Но Скованные Битвой лишь пригнулись, укорачиваясь. А некоторые и вовсе просто отбросили летевшие в них снаряды в сторону. Халк прикрыл глаза, и их всех захватили видения.

Отец Миэка истекал кровью. Отец Эллоэ горел заживо. Брат Корга с треском осыпался на землю. Лавин Ски замертво падал на песок. И доверчивый безымянный ребенок, которого Кайера прижимала к груди, снова и снова обращался в пепел среди руин Ан-Сары.

Кайера со слезами на глазах повернулась к Халку. Раздался тихий хруст костяшек: тот до боли стискивал кулаки. Каждая клеточка его тела дрожала от ярости. Он видел то же, что и Красный Король, и физически ощущал, как гнев расползается по его телу. Его кости сместились, мускулы непрерывно сдвигались и росли. Чем злее становился Халк, тем он был сильнее. Он вырос сантиметров на десять, пока перед его глазами проносились эти ужасные картины.

Но Красный Король лишь фыркнул, избавляясь от запаха, и с презрением посмотрел на них сверху вниз.

– Чего вы хотите этим добиться? Моих слез? Хотите, чтобы я оплакивал этих рабов? Этих монстров? Ах, они были вам дороги. Да, это я убил их. Это мое право. Мой долг. И я исполняю его с наслаждением.

Халк смерил Красного Короля взглядом, раздувая ноздри. Затем он сжал кулак, сделал шаг вперед и нанес удар, заставивший Императора отлететь почти на километр. В своей броне тот протаранил колоннаду Мавзолея Ангмо и врезался в статую Отца-Императора, которая тут же упала на землю и разбилась. Красный Король попытался подняться на ноги, но Халк уже приземлился около него и снова опрокинул, чтобы затем новым ударом по лицу запустить на другой конец площади.

Покореженная броня спадала с тела Императора кусками. Его левая рука безвольно свисала вдоль тела. Но, поднявшись на ноги, он прислонился к стоящему на перекрестке каменному помосту и одарил Халка плотоядной усмешкой.

– Ладно, Зеленый Шрам. Даю тебе последний шанс. Пади на колени, вырви себе волосы, вылижи грязь под моими ногами и умоляй меня сменить гнев на милость. Или я сожгу всех, кого ты когда-либо пытался спасти.

– Ты – мертвец, – низким ровным голосом проговорил Халк.

Красный Король посмотрел Зеленому Шраму в глаза. Простая правда этих слов пробралась в каждую косточку его тела, как будто этого уже было достаточно, чтобы убить его.

Он лишь улыбнулся самому себе. Его время наконец пришло. Но он не чувствовал ни страха, ни сожаления, ни страдания, ни каких-либо других эмоций, так часто застывавших на лицах тех, кого он убивал. Не было даже удивления. Он вспомнил, как его отец пораженно таращился на копье, проткнувшее ему сердце. Он вспомнил, как члены Совета и их жены пытались спрятаться от него за перевернутым банкетным столом. Они бросали в него ножи, тарелки, а потом даже жареные ребрышки Королевы хиверов. Но он играючи отбивал их в сторону. А потом с интересом изучал полные слез и мольбы глаза своих жертв.

Почему все они так боятся смерти? – подумалось ему. – Из-за боли? Расплаты за грехи? Или это страх исчезнуть, навсегда раствориться в пустоте, ничего больше не чувствовать? Красный Король перебирал в голове все эти странные мысли, пытаясь найти в них отголоски собственных ощущений. Но ни одна из них не тронула его.

Красный Король не боялся смерти.

Он просто ненавидел проигрывать.

В следующий момент он наклонился и прижал ладонь к отпечатку руки, выгравированному на каменном постаменте, к которому он прислонился. Он приказал установить эти метки на каждом перекрестке города, как только захватил трон. Люди видели в них символ вездесущей власти Императора. Но Красный Король вкладывал в них куда больший смысл.

Механизм снял биометрический отпечаток с ладони Красного Короля, и сигнал побежал по теневиковым проводам к бомбам, спрятанным глубоко под Королевским Городом. Его отец сконструировал данную систему задолго до рождения сына. Эта идея была кульминацией всех уроков, преподаваемых Книгой Войны многие поколения: если враг приглашает тебя, будь начеку. Кто бы мог подумать, что целый город может оказаться ловушкой?

Кайера Старая Сила ахнула и припала к земле. Она прижала руку к булыжникам и потянулась Старой Силой к проводам из теневика, безуспешно пытаясь опередить бегущий по ним сигнал. Но бомбы были активированы, и раздался взрыв. Трещина в тектонической коре превратилась в пропасть. Кайера взвыла от боли, словно удар пришелся по ее собственной грудной клетке.

Город тряхнуло, и между Красным Королем и Халком по улице пробежала огромная трещина. Из образовавшейся бездны пахнуло жаром, а потом оттуда, как из жерла вулкана, полилась раскаленная магма. Крыши близлежащих домов загорелись; послышался синхронный крик ужаса прятавшихся там горожан. Халк хлопнул в ладоши, создав огромную воздушную волну, и та, выбив стекла, сдула смертоносное пламя. Люди зарыдали от радости и возблагодарили Пророка и Зеленого Шрама за свое спасение.

Кайера и Корг стояли на коленях у края разлома. На лице у них была написана безысходность.

– Прощай, Холку, – пробормотала Кайера.

– О чем ты?

– Я – Старая Сила. Планета говорит со мной. И она не выдерживает. Красный Король надломил плиты.

– Да, – упавшим голосом подтвердил Корг. – Камень говорит с камнем. Это конец.

Пятый Префект выкарабкался из-за обломков и уставился на них с немым изумлением.

– Но Зеленый Шрам… Зеленый Шрам спасет нас!

– Цыц, мягкотелый, – отмахнулся Корг. – Кора самой планеты сдвигается. Зеленый Шрам настолько силен, что может разнести этот мир на куски. Но что он может сделать, чтобы излечить его?

Жар, исходящий от магмы, накатывал волнами, опаляя Халку лицо. Он чувствовал, как земля трясется у него под ногами, слышал, как с треском раскалываются фундаменты окружающих его зданий. Прячущиеся в них люди вопили от ужаса. Всхлипывала какая-то старуха. Или ребенок?

«Тридцать семь человек и две собаки», – подумал Халк.

Перед глазами у него пронеслась картинка: он разворачивается, взмывает в воздух, пролетает над городом и несется в сторону Степей. Он был силен сейчас – сильнее, чем когда-либо. Ему хватит пары прыжков. Десять секунд – и он сможет исчезнуть навсегда.

Халк просто хочет, чтобы его оставили в покое.

Он посмотрел на Кайеру, ощутил ее Старую Силу в камнях под ногами, почувствовал, как она тянется, чтобы услышать его сердцебиение: ровное, непрерывное, могучее. Он улыбнулся ей, а затем развернулся и прыгнул в разверзшуюся бездну, исчезая в потоках магмы.

Халк погружался вниз; лава выжигала каждый дюйм его кожи, заливалась в рот. Он кричал. Магма уничтожила его глотку и легкие, выжгла глаза, прогрызла плоть и прожарила кости. Ему казалось, что он вот-вот умрет в этих потоках жидкого огня, а жестокий мир разорвет сам себя на части, губя всех, кого он так долго и так отчаянно старался защитить.

Но это только разозлило его.

Его бурлящая плоть восстанавливалась и сгорала, а потом опять восстанавливалась и снова сгорала.

И это тоже разозлило его.

Его плоть срасталась, его кости становились от ярости только крепче, и он рвался все глубже и глубже, пока не достиг огромного разлома под Королевским Городом. Пальцы нащупали трещины в камне. Расколотая плита вибрировала, немилосердно сотрясая его кости, и он понимал, что миссия, которую он взвалил на себя, невыполнима. Однажды он удержал на своих плечах целую гору. Но, чтобы снова сдвинуть литосферные плиты, нужно быть в тысячу, а возможно, и в миллион раз сильнее. Это было невозможно. Все погибнут, Халк сгорит зазря, а Красный Король будет хохотать до упаду.

И это разозлило его еще больше.

Кайера по-прежнему стояла на коленях, прижимая ладони к камням. Близлежащие здания дрожали и трескались. Земля, на которой они стояли, рыдала, вздымалась, осыпа́лась…

А затем успокоилась.

Она подняла глаза на Корга. Лицо ее побелело.

– Он… он сделал это…

– Конечно, сделал, – улыбнулся Корг. – Он же Халк.

– Но ты же сказал, что ему это не под силу…

Корг пожал плечами и двинулся навстречу огромному силуэту, встающему из магмы.

– Я просто пытался его разозлить. Похоже, что так он работает лучше всего. Не правда ли, Зеленокожий?

Вылезающий на поверхность Халк ревел от ярости и боли. Лава не смогла убить его: теперь он был для этого слишком силен. Но жидкий огонь выжег ему глаза и тысячу раз заживо снял с него кожу. Никто на этой планете не мог и представить себе подобной боли. Халк уставился на парившего в небе Красного Короля своими полувосстановленными глазами, и ярость вырвалась из его груди могучим ревом, выбившим пыль из каждой трещинки в шкуре Корга.

– Так и быть, – ухмыльнулся каменный человек.

Он схватил Халка за руку и одним броском отправил Зеленого Шрама в полет прямо на Красного Короля.

Двадцать тысяч горожан, беженцев, солдат и повстанцев затаили дыхание, задрав головы. Халк несся по небу, замахнувшись своим огромным кулаком. Красный Король поднял оставшуюся целой руку и за три секунды успел сделать тысячу выстрелов. Но Халк лишь улыбнулся взрывающимся перед ним снарядам. А затем он ударил.

Удар был подобен грому. По всему городу вылетели окна. Красный Король перелетел через городские стены и дымящиеся остатки огненного заслона, приземлившись прямиком в море копошащихся за ними Шипов. Когда те начали вгрызаться в его плоть, Красный Король закричал. Ужасная боль пронзила все его тело, отозвалась в голове, и он подумал о воздаянии и черной бездне смерти. Но страха не испытал.

А затем он вспомнил, что так и не успел взглянуть на декларацию Крейсера Удовольствий. От бессильной ярости ему скрутило живот, и смех отца эхом разнесся в его растворяющемся мозгу. А затем Красного Короля не стало.