Часы отчаяния

Терри поднялась по трапу шахты на обзорную палубу. Бенедикт за барной стойкой наливал себе выпивку. Капитан Прокович, сидевший на барном стуле, наградил девушку таким взглядом, что ей сразу захотелось спуститься обратно.

– А вот и ты! – воскликнул Бенедикт. – Ты пришла очень вовремя. «Бентос» собирается начать погружение вдоль отвесного склона ущелья. Что будешь пить?

– Ничего.

– Ничего? Глупости. – Бенедикт налил двойную порцию водки, затем, обойдя барную стойку, сунул Терри в руку стакан.

– À votre santé! Твое здоровье! – Залпом выпив свою порцию, Бенедикт что-то сказал по-русски капитану Проковичу.

Терри поставила стакан на стойку. Тем временем одноглазый капитан спустился на мостик, задраив за собой люк.

Бенедикт подошел к пульту управления. Выключил свет в помещении, затем активировал купол.

Титановая оболочка, разделившись пополам, разъехалась. Красные огни наружных прожекторов высветили каменную стену ущелья, возникшую из кромешной тьмы впадины.

«Бентос» медленно поднимался.

Терри едва сдержала крик, когда два огромных кронозавра проскользнули мимо панорамного окна. И буквально несколько секунд спустя мощный удар о металлическую обшивку сотряс «Бентос».

– Они становятся все агрессивнее, – прошептала Терри.

– Наверное, не хотят с нами расставаться. Очевидно, рассматривают нас в качестве источника пищи. – Бенедикт взял со стойки нетронутую водку и, вручив Терри стакан, подвел ее к окну. – А теперь смотри внимательно. Как только мы приблизимся к потоку сажи из гидротермальных источников, нагревающих придонный слой, эти твари буквально впадут в неистовство.

Терри с опаской покосилась на сорокафутового кронозавра, неторопливо маневрировавшего между стеной каньона и панорамным окном.

– Бенедикт, похоже, этот монстр собирается нас атаковать… – (И словно в ответ на ее слова, кронозавр развернулся и устремился к ним.) – Вот видите… Бенедикт, чего вы ждете? Закройте купол!

Но Бенедикт оставался невозмутимым. Голова монстра стала огромной, при искусственном освещении его глаза казались пылающими искрами. У Терри екнуло сердце. Она повернулась, чтобы бежать.

Бенедикт нажал на кнопку крошечного пульта дистанционного управления. «Бентос» тотчас же выпустил в темноту слепящие лучи белого света, которые буквально воспламенили впадину.

Кронозавр резко отскочил в сторону, туловище животного конвульсивно задергалось, точно через него пропустили заряд в десять тысяч вольт. Едва не врезавшись в стену каньона, кронозавр исчез во мраке впадины.

Бенедикт расхохотался.

Терри одним глотком осушила стакан и, почувствовав легкое головокружение, рухнула в кресло из мятого бархата:

– Вам нравится меня дразнить, да?

– В душе я по-прежнему сущий мальчишка, – торжествующе улыбнулся Бенедикт. – Еще по стаканчику?

– Нет.

«Бентос» проходил сквозь плотный слой серы и минералов, накрывших впадину толстым одеялом смога; вода становилась все более мутной. Терри услышала слабое потрескивание, словно мелкие камешки ударялись в панорамное окно «Бентоса».

И вот наконец они оказались над гидротермальным слоем и продолжили подъем вдоль открытого склона первобытного каньона.

– А кронозавр, случайно, за нами не последует?

– Нет, они не могут выйти за пределы гидротермального слоя, – ответил Бенедикт. – Гидротермальные источники служат своего рода системой жизнеобеспечения впадины. Без них вся хемосинтетическая пищевая цепочка разрушится.

Терри почувствовала на себе пристальный взгляд Бенедикта. Затем он резко встал и спустился на мостик, оставив Терри наедине со своими мыслями.

Не меньше часа Терри сидела в леденящей душу тишине.

На глубине 24 314 футов «Бентос» величественно поднялся над склоном каньона, перевалив через небольшое плато, разделявшее северную и южную части Марианской впадины. Словно гигантский парусный военный корабль, «Бентос» рассекал темноту, направляясь на север; его прожекторы проделывали дыры во впадине, открывая взгляду бесплодное дно, покрытое осадочными отложениями.

Терри смотрела на этот мертвый морской пейзаж, напоминающий Долину Смерти , только под водой, и представляла, как ее безжизненное тело дрейфует у дна, а разложившуюся плоть пожирают десятки белых крабов.

Задохнувшись, Терри сжала голову руками, по щекам потекли слезы, тело покрылось липкой пленкой холодного пота. Терри обняла диванный валик, свернулась калачиком и закрыла глаза, раскачиваясь взад и вперед.

Ей потребовалось несколько минут, чтобы взять себя в руки. Она открыла глаза и уставилась в потолок. И только тогда заметила объектив камеры, смотрящий на нее с панели над головой.

Джонас с Маком стояли на корме «Уильяма Биба». Пробоины в палубе были заделаны аккуратно приколоченными листами фанеры, леер заменял временный деревянный барьер. Холодный ночной воздух пробирал до костей. Друзья задумчиво смотрели на пенистый кильватерный след судна.

– Как скоро мег доберется до впадины? – Мак, отвернув лицо в сторону, смачивал тряпку какой-то прозрачной жидкостью.

– Согласно последним сведениям, Ангел напала на кашалота у побережья Японии. При такой скорости ей понадобится максимум пара часов.

– Тогда вылетаем на рассвете. – Мак посмотрел на часы. – Ты готов?

Джонас устремил взгляд на темную поверхность океана, вспоминая свою последнюю встречу с акулой:

– Угу. Давай поскорее с этим покончим.

Он поднялся вслед за Маком по трапу, ведущему к офицерским каютам.

Мак постучал в дверь.

Им открыл Гарри Мун, в трусах и футболке.

– Парни, время вроде как позднее.

– Прости, но у нас срочное дело, – сказал Мак. – Это займет минуту, не больше.

Гарри посмотрел на них с подозрением:

– Ладно, входите. – Он распахнул дверь, впустив незваных гостей. – Ну что за срочность такая?

– На прошлой неделе кто-то пытался меня убить, – заявил Джонас.

– Неужели? – Гарри, казалось, был потрясен. – Когда?

– В ту ночь у побережья Аляски, – сказал Мак.

– Когда акула напала на тебя в «Зодиаке», да? Ты уверен? – спросил Гарри.

– Мы уверены, – бросил Мак, кружа по крошечной каюте. – Кто-то специально перерезал канат, к которому был привязан «Зодиак».

– Мы знаем, кто это сделал, – сказал Джонас. – И ты должен помочь нам разобраться с этим парнем.

Гарри явно занервничал:

– Быть может, стоит сообщить капитану?

– Нет. Мы предпочитаем уладить дело своими силами, – произнес Джонас.

При этих словах Мак, зайдя со спины, крепко прижал к лицу Гарри пропитанную эфиром тряпку.

Открыв глаза, Гарри с удивлением обнаружил, что лежит на спине и смотрит на ту самую лебедку, к которой некогда был привязан «Зодиак». Гарри хотел что-то сказать, но в рот был вставлен кляп из полотенца для рук, губы заклеены скотчем. Попытавшись сесть, Гарри обнаружил, что щиколотки и запястья стянуты той же липкой лентой.

– Добрый вечер. – Мак обмотал талию Гарри веревкой. – Отличная ночь, чтобы искупаться.

Джонас склонился над пленным:

– Гарри, тебе следовало бы знать, что такое Огненное кольцо. Это базовые знания для человека, который, по идее, имеет за плечами опыт работы в области океанографии. Я навел справки с помощью своих друзей из Вудс-Хола. Оказывается, ты не имел никакого отношения ни к институту, ни к программе СОСУС. Фактически ты получил назначение за несколько часов до отхода судна, когда настоящий старпом при загадочных обстоятельствах покинул город, чтобы решить семейное дело.

Гарри, с вытаращенными глазами, начал бормотать нечто нечленораздельное.

– Что он говорит? – Мак включил лебедку на реверс, веревка натянулась, поставив Гарри на ноги.

– Кажется, он говорит, что забыл полотенце. – Джонас сорвал скотч с губ Гарри.

Гарри выплюнул кляп:

– Это не я, Богом клянусь! Не делайте этого…

– Тебе придется постараться, так как этого явно недостаточно, – сказал Мак, столкнув Гарри за борт.

Джонас отпустил тормоз.

Гарри с пронзительным криком нырнул ногами вперед в Тихий океан. От ледяной воды перехватило дыхание. Гарри стало затягивать в черную океанскую пучину. Соленая вода заливалась в рот, холодные волны обжигали кожу так, словно в тело воткнулись тысячи острых ножей. Веревка вокруг талии сперва натянулась, рывком повалив Гарри на бок, затем поднялась до подмышек, сжав словно тисками, а судно тем временем продолжало тащить его за собой на глубине четырех футов.

Судорожно извиваясь всем телом, Гарри схватил веревку связанными руками, чтобы выбраться на поверхность. Мышцы как будто налились свинцом, тело содрогалось в конвульсиях.

Не в силах пробиться сквозь поверхность бурного моря, Гарри отпустил веревку и снова ушел под воду. Бороться было бесполезно, он понял, что вот-вот утонет. Гарри уже начал терять сознание, но тут веревка, безжалостно впившись в тело, выдернула его из воды.

Мак, перегнувшись через борт, втащил Гарри на палубу.

Гарри плюхнулся на доски. Он ловил ртом воздух, точно выброшенная на сушу рыба, и дрожал всем телом.

– В следующий раз мы обрежем веревку, – предупредил Мак.

– Погодите… – прохрипел Гарри. – Я из Ц… ЦРУ.

Джонас с Маком переглянулись:

– Брехня!

– Это правда. Отведите меня внутрь, чтобы можно было согреться, и я вам докажу.

– Доказывай прямо здесь.

Мак швырнул Гарри шерстяное одеяло, и тот поспешно накинул его на плечи.

– Сотовый телефон, который я тогда дал Джонасу, – в нем был встроенный миниатюрный микрофон и передатчик. Я прослушивал его разговоры с Селестой Сингер. Ты рассказал ей об Ущелье дьявола…

– Я рассказал?!

– В больнице. Голос у тебя был как у пьяного. Похоже, она накачала тебя наркотиками.

– Сучара…

– А что такое Ущелье дьявола? – заинтересовался Мак.

– Место в Марианской впадине, где одиннадцать лет назад я пилотировал «Си клиф». Что такого важного в этом месте, если Селеста пошла на то, чтобы меня опоить, а ты был готов меня убить?

– Селеста пригласила тебя принять участие в экспедиции исключительно ради того, чтобы выведать координаты этого места. – У Гарри зуб на зуб не попадал. – Я понял, что она подобралась совсем близко. Обрезав канат «Зодиака», я хотел помешать тебе выболтать секретную информацию.

– Говорил я тебе, что этой гадине явно что-то нужно от тебя, – сказал Мак. – Я вот что предлагаю. Давай не будем отдавать его под арест. Лучше скормим этот кусок дерьма рыбам.

– Погоди. – Джонас встал на колени, лицом к лицу с Гарри. – Что такого важного в Ущелье дьявола?

– Вот этого я не могу тебе сказать… – (Мак запустил лебедку.) – Ладно, подождите… Я скажу. Но только потому, что нам может понадобиться ваша помощь.

– Сперва ты хотел меня убить, теперь вдруг просишь о помощи? А у тебя, мистер, оказывается, стальные яйца.

– Хотя они уже наверняка начинают синеть, – вставил Мак.

– У Бенедикта Сингера твоя жена, – сказал Гарри. – Если хочешь ее снова увидеть, советую меня развязать.

Словно летающая тарелка, которая спускается с затянутого облаками ночного неба, «Бентос» снова пробился сквозь слой сажи, оказавшись в потайном уголке подводного царства Марианской впадины. Красные огни озаряли лес зазубренных «черных курильщиков», выбрасывающих грибовидные облака минералов и перегретой воды. Эти дымовые трубы возвышались более чем на восемьдесят футов над древним океанским ложем.

Бенедикт Сингер нависал над профессором Гуанем, с нетерпением ожидая результатов газовой хроматографии.

– Отлично! – доложил Гуань. – Мы обнаружили следы тритиевого гелия-3. Я бы сказал, мы определенно прибыли к месту назначения.

– Мы находили подобные следы по крайней мере десятки раз.

– Но не такие, Бенедикт. Не с таким содержанием гелия-3. Нет, я бы сказал, мы определенно прибыли к месту назначения.

– Сэр, «Эпиметей» готов к спуску, – доложил капитан Прокович. – Мы также получили сообщение с «Голиафа».

Бенедикт подошел к ближайшему компьютеру и ввел код доступа. На экране появилось зашифрованное сообщение. Бенедикт ввел кодовое слово, чтобы расшифровать криптограмму:

– Простите, сэр. – К Бенедикту подошел Прокович. – Капитан «Эпиметея» говорит, девчонка в стыковочном шлюзе, просится на борт судна.

Бенедикт довольно улыбнулся:

– Наша мышка готовится разыграть свою последнюю карту. Скажите капитану Уоррену, чтобы взял миссис Тейлор на борт.

– Есть, сэр!

Терри забралась в «Эпиметей», устроившись рядом с креслом пилота.

– Готовьте судно к погружению! – приказал капитан.

– Есть, сэр! Задраить люки, разгерметизировать стыковочную муфту!

Терри внимательно следила за всеми действиями капитана, пытаясь запомнить каждый включенный тумблер.

– Открыть стыковочные захваты!

– Есть, сэр! Захваты открыты, подводный аппарат выпущен из стыковочного шлюза.

– Дайте мощность на гребной вал. Выводите нас наружу.

Двигатель заработал. «Эпиметей», отделившись от «Бентоса», устремился вперед, к месту назначения в Ущелье дьявола.

Скрытое темнотой семейство кронозавров под предводительством самки легко скользило над теплым морским дном. Самка, длиной сорок девять футов и весом двадцать пять тонн, была по крайней мере на треть больше своего партнера и в два раза крупнее единственного выжившего детеныша, тоже самки. Огромная рептилия, сопровождаемая своими сородичами, которые плыли у нее по бокам, держась тазового пояса, вела свою выстроившуюся плотным клином стаю вдоль впадины.

Такой V-образный строй позволял животным сохранять энергию, поскольку огромное туловище самки создавало направленный поток, тянувший за собой ее более мелких спутников. Но гораздо важнее было то, что продвижение клином создавало у врага кронозавра превратное ощущение, будто он имеет дело с более крупным противником, и этим заклятым врагом был Carcharodon megalodon.

Будучи хладнокровными рыбоящерами, кронозавры придерживались поведенческой модели, позволяющей вплывать в гидротермальный слой и выплывать из него. Семьдесят миллионов лет назад предки этих животных нуждались в солнечном тепле, чтобы согревать тело. Однако выживший вид, адаптировавшись к условиям жизни во впадине, использовал теперь перегретые воды гидротермальных источников для поддержания высокой температуры тела, а жабры позволяли им дышать в море.

Эти гигантские плиозавры, стремительно продвигавшиеся вперед за счет размашистых ударов передних ласт, были быстрыми и ловкими охотниками, а темная окраска делала их невидимыми в темноте впадины. Их присутствие выдавал лишь яркий блеск люминесцентных глаз, обладающих ночным зрением, – темно-красные искры, которые подманивали ничего не подозревающих рыб прямо в крокодильи челюсти. Благодаря острому зрению – большая редкость для обитателей океанских глубин – кронозавры могли обнаруживать юрких биолюминесцентных рыб на расстоянии до двухсот футов.

Однако когда речь шла о преследовании добычи во впадине, кронозавры пускали в ход совсем другой сенсорный механизм. В наружной оболочке мозга, в непосредственной близости от нервных окончаний, содержались кристаллы магнетита в высокой концентрации. Подобно мини-магнитам, эти кристаллы помогали кронозаврам ориентироваться во впадине по естественным магнитным полям Земли. За миллионы лет этот сенсорный механизм настолько эволюционировал, что кронозавры научились различать кратковременные нарушения магнитного поля каньона, вызванные косяками рыб или гигантскими кальмарами либо появлением смертельного врага.

Стая кронозавров, направлявшаяся на юг в вечном поиске пищи, неожиданно уловила сильные возмущения магнитного поля у морского дна. Синхронно ударив по воде передними ластами, вся троица в едином порыве устремилась вперед на разведку.

Терри, уставившись в крошечный иллюминатор, лихорадочно искала выход из положения.

В течение последних четырех часов она наблюдала за тем, как вакуумная труба «Эпиметея» втягивает марганцевые конкреции и осадки с морского дна мелового периода. Что на таких глубинах было чрезвычайно сложно. Для того чтобы затянуть в трубу кубический фут породы при давлении воды 16 000 фунтов на квадратный дюйм, мотор мощностью 1000 лошадиных сил работал ровно четыре минуты. После чего процесс всасывания останавливался, и один из членов экипажа вынимал бесценные камни из герметичной камеры под аппаратом, а другой тем временем проводил техническое обслуживание оборудования.

Месторождение оказалось таким обильным, что команда еще час назад забила все имеющиеся емкости камнями. Но Бенедикт не позволил подводному аппарату вернуться на «Бентос». И теперь весь проход был заставлен десятигаллонными бадьями, доверху наполненными камнями, так что капитану приходилось пробираться к пульту управления, перелезая через камни.

Уже в сотый раз, точно мантру, Терри повторяла в уме порядок действий при пилотировании. Закрыв глаза, девушка представила, как сегодня ночью проберется в стыковочный шлюз, проскользнет в подводный аппарат и задраит за собой люк. Потом за несколько минут освободит аппарат от стыковочных захватов, после чего Бенедикт уже не сможет помешать побегу. Сперва она выведет «Эпиметей» из подбрюшья «Бентоса» и быстро пройдет через гидротермальный слой, чтобы поскорее убраться из ареала мерзких тварей. Затем направится на запад, оставаясь на глубине четыре тысячи футов во избежание встречи с «Голиафом», и наконец поднимется на поверхность в районе цепи Марианских островов, где и сядет на мель. Мысленно она уже представляла себе, как вылезает из люка подводного аппарата и видит перед собой тропический остров. Оставив аппарат на мелководье, она побредет к берегу, солнце будет окутывать ее теплыми лучами, ночной кошмар останется навсегда позади…

Она очнулась от треска радиопередатчика.

– Капитан, «Голиаф» обнаружил одинокий биологический объект, который движется в вашем направлении. Но для кронозавра он слишком велик. Расстояние шестнадцать километров, и оно быстро сокращается.

У Терри отчаянно заколотилось сердце. Одинокий крупный биологический объект – это мегалодон!

– Какие-нибудь указания Бенедикта имеются? – спросил капитан.

– Он хочет, чтобы мы продолжили добычу конкреций. «Бентос» зависнет прямо над нами.

– Сообщите на «Бентос», что мы уже забиты под завязку, – сказал капитан.

– Приказ Бенедикта – продолжать добычу конкреций, – ответил радист.

Три кронозавра окружили на безопасном расстоянии странное существо, оценивая добычу. Почувствовав приближение огромного «Бентоса», кронозавры разделились. Самец и молоденькая самочка пошли на сближение, чтобы увести добычу подальше от большого существа и подманить ее к взрослой самке, которая осталась кружить во тьме.

«Бентос» опустился глубже. «Эпиметей» оказался у него под брюхом, между тремя похожими на колонны свисающими опорами, которые уперлись в дно. Глубоководный стыковочный узел в ста футах от подводного аппарата раскинул похожие на крылья захваты, готовые поднять подводный аппарат и завести его в герметичную камеру наверху.

Четыре импульсных источника света на корпусе «Бентоса» пронзили темноту, словно луч маяка.

Терри уставилась на вертикальный столб света. В пятидесяти футах от иллюминатора она увидела неожиданно закружившиеся в возникшем водовороте осадочные породы.

И не успела Терри опомниться, как два кронозавра с размаху ударились головой в правый борт «Эпиметея», накренив судно на левый борт.

Терри закричала. Повалившись в кромешной тьме навзничь, она приземлилась на бадью с марганцевыми конкрециями. Кто-то из членов экипажа упал на нее сверху, прижав ее ноги к шершавым камням.

– Прекратить добычу! – приказал капитан. – Сбросить балласт…

Подводный аппарат выровнялся, в кабине загорелись аварийные красные огни.

Терри, застонав от боли, попыталась сесть. Вытащив ноги из-под бесчувственного тела упавшего на нее мужчины, она осторожно поднялась. На голову упала капля воды, просочившейся сквозь титановую обшивку.

«Эпиметей» поднялся со дна прямо в чрево «Бентоса»; стыковочные захваты завели коническую рубку подводного аппарата в шлюз.

Бенедикт следил за подъемом рубки в стыковочный шлюз с безопасного расстояния: из защищенного восьмидюймовым лексаном окна в диспетчерской шлюза. Латунные уплотнители зафиксировали вертикальный руль подводного аппарата, а доковые захваты поставили «Эпиметей» в фиксированное положение.

Мощные насосы откачали воду, в считаные минуты осушив шлюз и заполнив его воздухом. Терри пробралась к рубке. И стала с нетерпением ждать сигнала отбоя, после которого капитан Уоррен мог поднять трап. Нагнувшись, она посмотрела в иллюминатор.

Возле подводного аппарата кружила, набирая скорость, огромная тень.

Зазвонил судовой колокол. Капитан Уоррен открыл люк. Терри, протиснувшись вперед, взлетела по трапу в сырой шлюз и увидела в иллюминаторе диспетчерской Бенедикта, отдававшего команды в микрофон.

– Капитан, распорядитесь, чтобы ваши люди выгрузили конкреции в стыковочный шлюз.

– Сэр, «Эпиметей» получил пробоину. Мы можем подождать?

– Капитан, выполняйте приказ!

Терри подбежала к запертой двери стыковочного шлюза и забарабанила кулаком по негнущемуся металлу:

– Выпустите нас отсюда!

Несколько человек уже успели вылезти из подводного аппарата, но капитан втолкнул их обратно в рубку.

– Построиться! – приказал он. – Выгрузить камни!

Члены экипажа подняли из рубки белые бадьи с черными камнями размером с картофелину.

А тем временем взрослая самка кронозавра поднырнула под свою неподвижную добычу.

Капитан Уоррен бросил на Бенедикта умоляющий взгляд:

– Сэр, нам действительно не помешала бы помощь.

Бенедикт увидел, что этот измученный человек уже с трудом выносит камни из подводного аппарата:

– Прокович, отправь к ним на подмогу своих людей.

– Есть, сэр! – Русский подал знак двум крепким парням.

Терри услышала, как щелкнули титановые запоры. Дверь распахнулась, и двое мужчин поспешно прошли мимо Терри в шлюз.

Подняв гигантскую волну, самка кронозавра весом пятьдесят тысяч фунтов ударилась головой о дно «Эпиметея».

Загорелись красные огни, завыли сирены. Терри пулей выскочила из шлюза; дверь захлопнулась за ней с такой силой, что девушка, пролетев по коридору, врезалась в дальнюю стену. Она подняла голову, уши заложило от оглушительного рева, эхом пронесшегося по проходу. Терри бросило в дрожь, в какой-то нереальный момент она поняла, что висит в воздухе в шести дюймах над полом содрогающегося «Бентоса».

Поднявшись на ноги, она вбежала в диспетчерскую:

– О боже!.. О боже!..

Титановый корпус «Эпиметея» не выдержал удара, и «Эпиметей» мгновенно взорвался под давлением воды в 16 000 фунтов на квадратный дюйм. Подводный аппарат сложился, точно смятая консервная банка, поднявшиеся волны ворвались в герметичный шлюз, сметая все на своем пути. Воздух внутри сжался, нагревшись до тысячи градусов за миллисекунду. И только благодаря десятифутовой титановой обшивке шлюза «Бентос» не разнесло, ко всем чертям, взрывом, практически сравнимым с ядерным.

Бурный поток воды с крутящимися обломками захлестывал сферические стены затопленного шлюза, тщетно ища возможность проникнуть сквозь титановую обшивку, обезопасившую остальную часть судна.

Между тем водоворот грязной воды начал постепенно ослабевать, открывая взору жуткую картину разрушения. Обезображенные студенистые трупы бились о лексановый иллюминатор, из пустых глазниц сочились струйки крови и серого вещества. Клочья разорванной кожи до неузнаваемости изменяли тела, маскируя застывшее выражение ужаса на обезображенных лицах жертв.

Терри, подавив приступ рвоты, вместе с остальными выскочила в соседний коридор глотнуть воздуха. В диспетчерской остался один Бенедикт. Он не отрываясь смотрел на калейдоскоп частей человеческих тел и плавающих экскрементов.

– Naturam expellas furca, tamen usque recurret, – прошептал он, вытирая слезу с лишенного ресниц изумрудного глаза. – Гони природу в дверь, она войдет в окно. – Бенедикт закрыл глаза. – C’est la guerre .