В огненном кольце

Вертолет приземлился на больничной парковке. Джонасу пришлось прикрыть глаза от кружащейся в воздухе пыли. Помахав рукой медсестре, он забрался в знакомую кабину пилота.

– А ты неплохо выглядишь для покойника, – сказал Мак.

Джонас пожал другу руку:

– Мак, я…

– Забудь. Я просто добавлю это к твоему счету, который и так здорово разбух. Если серьезно, я рад, что у тебя наконец мозги встали на место. А то я уже начал подумывать о том, не назваться ли мне Измаилом .

Джонас пристегнул ремень, и вертолет взмыл в воздух.

– Сколько летного времени до «Уильяма Биба»?

– Несколько минут. Прошлой ночью мы вошли в гавань Датч-Харбора. Кстати, Селеста покинула судно рано утром.

– Селеста уехала? Интересно куда?

– Ее забрал вертолет «Геотека». Капитан Морган сказал, она свалила со всеми пожитками.

– Ничего не понимаю. – Джонас бросил взгляд в сторону появившегося вдали «Уильяма Биба». – Зачем было так срочно уезжать? Ведь она столько времени потратила на поимку мегалодона. Да и ворота в лагуну уже отремонтированы.

– Без понятия. Быть может, это как-то связано с тем, что она тебя динамила, вовсю кувыркаясь с Мареном.

– Селеста с Мареном? Кто тебе сказал?

– Марен. Незадолго до того, как я высадил его у границы Аляски для пешей прогулки. Марен признался, что вынул боек из гранатомета, хотя клянется, что это не он перерезал канат у «Зодиака».

– И ты ему поверил?

– Да. И это значит, что на борту есть кто-то еще, кто явно от тебя не в восторге. Какие-нибудь догадки имеются?

– Нет. – Джонас потер глаза, пытаясь переварить информацию. – Ума не приложу. Зачем Селеста ко мне клеилась, если трахалась с Мареном?

– А хрен его знает! Скатертью дорога. Пусть оба катятся куда подальше!

Капитана и Гарри Муна они нашли в диспетчерской.

– Тейлор, рад видеть тебя в добром здравии, – сказал капитан. – А теперь объясни, что это за дела со сменой курса.

– Нам нужно срочно отправиться к Марианской впадине. Дело не терпит отлагательств.

– Прости, но у меня приказ закончить ремонт и вернуться в Берингово море отловить акулу.

– Мегалодон уже не в Беринговом море. Он направляется к Марианской впадине.

– Если бы доктор Марен был сейчас здесь, то наверняка стал бы возражать. – Гарри с подозрением покосился на Мака.

Джонас, порывшись в судовых картах, нашел батиметрическую карту Тихого океана:

– Гарри, полагаю, ты знаешь, что такое Огненное кольцо?

– Хм, если честно, то нет.

– Неужели? Никогда бы не подумал. Впрочем, не важно… – Джонас развернул ламинированную карту, провел красным маркером линию вдоль Тихоокеанского побережья Южной и Центральной Америки, вдоль северо-западного побережья Северной Америки, затем – вдоль побережья Канады, Аляски, вокруг Алеутских островов и, наконец, через Тихий океан и дальше на юг вдоль побережья Японии и Индонезии. – Это Тихоокеанское огненное кольцо, где расположено более четырехсот действующих вулканов. Глубоко в недрах Земли, над корой и мантией, находятся примерно четырнадцать тектонических плит, которые передвигаются, точно гигантские континентальные плоты, вдоль земной коры. Динамические процессы на границах этих плит вызывают землетрясения и сильные вулканические извержения, и особенно мощные вдоль границ этого сейсмического кольца.

– Но при чем здесь мегалодон? – удивился Гарри.

– Во время последнего ледникового периода температура океана резко понизилась, отчего бóльшая часть популяции мегалодонов погибла. Уцелевшие представители этого семейства переселились в абиссаль Марианской впадины, придонные воды которой устойчиво подогреваются выбросами из гидротермальных источников. Однако сама по себе впадина входит в Огненное кольцо, поскольку расположена в зоне конвергенции на стыке двух литосферных плит, возникшей в результате субдукции Тихоокеанской плиты под Филиппинскую.

– И что ты этим хочешь сказать?

– Гарри, я хочу сказать следующее. Акулы обладают особой сенсорной системой, способной использовать магнитное поле Земли, а также сейсмические колебания на линиях разлома коры, чтобы ориентироваться на больших расстояниях. Когда мать Ангела четыре года назад ускользнула из впадины, то инстинктивно направилась на восток, сперва вдоль цепи Гавайских островов, затем – вдоль побережья Центральной Америки, пока не оказалась в каньоне Монтерея. Все эти точки являются частью Огненного кольца, так же как и маршрут Ангела после побега из лагуны.

– А мне казалось, она просто следует по пути миграции китов, – заметил Гарри.

– Мне тоже. Но теперь я уверен, что акула обошла Берингово море вдоль побережья. Полагаю, она движется на юго-восток, следуя слабым сейсмическим колебаниям, распространяющимся из Алеутского желоба. Вот поглядите. – Джонас показал на побережье Аляски. – Если Ангел продолжит путь по Алеутскому желобу, то пересечет северную часть Тихого океана и окажется в Курило-Камчатском желобе. Эта впадина тянется на юго-запад мимо Курильских островов и переходит в Японскую впадину, причем все в пределах Огненного кольца. Японский желоб соединяется с Марианской впадиной, ставшей за последний миллион лет местообитанием этого вида.

– Типа наша акула движется по подводной автомагистрали, – заметил Мак.

– Тейлор, ну я не знаю, – произнес капитан Морган. – Этот монстр вполне может продолжать следовать по пути летней миграции китов.

Джонас посмотрел на капитана в упор:

– Мегалодон не следует за китами. У самки сейчас течка в самом разгаре. Она, словно гигантский лосось, использует Огненное кольцо, чтобы проложить курс обратно в Марианскую впадину для размножения.

– Тейлор…

– Капитан, я очень прошу. Моя жена сейчас в Марианской впадине. И мне нужно, пока не поздно, ее оттуда вызволить.

Капитан двадцативосьмифутового научно-исследовательского судна «Кашалот» повернул судно носом по ветру, дав возможность экипажу спустить паруса и дрейфовать по пятифутовым волнам. Холодный ветер свистел в мачтах. Восходящая луна в третьей четверти выглянула из-за плотных облаков, озарив палубу призрачным светом.

Гидроакустик Дженис Хенкель поправила наушники и прислушалась, стараясь не смотреть в направленную на нее камеру оператора канала «Дискавери».

Дженис повернулась лицом к мужу:

– Брюс, согласно моим последним расчетам Безумный Макс сейчас спит в вертикальном положении на глубине восьмисот футов, прямо под нашим судном. Если он и дальше будет придерживаться типичной для себя модели поведения, то проспит еще три часа, после чего продолжит двигаться на север.

– И… достаточно, – сказал Нортон Байндер, продюсер канала «Дискавери». – Очень хорошо, Джен. А кашалот действительно спит?

– Я же вам только что сказала.

– Замечательно. Тогда воспользуемся предоставленной возможностью, чтобы переснять несколько сцен, о которых мы говорили ранее. Брюс, вы готовы?

Супруг Дженис, биолог Брюс Хенкель, прикрепил к рубашке микрофон и поправил воротник:

– Я готов.

– Хорошо, – кивнул Нортон. – Сейчас у нас просто голос за кадром, поэтому не волнуйтесь насчет камеры, а просто читайте свои записи. Джош, ты как?

– Уровень звука отличный! – выкрикнул оператор. – Можно начинать.

Брюс прочистил горло:

– Кашалот, длина которого достигает шестидесяти футов, а масса – сорока пяти тонн, без сомнения, является самым грозным хищником на нашей планете. Китобои начали впервые охотиться на кашалотов в начале девятнадцатого века, прельстившись огромными запасами китового жира этих гигантов. В отличие от гладких китов агрессивные кашалоты нередко нападали на промысловые суда. Без сомнения, именно такие действия и вдохновили Германа Мелвилла на создание классического романа «Моби Дик».

– Великолепно! Гораздо лучше, чем в прошлый раз, – сказал Нортон. – Переходите к следующему отрывку.

– Крупнее и агрессивнее своих партнерш, самцы кашалота нередко путешествуют в одиночестве, совершая глубокие погружения, что затрудняет поиск этих неуловимых охотников в открытом море. Чтобы узнать больше об этих хищниках, наше научно-исследовательское судно продолжит идти под парусом во избежание лишнего шума. Животных мы будем отслеживать с помощью вмонтированных в киль судна подводных микрофонов. Подобно своим двоюродным братьям, дельфинам, кашалоты используют пульсации звука, так называемую эхолокацию – сенсорную систему, свойственную исключительно зубатым китам. Последние четыре дня наша экспедиция шла по следу огромного самца, которого мы прозвали Безумным Максом. Слушая подводные голосовые сигналы кита, моя супруга Джен может определить местоположение Макса в радиусе пяти миль.

– Достаточно. О’кей, народ, я бы сказал, что сегодня мы поработали на славу. Нам с Джошем, пожалуй, пора на боковую. Не забудьте нас разбудить, если произойдет что-нибудь интересное.

И с этими словами они оба направились в гостевые каюты. Джен проводила их взглядом. Неожиданно она почувствовала, как сильные пальцы мужа начали массировать ей спину.

– Как приятно. Полагаю, это должно означать, что теперь моя очередь бодрствовать и всю ночь слушать храп Макса, да?

– Твоя смена. – Брюс поцеловал жену в шею и заполз в койку.

Беззвучно скользя по Анадырскому заливу на глубине шестьсот футов, самка продолжала свой путь на юго-запад вдоль азиатского побережья, мимо Курильских островов. Далеко внизу лежал Курило-Камчатский желоб, самую глубокую точку которого – «глубину „Витязя“» – от поверхности океана отделяли 34 600 футов.

Используя Алеутскую впадину как направляющую, акула-альбинос пересекла северную часть Тихого океана, следуя вдоль Курило-Камчатского желоба на юго-запад. Огибая мыс Лопатку, акула неожиданно оказалась на пути тысячи китов, мигрирующих в Охотское море на летнюю кормежку.

Словно забравшийся в овчарню голодный волк, мегалодон посеял панику в рядах китов. Поспешно изменив курс, киты отошли от хищника на почтительное расстояние, но уже после того, как мегалодон успел убить и съесть самку финвала с детенышем.

Оказавшись к востоку от японского острова Хоккайдо, мегалодон внезапно почувствовал новые вибрации – едва слышное, но сильное сердцебиение какого-то существа, в котором акула тотчас же узнала другого хищника. И большая самка решила немедленно разобраться с соперником, оказавшимся в ее владениях.

Самец кашалота завис неподвижно в вертикальном положении на глубине восьмисот футов черного как смоль океана. Но даже отдыхающий кит по-настоящему никогда не спит, поскольку часть его мозга всегда находится начеку.

Приближавшееся откуда-то издалека существо насторожило самца. Он открыл глаза и несколько раз стеганул по воде сдвоенным хвостовым плавником, изменив положение тела. Затем помотал гигантской головой, чтобы стряхнуть с себя остатки сна. По характерным щелчкам кит, словно с помощью сонара, сразу обнаружил местоположение противника. И в ожидании соперника принялся кружить в воде, негодующе тряся головой.

Джен Хенкель, закрыв судовой журнал, глотнула кофе из кружки. Кофе оказался холодным. Но когда она встала с места, чтобы разогреть кофе в микроволновке, из гидрофона послышалось пощелкивание.

– Брюс, просыпайся! Похоже, Макс куда-то собрался.

Биолог перевернулся на другой бок и сонно потер глаза:

– Скажи киту, чтобы отправлялся обратно спать.

Джен напряженно прислушалась к звукам в наушниках:

– Очень странно. Он явно не собирается сниматься с места, а просто кружит и кружит в двухстах футах под нами.

– Думаешь, он знает, что мы тут?

– Это вряд ли. Скорее всего, мы сейчас стали свидетелями нетипичного поведения кашалота.

Брюс мигом скатился с койки:

– Ладно. Пойду будить ребят с «Дискавери».

Дождавшись, когда мегалодон приблизится на расстояние нескольких сотен ярдов, кашалот сменил оборонительную тактику на наступательную. Ожесточенно работая мускулистым хвостовым плавником, самец атаковал акулу-альбиноса, чтобы протаранить ее гигантской головой.

Почувствовав опасность, мегалодон сделал крутой вираж и ушел в сторону. Кит попробовал было начать преследование, но, не сумев догнать увертливого соперника, снова занял оборонительную позицию.

Мегалодон, хотя и двигавшийся быстрее кашалота, опасался атаковать превосходящего его по размеру противника, поскольку рисковал получить сокрушительный удар головой или мощным раздвоенным хвостовым плавником.

Двое гигантов продолжили кружить, меряясь силами. Кит периодически наскакивал на светящуюся акулу, но та резко увиливала в сторону, продолжая выжидать удобный момент для атаки.

– Что происходит?! – крикнул Нортон, схватившись за мачту, когда судно закружило поднявшимися волнами.

– Там внизу с Максом кто-то еще! – крикнула Джен.

– Другой кит?

– Нет, мы регистрируем только один набор щелкающих звуков. Кто бы это ни был, Макс явно крайне возбужден.

– Нам, пожалуй, стоит держаться подальше на случай, если кит выпрыгнет из воды. – Брюс завел двигатель.

Прекратив беспорядочное кружение, «Кашалот» начал выходить из зоны турбулентности.

Кашалот, по своим размерам не уступающий мегалодону, по сравнению с последним имел одно слабое место: будучи млекопитающим, кит нуждался в воздухе. Продолжая кружить, самец стал подниматься к поверхности – выпустить фонтан воды.

Мегалодон заложил вираж, готовясь напасть снизу.

Рванув вверх, акула вцепилась, точно питбуль, в маленький закругленный грудной плавник кашалота. Безумный Макс исступленно задергался, когда зазубренные зубы впились в тело.

Экипаж «Кашалота» с изумлением смотрел, как огромная голова кита взорвала океан. Появившееся следом другое животное, светящееся, белоснежно-белое, металось рядом с китом. Не успели члены экипажа опомниться, как судно оказалось посреди поля битвы титанов.

Безумный Макс яростно мотал головой, нагоняя восьмифутовые волны, которые обрушивались на маленькое судно. Увидев, что волны перехлестывают через борт, Брюс крепко прижал к себе жену, продолжая свободной рукой держать штурвал. А хвост кашалота молотил по воде уже в футе от носа судна.

Перекатившись на бок, кашалот яростно пытался стряхнуть с себя мегалодона. Разъяренный кит хлестал хвостом агрессора, который, вцепившись в грудной плавник, терзал его зубами.

Прогрызть грудной плавник для гигантской акулы было проще простого. Вскоре она пробила плотные мышцы до самой кости. Свирепо мотая головой, мегалодон вырвал растерзанный плавник из тела кита вместе с окровавленным куском мяса.

Жестоко израненный самец повернул огромную голову навстречу мегалодону, отчаянно щелкая узкими челюстями в тщетной попытке вцепиться акуле в морду.

Кровь и клочья пены обрушились дождем на экипаж «Кашалота». Джен судорожно вцепилась в мужа, когда развернувшееся боком судно накрыло десятифутовой волной. Но вот нос судна снова взмыл над волной, и Джен краем глаза увидела, как жуткая верхняя челюсть мегалодона, словно оторвавшись от пасти, вытянулась вперед и захлопнулась на нижней челюсти кашалота, размозжив ее с тошнотворным хрустом.

Самец весом восемьдесят пять тысяч фунтов бился в агонии, взбивая воду хвостом, остатки изувеченной нижней челюсти свисали с морды.

Темные волны перекатывались через транец «Кашалота», оставляя на палубе липкие дорожки крови и китового жира. Брюс запустил двигатель, чтобы увести судно подальше от раненого кита, который, отчаянно цепляясь за жизнь, метался по поверхности воды.

Наконец кашалот перевернулся брюхом вверх, приготовившись умирать. Алебастровый плавник промелькнул мимо носа судна и исчез. Брюс выключил двигатель, опасаясь, что шум может привлечь акулу. Секунду спустя Безумный Макс содрогнулся в последний раз – и все было кончено. Это мегалодон, атаковав кита снизу, вцепился зубами ему в спину. Мелькавший то здесь, то там серп спинного плавника взрезал антрацитовую воду, разбрасывая по сторонам ошметки пены.

Напуганные жестокостью нападения, члены экипажа сгрудились на палубе. Сейчас они особенно остро чувствовали свою крайнюю уязвимость. И только Нортон следил краем глаза за оператором, желая убедиться, что тот продолжает снимать.

Следующие двадцать минут мегалодон терзал гору китового жира – все, что осталось от Безумного Макса. А тем временем поверхностное течение, подхватив «Кашалот», позволило ему покинуть место кровавой трапезы. Брюс с экипажем подняли парус, чтобы поскорее уйти как можно дальше от кошмарной твари.

Джен увидела, как из темноты вдруг возникло с полдюжины свинцово-серых спинных плавников.

Не решаясь приблизиться к пиршественному столу, большие белые акулы кружили неподалеку и терпеливо ждали, когда их гигантский родственник насытится.