Паук и муха

Хит Уильямс рылся в своих компьютерных файлах в тщетной надежде найти подходящую информацию о древних морских рептилиях. Хорошо, что он уже смог выяснить, какому виду доисторических монстров принадлежит этот огромный ископаемый фрагмент. Но плохо то, что эти скудные сведения явно не устроят Бенедикта Сингера. Хит ввел новый запрос на тему теорий Джонаса Тейлора относительно Carcharodon megalodon.

Оторвав глаза от монитора, Хит увидел, как в лабораторию вошел Сергей.

– Сергей, давай выйдем на пару слов. – Хит провел Сергея в дальнюю комнату и закрыл за собой дверь.

Услышав, как хлопнула дверь, Терри выскользнула из кладовки при лаборатории и выбежала в коридор, откуда направилась прямо на мостик, чтобы найти Бенедикта.

– Ты хотел поговорить? – Сергей с подозрением покосился на Хита.

– Да. Я уже произвел датировку этого ископаемого и закончил работу по систематике. На основании данных измерений черепа я могу предполагать, что перед нами экземпляр животного, сходного по размерам с биологическими объектами, которые преследовали «Прометей». Я почти уверен, что животные, кружившие вокруг подводного аппарата, относятся к тому же роду, что и наше ископаемое. Бенедикт должен знать, что мы имеем дело со стайными охотниками, которые, возможно, проворнее и хитрее, чем Carcharodon megalodon – и, возможно, гораздо более опасные. Я настоятельно советую отложить все запланированные миссии подводных аппаратов во впадине до тех пор, пока мы не найдем способ справиться с этими тварями.

Сергей лишь презрительно усмехнулся, уже заранее зная ответ Бенедикта.

– Так ты хочешь снова на борт «Прометея»? – Изумрудные глаза Бенедикта превратились в лучи лазера, проникающие в сокровенные мысли Терри.

Терри поспешно отвернулась к обзорному окну. Биолюминесцентные обитатели впадины мерцали в черной как смоль воде, точно звездочки на ночном небе.

– Понимаю, в свете вчерашнего происшествия моя просьба может показаться странной, но я чувствую, что не должна сидеть сложа руки. Как вы там говорили? Не отступай перед бедой, но смело иди ей навстречу, да?

Бенедикт погладил бородку:

– А присутствие этих загадочных биологических объектов тебя больше не тревожит?

– Конечно тревожит, – ответила Терри. – Само собой, у меня имеется некая доля здорового страха, впрочем, как и у остального экипажа «Прометея». Но я не допущу, чтобы это помешало мне в выполнении моих обязанностей. Я хочу посмотреть в лицо своим страхам.

– Судьба помогает смелым, ведь так?

– Если ваши мужчины смогут это сделать, то чем я хуже? Правда, я не получаю за это денег.

– По-твоему, мой экипаж идет на риск из-за денег?

– Я только предположила, – сказала Терри. – Большинство из них явно не ученые, вот я и решила, что они просто хорошо оплачиваемая рабочая сила.

– Да, хорошо оплачиваемая. Хотя на том свете карманов нет. Мы с тобой рискуем жизнью, потому что верим в наше святое дело на благо всего человечества. Ну а эти люди совершенно другие. Я собственноручно отбирал и натаскивал наиболее талантливых из тех, чья жизнь много лет назад была абсолютно бессмысленной. То были потерянные души, таких тебе наверняка даже и не доводилось встречать. Они лишились всего, что имели, и влачили жалкое существование без надежды, без цели. А я дал им то, в чем они отчаянно нуждались: смысл жизни. – Глаза Бенедикта возбужденно расширились. – И теперь я заполняю пустоту, образовавшуюся за многие годы злоупотребления наркотиками, алкоголем и насилия над детьми. Я показал им, что героическая смерть лучше бесславной жизни. И, сделав это, я стал для них и дьяволом, и богом, потому что они одновременно и боятся, и любят меня. Вот это, моя дорогая, и есть настоящая власть.

– Получается, вы играете на их страхах, да?

Бенедикт погладил эспаньолку, словно пытаясь найти верный ответ.

– Играю ли я на их страхах? Возможно. Ведь, помимо всего прочего, мужчина по натуре своей – хищник. После двух миллионов лет существования на земле мы по-прежнему продолжаем истреблять себе подобных, будь то во имя религиозных убеждений, новых завоеваний или других причин, причем все зиждется на силе страха.

– А разве у ваших людей нет семей?

– Их семья – это я. Они будут работать на меня, находясь под моей опекой, до самой смерти.

– А как насчет Селесты?

Бенедикт наградил Терри злобной ухмылкой:

– Селеста принадлежит к совсем другому виду животных.

– А что, если кто-нибудь из ваших людей захочет уйти?

– Ради бога! Никто никого насильно не держит. Но те, кто покинул меня, очень быстро снова подсели на алкоголь и наркотики. Одним словом, оказались в том самом порочном кругу, из которого я их в свое время вытащил. Постарайся понять. Жизненные невзгоды заставили этих людей напрочь забыть о таком понятии, как самодисциплина. Я же открыл для них новые перспективы. А в обмен они добровольно покорились высшей власти.

– То есть вам?

– Да. Я как паук. Поймав обреченную муху в свою паутину, я милосердно предлагаю ей спасение, но только в пределах паутины.

– Муха обретает в паутине не спасение, а лишь страх и смерть. По-моему, ваша организация больше похожа на секту, которую возглавляет человек, страдающий манией величия.

– Если хочешь со мной подискутировать, то, пожалуйста, отключи отвечающее за эмоциональную сферу полушарие своего мозга, чтобы мы могли вести интеллектуальную беседу. Как и все истинные лидеры, я в первую очередь являюсь выдающимся знатоком человеческой природы. – Бенедикт подошел к обзорному окну и уставился в лежащую за ним черную бездну. – Скажи, а ты никогда не задумывалась над тем, почему на протяжении всей истории человечества некоторые люди, несмотря на все мыслимые и немыслимые трудности, умудрялись подняться над себе подобными, чтобы изменить мир? Чингисхан, Наполеон, Ленин, Гитлер, Пол Пот, Саддам Хусейн – все они понимали природу страха, а именно состояние ума, обладающее такой мощью, что оно способно сдвинуть гору, высадить человека на Луну так же легко, как подавить сопротивление личности исключительно путем одной-единственной негативной мысли. – Бенедикт повернулся к Терри. – Чего по-настоящему боится человек? Бедности, критики, болезней, потери любимого человека, старости… ну и конечно, не стоит забывать о самом главном – о страхе смерти. Подумай об этом. Ведь если бы не было страха, люди не обращались бы к религии и не вели бы войн. И опять же, страх – это величайшая движущая сила. Разве нет? Если бы первобытный человек не испытывал страха, мы бы никогда не эволюционировали как вид.

– Вы хотите сказать, что вам неведом страх?

Бенедикт покачал головой:

– Я научился управлять своим страхом, но он будет всегда присутствовать. Отвага и понимание – вот ключ к успеху. Страх – это не более чем темная сторона мыслей, он существует лишь в сознании человека. Мы сами порождаем его, и только мы сами можем его уничтожить. Но поскольку большинство людей не способны обуздывать свой страх, они до конца жизни становятся его рабами. Моя команда следует за мной в адскую бездну, так как боится моего гнева больше, чем всего остального.

– Послушайте, я ведь просто пришла спросить, нельзя ли мне провести последний день во впадине на борту «Прометея». Если с этим какая-то проблема…

– Страх заставляет нас делать вещи, на которые при прочих условиях мы никогда не согласились бы. Не так ли, моя дорогая?

– Не понимаю, о чем вы.

– Ой, все ты прекрасно понимаешь! – Бенедикт подошел к Терри поближе. – Я чувствую запах твоего страха. Он парализует твои мысли, способность думать, поступать разумно. – Бенедикт навис над Терри, его пронизывающий взгляд буквально парализовывал остатки ее воли. – Ты боишься, да? Боишься того, что сделает с тобой Сергей, если вы окажетесь наедине.

– Да, – призналась Терри. – Не могли бы вы держать его от меня подальше?

– Сергей – животное. Я предупреждал его, но он подпитывается твоим страхом. Это одурманивает его не меньше, чем алкоголь. Ты должна научиться сосредоточивать энергию не на проблеме, а на поиске ее решения.

– Решения? Дайте мне ствол – и я разнесу ему башку. Как вам такое решение?

– И проведешь остаток жизни в тюрьме? Думаю, это не вариант. Терри, твой истинный враг – это страх, а отнюдь не Сергей. Страх лишает тебя воли, истощает силы, нейтрализует защиту. Чтобы им управлять, ты должна понять его природу, распознать все нюансы и найти слабое место.

– Ничего не понимаю.

Бенедикт подошел вплотную к Терри, взял девушку за руку, провел пальцем по ее потной ладони:

– Страх порождает стресс, что в свою очередь влечет за собой ряд физиологических изменений. Сердцебиение и дыхание учащаются, увеличивая концентрацию кислорода в крови, а следовательно, обеспечивая ее приток к мышцам. Содержание сахара в крови повышается, в результате чего повышается и количество вырабатываемой энергии. Зрачки расширяются, улучшая остроту зрения, в то время как нейротрансмиттеры улучшают скорость реакции. Сама природа разработала эти физиологические изменения для того, чтобы первобытный человек мог выжить в джунглях и отразить нападение. Однако эволюция нашего вида началась лишь тогда, когда мы научились включать мозг. Вызовы, что стоят перед современным человеком, скорее эмоциональные, нежели физические. Когда на пути нашего общества слабаков встают препятствия, оно предпочитает убегать, а не драться. Вместо того чтобы сосредоточиться на поиске решения, современный человек выбирает бегство от действительности, и в результате битва оказывается проигранной, даже не успев начаться. Бегство превращается в страх. Алкоголь и наркотики ослабляют физиологические изменения, связанные со страхом, но вместе с тем подавляют и мыслительный процесс. Поддаваясь нашим страхам, мы лишаем себя единственного оружия, способного привести к победе, а именно того самого процесса, который необходим для принятия решений и, собственно, благодаря которому человек в свое время смог выйти из джунглей. Настоящая битва происходит здесь, в твоей голове. – Выпустив руку Терри, Бенедикт показал на ее висок. – Напряги свой ум, чтобы найти решение. Посмотри в лицо своему страху и победи его. – Бенедикт направился к центральной шахте, но внезапно остановился. – Мы оба отлично знаем истинную причину, по которой ты хочешь присоединиться к нам на борту «Прометея». Выбирать меньшее из двух зол – не всегда лучший способ прожить жизнь, но в сложившихся обстоятельствах, быть может, это для тебя действительно оптимальное решение. Ты хотела получить приглашение, ты его получила. Мы отправляемся через пятнадцать минут.

Через десять минут Терри, которую по-прежнему мучили сомнения, стоит ли ей пересаживаться на «Прометей», спустилась на палубу G, прошла по длинному белому коридору к стыковочному шлюзу, но внезапно остановилась.

Дальше по коридору, по правую руку от Терри, Сергей открывал магнитной карточкой электронный замок похожей на сейф кладовой. И уже в дверях внезапно увидел Терри.

Усилием воли Терри заставила себя идти дальше.

Сергей, застыв на пороге, буквально пожирал Терри глазами.

– Живо убери с морды эту свою грязную ухмылку! – приказала Терри. – Если попробуешь меня урыть, Бенедикт тебя самого уроет.

Сергей сразу прекратил улыбаться.

Терри с гордо поднятой головой продефилировала мимо Сергея и с отчаянно колотящимся сердцем вошла в стыковочный шлюз. Отдышавшись, она спустилась в «Прометей».

Уже в кабине Терри поймала на себе взгляд Бенедикта, изучавшего карту морского дна.

– Капитан, последний пассажир прибыл. Можно отправляться.

– Слушаюсь, сэр! Приготовить судно к погружению!

Бенедикт стоял возле светового стола, обратив к Терри мерцающие глаза. Возможно, дело было в их изумрудном цвете, возможно, в полуоткрытых губах с приклеенной улыбкой, но на секунду безволосая голова Бенедикта чем-то напомнила Терри голову приготовившейся к атаке змеи.

– «Добро пожаловать в мои сети», – сказал мухе паук.

– Я здесь вовсе не из-за своих страхов, – солгала Терри. – Просто завтра я возвращаюсь на «Голиаф», и сегодня мой последний день во впадине, последний шанс ее изучить.

– Конечно-конечно. Ты здесь, потому что сама захотела быть здесь, где смерть в любую секунду может подстерегать тебя за углом. М-да, сумасшествие одного приводит к массовому помешательству.

– Вы чем-то недовольны?

– Ничуть. Как я уже говорил, тебе здесь всегда рады. – Бенедикт сардонически усмехнулся. – Morituri te salutamus. Идущие на смерть приветствуют тебя.

Терри промолчала и, не спросив разрешения, уселась за компьютерную станцию. Несколько секунд спустя глубоководный аппарат вышел из стыковочного узла, устремившись во впадину.

Следующие четыре часа «Прометей» рассекал темноту, примерно через каждый километр опускаясь на дно для отбора образцов осадков или камней.

– Все образцы будут изучены нашими геологами на борту «Бентоса», – объяснил Бенедикт. – Результаты анализа позволят нам картировать дно Марианской впадины, чтобы определить оптимальные области размещения станций ЮНИС.

Терри потянулась, пытаясь справиться с внезапно напавшей дремотой, затем направилась в туалет в кормовой части судна. Заперла дверь и посмотрела на себя в зеркало.

– Держись, девочка! – произнесла она вслух. – Завтра примерно в это время ты уже будешь на борту «Голиафа», откуда отправишься прямо к Джонасу.

Терри облегчилась, потом умыла лицо.

Неожиданно подводный аппарат сделал крутой вираж и накренился на правый борт, швырнув Терри прямо на алюминиевый шкафчик. Поднявшись, Терри поспешила назад, и тут судно снова резко накренилось.

Бенедикт, сосредоточенно сдвинув брови, стоял между радистом и акустиком. Члены экипажа не сводили с хозяина глаз.

– Что происходит? – спросила Терри.

– «Голиаф» засек этих животных. Но на сей раз они за нами не гонятся, а явно собираются вклиниться между нами и «Бентосом». Словно наконец догадались, как нас отсечь.

Терри, ошарашенная новостями, бессильно опустилась в кресло.

Девушка покосилась на Бенедикта; он буквально источал раздражение.

– Сэр, на сонаре четыре объекта. В двух километрах к северу, но они быстро приближаются. «Бентос» по-прежнему в добрых пяти километрах за ними. Сэр, они нас сделали.

– Господа, соберитесь! – приказал Бенедикт.

Минуты тянулись в тягостном молчании. В кабине стало жарко, в воздухе стоял острый запах пота.

– Биологические объекты в семидесяти ярдах по правому борту. Выжидают. Сэр, трое из четверых стремительно приближаются. Четвертый кружит позади нас.

– Смышленые твари, – пробормотал Бенедикт. – Рулевой, оставаться на курсе!

– Есть, сэр!

Терри напряженно вглядывалась в темноту. Но поскольку впереди было хоть глаз выколи, она сосредоточилась на луче света, направленном на морское дно. И буквально через секунду заметила нечто гигантское, проскользнувшее прямо под днищем.

Сперва появилась грязно-коричневая плоская спина и голова размером с носовой обтекатель «Прометея». Затем – два передних плавника, прикрепленных к обтекаемому телу, и конусообразная спина с двумя задними конечностями и коротким, но мускулистым хвостом.

– Оно только что проплыло под нами! – взвизгнула Терри.

– Ты видела его? – спросил кто-то из членов экипажа. – Какого оно размера?

– Шириной с наш аппарат и почти такой же длины. Оно плыло по воде, словно гигантский крокодил.

Неожиданно «Прометей» получил резкий удар в борт. Терри отлетела к иллюминатору, врезавшись локтем в титановую обшивку.

– «Бентос» в трех километрах к югу от нас. Ориентировочное время прибытия семь минут.

Подводный аппарат нырнул вперед, атакованный с тыла.

– Капитан, одна из этих тварей отрывает винт. Я теряю контроль руля…

Кабину наполнил душераздирающий скрежет металла. Терри вцепилась в подлокотники кресла, практически вывернув их наружу. Ей стало трудно дышать; по лицу градом покатился пот, а по спине побежали мурашки, когда свет в отсеке внезапно погас и «Прометей» в кромешной тьме рухнул на дно мира.

– Сэр, винты вышли из строя! – дрожащим голосом крикнул кто-то из экипажа.

– Сбросить балластные пластины! – приказал капитан.

– Отставить, капитан! – закричал Бенедикт. – Нам будет безопаснее на дне.

Проскочив между двумя «черными курильщиками», подводный аппарат пропахал носом дно.

Судно лежало в темноте и безмолвии Марианской впадины на семимильной глубине. У Терри участилось дыхание.

Включившийся аварийный генератор окутал подводный аппарат красным светом.

Терри почувствовала, как какая-то чудовищная сила отдирает обшивку аппарата. Выглянув в иллюминатор, она с трудом сдержала рвущийся из груди крик…

На нее смотрел переливающийся темно-красный глаз размером с грейпфрут.

– Мистер Сингер, температура корпуса уже выше двухсот восьмидесяти градусов и продолжает повышаться. Эти «курильщики» нас поджарят…

– К нам приближается «Бентос»! – выкрикнул гидроакустик. – Сэр, твари бросились врассыпную.

Терри, смахнув слезы с глаз, облегченно вздохнула.

– Капитан, сообщите на «Бентос», что у нас вышли из строя двигатели, – приказал Бенедикт. – Как только они зависнут над нами, мы сбросим балласт и поднимемся прямо к стыковочному узлу. Пусть проверят, чтобы манипуляторы узла были полностью выдвинуты. У нас очень ограниченное пространство для выполнения маневра. И только одна попытка.

– Понял, сэр!

Через несколько секунд «Прометей» оторвался от дна и начал вертикальный подъем. Терри мысленно поблагодарила Бога, когда гидравлические манипуляторы «Бентоса» направили аппарат в безопасное место его стоянки.