Типографская краска пахла свободой. И российский паспорт на руках, и заграничный – все новенькое, с фабрики Гознака. И виза открыта. Билет на самолет купить не проблема. Но Прохор покачал головой:

– Я не могу сейчас уехать.

– Почему? – Инна уныло смотрела на него.

– Королек может заявить в полицию. Если меня не будет, подумают на меня.

– На тебя подумают в любом случае. А ты обещал сидеть тихо…

Говорил Хомяк, что стрелять в Королька дохлое дело. Слишком уж большая дистанция, да и стрелять можно было только ночью. Но пуля, тем не менее, вылетела из ствола… Жаль, что Хомяк промазал.

– Я и сижу тихо. Ничего не делаю, из дома не выхожу.

– Прохор! Нам нужно уехать! Нас ждут дети! – Инна всплеснула руками.

– А Королек?

– Ты не простил его. Ты сделал свой ход. Просто ему повезло…

– Он тоже сделает свой ход.

– Нет. Если мы уедем, не сделает.

– Он достал тебя за бугром, вот и меня там достанет.

– Никто не знает про наш новый дом. Там океан, там такая красота…

– Океанские волны навевают тоску.

– Когда нечем заняться… А мы отель построим, у тебя будет столько дел…

– Зачем строить, когда уже все построено?

– Хорошо, купим готовый отель.

– Купим готовый торговый центр. А слово «сад», заменим на слово «наш». Будет «Город – Наш»… Это наша земля! Почему мы должны с нее бежать непонятно куда?

– Потому что тебя не хотят здесь видеть! И тебе это ясно дали понять!

– Здесь не нужен бандит Прохор. А бизнесмен Кожухов никого трогать не будет…

Действительно, почему бы не прогнать из родного города господ Корольковых и не занять их место? Торговый центр «Город – Наш» – отличное вложение капитала. А в Испании пусть живут испанцы.

– Да и не хочу я быть бандитом… Никогда не хотел…

– А как же дети? Им здесь будет угрожать опасность.

– Опасность им будет угрожать везде. Пока жив Королек.

– И пока жива Королькова!

– Лида-то здесь при чем? Она всего лишь слабая женщина…

– Даже слабая шея может поворачивать сильную голову.

– Ты можешь вертеть мною как хочешь, – усмехнулся Прохор. – Но я отсюда не уеду.

– Ну, пожалуйста! – Инна сомкнула на груди ладони.

– Ты что, правда не понимаешь? Удача сама идет к нам в руки!

– Удача?

– А почему я на свободе?

Свое спасение Прохор воспринимал как чудо. И Жигалев признал свою вину, и Мила это подтвердила. Одно это уже что-то из области невероятного. И пересмотр дела не заставил себя ждать. То, что тянется годами, решилось за считаные дни.

– Эта удача влетела нам в копеечку!

– Деньги – дело наживное.

– Деньги – это дело, на которые ты собираешься купить «Город-Сад». Их тебе банально не хватит!

– Трофеи продаются по бросовой цене.

– Трофеи? А Корольковы об этом знают?

– Я им объясню.

– Лиде объяснишь?

– Почему Лиде?

– Потому что она генеральный директор компании «Город-Сад». Она принимает решения.

– Хорошо, и я назначаю тебя генеральным директором… Но решать буду я.

– Хорошо, решать будешь ты. Но с Лидой встречусь я. Ты не должен с ней встречаться.

– Встречусь. Но только если в этом возникнет необходимость.

– Я боюсь. – Инна едва не плакала от страха и обиды.

– Я же дал тебе слово.

– Но…

– Никаких но! – отрезал Прохор.

Коньяк расслабил тело, размягчил душу. Выпивки в доме хоть залейся, можно было продолжать, но Лида решила остановиться, она же не алкоголичка, чтобы напиваться в одиночку.

Расслабленное состояние души должен был закрепить кофе. Его подала Оксана. Красивая девушка, изящная. Но немного грустная.

– Скучаешь по Егору Сергеевичу? – не без издевки спросила Лида.

– Почему я должна по нему скучать? – насторожилась Оксана.

Лида махнула рукой, отсылая ее. И когда девушка повернулась к ней спиной, скривила губы. А почему она должна скучать по мужу? Он же не скучает. У него там, в Москве, своя забава. И большие планы на будущее…

Лида уже вторую неделю в Зарубинске, и ничего. Не зовет он ее к себе обратно. Так, позвонит иногда, изобразит обиду. А зачем она ему в Москве нужна? Там он без нее главный. Там он без нее чувствует себя большим человеком… А если она сойдется с Прохором и застрянет здесь надолго, тем лучше. Егор только рад будет поменяться местами. Он там, она здесь…

А Прохор уже забросил удочку. Он искал Егора, а нашел Лиду. И назначил ей встречу. Через своего представителя.

Завтра они будут обедать в ресторане… Прохор, конечно же, посмеется над Егором, который трусливо сбежал от нее. Возможно, она посмеется вместе с ним… За ужином… Но не в постели. До постели дело не дойдет. Лида точно в этом уверена.

Она допила кофе и поднялась на второй этаж. Душ у нее прямо в спальне, за совершенно прозрачной перегородкой. Раздеваешься, становишься под теплый дождь, который сменяет горячий, осушающий ветер. Очень удобно, и полотенца не надо. Но, войдя в спальню, она вздрогнула от неожиданности – в кресле сидел Прохор и спокойно смотрел на нее.

– Ты как здесь очутился? – спросила она.

– Из тайги вышел, – усмехнулся он, поднимаясь с кресла.

– Да, я слышала… Что это? – Она провела пальцами по своей щеке, там, где у него был ужасный шрам.

– Кто отправил меня к волкам? – спросил Прохор.

– К волкам?

– В тайгу… Сначала мне устроили побег, затем попытались убить.

– Устроили побег?

– Давай ты не будешь строить из себя невинную овечку, – сказал Прохор и, немного подумав, добавил: – Тебе это не идет.

– А что мне идет?

– Ты похожа на роковую женщину.

– А разве ты пострадал не из-за меня?

– Я не страдал, – усмехнулся Прохор.

– Ни разу за десять лет?

Лида старалась не смотреть на шрам, но взгляд притягивало к нему как магнитом. А душу охватил какой-то дикий восторг.

– Твой муж поступил подло.

– Даже подлей, чем ты думаешь. – Лида не собиралась унижать Егора в глазах Прохора, но так вышло.

– Я тебя слушаю.

– Он оставил меня здесь, чтобы я договорилась с тобой.

– О чем?

– О том, чтобы ты оставил его в покое.

– Ты все знала.

– Я все узнала уже после того, как он здесь наворотил…

– У тебя большой дом. И очень дорогой.

– Ну, была возможность…

– Так просто такие дома не строятся. Вы собирались вернуться навсегда… Ты знала все с самого начала.

– Нет… Но стала догадываться… После того, как ты оказался за решеткой.

Лида понимала, что выгораживать Егора глупо. Но себя-то подставлять вовсе не обязательно. А уж лукавить она умела. Так же, как и нагло врать.

– Я пыталась его остановить, но не смогла… Ты что, не веришь мне?

– Я никому не верю.

– А себе?

– И себе тоже, – кивнул он.

– А ты поверь. В то, что любишь меня.

Лида не должна была это говорить, но в ее умной голове поселилась какая-то озабоченная дура, и она не знала, как с ней справиться.

– А если это обман?

– Любовь не может быть обманом.

– Если это любовь…

– Раньше ты меня любил… А я и сейчас тебя люблю, – сказала Лида и вдруг поняла, что говорит это вполне искренне.

– Ты очень изменилась, – качнул головой Прохор.

– И в какую сторону? – Она настороженно повела бровью.

Конечно же, она изменилась. Она уже не та восторженная дурочка, которой он ее помнил. И ума прибавилось за десять лет, и цинизма. Возможно, Прохор увидел в ней стерву.

– В сторону волков.

– Я не бросала тебя под волков.

Ей вдруг захотелось потрогать шрам, ноги сами понесли к Прохору. Она вплотную подошла к нему и подняла руку, чтобы провести пальцами по шраму. Но Прохор поймал ее, твердо посмотрел ей в глаза:

– Не надо.

– Я должна знать, как ты пострадал.

– Я не страдал. – Прохор опустил руку, отошел на шаг.

– А я хотела, чтобы ты страдал… – с обидой проговорила она. – Хотела, чтобы ты бегал за мной. Добивался меня. Ждала, когда ты появишься в Москве…

– Я дал слово твоему мужу. И я его сдержал. А он – нет… Ты знаешь, что с ним теперь будет?

– Знаю. Поэтому хочу предложить тебе мир.

Прохор качнул головой.

– Нет?.. Ну да, все слишком серьезно… Но ты же стрелял в Егора…

– Я в него не стрелял.

– Выстрелил он, выстрелил ты, все, хватит…

– Войну можно начать по своему желанию, а остановить ее по своему желанию нельзя. Война должна идти до победного конца. Или вы меня, или я… Егора…

– А почему не меня? – Лида шагнула к нему.

– Есть способ прекратить войну, – вдруг сказал он.

– Какой?

– Мы с тобой уедем.

– Это интересно!

– Помнишь, мы собиралась с тобой уехать.

– А я ждала. Перед свадьбой. Ждала, что ты меня похитишь.

– Можно все вернуть назад. И уехать. Далеко-далеко, на край света.

– Почему именно на край света?

– Потому что люди там меняются… Потому что люди возвращаются в свое прошлое, где они еще не были развращены жизнью.

– На край света?

– В тайгу.

– В тайгу?

– Поставим сруб, обзаведемся хозяйством…

– Эка тебя заносит, – улыбнулась Лида.

Какая может быть тайга, когда у нее блестящие планы на жизнь? Да и как можно променять дворец на шалаш? На такое способна только сказочная дура.

– Заносит. Но еще не занесло…

– Занесло. Ко мне… Мы же договорились на завтра. А тебя занесло сегодня… Хочешь здесь устроить мне тайгу?

– Я не знаю, что может быть завтра. А сегодня у меня под контролем.

– Не доверяешь… Вот я и говорю, что волков ты на меня спустил…

– Ты едешь со мной?

– Ты же волк, раз смог пробраться ко мне… Устрой мне тайгу здесь. Вдруг мне понравится?

– Значит, нет?

– Зачем нам куда-то уезжать, если нам и здесь может быть хорошо… Егор от тебя сбежал. А я осталась. Он там, я здесь… Мы с тобой здесь.

– Он не мог так просто сбежать. Не мог тебя просто так здесь оставить, – покачал головой Прохор.

– Думаешь, это ловушка? В ловушке я прожила одиннадцать лет. Теперь у меня есть возможность из нее выбраться. К тебе… И для этого вовсе не обязательно ехать в тайгу.

Лида вплотную приблизилась к Прохору, обвила руками его шею. В конце концов, они взрослые люди. С общим прошлым. И в настоящем они любят друг друга.

– Здесь много соблазнов, – сказал он.

– Ты – главный из них, – кивнула она.

– Есть еще ваш торговый центр. – Прохор убрал ее руки со своей шеи, отстранился.

– И что? – Лида не пыталась скрыть свою досаду.

– Если мы останемся здесь, мне придется его у вас выкупить.

– Неужели?

– Егор нанес очень сильный удар. Менты просто взбесились. Я вынужден был продать свой бизнес. Но если Егор предлагает мне мир, я должен вернуть все назад.

– И кто тебе мешает выкупить все обратно?

– Я продал все, чтобы купить одно. Ваш торговый центр… Я так понимаю, что все шло к этому с самого начала.

– Ты неправильно все понимаешь.

– Мне нужен ваш центр, и вы его мне продадите.

– Это невозможно… Я даже не стану торговаться…

– Тогда война… Где сейчас находится Егор, я знаю.

– Я могу даже назвать адрес, по которому живет моя дочка, – язвительно усмехнулась Лида.

– Я с женщинами и детьми не воюю. В отличие от твоего Егора…

– Не надо воевать. Ты можешь просто забрать свою дочь…

– Я же сказал… – Прохор осекся. – Чью дочь?!

– Да ладно тебе! Как будто ты не знал… Ты все знал! Но тебя не волновало, как живу я. Как растет наша дочь! Ей десять лет, умница, красавица. У нее такие перспективы… Может, ее тоже в тайгу заберем? Будем там жить всей семьей?

– А почему нет? – совершенно серьезно произнес Прохор.

– Это ты пошутил?

– Человеком вырастет. Человеком и дальше будет жить.

– Все сказал?

– Мое дело – предложить.

– А мое – отказаться… Тогда, одиннадцать… да нет, уже двенадцать лет назад, я готова была с тобой хоть куда, хоть к черту на рога. А сейчас, извини…

– Ты и тогда не хотела.

– Но ничего бы не сказала, если бы меня увез. А ты не увез… С кем ты там бухал, когда я замуж выходила?

– Я все понял.

– Еще бы ты не понял! Пришел тут, весь в белом! Я к нему со всей душой… – Лида осадила себя, замолчала.

Сидела в ней обида на Прохора, и так хотелось выплеснуть ее. Но Прохор нужен был ей, как человек, от которого зависело благополучие компании. А ради бизнеса она привыкла поступаться личными эмоциями.

– Ты хоть понял, что я к тебе со всей душой?

Прохор едва заметно пожал плечами.

– Не думай, это не ловушка… А если ловушка, то лишь для того, чтобы поймать тебя… Да, я любила тебя все это время. Да, я ждала тебя… – Она снова подошла к Прохору, мягко уложила руки ему на плечи. – И ты пришел… Только не говори, что ты рассчитывал на исключительно деловую встречу.

– Я сделал тебе предложение.

– Да, но я отказываю тебе… Ни тайги, ни торгового центра… Но я не отказываю тебе в другом.

Лида завороженно улыбнулась и поцеловала Прохора в губы. И ощутила, как вибрирующее томление в душе перешло в глубинную дрожь по всему телу. Дрожал каждый позвонок, каждый палец. Приступ страсти охватил и Прохора. Он просто не мог отстраниться от нее, но… отстранился и спросил, кивком показав на окно:

– Кто там подъехал?

– Никого. – Лида рванулась к окну и отодвинула штору.

Ворота далеко, метрах в пятидесяти от дома, но к ним вела широкая, по всей длине освещенная аллея. И над воротами светили фонари. Лида бы увидела, если бы в них въезжала машина. Но ничего не было. Только охранник стоял у сторожки с сигаретой в руке.

А где-то за воротами в укрытии сидел снайпер. И Прохор подставил Лиду под выстрел. Осознав это, она шарахнулась от окна, с негодованием повернулась к нему, но взгляд расплылся в пустоте. Не было никого в комнате – ни Прохора, ни снайпера.

Прохор действительно нарочно направил ее к окну. И сделал это для того, чтобы убить ее. Своим подлым исчезновением.

Он был еще где-то в доме, и его можно было остановить. Но Лида не стала этого делать. У нее была гордость. Даже после того, как Прохор ее растоптал.

Пистолет удобно лежал в руке. Патрон, как и должно быть, в стволе, собачка предохранителя опущена. Палец на спусковом крючке, одно движение, и все. Никакой Лиды, никаких сомнений, никаких укоров. Раз, и никаких проблем.

А дети, а Инна?..

Прохор улыбнулся и отвел пистолет от виска.

– Ты что делаешь? – громыхнуло над ухом.

Инна была уже совсем рядом. Она вырвала у него пистолет.

– Застрелиться хотел.

– Ты – идиот?

– Как ты угадала?

– Скажи, что ты пошутил.

– Я был у Лиды, – вдруг сказал он.

– Когда ты у нее был? Где?

– Сегодня ночью. У нее дома…

– Почему я ничего… Так, постой, почему я так рано легла спать? Ты меня усыпил?

– Ты можешь меня застрелить.

Наблюдая за домом Корольковых, Хомяк вычислил путь, по которому можно было незаметно и вплотную подобраться к жертве. А сегодня ночью Прохор этой лазейкой воспользовался и проник в дом к Лиде. Он должен был это сделать, чтобы ошеломить ее, вызвать неуверенность в своей способности противостоять ему. И он смог потрясти Лиду. Настолько, что она бросилась ему на шею… Он до сих пор чувствовал вкус ее губ так, как будто она все еще продолжала целовать его. И почему он не воспользовался моментом?..

– И что ты у нее делал? – дрогнувшим голосом спросила Инна.

– А что делают мужчина и женщина, когда остаются вдвоем в одной спальне?

– Сволочь! – тихо, но резко бросила она.

– А вот это зря… Я же дал тебе слово.

Как это ни смешно, но именно это слово и сдержало его вчера. А как могло быть по-другому? Инна столько сделала для него, и он просто не имел права ее предать… А близость с Лидой – это даже не измена, а предательство в полном смысле этого слова. Лида, может, и не враг, но Прохор практически уверен был в ее причастности к преступлениям Королька. Если она не подстрекала, то как минимум была в курсе… Возможно, именно она и заменила расстрел сроком за убийство…

– И ты его сдержал?

– Если бы ты знала, чего это мне стоило…

– Испытал душевное потрясение? – усмехнулась Инна.

– Что-то вроде того.

– Что ж, можешь застрелиться. – Она протянула ему пистолет.

Прохор кивнул, взял ствол, но тут же положил его на диван.

– Ты поедешь со мной жить в тайгу?

– В тайгу?.. Можно и в тайгу… Если прижмет.

– А зачем ждать? Можно просто взять и уехать. Прямо сейчас.

– Поехали, – пожала плечами Инна. Она не позировала перед Прохором, не хотела казаться лучше, чем есть. Какой она была, такой он ее и видел.

– Есть там хорошие места. Такие, что залюбуешься… И без комаров… Наверное… – усмехнулся он.

– О чем ты договорился с этой?

– Не хочет она продавать мне свой торговый центр.

– И не надо… Если тебе скучно в Испании, давай пойдем в тайгу. Лучше с волками воевать, чем с этими акулами… За ними Москва, они тебе спокойной жизни здесь не дадут.

– Они предложили мир… Но без выплаты контрибуции…

– Это будет фальшивый мир.

– А кто сказал, что я его принимаю? – в раздумье проговорил Прохор.

Действительно, а кому и что он что хочет доказать? Кому какое дело до его крутости? Кука спит и видит, когда он исчезнет. Пацаны тоже хотят спокойной жизни, а война с Корольковым – это источник напряженности, который сегодняшняя полиция терпеть не станет. Особенно если поступит команда из Москвы. А она может поступить в любой момент. И снова начнутся аресты…

Можно взять в руки ствол, поехать в Москву, выйти на Королька и с ходу решить с ним вопрос. Но вдруг он будет с дочерью? Что, если Василиса – действительно его, Прохора, дочь?.. Но если так, своим отцом она в любом случае считает Королька. И Прохор сделает девочку несчастной, если его убьет…

Вот и что ему делать? Может, правда в тайгу?.. А если не в тайгу, то куда-нибудь в нехоженую глушь. Можно на Алтай, поближе к южной границе. Там не так холодно, а какие места! Там, в глуши, у него не будет искушений. Там Инна станет его единственной женщиной в прямом смысле. Этого она и хочет.

И детей они с собой заберут. Не за границей же им учиться. А вырастут, можно будет отправить их в ту же Москву, пусть учатся дальше, получают высшее образование. Деньги есть, квартиру им в Москве купят… И в глуши дом хороший поставят…

– Может, не надо? – Инна подсела к нему и, накрыв рукой запястье, умоляюще посмотрела в глаза.

– Может, в тайгу? – усмехнулся он.

– Ты же не хочешь… Что-то тебя здесь держит… Я даже знаю что, – вздохнула она.

– Не держит… Собирайся. Едем в тайгу. За туманами.

– Может, сначала в Испанию? Детей заберем и обратно…

– В Испанию? Можно и в Испанию, – кивнул Прохор.

А почему бы и нет? Что в тайгу, что в Испанию, лишь бы подальше от Лиды. Она ведь где-то рядом, плетет свои ласковые сети, чтобы заманить его. И погубить…

– Я заказываю билеты?

– Давай… Только не на завтра… Мне тут кое-какие дела нужно уладить. На послезавтра…

Он и сам не знал, что ему нужно сделать. Охота на Королька отложена до лучших времен, других дел у Прохора в городе просто нет. Ну, если не считать такого пустяка, как долевое участие в мелком бизнесе. Ну так продавать он эти доли не собирается: должна быть хоть какая-то полушка на черный день. Ну, попрощается с Кукой и с Купчиком, поблагодарит их, и все. С родителями, конечно же, посидит на дорожку под хорошую закуску… В принципе, можно было бы улететь и завтра. Но своего решения Прохор не отменил.