ГЛАВА 39

На следующий день настала очередь Алексис радоваться. В поместье прибыл ее ухажер в сопровождении своего брата. Виктор уже в открытую срывался на грубости в наш адрес, вообразив, что мы обманываем его и нарочно тянем время, чтобы не снимать приворот с Вильгельма. Но колдунья довольно быстро провела ритуал и освободила сердце принца от любовной магии. Бедняге Вилли сразу после этого стало дурно, несчастного тошнило и трясло, так что пришлось отпаивать его крепким чаем. Ведьма предложила приготовить настойку для быстрого восстановления сил, но его брат гневно отказался.

— Никаких зелий, — категорически заявил Виктор. — Искренне надеюсь больше никогда в своей жизни не видеть ваше семейство, в особенности леди Фостер.

— Это желание у нас абсолютно и безоговорочно взаимное, — откликнулась Алексис, она сияла, как звезда на темном небосклоне. Улыбка преобразила осунувшееся лицо, а глаза радостно сверкали. Девушка быстро побежала собирать вещи, чтобы поскорее покинуть поместье и вернуться домой. Я провожала подругу с легкой грустью во взгляде.

— Мадам, — неожиданно заговорил Виктор, подходя вплотную к колдунье. Я навострила уши, прислушиваясь к его торопливому шепоту. — Нужен еще один сеанс отворота. Я недавно заметил, что чары приворота стали проникать в мой, так сказать, организм. Я сильный и противился колдовству, как мог, но сейчас все равно чувствую… влечение к этой отвратительно очаровательной леди Фостер.

Ведьма рассмеялась, чем окончательно смутила принца.

— Ох, милорд, уверяю вас, ваше сердце совершенно свободно от магии, и если вы что-то чувствуете к этой даме, то это точно не колдовство.

— Везде надувательство, — прошипел Виктор и с негодованием покинул комнату, громко хлопнув на прощанье дверью.

Вечером мы вместе с Чейзом провожали Алексис. На прощанье герцог обнял кузину и шутливо щелкнул ее по носу. Тейдж стоял рядом со мной и тихо всхлипывал, уткнувшись сопливым носом в подол моего платья.

— Приезжай в гости, малыш! — Алекс наклонилась и поцеловала лисенка в пухлую щечку. — Как раз скоро поспеет малина, мы с тобой объедимся ягод.

— Хорошо, тетя Алексис, только если его светлость позволит.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Чейз. — Ты смотри, больше глупостей не делай. Мне этот отворот чертов в целое поместье в Уильтшире обошелся. А я, между прочим, хотел отдать его тебе в приданое.

— Ничего, тот, кто полюбит меня по-настоящему, возьмет замуж и без большого приданого, — отмахнулась Алексис. — Буду ждать любви и обещаю: больше никакой магии.

— Вот и отлично.

Мы с Тейджем еще долго махали руками вслед карете, даже когда экипаж скрылся из виду, и Алекс не могла уже видеть нас.

Смахнув невольно набежавшие слезы, я сжала руку Чейза. Муж не отнял руки, хотя я знала, что он не любит прилюдных проявлений нежности. В этот раз он подмигнул мне, и, взявшись за руки, мы все втроем вернулись в дом, где нас ждал весьма занятный разговор с леди Мелисентой.

— Это шутка? — Брови Чейза поползли вверх, а глаза округлились от неожиданного заявления его тетушки. — Я не ослышался, вы хотите, чтобы ваш жених жил в моем доме?

— Ты не ослышался, — заявила миледи. — Я требую выделить ему комнату поближе к моим покоям, чтобы он мог в любое время оставаться в доме. Иногда мы до позднего вечера… мм… музицируем, и ему приходится в сумерках возвращаться домой, а это опасно. Тем более после того случая, когда он… Ну, ты понимаешь.

— Когда он скончался.

— Он жив и здоров, а в некотором плане еще очень даже силен, — возмутилась тетушка моего мужа. — Не мужчина, а породистый жеребец, ух!

— Леди Мелисента! — Я отчаянно покраснела, прекрасно понимая, куда она клонит. — Избавьте нас от ненужных подробностей. Если вам так хочется, может, просто отправитесь с ним к себе домой и поженитесь? Вы уже и так изрядно загостились у нас.

— Что? — Дама обиженно поджала губы и повернулась к племяннику, чтобы обрушиться на него с обвинениями. — Твоя супруга намекает мне, что я тут лишняя?

— Не намекает, а говорит прямо, — неожиданно встал на мою сторону герцог. — Она и так была слишком терпелива. Я поражаюсь и восхищаюсь выдержкой Фабианы. Действительно, вы, дорогая тетушка, уже перегнули палку.

— Мистер Барнс не может уехать отсюда по важной причине, — насупилась леди Мелисента. — Его капиталы временно заморожены, и он все еще не может добиться справедливости от банка. Сейчас я вынуждена в буквальном смысле давать ему средства на проживание.

— Прелестно, — усмехнулся Чейз. — И вы хотите поселить его в моем доме, чтобы заботы по его обеспечению легли на мои плечи? У вас есть два дня, чтобы собрать вещи и покинуть поместье. И не будет лишним повторить, что вы действительно злоупотребляете нашим гостеприимством.

Леди Мелисента показательно ударилась в слезы, пытаясь разжалобить племянника. Дама утирала шелковым платочком сухие глаза и даже пыталась изобразить сердечный приступ, но, к счастью, все ограничилось обмороком. Мое сердце все же дрогнуло, но герцог был непреклонен. Леди Мелисента должна уехать. Однако на прощанье Чейз оказал тетушке большую услугу: он инициировал и проконтролировал расследование, которое местная полиция отказалась проводить после чудесного воскрешения сквайра. Выяснились поистине шокирующие подробности. Как я уже знала от доктора Флавиуса, в этом году загадочной смертью умерли три одиноких пожилых человека. На первый взгляд видимых причин их убийства не было, у несчастных не имелось наследников, и они, казалось, совершенно не были связаны друг с другом. Но после тщательного расследования удалось узнать, что после гибели вдовы Рабийяр, мистера Хопкинса и мнимой кончины сквайра все их имущество, согласно закону, перешло в городской фонд. И это несмотря на то, что представители приюта для одиноких пожилых людей подавали прошение, заявляя о том, что миссис Рабийяр должна была оставить завещание на их имя и все деньги ушли бы на благотворительность. Но нотариус не подтвердил это, завещания не было, и наследство отправилось на счета города, а после этого таинственно исчезло. Несмотря на хитрые переплетения и довольно запутанную схему, ниточка привела полицию к мэру. Оказалось, что мистер Огюст довольно сильно потратился на молодую жену, которая постоянно требовала новые драгоценности и заказывала бесконечное количество нарядов от лучших модисток. Чтобы угодить этой своенравной и жадной красавице, мэр пошел на должностной подлог, а потом и на убийство. Конечно, у него был сообщник, который и подливал сильное снотворное зелье несчастным. Щепетильный доктор, который обследовал тела, проверял их на наличие травм и ядов, поэтому, чтобы не вызывать подозрений, людей просто усыпляли специальным зельем и хоронили фактически живыми. Мистера Огюста арестовали и увезли в тюрьму, но его супруга успела скрыться, прихватив с собой все оставшиеся деньги. Узнав об этом, бывший мэр предпочел не дожидаться суда и покончил с собой прямо в камере предварительного заключения. По-человечески мне было жаль его, но мистер Огюст сам избрал себе такую судьбу.

К сожалению, накопленные за всю жизнь капиталы сквайру вернуть не удалось, что в конечном итоге, по моему мнению, и подтолкнуло нерешительного мужчину сделать предложение леди Мелисенте. После поспешного и скромного венчания они отбыли в ее поместье вместе, уже в качестве законных супругов. Наши слуги устроили по этому случаю небольшой праздник на кухне. Повар приготовил закуски, а дворецкий принес из винного погреба бутылочку хорошего вина, конечно, с позволения милорда.

Мы с Чейзом просто закрыли на это глаза и позволили прислуге впервые за долгое время немного расслабиться.

— Надеюсь, это не войдет у них в привычку, — заявил Чейз, когда мы вечером остались с ним наедине в уже отремонтированной спальне. — Даже Колберт сегодня навеселе, а я никогда не видел его пьяным. По крайней мере, за последние тридцать лет точно.

— Твоя тетя держала их в ежовых рукавицах, глупо это отрицать, — проговорила я, обнимая супруга. — Боюсь, что мне так блестяще не справиться с обязанностями хозяйки дома.

— Они ее боялись, а тебя любят, — ответил Чейз, поглаживая меня по волосам, он запустил пальцы глубоко в локоны, массируя голову, так что я замурлыкала от удовольствия. — Поверь мне, хорошим отношением ты добьешься большего, чем строгостью.

— Надеюсь на это, — проговорила я, зарываясь лицом в шелк его рубашки на груди.

Последняя неделя у нас выдалась поистине суматошная, через несколько дней выборы, и я, несмотря на то что отчаянно желала Чейзу победы, в то же время опасалась, что буду видеть его гораздо реже. А мне и так не хватает его внимания. Дни напролет герцог занят делами, сидит в кабинете и корпит над документами или выезжает в столицу на заседания парламента. Зато все ночи мои, вернее наши. Чейз очень нежный и чуткий любовник, а воспоминания о демоне я загнала за железную решетку в самом дальнем уголке своего сознания и запрещала себе думать о том, что, возможно, когда-нибудь я увижу у своего сына такие же горящие адским пламенем огненные глаза.

Единственный раз за все это спокойное время демон все же сумел напомнить о себе, проникнув в мой сон. Проснувшись ночью, я ощутила небывалый холод, и это посреди жаркого лета. В полумраке спальни я увидела, как полыхнули поленья в камине, жалобно затрещало дерево, пожираемое алыми искрами. Пламя озарило Чейза, стоявшего рядом. Он вытянул вперед руку и играл огненной бабочкой, порхающей между его пальцев.

— Чейз! — прошептала я, сбитая с толку. Я прекрасно знала, что герцог потерял все свои способности, вернее, отказался от них ради меня. Но все происходящее было таким реальным, кожа чувствовала тепло, исходящее от камина, и прохладный воздух, проникающий в распахнутое настежь окно.

— Ты же знаешь, что его здесь нет. — Взгляд красных глаз скользнул по мне и вновь сосредоточился на бабочке.

— Это сон, — облегченно вздохнула я. — Ты исчезнешь вместе с утренней дымкой, растворишься в рассвете, а мы будем счастливы.

— Знаешь, Фабиана, я уже не помню, сколько существую на этом свете, возможно, тысячу лет, а может, и миллион, — спокойно отозвался демон в обличье моего мужа. — Лишняя сотня лет для меня подобна песчинке в пустыне. Твой Чейз уйдет из этого мира, а я буду жить вечно, в ваших детях и внуках, пока не окрепну и не смогу вернуться.

Я замерла, понимая, куда он клонит. Рука непроизвольно дернулась и прижалась к животу. Демон проследил взглядом за моим жестом, и на его равнодушном лице появилась зловещая улыбка.

— Да, ты правильно догадалась, совсем скоро, месяцев через восемь, правда?

Я еще сама не была уверена в этом, последние три дня меня мутило, а голова постоянно кружилась, я думала, что просто отравилась. Совсем не время заводить ребенка, впереди эти чертовы выборы и волнения. И вот сейчас это мерзкое существо подтвердило то, чего я так отчаянно хотела и одновременно боялась.

— Как твое имя? — прошептала я, вспоминая слова ведьмы, пытавшейся изгнать демона, цепляясь за единственный оставшийся шанс избавиться от этого злобного демона навсегда.

Огненная бабочка взлетела вверх и, приземлившись прямо на каминную полку, исчезла, оставив за собой россыпь сверкающих искр.

— Поцелуй меня, тогда я назову себя! — Демон приблизился ко мне и, схватив за шею, жадно притянул к себе. — Поцелуй так, как целуешь его. Искренне и самозабвенно… с любовью.

Я закрыла глаза и приоткрыла губы, позволяя впиться в них. Он целовал меня вначале грубо и дерзко, запуская горячий язык, больно прокусывая до крови нежную плоть. Но потом все изменилось, демон стал нежным, прикосновения были легкими и волнующими. Мое тело против воли отозвалось на ласки, заставляя меня тянуться к мучителю, словно мотылек к огню. Наконец он насытился и выпустил меня, чтобы я смогла вздохнуть.

— Ты обещал, — дрожащим голосом напомнила я.

— Я сдержал слово.

— Что? Я не понимаю.

Я удивленно смотрела на тающую в сумерках мужскую фигуру. Комната поплыла перед глазами, я покачнулась и рухнула в темноту. Очнулась уже в своей постели, Чейз озабоченно тормошил меня, пытаясь разбудить.

— Милая, ты кричала, плохой сон приснился?

— Ничего страшного, — отозвалась я и поспешно отвернулась, пряча в подушку лицо и губы, все еще горевшие от неистового поцелуя. Обманул, а я и поверила, вот же дура! Демонам нельзя верить, теперь я это знаю точно.