Глава 4
Де Моле
Папа понимал, что долго противостоять натиску короля ему не удастся. Слишком высоки ставки в игре. И не жизни и судьбы тамплиеров, папа не дал бы за них ломаного медного су, а серьёзные деньги и власть.
– Э… – Папа закашлялся, выигрывая время.
Король мог арестовать, осудить Великого магистра и сотню, пусть даже тысячу рыцарей, нанести ордену серьёзный урон. Но запретить сам орден, отнять его имущество без буллы папы король не мог.
– Я могу протянуть время, скажем, пять или даже шесть лет, – выдавил папа, – но большего я не в силах.
– Скверно, я полагал, папа имеет больше влияния!
– Дерзишь, виконт.
– Покорно прошу прощения, – склонил голову Александр.
Пять лет или даже шесть, если их не тратить впустую, позволят вывезти многие ценности в Португалию. А ещё – продать недвижимость и переправить тамплиеров в Томар. Главная сила ордена – его люди, проверенные боями и опытные.
– Я могу оставить у себя документ? – вкрадчиво осведомился Климент.
– Ваше преосвященство! Вы же понимаете, что составить письменный договор мы не можем. Вы исполняете свои условия, а я через пять лет дарю вам документ.
– Неравнозначно. Что может служить порукой сделки?
– Моё честное рыцарское слово!
– Слишком мало! Герцогство стоит много, слишком много!
– Вдобавок к своему слову я отдаю престолу… или вам лично нечто очень дорогое.
Александр достал коробочку с колье и положил на край стола. Папа даже не притронулся, позвонил в колокольчик. Неожиданно для Саши, но не для Климента, открылась потайная дверца, вышел господин в чёрном камзоле. От внезапного появления человека в чёрном Саша сделал шаг назад. Папа указал на коробочку. Человек в чёрном молча забрал и тем же путём вышел. Саша стоял, ибо папа не предложил сесть, да и по этикету сидеть при понтифике было бы оскорблением для его преосвященства. Папа сидел в кресле, откинувшись на спинку и прикрыв глаза. Сколько времени прошло? Четверть часа, половина? Дверь беззвучно открылась, появился человек в чёрном, молча положил коробочку на стол, наклонился к уху Климента и что-то долго шептал, а потом вышел. Теперь понтифик придвинул коробочку к себе, открыл, поднёс к канделябру со свечами. Драгоценности заиграли, пуская лучики на стены. Понтифик кивнул, со вздохом закрыл коробочку. Игра света по стенам прекратилась.
– Хорошо, пусть будет так! Колье настоящее и принадлежало одной знатной даме. Возьми крестик и носи постоянно. Если надо будет увидеться, предъявишь крестик, и тебя пропустят. Отсчёт времени пошёл. И да поможет нам Христос!
Саша поклонился и вышел. От напряжения дрожали колени, лоб покрылся испариной. Если бы речь шла о его жизни, а то на кону честь и существование ордена, который не замарал себя. Поскольку Александр воевал под его знамёнами и сейчас носил имя своего рыцаря, он считал своим долгом помочь тамплиерам. Кто сражался бок о бок против сильного врага, не забудет чувство братского единения, что бывает сильнее родственных чувств. Не зря же рыцари называют друг друга братьями.
Прислуга вывела Александра из дворца. Оказалось, Жан не ушёл, дожидался на улице неподалёку.
– Удалось поговорить с папой?
– Да, деньги твой епископ отработал. Можно отдыхать.
– Вот и славно.
Через несколько дней крестоносцы выехали в Марсель, а оттуда кораблём – на Кипр. По прибытии Александр первым делом посетил Великого магистра. Рассказал, где был и что делал. О сделке с папой благоразумно умолчал.
Александр считал, что де Моле слишком спокоен. Проводя месяцы на острове в отрыве от событий во Франции, основном оплоте ордена, он отстал от жизни. Поразворотливее надо быть! Имея серьёзные деньги, вполне сравнимые с казной Франции, де Моле вполне мог за деньги склонить к сотрудничеству высокопоставленных вельмож, имеющих влияние на короля. А кроме того, нанять целую кучу шпионов и доносчиков и быть в курсе событий. Великий магистр почивал на лаврах, недвижимость приносила доход, и оставалось только приумножать денежные запасы. Если экономил де Моле на чиновниках, то в итоге потерял намного больше. Не зря говорят, что скупой платит дважды. Над тамплиерами и де Моле сгущалась черная туча неприятностей, а Великий магистр почивал на лаврах. Король опередил магистра. Не получив согласия Климента на роспуск ордена, стал искать другие способы сначала очернить орден, а потом с фальшивыми доказательствами арестовать всю верхушку тамплиеров и вырвать признания под пытками. Его подручные в подземных казематах прекрасно умели это делать.
Королю доложили, что его аудиенции добивается узник, ожидающий в тюрьме смертного приговора, утверждая, что обладает сведениями государственной важности. Королю стало любопытно, и он его принял. Мужчина утверждал, что ранее был членом ордена тамплиеров и орден якобы отступил от веры Христовой. Рыцари предаются пьянству и разврату и на своих собраниях плюют на кресты и топчут их. Показания были записаны королевским секретарём.
Филипп выслушал приговорённого, передал в руки прокурора для подробного допроса, а затем помиловал, освободив из тюрьмы и наградив кошелем монет. Вероятнее всего, это был мошенник, оговоривший орден храмовников ради спасения жизни. Не исключено, что кто-то из вельмож почуял, откуда дует ветер, и подыграл.
Вскоре Филипп получил донос от двух бывших тамплиеров – Скина де Флориана и Ноффо Деи, в доносах говорилось о богохульстве храмовников, отрицании ими Христа, поклонении культу дьявола. Вероятно, и эти доносы были сфабрикованы придворными вельможами.
Король активизировал переговоры с папой Климентом, требуя роспуска ордена. Папа с трудом согласился лишь на расследование, да и то с большой годовой задержкой. Собранный 22 сентября 1307 года королевский совет принял решение об аресте всех тамплиеров на землях Франции. Три недели шли приготовления. Начальники военных отрядов, королевские чиновники, инквизиторы получили приказы от короля, запечатанные печатями в двойные конверты для соблюдения секретности.
Надпись на конверте гласила, что вскрыть их следовало в пятницу, 13 октября утром, а после действовать немедленно. Де Моле был арестован в этот же день в Тампле, резиденции ордена. Аресты начались по всей стране. Уцелели те, кто был в других странах в этот момент или не афишировал своё членство в ордене, как финансист Жан Рене из Авиньона.
Тюрьмы были забиты, инквизиция приступила к пыткам. Выдержать их могли немногие. Через неделю де Моле признал, что в ордене был обычай отрекаться от Христа и плевать на крест. Впрочем, вскоре он изменил показания.
Во времена короля Филиппа в Париже было несколько тюрем, главная из которых – Консьержери, как часть Дворца правосудия, расположенного на острове Сите, почти в центре столицы, на реке Сене. И самое страшное место в тюрьме – башня Бонбек, где содержались и подвергались пыткам государственные преступники. В дальнейшем в этой тюрьме побывал де Мариньи, сам отправлявший сюда людей и казнённый по приказу короля в 1314 году. Были и очень именитые узники – королева Мария-Антуанетта, учёный Антуан Лавуазье, Дантон, Робеспьер.
Король на Рождество собрал папских уполномоченных, чтобы они заслушали признания Великого магистра, но де Моле отказался от показаний, пояснив, что они были получены под жесточайшими пытками. Если бы подтвердил, участь ордена была решена ещё в 1307 году.
В соседней камере с де Моле были заключены приор Аквитании Жоффруа Гонневиль и приор Нормандии Жоффруа де Шарне.
Великого магистра и руководство ордена снова стали допрашивать. Пытали инквизиторы в присутствии королевских чиновников. Рядовые рыцари содержались в Тампле, замке тамплиеров. Они были арестованы вместе с де Моле, но по его приказу вооружённого сопротивления не оказали, сложили мечи. Из рыцарского замка Тампль превратили в тюрьму. Замок имел высокие стены, а главная башня была высотой с современный двенадцатиэтажный дом. Толщина стен доходила до восьми метров, имела внутри проходы, в том числе потайные. Замок был окружён рвом, наполненным водой. Во внутреннем дворе расположилась конюшня и рыцарская казарма, превращённая ныне в помещение для охраны. Из семи башен лишь одна не была связана с другими – главная, в которой была резиденция Великого магистра, где и арестовали де Моле. Попасть в башню можно было через подъёмный мост с крыши воинской казармы. В подземной церкви под главной башней располагалась усыпальница Великих магистров. Их хоронили под каменными плитами пола. Были ещё несколько подземных ярусов, о которых знали Великий магистр и Великий казначей ордена, как и о тайном ходе в казну, которая хранилась в подземелье. Захватив замок, королевские чиновники учинили обыск и в первый же день вывезли всё самое ценное. Однако до казны добраться не могли, не обнаружили. Одним из главных вопросов, задаваемых Великому магистру на допросах инквизиторами, был – где казна? Де Моле давал признания о якобы богохульстве рыцарей, затем отрекался. Но о казне молчал, как ни бились палачи.
Александр находился на Кипре, когда до него дошли известия о массовых арестах рыцарей ордена. В стане рыцарей наступила растерянность. Все ждали указаний от Великого магистра, но передать распоряжения из тюрьмы он не мог. Александр решил действовать сам. Руки у Филиппа длинные, он вполне мог прислать с согласия папы своих людей на Кипр. Саша собрал совет из крестоносцев, объяснил ситуацию и выдвинул предложение – перевезти кораблём всех рыцарей и ценности в Португалию.
– Кто нас там ждёт? – возразил один из рыцарей.
– Король Диниш. Не далее прошлого года я имел с ним личную встречу. Он обещает любого рода поддержку и неприкосновенность ордена тамплиеров. В Португалии у тамплиеров есть рыцарский замок в городе Томар. Я осматривал замок, он довольно большой, вместит многих. И есть подвалы, где можно в безопасности хранить ценности.
– А если обвинения короля Филиппа не подтвердятся? И Великого магистра отпустят?
– Вернём ценности и рыцарей на Кипр. Потеряем только на найме корабля.
Спорили долго, но всё же решились на вывоз денег и эвакуацию рыцарей, оруженосцев. Александр посчитал свою задачу на Кипре исполненной. Надо ехать во Францию, попытаться спасти де Моле, а ещё объехать все приораты, если их не разгромили, дать адрес, куда надо перебираться. Не откладывая в долгий ящик, выехал. После некоторого колебания накидку тамплиера оставил на Кипре, она сейчас только погубит.
Сел на корабль, идущий в Марсель, оттуда лошадью в Авиньон, к дому Жана Рене прибыл вечером. Пришлось долго стучать в дверь, пока хозяин открыл. Увидев нежданного гостя, Жан перевёл дух.
– Прости за задержку, думал – за мной пришли. Заходи.
– Пусть твой глухонемой лошадь во двор заведёт от лишних глаз.
Жан махнул рукой за спину, показался охранник. Александра узнал, скорчил гримасу, должную обозначать улыбку. Жан указал на лошадь, слуга кивнул. Только тогда Саша вошёл в дом.
– Я ненадолго. Ситуация с орденом складывается тяжёлая, если не трагическая. Де Моле и некоторые приоры в тюрьме Консьержери, многие рыцари в Тампле, превращённом в тюрьму. Тебе надо, не мешкая, собирать ценности и вывозить в любой портовый город – Марсель, Нант, куда хочешь. Упакуй в ящик или в мешки, причём невзрачного вида. Следуй в Португалию, конечная цель – город Томар, рыцарский замок. Отныне орден будет располагаться там, думаю – надолго.
– А как же дом, слуга?
– Дом продай и не торгуйся, время работает против нас. Слугу возьми с собой, если он тебе предан.
– Неужели всё так серьёзно?
– Более чем. Великого магистра жестоко пытают, и он оговорил себя!
Жан в ужасе прикрыл лицо руками.
– Какая беда! Но тамплиеры ни в чём не виновны!
– Твоя вина лишь в том, что хочется мне кушать, – ответил словами басни Саша. – Королю на содержание двора и армии потребны деньги, вот причина.
Жан понял буквально.
– Ты хочешь есть? Я могу оставить тебя переночевать.
– Буду признателен.
Показываться в Авиньоне, да ещё на постоялом дворе, где не так давно его видели в накидке тамплиера, было неразумно. Жан накрывал на стол сам. Вино, лепёшки, сыр, сухофрукты. Вполне съедобно и сытно. Александр устал, всё же два дня непрерывной скачки с коротким перерывом на сон. Спал крепко, а утром после завтрака Жан вручил ему небольшую бумажку.
– Что это?
Развернул, а там две буквы «J. R.», вероятно, от первоначальных Жан Рене, в французской транскрипции.
– Ты же следуешь в Париж?
– Именно.
– Небольшой крюк в сторону, в Орлеан. Там хранителем ценностей служит мой хороший и давний приятель. Живёт на улице Сен-Марти, в доме с башенкой. Покажи ему эту бумагу, и он поверит тебе, как мне, если он ещё не в темнице.
Саша сразу сообразил – Орлеан город большой, как и приорство, и ценности там могут быть большие. И вырвать их у короля из жадных рук будет очень хорошо.
– Согласен, заеду обязательно.
Он вообще планировал посетить все приораты, другой вопрос – поверят ли ему хранители без должных паролей и знаков?
Из Авиньона поскакал на север, к Лиону. Город крупный, и единственный шанс выйти на хранителя – через приора или комтура. Но на свободе ли они или арестованы? И если встретит каким-то чудом, поверят ли? Орден тамплиеров имел чёткую военную организацию и иерархию, и без указания свыше приоры действовать не будут. Да только ситуация катастрофическая. Через шесть дней добрался до Лиона, остановился на постоялом дворе. Раньше в любом городе можно было встретить тамплиера, а сейчас или чёрные одеяния иезуитов, почувствовавших силу при поддержке короля, или изредка госпитальеров. Для начала Саша выспросил у хозяина постоялого двора, где и какие монастыри расположены. И отправился в монастырь доминиканцев.
Аббат встретил его приветливо, особенно после того, как Александр сделал пожертвование – золотой экю.
– Ты добрый самаритянин! – одобрил аббат.
Александр не стал скрываться.
– Я рыцарь из ордена тамплиеров, – сказал он. – Ищу единомышленников. Можете помочь?
Аббат из улыбчивого сразу сделался серьёзным.
– Я вижу тебя в первый раз и не знаю, могу ли тебе доверять.
– Клянусь Святой Девой Марией, у меня в мыслях нет ничего худого! И если это не так, пусть меня постигнет кара Божия!
– Хм. Тогда тебе придётся подождать. Погуляй, отдохни, я призову.
– Благодарю, святой отец!
Саша зашёл в церковь, помолился за удачный исход дела. Выходя, нащупал рукоять ножа под камзолом. Обошёл монастырь, разглядывая архитектуру. Да, умели красиво делать! Болтался бесцельно около часа, пока к нему не подошёл монах в простой рясе, подвязанной верёвкой, и босиком.
– Тебя призывает настоятель.
Саша поторопился. В келье вместе с аббатом находился ещё мужчина. Александр и незнакомец обменялись оценивающими взглядами. Аббат поднялся.
– Я оставлю вас ненадолго.
Саша подождал, пока аббат выйдет, решил представиться.
– Приор Анжу, виконт Огюст де Бриан! – кивнул он.
– Маркиз де Шатиньи, – склонил голову в приветствии мужчина. – Слышал я, что назначен приор в герцогство.
– Времени у нас мало, хотелось бы сразу о деле.
– Тогда лучше выйти, прогуляться. У стен бывают уши.
Ага, маркиз осторожен, это хорошо. Вышли из кельи, не спеша пошли по монастырю.
– Мне бы хотелось услышать, как дела в Лионском приорстве.
– Хуже некуда. Большая часть рыцарей арестована, особенно в городе. Остальные, кто уцелел, пустились в бега. И слухи ходят одни страшнее других.
– Не верь! Де Моле и приоры, как и Великий хранитель, подвергаются жестоким пыткам, и не всякий человек, если он из плоти, может их выдержать. Великий магистр оговаривает себя, а потом отказывается от показаний.
– Зачем?
– Неужели непонятно? Тянет время, чтобы спастись рыцарям и вывезти ценности.
– Как можно спастись в стране, если сам король настроен к ордену враждебно?
– Вопрос по существу. Давай смотреть правде в глаза. Орден будет уничтожен, но только во Франции. Не знаю, сколько времени у нас есть – год, два? Но орден возродится, как птица феникс из пепла.
– Где и когда? – с жаром воскликнул маркиз.
– Он уже есть, в Португалии, в городе Томар. Передай всем, кого знаешь, пусть перебираются туда. Но не конно или пешими, в Испанских королевствах война, и шансов пройти мало. Только морем, из Марселя или Нанта. Продавайте недвижимость, вывозите ценности, разумеется, скрытно. Отныне резиденция Великого магистра и Великого хранителя будет там.
– Ужасно слышать то, что ты изрёк.
– Горькая правда всего лишь.
Маркиз помолчал.
– А подкупить тюремщиков, чтобы де Моле бежал?
– Думаю, Великий магистр сам не согласится. Это как признать свою вину. Хотя должен открыться, я следую в Париж и хочу встретиться с де Моле.
– Наконец-то я вижу, что не все рыцари в унынии, есть свет в конце туннеля.
– Лишь бы свет этот не был погребальным костром, – пробормотал Александр.
– Что? Я не расслышал.
– Всё наладится, только не надо унывать и бездействовать.
– Наконец-то слышу ободряющие слова! Томар, говоришь, брат?
– У тебя хорошая память. Пусть тамплиеры не носят опознавательных знаков.
– Уже сообразили сами.
– Тогда прощай, брат! Желаю встретиться в Португалии. Орден выстоит и окрепнет, а наши враги ещё поплатятся, даю слово!
– Куда теперь путь держишь?
– В Дижон, – поколебавшись ответил Саша.
– Там ещё остался хранитель приорства. Заедешь?
– Если дашь адрес, то обязательно!
– Я его хорошо знаю, иногда встречаемся.
Маркиз обстоятельно рассказал, как найти хранителя и что сказать, чтобы поверил. Саша отправился в путь, посетил Дижон, затем Монбар, Санс, после которого свернул с парижской дороги к Орлеану. В каждом городе удавалось встретиться с хранителем или комтуром, только в Сансе с рыцарем простым, но тот знал других, избежавших ареста. Орлеан город большой, Саша с трудом нашёл маленькую улицу Сен-Марти, но дом с башенкой увидел сразу. Вся улица в два десятка каменных домов, узкая, кривая. Он постучал в дверь, которую открыла служанка, девушка хорошенькая.
– Мне бы хотелось увидеть мсье Паскаля Готье.
– Кто его спрашивает?
– Приятель из Авиньона.
– Мне жаль, мсье, его нет дома.
– Как скоро он будет? Когда я могу зайти снова?
– Ах, мсье, я только служанка. Зайдите вечером.
Вечером – уже добрый знак, значит – не в тюрьме. Саша направился на постоялый двор, ведя в поводу лошадь. На перекрёстке обернулся, следом шёл мужчина, прилично одетый, явно состоятельный. Саша насторожился, сделал два поворота на перекрёстках, обернулся, а мужчина держится сзади. Уже не случайность, и «вели» его от дома Паскаля. Надо сбросить «хвост», вариантов два. Или вскочить на лошадь и оторваться, либо прижать преследователя в пустынном месте да попытать – кто такой? И второй вариант понравился Саше больше. Ускакать на лошади проще простого, но вечером надо снова идти к дому Готье. А вдруг там засада? Настоящего Паскаля уже арестовали, в доме иезуиты и поджидают гостей? Саша повернул в переулок, прижался к стене. Незнакомец вывернул из-за угла, и Саша схватил его за грудки, прижал к стене. Лошадь своим крупом загораживала их.
– Ты кто такой и почему меня преследуешь?
– И в мыслях такого не было, мсье!
Левой рукой неудобно, но Саша вытащил нож из ножен, прижал лезвие к шее.
– Я тебя сейчас приколю, как мерзкого жука! Назовись.
Угроза нешуточная. Каждый день на улицах городов по утрам находили убитых, порой сильно изувеченных и ограбленных, раздетых до нижнего белья.
– Паскаль Готье!
– Да? – удивился Саша. – А почему не впустил в дом? У тебя один шанс остаться в живых, если ты скажешь, что написано на бумаге.
Саша отпустил одежду мужчины, но клинок держал у шеи. Правой рукой достал из-под рубашки клочок бумаги, что дал ему Жан Рене.
– Ну-ка?
И развернул перед носом мужчины.
– Жан Рене, мой приятель! Узнаю его корявый почерк.
Александр вернул нож в ножны.
– Больше так не делай, Паскаль! Времена тяжёлые, а я увидел тебя сразу. А вдруг настоящий Паскаль висит на дыбе, а за мной следит королевский чиновник? Ты сильно рисковал!
Паскаль потёр шею.
– Опасно впускать в дом незнакомца, потому решил проследить.
– Если бы я был иезуитом или чиновником, это не помогло. Мы так и будем разговаривать на улице?
– Да, прости.
Паскаль повёл Александра к себе. Лошадь завели во внутренний дворик, небольшой, но ухоженный. Паскаль провёл его в дом по винтовой лестнице, ведущей из дворика на второй этаж.
– Прошу садиться.
– Я приор герцогства Анжуйского, виконт Огюст де Бриан.
– Моё имя ты уже знаешь.
– Иначе как бы нашёл? Ты волен меня слушать, а можешь пропустить мимо ушей, но на пользу ордена и тебе лично это не пойдёт.
И как мог, подробно, объяснил угрозы. Приор Орлеана в тюрьме, и сколько он выдержит пытки – неизвестно. Но как только он назовёт хранителя, Паскалю конец. Учитывая пожилой возраст Паскаля, в тюрьме под пытками ему долго не протянуть.
– Каков же выход?
– Он есть.
Саша подробно рассказал, как добраться до Томара, как вывозить ценности.
– Дом продай в последнюю очередь, на эти деньги купишь в Томаре или Лиссабоне, либо в Порту, где понравится.
– Не быстро, суетно и опасно.
– Лучше сидеть и ждать ареста? Из тюрьмы выход будет, но только на эшафот.
– Я могу взять с собой служанку?
– В последнюю очередь, когда будет продан дом.
– Привык я к ней, знаешь ли. С возрастом тяжело расставаться с привычными людьми или вещами.
Александр вышел из дома, вывел лошадь. В Париж ехать поздно, скоро вечер. Снял комнату на постоялом дворе на окраине. Хороший кусок жареного мяса и кружка вина подкрепили силы.
Через несколько дней добрался до столицы королевства, снял комнату на постоялом дворе. Стал размышлять, с чего начать. Как в сказке. Направо пойдёшь – коня потеряешь, налево…Терять ничего не хотелось. Встретиться бы с Великим магистром для начала. То, что он в тюрьме, не проблема. Всё то, что можно разрешить деньгами, препятствие небольшое, тюремщики за деньги и хорошую еду заключённому принести могут и посетителя в камеру провести. Даже палач за мзду может оказать милость, придушить шнурком, перед тем как зажечь костёр с человеком. И пожалуй, первоочередное – узнать, в какой тюрьме содержат Великого магистра. Дело не простое, а помощников и друзей в Париже у Александра нет.
Рыцари ордена, кому посчастливилось избежать ареста, из города разъехались. Кто ордену сочувствовал, прикрыли рты, ведут себя тихо. Александр видел уже в других городах, как при одном упоминании о тамплиерах люди шарахались, как от прокажённого.
После завтрака спросил у хозяина, какие и где тюрьмы в Париже.
– Тебе зачем? – подозрительно посмотрел хозяин заведения.
– Родственник попал, а не знаю – куда.
– Да ты и за год не найдёшь! – ухмыльнулся хозяин. – Тюрьмы три, одна страшнее другой. Но не в этом дело. Ещё есть монастыри, их в городе и предместьях десятки, и узники там тоже есть. Пока все обойдёшь, сотрёшь ноги до колена.
Александр приуныл после этих слов. А хозяин ещё масла в огонь подлил:
– Кто по государственным преступлениям в тюрьму попал, могут содержаться не под своей фамилией, инкогнито. Иной раз по приказу короля на узника надевают железную маску, и надзиратели даже не знают узника в лицо, только прокурор знает – кто узник и где находится.
Александр решил, что к Великому магистру это не относится. Королю непременно надо было, чтобы де Моле признал вину и публично покаялся. Тогда на орден можно обрушить репрессии, продавить через Курию и папу буллу о ликвидации ордена за богохульство. Тогда уже законно изъять в казну недвижимость и ценности.
Александр в первый раз был в такой ситуации, да ещё в незнакомом городе. Понял – впереди долгая работа по выяснению нахождения де Моле. Не подойдёшь же к стражникам тюрьмы или в канцелярию и не спросишь – а не числится ли у вас заключённым Великий магистр? Сразу сцапают, у де Моле нет жены и семьи, и интерес могут проявлять только единомышленники, которым место в тюрьме, в соседней камере с магистром.
После раздумий начать решил с нищих попрошаек. У них были целые сообщества со своими главарями, и обитали они в подземных катакомбах под Парижем. В каждом районе своя шайка. Начал действовать сразу. Нашёл нищего попрошайку у храма, бросил в ладонь медное су.
– Есть желание заработать?
– А кто же не хочет, мсье?
– Надо узнать, в какой тюрьме содержится один господин.
– Да разве я комендант тюрьмы?
Нищий захихикал, стал корчить рожи, явно придуриваясь.
– У тебя есть старший. За сведения плачу золотом.
Нищий перестал разыгрывать из себя юродивого.
– Как фамилия господина?
– Жак де Моле, Великий магистр ордена тамплиеров.
– Гони золото.
Нищий протянул грязную ладонь.
– Где? И я должен проверить, ты можешь солгать. Где доказательства?
– Гони золото, а проверишь сам.
– Откуда тебе знать? Ты фамилию господина слышишь впервые небось.
– А вот и нет. Жалко монету, так сразу бы и сказал.
Нищий кинулся к мужчине, вышедшему из церкви.
– Подайте на пропитание сирому и убогому!
Александр решил рискнуть.
– Ладно, держи золото.
Он достал монету и крутил её между пальцами.
– Тюрьма Консьержери, что на острове Сите. Слышал про такую?
– Чем докажешь?
– Подслушал, как два фамильяра в харчевне говорили меж собой.
Доказательство шаткое, нищий мог соврать. Но Александр бросил монету в ладонь. Нищий сразу попробовал надкусить её зубами.
– Настоящая!
Александр сплюнул.
– Как добраться до тюрьмы?
– По мосту к Дворцу Правосудия.
Занятно. Александр, как услышал про остров, сразу подумал о лодке. Оказывается – мост есть. Он пошёл в направлении, которое указал нищий. Словам его он не верил, но убедиться надо. Возле Дворца Правосудия народ толпится, периодически стражники проходят в синих мундирах. Александр обратился к мужчине, по виду – ремесленнику.
– А где тюрьма?
– Да вот же, сзади, за Дворцом.
Саша поблагодарил, обошёл. Здание мрачное, если не сказать – зловещее. С двух сторон окружено водой реки Сены. Одной стороной к Дворцу Правосудия примыкает. А с четвёртой – каменный забор и ворота. Сбоку ворот башенка, где маячит караульный.
Александр присел поодаль на камень, стал наблюдать. В ворота периодически заезжали повозки, вероятно с провизией. Один раз заехал крытый чёрный возок, на запятках которого стояли двое стражников в чёрной униформе. Скорее всего – привезли арестованного. Ближе к вечеру из ворот вышли двое чиновников, затем несколько инквизиторов. От камня холодно, от Сены бодрящий влажный ветер. Кроме того, Александр опасался, что он привлечёт внимание караульного. Впрочем, его меняли каждые четыре часа. Наконец вышел человек, достойный внимания. Довольно упитанный мужчина в тёмно-зелёном сюртуке. Единственный из выходивших, кому отсалютовал саблей караульный. Какой-то тюремный чин. Вальяжной походкой господин направился к мосту, Саша последовал за ним. Для начала надо проследить – где живёт и кто он. Главное – узнать должность. Господин шёл не спеша и ни разу не обернулся. Саша следовал в полусотне метров, на чиновника старался не смотреть. Многие люди чувствуют пристальные взгляды даже спиной. Пройдя несколько кварталов, господин зашёл в дом, своим ключом открыв дверь. Напротив дома господина лавка зеленщика, торговца овощами и фруктами. Александр подошёл к торговцу.
– Добрый вечер, мсье!
– Что желает купить мсье?
– Подыскиваю себе дом, я недавно приехал из Прованса. Вон тот мне нравится.
– О! В доме живёт начальник тюрьмы Консьержери, и дом не продаётся.
– Жаль.
По позднему времени уже кушать хочется и согреться. Александр отправился на постоялый двор. Если нищий не соврал, Жак де Моле в этой тюрьме, и Саша знает, где живёт начальник. А дальше что? Попытаться его подкупить? Саше надо точно знать, где Жак находится, а ещё и встретиться с ним. Если удастся – получить какие-то указания, адреса сподвижников в Париже. После ужина улёгся в постель, стал размышлять. Скверно, что нет у него помощников в городе, хотя бы одного рыцаря, даже оруженосца. Устал сегодня и замёрз, а сон не шёл. Как подобраться к Великому магистру и самому не попасть в тюрьму? Подкупить? Кого? Или принудить действовать угрозой? Скажем – взять заложниками семью начальника тюрьмы.
По улице, мерно шагая, мимо постоялого двора прошёл королевский ночной дозор, прообраз и предтеча королевской полиции.
К утру уснул, так и не приняв никакого решения. На следующий день, уже после полудня, поскольку проспал, вновь появился у тюрьмы. Ко входу подошли двое инквизиторов.
Священная палата инквизиции, или огненная палата, появилась по решению папы как орган борьбы с ересью, за чистоту католической веры. Инквизитор, названный «духовным цензором», часто опирался на доносы. Стоило двум доносчикам написать свои пасквили, как цензор принимался за работу. Попытка обвиняемого приводить доводы в свою защиту воспринималась как упорство в ереси и вела к пыткам, которую инквизиторы называли испытанием, и лучшая из них – огонь. Инквизиторы были в белых рясах с чёрными клобуками. Каждый инквизитор набирал себе помощников. Одного викария, который был заместителем, двух-трёх компаньонов или охранников, а ещё фамильяров. Они не были духовными лицами, по разрешению инквизиторов посещали узников в тюрьмах, вели беседы, склоняя к признанию в ереси и покаянию. На допросах обвиняемых обязательно присутствовали нотариусы, входившие в штат Священной палаты, которые в точности записывали вопросы инквизиторов и ответы обвиняемых. Управлялась Священная палата Великим инквизитором. Кстати, значительное число пап было впоследствии избрано из их числа.
Выбив пытками признание, инквизиция сама не марала руки казнями, а передавала обвиняемых светской власти для аутодафе, сожжения на костре. Сколько людей великих закончили жизнь на таких кострах! Джордано Бруно, Галилео Галилей, Орлеанская дева, да всех не перечесть.
И Александра осенило. Вот кто поможет ему встретиться с де Моле! Один из инквизиторов проведёт его в тюрьму под личиной фамильяра! А уговорить или купить согласие – это уже предмет его, Сашиного, упорства и мастерства. Не помогут деньги, поможет нож, инквизиторы тоже смертны. Чтобы не маячить перед караульным, отошёл к Дворцу Правосудия, здесь народу всегда полно. Во Дворце рассматривались уголовные дела. Правосудием, как и обороной города, руководил королевский прево, резиденция которого располагалась неподалёку – в башне Большой Шатле, у въезда на Большой мост, ведущий к острову Сите.
Ждать инквизиторов пришлось долго, известное дело, они любили творить свои кровавые дела в темноте. Лишь ближе к полуночи из тюрьмы вышли трое инквизиторов, сопровождаемые двумя компаньонами для охраны. Уголовное отребье грабить инквизиторов не стало бы, кроме крестов, с них взять нечего, но попытки убийств были, как и убийства. Расправу чинили родственники казнённых, и было за что. На германских землях за год было подвергнуто аутодафе более пятисот женщин, признанных ведьмами. А ведь это чьи-то матери, жёны, дочери.
Александр шагал в отдалении, ему было важно узнать, где квартируют инквизиторы. Конечно, как он сразу не догадался? Аббатство Сен-Жермен-де-Пре на левом берегу Сены.
Довольный, уже за полночь вернулся на постоялый двор. Спал отменно. Цель найдена, дальше предстояло действовать.
Утром проснулся рано, поел плотно, памятуя о предыдущих днях, когда днём не удавалось перекусить. Сразу направился в аббатство. За каменными заборами обширный сад, монашеский корпус, церковь. От главного входа к церкви шли прихожане. Саша стал прогуливаться по саду, держа под наблюдением здание с монашескими кельями. Час ходил, другой, пока из корпуса не вышел инквизитор. Он стал прогуливаться по саду, набираясь сил перед трудной «службой» в тюрьме. Саша следовал за ним, прячась за деревьями. Выждав, пока инквизитор удалится подальше, догнал его. Инквизитор услышал шаги, обернулся. Саша принял смиренный вид, приложил руку к сердцу, склонил голову:
– Святой отец! Добрый день! Хорошая погода для прогулок, не так ли?
– Да, сын мой!
У монаха на лице улыбка. Не знать бы, что у инквизитора руки по локоть в крови, можно подумать – добрейшей души человек. Но у таких душа чёрная, и Саша это твёрдо знал.
– Помоги мне, святой отец!
– Можешь на меня положиться. Надеюсь – ты не еретик?
– Упаси боже! Мне надо встретиться с одним человеком.
– И кто он?
– Жак де Моле!
Лицо инквизитора вмиг изменилось, стало надменным, жёстким.
– Ты просишь невозможного! Он в узилище!
– Я заплачу, хорошо заплачу золотом.
При этих словах инквизитор скривился, как будто надкусил лимон.
– Не всё в этом мире меряется деньгами, мсье! Нет!
Саша обратил внимание, что инквизитор назвал его «мсье», а не «сын мой».
– Тогда ты умрёшь, здесь и сейчас!
Александр выхватил нож, приставил к шее инквизитора. Инквизитор побледнел. Он жестоко пытал людей, отправлял их на костёр, уверенный в своей правоте и благочестии, но сам умереть не был готов. Видимо, не очень верил в загробную жизнь.
– Я сейчас крикну, – просипел он. – И тебя схватят компаньоны.
– Возможно! Но тебе это уже не поможет.
– Нельзя проливать кровь невинного, Господь накажет!
– И это говоришь мне ты? Тебе хорошо спится, святой отец? Не снятся жертвы?
Александр надавил на нож, остриё прокололо кожу, выступила капля крови. Инквизитор вскрикнул, больно стало. Зря Саша говорил ему про жертвы, такого не перевоспитать и не переубедить, это фанатики от веры, твёрдо убеждённые в своей правоте и непогрешимости.
– Убери нож, – отшатнулся инквизитор. – Я согласен.
– Давно бы так!
Александр убрал нож в ножны. В быстрое согласие инквизитора он не верил. Стоит Саше отойти, он поднимет шум. Но и Саша не был простаком. Он приготовился к разговору. Ещё утром купил у хозяина постоялого двора маленькую склянку, наполнил вином. Сейчас он достал её.
– Пей!
– Что это?
Инквизитор смотрел на пузырёк с ужасом, как будто увидел в склянке пауков.
– Это яд, действует медленно, ты обязательно умрёшь в страшных мучениях через три дня. Я привёз его из Венеции.
– Не буду! – упёрся инквизитор.
– У тебя нет выбора. Если поможешь, я дам тебе такую же склянку с противоядием, и ты останешься жив. Поэтому ты будешь беречь мою жизнь, как свою. Пей!
Александр сделал зверское лицо, выхватил нож. Инквизитор с видимым отвращением взял пузырёк, вытащил пробку, понюхал. Пахло вином. Инквизитор знал, что яд чаще всего растворяют в вине. Сделал глоток, выплюнул.
– Так не пойдёт! Или пей всё при мне, или умри!
Поперхиваясь, делая жалостливое лицо, монах выпил всю ёмкость.
– Ну вот, другое дело!
Саша забрал пузырёк.
– Как твоё имя, святой отец?
– Зачем тебе оно?
– Не смеши. Ты проведёшь меня в тюрьму, как же я буду к тебе обращаться?
– Святой отец Антоний. Я проведу тебя, но с ножом тебя не пустят, надзиратели обыскивают посетителей.
– Я его оставлю. Время пошло, помни – у тебя три дня и три ночи.
– Ты умеешь убеждать. Ты не причинишь вреда узнику? Он надобен для допросов.
– У тебя помутился разум? Всего лишь поговорю. Полчаса, час от силы. И ты получишь заветное противоядие.
– У меня уже нет выбора.
Ударил колокол на церкви.
– Полдень! Мне пора.
– Итак, где встречаемся?
– Жди у ворот Консьержери, я выйду. Помни – отныне ты фамильяр, как твоё имя?
– Огюст.
– Фамильяр Огюст.
– Не прощаюсь.
Саша направился к постоялому двору, несколько раз по дороге перепроверялся, слежки не было. Оставив в комнате нож, у хозяина снова наполнил склянку вином, но уже белым. И отправился к тюрьме. Волновался. Всё ли пройдёт гладко? Ведь сам рисковал головой и свободой. А ещё – будет ли от встречи польза? Де Моле мог под пытками помутиться разумом и не узнать Сашу.
Ждать пришлось долго, часа три. Но всё же из ворот показался Антоний, махнул призывно рукой. Саша быстрым шагом подошёл.
– У тебя будет немногим более получаса, пока цензоры будут обедать и отдыхать. Противоядие при тебе?
– Не забыл.
Инквизитора и сопровождавшего его Сашу стража пропустила. Но на входе со двора в здание тюрьмы Сашу обыскали, оружие не нашли и пропустили. По крутой лестнице поднялись на второй этаж. Антония сопровождал надзиратель со связкой ключей в руке. Остановившись у одной из дверей, он открыл замок, распахнул дверь. Антоний, играя роль, сказал:
– Уговори его на признание вины, приложи все силы!
– Всё исполню со рвением, отец Антоний!
Саша вошёл в узкую камеру, едва освещённую маленьким зарешёченным окном. На полу, на охапке истлевшей соломы, лежал Великий магистр. Был он бледен, сильно исхудал, изодранная одежда в пятнах крови. За Сашей с лязгом закрылась дверь. Де Моле, лежавший с закрытыми глазами, то ли в дрёме, то ли в забытьи, открыл глаза, всмотрелся в вошедшего. Саша приложил палец к губам. Магистр кивнул. Саша подошёл. От жалости сжалось сердце. Пальцы на руках опухли, голые ступни в кровавой корке. Магистр перехватил его взгляд.
– Испанские сапоги.
Сашу пробрала дрожь. Пытка серьёзная, калечащая, после неё человек если и ходит, то с трудом. Присел рядом с магистром, приобнял. Магистр поморщился от боли, и Саша убрал руку.
– Времени у нас мало, я пришёл под личиной фамильяра.
– Я так и понял. Думал узнать насчёт побега?
– Была мысль. Но поглядел, понял – невозможно. Тюремная стража, рядом Дворец Правосудия со своей стражей. Даже сотни рыцарей не хватит.
– Знаю. Осознаю, что дни мои сочтены. Ты один в городе, Огюст?
– Потому и уцелел. Меня здесь никто не знает. По стране прошли аресты. Кое-кто из рыцарей остался на свободе и прячется. Я взял на себя смелость съездить в Португалию, к королю Динишу. Он примет всех в Томаре и сохранит орден.
– Я так и знал. Теперь запоминай. Улица рю Виктор, Роланд де Креси. Он был тамплиером, отошёл, сейчас промышляет торговлей, доставшейся в наследство. Он поможет. И ещё – рю Мазарини, Фабьен Патрис. Можешь на них положиться, дело серьёзное.
– Какое?
– Покажем королю фигу? Меня на каждом допросе спрашивают – где ценности? А они в Тампле.
– Он сейчас тюрьма. Там содержат арестованных тамплиеров. По слухам, три сотни.
– Бедные братья!
Де Моле на миг прикрыл глаза.
– Так вот, к Главной башне, резиденции Великих магистров, ведёт подземный ход. Тайну эту передавал один Великий магистр другому, ещё знали Великие хранители, а теперь ты. На улице рю Кордери есть часовня, службы там бывают редко. За алтарём есть фигура скорбящей Святой Марии с младенцем, поверни её, и откроется ход. Вывези сокровища, на них возродится орден. Только помни, в подземном ходе есть ловушка…
Договорить де Моле не успел, загромыхал замок. Великий магистр собрал все силы, закричал:
– Подлый фамильяр! Не уговаривай меня донести на собратьев!
Саша отпрянул от де Моле. Вошёл стражник, за ним инквизитор Антоний.
– Сознался узник?
– Как бы не так! Упорствует! А ещё я думаю – он сошёл с ума, несёт всякие нелепицы.
Инквизитор поморщился.
– Идём, сын мой! Видимо, нужны более сильные методы.
Антоний вывел Сашу из тюрьмы за ворота, протянул руку.
– Противоядие! А то я чувствую, как холод подбирается к моему сердцу.
– А оно у тебя есть?
Но Саша отдал склянку. Монах её выпил, не отрываясь, и хрястнул посудину о камни.
– Всё, чего я хочу, больше никогда тебя не видеть, – прошипел он.
– И я того же желаю.
Саша пошёл к постоялому двору, на ходу повторял адреса и фамилии, названные Великим магистром. Даже попрощаться по-человечески, обнять не получилось. Но встреча не была зряшной. Саша подумал, что видит де Моле в последний раз, но довелось ещё увидеть главного тамплиера.
Добрался до постоялого двора, хватил кружку вина для успокоения. Его трясло от увиденного. Да, он знал из истории, что де Моле никто не спасёт и его казнят, сожгут на костре вместе с другими рыцарями из руководства ордена. Жаль, но выше головы не прыгнешь. Саша был готов рискнуть своей жизнью, чтобы вызволить Великого магистра. Но что может одиночка? Стража не даст прорваться даже до здания тюрьмы. Во дворе тюрьмы он видел стражников с алебардами и арбалетами.
С утра направился на рю Виктор, искать Роланда де Креси, судя по приставке «де» – дворянина. Обычно дворяне торговлей не занимаются, но де Моле упомянул о наследстве. Если дворянин не имел земли, то выживать как-то надо. Расспрашивал у прохожих, нашёл нужную улицу, а потом и дом Роланда. В Париже деревянных домов, как на Руси, не было. Впрочем, дома в каждой стране строили из подручных материалов. На Руси полно лесов, строевой лес стоит недорого. Всем хороша деревянная изба – возводится быстро, зимой тёплая, дышится в ней легко, однако горит быстро. Деревни и города выгорали часто, топились ведь печами. Стоило хозяйке не досмотреть, выпадет из топки уголёк, и пошла полыхать изба, ветром искры перекидывались на соседние улицы. В Париже строили из тёсаного камня, издавна добывавшегося в подземных каменоломнях и топившихся каминами. Позже подземные выработки забросили, в них поселилось отребье, сбившееся в банды. А камень добывали открытым способом поблизости от города.
Дом Роланда был двухэтажным и большим. Когда Александр подошёл, хозяин стоял у дверей, разговаривал с двумя мужчинами. Саша постоял в сторонке, дождался, пока мужчины уйдут, подошёл.
– Мсье Роланд де Креси?
– Да. С кем имею дело?
– Приор герцогства Анжуйского виконт Огюст де Бриан.
– Ради всего святого, тише! Пройдём в дом.
Зашли в дом, хозяин провёл в комнату, усадил за стол. Молча достал кувшин вина, разлил по кружкам.
– За знакомство.
Пригубили. Вино оказалось отменного качества. Роланд спросил:
– Как он?
– Плохо, пытают, но магистр держится. А как ты узнал, что я виделся с де Моле?
– Только он один знает, что я в Париже. Я уж десять лет как не в ордене, с тех пор как умер дядюшка и передал мне своё дело. Можно было продать, но стало жалко, дядюшка Мануэль вложил столько труда и денег. А я уже в возрасте, имел тяжёлое ранение, и воевать в строю для меня уже затруднительно.
Роланд помолчал.
– Не осуждаешь?
– Не имею права, Жак сказал, ты можешь помочь.
– Смотря в чём.
Александр помедлил. Придётся довериться, де Моле должен знать этого человека хорошо, иначе бы не направил. Но Роланд уже десять лет как не в ордене, а люди имеют свойство меняться, и не всегда в лучшую сторону.
– Надо вывезти из города казну тамплиеров, кораблём в Португалию.
– Ох ты! А груз велик?
– Понятия не имею, не видел. Его ещё надо достать из подземелья.
– Я тяжести носить не могу, – поднял руки Роланд. – Нанять корабль в моих силах, подводы с ездовыми – раз плюнуть. Но в подземелье – сам.
Ответ Сашу обескуражил. Сколько ценностей в подземелье, он не знал. И как они упакованы – мешки, ящики, сундуки или просто лежат на полках? Каков объём и вес?
– Хорошо. Давай сделаем так. Когда я выясню, сообщу, и ты приготовишь судно и подводы.
– Я не подведу старого друга, я знаю Жака уже лет тридцать. Не одну битву вместе провели, и Жак тогда был рядовым рыцарем.
– Всего хорошего! – откланялся Александр.
Конечно, он рассчитывал заиметь более деятельного и активного помощника. Ну, на безрыбье и рак рыба. Рю Мазарини тоже была на этой стороне Сены. Нашёл нужный дом, постучал в дверь, которую открыл дюжий детина. От него разило вчерашней выпивкой, глаза отёчные.
– Какого чёрта? – прорычал мужчина.
– Не ты ли будешь Фабьен Патрис?
– У меня нет денег, проваливай! Чёртовы кредиторы!
Мужчина попытался закрыть дверь, но Саша успел сунуть ступню в щель.
– Ты ли Фабьен? – повторил вопрос Саша.
– Ну я, я! Что надо?
– Может, нам стоит поговорить в доме? Я не кредитор.
– Раз так, заходи.
Саша вошёл, прикрыл дверь. Фабьен, если это был он, прошёл из прихожей в комнату, Саша за ним. На столе в комнате пара кувшинов и кружка. Фабьен схватил кувшин, попробовал потрясти им над кружкой, но не вылилось ни капли. Саша стал сомневаться, стоит ли довериться этому пьянице? Выпивоха может проговориться своим собутыльникам или забыть порученное дело.
– У тебя есть хоть одна монета? Голова трещит!
Саша достал из кошеля одну монету серебром.
– Посиди, я сейчас! – Фабьен схватил монету и выбежал.
М-да! Оставить незнакомого человека одного в доме – верх беспечности! Впрочем, красть тут решительно нечего. В комнате камин, отделанный изразцами. Кресла бархатом обиты, но потёрты и в пятнах от красного вина. Когда-то этот дом явно знал лучшие дни. Фабьен вернулся быстро, в руке кувшин. Тут же плеснул себе вина в кружку и залпом выпил, потом буквально рухнул в кресло, прикрыл глаза. Саша решил уходить. Только поднялся, как Фабьен открыл глаза.
– Ты куда?
– Де Моле говорил, на тебя можно положиться. А ты горький пьяница! Прощай!
– Нет, подожди, умоляю!
После того как он выпил, пришёл в себя.
– Нам не о чем говорить!
Саша пожалел, что не ушёл, пока был в одиночестве. Жаль, что Фабьен спился, но он не помощник, сейчас бы от него отделаться.
– Подожди, ты назвал дорогое мне имя. Многие из ордена, кого я знал и был дружен, арестованы и сидят в темницах.
– Это правда. И Великий магистр в Консьержери подвергается пыткам инквизиторов. Я с ним виделся не далее как вчера.
– Он плох?
– Как человек может выглядеть после дыбы и «испанского сапога»?
– Да, глупость сказал, прости.
– Он назвал твоё имя, видимо, помнил тебя по прежним временам, а ты изменился.
– Не уходи! Когда арестовали почти всех моих знакомых, вокруг образовалась пустота. Что делать? Чем заниматься? Каждый день я ждал, что придут за мной. В битвах не боялся, каждый тамплиер может подтвердить, что я не трус.
– Видишь ли, я должен исполнить приказ Великого магистра, думаю – его последнюю волю. Даже находясь в застенках, де Моле старается сохранить орден. Дело мне поручено очень серьёзное, я приор герцогства Анжуйского, один из немногих, оставшихся на свободе. И как я могу довериться тебе?
Александр с брезгливостью осмотрел комнату.
– Клянусь Святой Девой Марией, что немедленно бросаю пить. Хочешь, в доказательство отрублю себе мизинец?
– Нет, не хочу. Мне нужен помощник здоровый, трезвый и надёжный.
– Коли ты пришёл с поручением от Великого магистра, стало быть, орден жив и у меня теперь есть цель, ради которой надо жить!
Александр колебался. Поверить пьянице или нет? Был бы у него в запасе ещё один человек, наверняка отказался. Но ему одному с поручением не справиться, а искать кого-то на стороне невозможно. Когда речь идёт о казне ордена, верить никому нельзя, куда меньшие суммы сводили людей с ума.
– Хорошо. Дам тебе шанс, последний. Завтра утром я приду к тебе. Ты должен приготовить несколько факелов. Но если будешь пьян, я тут же уйду.
– Понял!
Фабьен схватил кувшин с вином и разбил его о камин.
