Глава
10
Улица Кампань-Премьер, дом 15. Второй этаж. Около дверного колокольчика табличка с фамилией Каскаден.
«Какая красивая фамилия!» – подумала Аура. Она уже собиралась позвонить, но вдруг засомневалась. Снова опустила руку и, отступив на несколько шагов, глянула вниз через перила лестницы.
На секунду ей послышались шаги. Впрочем, даже если за ней кто-то следил, ему бы хватило ума не подниматься по пустой лестнице, где каждый звук эхом отдается от стен. Разве что в его планы входило не только проследить…
Однако снизу, из глубины, на Ауру смотрел лишь ее собственный страх. Как будто мозаика на полу первого этажа приняла очертания огромного глаза.
Вздохнув, Аура снова шагнула к двери. Еще раз прочла фамилию на табличке. Позвонила. Внутри задребезжал колокольчик.
Тишина. Затем где-то в глубине квартиры открылась дверь и послышались приближающиеся шаги, приглушенные мягким ковром.
– Кто там? – спросил женский голос с немецким акцентом.
– Мне дал ваш адрес один знакомый.
– Что за знакомый?
Дверь не открывали, но Аура заметила, как что-то мелькнуло в дверном глазке. Не очень приятно, когда за тобой наблюдают таким образом.
– Шевалье Велдон.
Опять молчание, потом за дверью спросили:
– Вы фрау Инститорис?
Аура встревоженно огляделась.
– Вам Шевалье назвал это имя?
– Да.
Она уже развернулась, собираясь сбежать. Мало того что Шевалье знает, кто она такая, так еще и раструбил об этом на весь Париж! И главное, был уверен, что она придет сюда.
Щелкнул замок, и дверь слегка приоткрылась. Оттуда выглянула красивая девушка. Ее золотистые волосы были заплетены в косы и уложены вокруг головы. Большие лучистые глаза с любопытством рассматривали Ауру. Скулы чуть выдавались, но не настолько, чтобы лицо выглядело грубым. Очаровательный вздернутый носик. Веснушки.
– Вы одна?
– Да.
Дверь распахнулась.
– Входите.
Аура вошла в просторную переднюю. Обои и тяжелые портьеры выдержаны в темно-красных тонах. Здесь стояли кушетки и кресла, а также столики, комоды и этажерки, на которых громоздилось множество безделушек: серебряные кубки с гравировкой, дарохранительница с изображением золотого агнца, подсвечники из перламутра, слоновой кости и керамики, шофар – бараний рог, в который иудеи трубят в Новый год, рядом – Тора и менора, тут же – буддийская статуя Тары, колокольчик, алмазный скипетр, белый пояс ламы, серебряный молитвенный бубен, дамару – ритуальный барабан тибетских монахов, а также африканские статуэтки, музыкальные инструменты и религиозные артефакты, деревянные маски, копья, щиты, игрушки…
Девушка, встретившая Ауру, протянула руку.
– Я Саломея Каскаден. Моя сестра ждет нас в другой комнате.
Эта комната – примерно три на три метра, – куда Саломея привела гостью, выглядела пугающе пустой по сравнению с переполненной вещами передней. Стены обиты красным бархатом. Если здесь и есть окна, то они скрыты за тканью. Почти все пространство занимал круглый стол. Вокруг него – три стула. На одном из них сидела Лукреция, с интересом глядя на вошедших. Копия своей сестры, даже темно-красное платье точно такое же. Лишь волосы, в отличие от волос Саломеи, были собраны в конский хвост и свешивались через плечо на грудь.
– Фрау Инститорис?
Аура кивнула.
– Лукреция Каскаден, – представилась девушка, не вставая. На вид сестрам было лет по двадцать, не больше. – Садитесь, пожалуйста.
– Честно говоря, я пришла не за тем, чтобы мне гадали по руке. Я надеялась встретить здесь кое-кого.
– Шевалье?
Ауре не понравилась многозначительная ухмылка, мелькнувшая на лице Лукреции, когда она произнесла это имя.
– Он говорил, что я найду его здесь.
Сестры Каскаден переглянулись.
– Должно быть, это какая-то ошибка, – сказала Саломея.
– Разве он не обещал, что придет?
– Нет. Но обещал, что придете вы, – ответила Лукреция.
Взяв Ауру за руку, Саломея подвела ее к свободному стулу.
– Садитесь. И ничего не бойтесь.
– А мне есть чего бояться?
– По крайней мере не здесь, – ответила Лукреция.
Саломея с укором взглянула на сестру:
– Не слушайте ее. Она любит напустить туману. На самом деле в разговорах с духами нет ничего особенного. И мы здесь всего лишь посредники. Для нас это самое обычное дело.
Шевалье нам уже заплатил, – добавила Лукреция. – Так что не беспокойтесь об этом. – Аура холодно улыбнулась. – Надеюсь, то, что он получил взамен, стоило потраченных денег.
Саломея покачала головой:
– Лукреция, пожалуйста!
Аура взглянула Лукреции в глаза и тут же обо всем догадалась. Девушка ревновала. «Чудесно, – пронеслось в голове у Ауры. – Только этого мне не хватало!» По крайней мере двух из присутствующих здесь женщин Шевалье соблазнил. А то и всех трех! Насчет Саломеи она не уверена. Хотя, может, та просто умеет скрывать свои чувства.
– Положите, пожалуйста, руки перед собой ладонями вниз и раздвиньте пальцы, – попросила Саломея. – Да, вот так. Это не первый ваш сеанс?
– Не первый.
– Как прошли другие?
– Глупее некуда.
Однажды Шарлотта пригласила в замок медиума из Берлина, чтобы провести с ним несколько сеансов. Аура и Сильветта нехотя согласились поучаствовать. Медиум выглядел как карикатурный директор школы: высокий, сухопарый, в черном фраке и с золотым моноклем в левом глазу. С собой он привез всевозможные травы и настойки, десяток черных свечей и – венец нелепости – чучело летучей мыши. Целую неделю он проводил с Шарлоттой сеанс за сеансом. Мать Ауры давно ослепла, и медиум легко ее дурачил. Таинственные звуки, измененный голос – этого оказалось достаточно, чтобы Шарлотта поверила в то, чего на самом деле нет.
На восьмой день Аура выставила мошенника из замка, отчего неприязнь Шарлотты к старшей дочери лишь обострилась. Впрочем, пропасть между ними и без того была непреодолима.
– Глупее некуда? – переспросила Лукреция, неодобрительно приподняв бровь.
– Что-то я не вижу у вас магического шара, благовоний… – усмехнулась Аура.
Саломея села на свободный стул.
– Зачем они нам – мы не какие-нибудь шарлатаны!
Аура пожала плечами.
– Ну, что дальше?
Она сама удивлялась, зачем ввязалась в эту ерунду. Ведь есть дела и поважнее: подготовиться к отъезду, например. Но Шевалье зачем-то понадобилось заманить ее сюда…
Аура и обе сестры Каскаден положили руки на стол. Комнату освещала лишь лампа, свисавшая с потолка. На фоне темно-красной скатерти руки Ауры казались бледными, как у мертвеца.
– Есть кто-то, с кем бы вы хотели связаться? – поинтересовалась Лукреция.
– Нет.
Сестры переглянулись.
– Ни с кем? Может быть, с кем-нибудь из близких?
Аура подумала о Джиллиане, о Джиане. Но они ведь не духи, они живы. Хотя теперь оба почти так же далеко от нее, как мертвые…
Лукреция закрыла глаза.
– Что с вашим сыном?
Аура вскочила. Спинка стула глухо ударилась о бархатную обивку стены.
– Хватит! – Через стол Аура наклонилась к Лукреции. – Кто вам о нем рассказал? Шевалье?
Саломея хотела было успокоить Ауру, но сестра ее опередила:
– Вы ничего не знаете о Шевалье. Равно как и мы. Кто он, откуда и почему вдруг появился в нашей жизни.
Аура удивленно уставилась на нее:
– Вы…
Медиум прервала ее:
– Мы с сестрой повстречали его несколько недель назад. Знаете, мы выросли в немецких колониях в Юго-Западной Африке. Там… там происходили странные вещи. Тогда, еще в детстве, мы впервые и вошли в контакт с силами, которые помогают нам по сей день. Но, лишь вернувшись в Европу уже взрослыми, мы осознали, каким даром обладаем. Мы будто подхватили какой-то вирус, только это не болезнь, а нечто иное… Шаманская сила. Так вот, Шевалье появился здесь, и он был… очарователен. Думаю, вы понимаете, о чем я. Он сказал, что провел некоторое время на юге Европы и на обратном пути его посетили видения. Шевалье хотел узнать, можем ли мы помочь ему погрузиться в эти видения еще раз, вызвать их снова. Он был поражен результатом. Мне показалось, даже напуган.
– Совершенно точно, напуган, – подтвердила Саломея.
– Но при чем здесь я? – удивилась Аура. – Почему Шевалье захотел, чтобы я пришла к вам?
Лукреция улыбнулась:
– Возможно, он считает, что и с вами случалось нечто подобное.
– Вы имеете в виду видения? Вроде бы нет… – Аура вдруг осеклась, вспомнив кое о чем. – Так вы ему помогли?
– Для начала вам следует узнать побольше о том, каким образом мы работаем. Здесь вы не услышите голоса привидений, замогильный вой и тому подобную чушь. Мы только показываем человеку путь, и он сам устанавливает контакт.
– Если человек готов к этому, – добавила Саломея. Она покручивала прядь волос, не сводя глаз с Ауры.
– С кем-то получается, с кем-то нет, – продолжала Лукреция. – Некоторые лишь делают вид, боясь опозориться. Другие требуют деньги назад. Но Шевалье… Поначалу я, честно говоря, подумала, что он притворяется. Но он уверял, что сеанс вполне удался. И спросил, можем ли мы проделать то же самое с другими…
– С другими? – спросила Аура.
– С такими же, как он, – пояснила Лукреция. – Так он выразился.
– Что он имел в виду?
– Наверное, вам лучше знать… – Лукреция пожала плечами. – Понятия не имею. Но он был совершенно не в себе.
– Очень взволнован, – добавила Саломея.
Не знаю, говорил ли он правду. Может, просто нас дурачил. Мы видели достаточно людей, способных сыграть любое, даже такое сильное переживание, и я сразу заподозрила, что Шевалье нас испытывает. Или того хуже, пытается за нами приударить.
Ее сестра усмехнулась:
– Случается и такое. Приходят мужчины, которые о нас слышали или видели нас где-то. Но их интересует контакт несколько другого рода…
– Когда Шевалье условился с вами о сегодняшней встрече?
– Чуть больше недели назад. С тех пор мы его не видели.
Аура чувствовала себя, как рыба, попавшаяся на крючок. Если бы ей не было так стыдно, она бы посмеялась.
– А когда Шевалье рассказал вам о Джиане?
– Джиане?
– О моем сыне.
– Он ни разу не упоминал о нем.
– Но вы спросили меня о моем сыне.
Лукреция кивнула:
– Я чувствую его. В вас.
– Доверьтесь нам, – подхватила Саломея. – Мы не в сговоре с Шевалье, не бойтесь. Моя сестра говорит правду. Мы обе чувствуем вашего сына. Еще есть девочка, но это не ваша дочь, хотя вы ее очень любите.
Аура побледнела:
– Тесс. Моя племянница.
Разумеется, это глупая шутка! Все, что говорят сестры, им рассказал Шевалье. Он знал об Ауре предостаточно: ее настоящее имя и, вероятно, много чего еще. И все же Аура колебалась. Она неплохо разбиралась в людях. Лукреция, конечно, стерва, но не лгунья. А Саломея излучала такую невинность и дружелюбие, что не доверять ей было невозможно.
– Вы чувствуете Джиана во мне?
– Не его самого, – пояснила Лукреция, – а ваши чувства к нему. Любовь, большую любовь. А еще злость и разочарование.
– Обычные чувства любой матери.
– Вы правы. Не велика наука это понять. Тут не нужно обладать даром.
– Не употребляйте это слово так часто, – сказала Аура. – Оно теряет всякий смысл.
Лукреция усмехнулась – казалось, в первый раз ее что-то действительно позабавило.
– Ну так что? – Саломея наблюдала за Аурой, склонившись над столом. – Вы согласны?
– Что ж. Попробуем.
– Тогда положите руки обратно на стол. И закройте глаза.
– А это обязательно?
– Доверьтесь нам, – повторила Саломея.
В комнате было тепло – это успокаивало. Аура зажмурилась. Теперь она видела лишь неяркую красную пелену – свет потолочной лампы проникал сквозь закрытые веки. Плотные шторы не пропускали в комнату ни одного звука из внешнего мира.
Вдруг стало темно. Наверное, одна из сестер погасила свет. Однако, открыв глаза, Аура увидела, что лампа по-прежнему горит.
– Закройте глаза! – резко сказала Лукреция и уже мягче добавила: – Пожалуйста.
Сама Лукреция сидела с закрытыми глазами. Как она узнала, что Аура подсматривает? Опыт, наверное. Вероятно, все посетители ведут себя одинаково.
Теперь красный свет потух сразу же. Тишина окутывала Ауру со всех сторон, давила на уши, проникала в голову… Аура будто парила в воздухе. Сестры мягко прикасались к ее рукам, поглаживали пальцы. Но как? Они же сидят по другую сторону стола! Наверное, встали и наклонились к ней. Почему же она ничего не слышала? Ни скрипа стульев, ни шороха платьев.
Ауре не хотелось открывать глаза, но веки невольно разомкнулись сами собой.
Вокруг темнота.
Ни стола. Ни самой Ауры. Только кромешная тьма.
Но вот во мраке стали проступать какие-то очертания. Голая серая земля – застывшая лава у подножия вулкана?
По пустыне бредет женщина в черном. Поначалу Аура решила, что это она сама. И тут же вспомнила призрачную фигуру в зеркале на балу у Филиппа: то ли ее собственное отражение, то ли чье-то еще – тогда Аура не разглядела. Но теперь женщина стоит прямо перед Аурой. Только лица не видно: длинные, черные, как у Ауры, волосы скрывают его, подобно вуали.
Под одеждой выступает круглый живот – женщина беременна. Аура видит, что каждый шаг причиняет ей боль. Схватки становятся все чаще – женщина вот-вот родит.
Еще шаг. Корчась от боли, она судорожно глотает воздух. Беззвучно вскрикивает, падает в изнеможении, сжав кулаки, катается по земле. Аура видит только ее открытый рот – остальную часть лица по-прежнему закрывают волосы. По шее ручьями струится пот. Слезы орошают сухую землю. Там, куда они падают, появляются зеленые стебли: клевер и одуванчики.
Женщина раздвинула ноги. Между бедер показалась голова младенца. Роженицу бьет дрожь, она истекает кровью.
Ауре были знакомы родовые муки, но она не чувствовала боль женщины, как свою. Лишь отрешенно наблюдала за рождением ребенка, не в силах оторвать глаз от этого жуткого зрелища.
Плоть, кровь, слизь… Влажный комок плаценты в грязи.
И глаза – голубые, как небо.
Глаза Джиана.
Аура закричала, но крик ее поглотила тишина. Это не я! Не я! Это не Джиан!
Роженица повернула голову в другую сторону. Ее грудь судорожно вздымалась и опускалась. Боль прошла, но женщина все еще лежала в изнеможении. Наконец, приподнявшись, она посмотрела на дитя у своих ног.
Запрокинув голову, женщина закричала, и крик ее походил на крик новорожденного. А младенец молчал и смотрел.
Молчал и смотрел.
И вот из глубины его глаз стал струиться мрак, окутывая все вокруг, словно дым.
«Черная Исида», – пронеслось вдруг в голове Ауры.
– Черная Исида, – произнес кто-то вслух. Аура не сразу узнала свой голос.
– Фрау Инститорис!
Пробираясь сквозь тьму, Аура слышала крики женщины, слова «Черная Исида» и еще чей-то голос.
– Фрау Инститорис!
Тьма сменилась красным сиянием, словно глаза заливало кровью. Будто Аура плыла по венам какого-то гигантского животного навстречу сердцу. Кровь постепенно превращалась во что-то твердое… Ткань. Бархат.
– Фрау Инститорис! Возвращайтесь!
Осмотревшись вокруг, Аура узнала комнату: красный бархат на стенах, красная скатерть, красные платья сестер.
– Как… Как вам это удалось?!
Саломея улыбнулась, и все же Аура заметила, что та не на шутку встревожена.
– Не нам, а вам. Я же вам объясняла: мы лишь указываем человеку путь. Вести его по этому пути не в наших силах.
Аура потерла глаза и помассировала виски.
– Головная боль – обычное дело, – успокоила ее Лукреция. – У одних она сильнее, у других слабее. – Она усмехнулась: – Шевалье полчаса не мог со стула подняться.
– Порадуюсь этому позже.
Сестры весело переглянулись. Сейчас они выглядели намного старше своих лет и в то же время походили на провинившихся школьниц.
– Хотите воды?
– Да, пожалуйста.
Саломея вышла в переднюю, а Лукреция придвинула стул поближе к Ауре.
– Как вы себя чувствуете? Кроме того, что болит голова?
– Разбитой и… растерянной.
Лукреция понимающе кивнула:
– Нам с сестрой это знакомо.
– Вы проделали все это, лишь прикоснувшись ко мне?
– Мы до вас не дотрагивались.
– Но я чувствовала ваши руки.
– Поверьте мне, ни я, ни моя сестра к вам не прикасались.
Аура покачала головой и, скривившись от боли, прижала пальцы к вискам.
Вернувшись, Саломея протянула ей стакан воды.
– Вот, пожалуйста.
Аура сделала сперва глоток, потом залпом допила остальное.
– Лучше? – спросила Саломея.
– Да, благодарю. – Поставив стакан на стол, Аура взглянула на Лукрецию, потом на Саломею. – Вы сказали, я могу связаться с сыном?
Лукреция помрачнела:
– Что-то перекрывает ваши чувства к нему.
– Перекрывает?
Представьте, что ваш сын – это мелодия, которую заглушает другая, более громкая музыка. Первая мелодия звучит так же громко, как и раньше, но теперь ее не слышно. Доносятся лишь отдельные звуки, создающие… назовем это диссонансом.
Аура вспомнила глаза новорожденного, столь похожие на глаза Джиана.
– Вы даже не спросили, что я видела.
– Это и не нужно, – ответила Саломея. – Мы видели все вместе с вами.
– Серьезно? Хотите сказать, что… побывали в моих мыслях?
– Нет. – Лукреция покачала головой. – Все не так просто. Мы не читаем чужие мысли. Но когда видения клиента настолько яркие, они проникают и в нас. А ваши были довольно яркими.
Несмотря на головную боль, Аура изо всех сил пыталась разобраться в происходящем.
– Такими же яркими, как у Шевалье?
Помедлив, Лукреция согласилась.
– Вы должны знать еще кое-что, – сказала она.
– О чем вы?
– Вы видели примерно то же, что и Шевалье, – вмешалась Саломея.
– Не примерно, – перебила Лукреция, – а абсолютно то же самое. Та же пустыня, та же женщина. Думаю, Шевалье предполагал это, отправляя вас на сеанс.
– Чушь какая-то…
– Это правда.
– Такого не может быть! – Ауре захотелось как можно скорее исчезнуть отсюда. Хватит на сегодня. Но тут она вспомнила еще кое-что: – А глаза младенца? Вы обратили на них внимание?
Лукреция пожала плечами:
– А что с ними?
– Они голубые. В видениях Шевалье глаза тоже были голубыми?
Сестры растерялись. Взяв со стола пустой стакан, Саломея неуверенно покрутила его в руках.
– Не помню. Не в таких подробностях.
– А почему вы спрашиваете? – добавила Лукреция.
– Вы сказали, что видение перекрывает мои чувства к Джиану. И говорили про диссонанс.
– К чему вы клоните?
– Что, если этот диссонанс вызвали глаза ребенка?
Саломея наконец поняла, о чем говорит Аура.
– Вы полагаете, это были глаза вашего сына?
– Это возможно?
Сестры переглянулись. Наконец Лукреция ответила:
– То, что мы делаем, невозможно проанализировать с научной достоверностью. Здесь нет четких закономерностей. Может быть, вы правы, а может, цвет глаз – всего лишь совпадение.
– Дело не только в цвете, – резко возразила Аура, – а еще в самом…
– В самом взгляде? – Саломея нахмурилась. – Это взгляд не новорожденного ребенка.
– Вы тоже заметили!
Саломея смущенно кивнула.
Аура схватила ее за руку.
– Если я видела глаза Джиана, значит, в мои видения проникли воспоминания о нем. Но в таком случае между видениями Шевалье и моими есть, как минимум, одно отличие: он-то моего сына никогда не видел!
Лукреция попыталась умерить волнение Ауры:
– Повторяю, подобные переживания нельзя измерить с математической точностью. Так не получится.
Но Аура продолжала смотреть на Саломею.
– В видениях Шевалье были те же глаза?
Саломея отвела взгляд:
– Я думаю… да.
Отпустив руку Саломеи, Аура вскочила.
– Но это невозможно! Он же никогда не видел Джиана!
И все же Аура догадывалась, какой напрашивается вывод. Человек в маске. Еще и это имя – Шевалье Велдон. Он знал, кто она такая и даже из какой семьи. А как легко ему удалось завоевать ее расположение, пусть и на один вечер! И наконец, глаза Джиана – он тоже их видел!
Но это не мог быть Джиллиан! Это невероятно. Она бы узнала его по голосу, по движениям. Не говоря уж о том, что произошло в зеркальном зале…
«Но он был в маске. К тому же прошло восемь лет».
Это не Джиллиан. Чувства и память убеждали ее в этом. И все же осталась неуверенность, которая не давала покоя.
От сестер не укрылись терзания Ауры. Обе растеряно поглядывали на нее. И тут Аура чуть не расхохоталась. Разгадать загадку проще простого. Это она повстречала Шевалье на маскараде. А сестры-то принимали его у себя в квартире. И сюда уж он наверняка приходил без маски.
– Опишите мне его, – внезапно попросила Аура. – Как он выглядел?
– Шевалье? – Саломея, казалось, на миг растерялась. – Худощавый. Привлекательный. Темные волосы.
– Темные волосы! Все ясно!
Сестры Каскаден непонимающе уставились на Ауру.
У Джиллиана светлые волосы. Светло-русые.
– А он не был… ну… немного похож на женщину? – Сестры опешили. – Понимаю, вопрос звучит странно. Но, как думаете, мог бы Шевалье при желании выдать себя за женщину?
– За женщину?
– Да. Надень он платье… может быть, шляпку.
Саломея покосилась на пустой стакан. Не принесла ли она Ауре по ошибке чего-нибудь покрепче воды?
Лукреция вздохнула:
– Не думаю, что он бы убедительно сыграл роль женщины. Вряд ли.
– То есть он не похож на гермафродита?
– Вот уж точно нет! – возмутилась Лукреция.
Аура бы не вынесла, если бы Джиллиан затеял с ней подобную игру. Если бы вернулся и не дал ей знать. Аура сочла бы это предательством. Она поняла, что любит его по-прежнему.
Будто она когда-нибудь в этом сомневалась…
Восемь лет назад Джиллиан покинул ее, а она все еще любит его, и неважно, что у нее было с тем парнем на пирсе или с Шевалье. Джиллиан – единственный человек, который ей дорог. И годы разлуки ничего не изменили.
Аура собралась было объяснить сестрам, что она в своем уме, что не надо смотреть на нее, как на сумасшедшую, но вдруг раздался резкий стук в дверь. Сестры переменились в лице.
– Кто бы это мог быть? – спросила Саломея упавшим голосом.
Лукреция открыла рот, но слова будто застряли у нее в горле.
– Ну вот и все, – резко выдохнула она.
Аура переводила взгляд с Лукреции на Саломею и обратно.
– В чем дело?
Сестры вскочили.
– Идемте! Скорее!
Аура последовала за ними в переднюю. Только сейчас она заметила два чемодана, стоявшие у двери.
– Это же не то, о чем я думаю? – спросила она.
– То самое, – бросила Лукреция, не оборачиваясь к ней. Она подошла к двери и посмотрела в глазок. – Дело дрянь!
В дверь опять постучали. Раздался мужской голос:
– Саломея и Лукреция Каскаден? Откройте дверь! Полиция!
Аура мгновенно поняла, что происходит, – возможно, потому, что сама давно готовилась к чему-то подобному. Три немки в столице страны, которой Германия несколько часов назад объявила войну. Чего еще ожидать?
– Пожарная лестница! – прошептала Саломея, хватая чемодан. – Будем надеяться, они не ждут нас внизу.
Лукреция подхватила второй чемодан, Аура бросилась искать свою сумку. Документов она с собой не брала, но в сумке был адрес гостиницы, где она остановилась. Если тайная полиция найдет его, вычислить Ауру в списке постояльцев «Трех граций» будет проще простого. Кто-нибудь точно знает, что последняя маркиза де Монферрат умерла больше ста лет назад.
Саломея снова показалась в дверях.
– Ну, вы идете?
Найдя наконец сумку, Аура повесила ее на плечо и поспешила за сестрами.
В дверь колотили кулаками.
– Дамы! Не усложняйте себе и нам жизнь!
Аура и сестры Каскаден прошли одну за другой две спальни, потом коридор и еще одну комнату. Все это – одна квартира! Либо у сестер влиятельные покровители, либо они сами зарабатывают весьма неплохо.
Окно последней комнаты выходило прямо на пожарную лестницу. Сама комната была обставлена примерно так же, как передняя: повсюду – предметы искусства, сувениры, артефакты из Африки.
– Так жаль оставлять все это здесь… – посочувствовала Аура, когда Лукреция открыла окно и посмотрела вниз.
– Большую часть вещей отнесут в жандармерию. Начальник – наш постоянный клиент, – усмехнулась Саломея.
– Приходит поговорить со своим мертвым котом, – добавила Лукреция.
Вслед за сестрами Аура выбралась из окна на шаткую галерею. Лестница узкая, придется спускаться по очереди. Большие чемоданы то и дело цеплялись за выступы перил, один раз Саломея даже чуть не сорвалась вниз – Аура едва успела схватить ее за руку. Стук металлических перекладин под ногами разносился по всему переулку, эхом отражаясь от стен, – будто дети барабанили по консервным банкам. Время поджимало: скоро жандармы бросятся им наперерез.
Раздался треск – дверь сорвали с петель. Послышались громкие крики, но слов не разобрать: слишком много помещений отделяло комнату, из которой они спускались, от входной двери.
Наконец лестница кончилась. Переулок, где они очутились, был не больше трех метров в ширину – глубокое ущелье между домами. В начале и в конце переулка горело по крохотному газовому рожку, посередине – полоса темноты.
Они молча побежали прочь. Горы мусора, почти невидимые в темноте, затрудняли им путь. У Ауры руки были свободны, и она могла придерживать платье, зато Саломея и Лукреция то и дело путались в подолах и с большим трудом тащили чемоданы.
– Почему бы вам просто не оставить их здесь?
Саломея тяжело дышала.
– Там деньги.
Пойдемте ко мне в гостиницу, – на бегу предложила Аура. – Я дам вам денег – их хватит, чтобы уехать из города. Только ради всего святого, быстрее!
Саломея покачала головой:
– Лучше уходите поскорее. Вряд ли они ищут вас, а вот за нами скоро будет гоняться вся парижская жандармерия. Мы-то никогда не скрывали, что мы немки.
Лукреция вытерла со лба пот.
– Мы в Париже уже три года, и только теперь наше происхождение доставляет столько неприятностей.
Аура хотела что-то возразить, как вдруг позади раздался резкий свисток.
– О нет! – вскрикнула Саломея.
– Что?
– Да их там целая толпа!
Аура лихорадочно оглянулась. Саломея права. В переулок ввалился целый отряд жандармов, не меньше десятка! Не многовато ли для поимки двух безобидных девиц, зарабатывающих на жизнь гаданиями? Разве что эта парочка не так невинна, как кажется. Ауру одолели сомнения. Сестры не волновались о своем имуществе: сам начальник жандармерии – их клиент. Какими еще привилегиями они пользовались? Какие тайны выуживали у своих клиентов?
Они добежали до конца переулка и очутились на узкой безлюдной улице. Только одна старуха стояла, глядя себе под ноги. Аура обернулась. Они оторвались от преследователей метров на тридцать. Снова зазвучал свисток.
– Туда! – Лукреция указала в арку.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Не беспокойтесь, – заверила Саломея, – мы репетировали свой побег раз десять.
Через арку они попали в тесный двор, а оттуда – в следующий узкий переулок, заваленный мусором.
Здесь вовсе не было освещения, но сестры быстро нашли, что искали: чуть приоткрытую дверь в стене.
Аура спустилась за ними по ступенькам в какой-то затхлый темный подвал. Совсем рядом залаяла собака.
– Где это мы?
– Сейчас увидите.
Они поспешили дальше. Немного погодя Аура спросила:
– Это правда?
Лукреция даже не оглянулась.
– Что правда?
– Что вы шпионки.
– А вы? – спросила Саломея.
– Конечно нет!
– И все же вы путешествуете под фальшивым именем, – напомнила Лукреция. – Должно быть, вам есть что скрывать.
– Но…
– Нет! – оборвала ее Саломея на полуслове. Впервые за весь вечер ее голос звучал столь решительно. – Какая разница, кто вы и кто мы?
– Шпионки! – повторила Лукреция. – Звучит как в детективном романе. – Дойдя до полукруглой двери, она остановилась. – Так банально!
В конечном счете Ауре все равно, какими средствами сестры Каскаден обеспечивали себе безбедную и безопасную жизнь. Волновало ее другое: если их всех поймают, решат, что она с ними заодно. Аура Инститорис, шпионка по поручению Его Величества Императора. Ходило множество слухов о шпионах и двойных агентах, сновавших между Парижем и Берлином. Нередко ими оказывались дамы из высшего общества, которые в погоне за государственной тайной ложились в постель к крупным чиновникам и политикам. Но не обязательно ведь добиваться своих целей именно через постель. Сестры Каскаден и на сеансах могли многое разузнать.
Снова раздался свисток, приглушенный стенами и дверьми. Если сестры надеялись оторваться от погони, скрывшись в лабиринте подземных ходов, то они явно просчитались: жандармы все еще шли по их следу.
– Насколько безопасен этот путь? – волновалась Аура.
– Скоро узнаете.
– Но это же не игра!
– Нет, – ответила Лукреция. – Мы, конечно, азартны, но не до такой степени.
Все это время Лукреция возилась с дверью. Аура решила, что дверь заклинило, но, когда та отворилась, оказалось, что она была заперта на крохотный висячий замок. Лукреция никак не могла вставить в него ключ – так сильно у нее дрожали руки. Не так уж она спокойна, как старалась казаться.
К своему разочарованию, за дверью Аура увидела еще один подземный ход. Саломея повернула выключатель. Из мутных ламп, свисавших с потолка, хлынул электрический свет.
– Скорее, – поторопила Лукреция Ауру. – Идемте!
Дверь захлопнулась за ними, но ни одна из сестер не потрудилась навесить замок. Через щель Аура успела заметить, как по лестнице на другом конце коридора спускаются жандармы.
Коридор уходил вниз. Отворив решетчатую дверь, они вдруг оказались в большом зале, наполненном людьми.
Уже некоторое время назад Ауре послышался далекий гул голосов, но она решила, что это жандармы или ее разыгравшееся воображение. И тут Аура поняла, куда привели ее сестры Каскаден.
Десятки мужчин и женщин теснились возле круглых столов. Ловкие руки метали карты, бросали кости, двигали фишки. Большинство присутствующих были одеты бедно, лишь изредка попадался господин в дорогом костюме или дама в вечернем платье – состоятельные люди, заблудшие в грязный мир нищих, в подземный мир Парижа, где новость о войне в Европе имела едва ли большую ценность, чем кусок газетной бумаги, на которой она напечатана.
Плотная дымовая завеса клубилась над головами толпящихся людей. В углу кто-то играл на аккордеоне, но гул голосов заглушал музыку.
– Подпольное казино, – пояснила Лукреция, а ее сестра добавила:
– В Париже их не меньше десятка – и это только те, о которых мы знаем.
– Куда теперь?
– Видите вон ту дверь? – спросила Саломея. – На другом конце зала.
– Вижу.
– За ней мы в безопасности. Доверьтесь нам.
Эти слова прозвучали уже третий раз за вечер. Вот только обстоятельства никак не располагали верить сестрам.
Когда они протискивались через толпу, Аура оглянулась и заметила жандармов по ту сторону решетчатой двери. Ну и переполох поднимется, когда игроки увидят людей в форме! Аура сомневалась, будет ли это им на руку. Если начнется паника, без жертв не обойдется.
Саломея и Лукреция, обеими руками прижимая к себе чемоданы, проталкивались через толпу игроков. Аура шла за ними, ловя на себе взгляды окружающих и стараясь не обращать на них внимание.
Они уже почти добрались до двери на том конце зала, как услышали свистки жандармов, перекрывавшие людской ропот.
На мгновение в зале повисла тишина. Слышно было только, как несколько игральных костей прокатилось по деревянному столу.
Пользуясь затишьем перед бурей, сестры стали еще отчаяннее расталкивать людей. Очутившись наконец у двери, они пропустили Ауру вперед, повернулись к толпе и раскрыли чемоданы.
Разноцветные купюры взмыли в воздух, словно стая перепуганных птиц, закружились вихрем, постепенно опускаясь на пол. Сотни, тысячи купюр – небольшое состояние парило над игроками. Мгновение – и люди вышли из оцепенения.
Толпа взорвалась, словно перегревшийся паровозный котел. Все разом бросились к разлетевшимся деньгам, каждому хотелось урвать невесть откуда свалившееся на голову богатство. Люди колотили друг друга, хватали за волосы, размахивали кулаками. У жандармов не было ни малейшего шанса прорваться сквозь эту обезумевшую толпу. Теперь никого не пугала их униформа. Одному выбили зубы его же свистком, другого просто затоптали.
Ауре и сестрам удалось ускользнуть, прежде чем выход оказался отрезан бесновавшейся толпой. За ними наверх побежали еще двое мужчин. Остальные остались в зале: одни ползали по полу, подбирая деньги, другие беспощадно напирали сверху. О жандармах все благополучно забыли.
Блеклый свет газового рожка осветил лица сестер Каскаден, когда Аура нагнала их в конце переулка.
– Вы все это спланировали заранее? – Аура задыхалась, в боку у нее кололо.
Саломея кивнула:
– Конечно. – Ей тоже не хватало воздуха. Прядка белокурых волос прилипла к потному лбу. – Для того чемоданы и тащили.
Губы Лукреции растянулись в полуулыбке.
– Мы были уверены, что наш способ сработает.
Аура переводила взгляд с одной сестры на другую. Ей не хотелось проникаться к ним симпатией, но все сложнее было этому сопротивляться.
– Мне нужно в гостиницу, собрать вещи.
– Да, пожалуй, всем нам пора как можно быстрее убираться из Парижа, – сказала Саломея.
Лукреция согласно кивнула.
– Куда вы поедете? – спросила Аура. – На востоке – линия фронта, там не прорваться.
– Может быть, отправимся в паломничество, – загадочно проговорила Лукреция, немного помрачнев. – Думаю, самое время.
Аура не стала расспрашивать дальше. Пожала обеим руки.
– Счастливого пути. Присматривайте друг за другом. И не повторяйте сегодняшний фокус слишком часто.
Сестры смущенно улыбнулись, как провинившиеся школьницы.
Шпионки? Одаренные медиумы? Кто знает. Похоже, для сестер Каскаден весь мир – просто огромная цирковая арена.
Мысли Ауры снова вернулись к Шевалье. Неужели он заманил ее к сестрам только ради того, чтобы показать ей те же образы, что видел сам?
А может быть, он знал, что тайная полиция нагрянет к сестрам именно в этот вечер? Может, его истинная цель – подставить Ауру под удар? Но с какой стати?
– До свидания, – сказали сестры в один голос. Саломея сделала реверанс, взяла Лукрецию под руку, и они зашагали прочь.
Аура отправилась в гостиницу.
Перед входом стоял человек с черными стеклянными розами, аккуратно разложенными на лотке. Он снова обратился к Ауре, но та прошла мимо.
Уже в номере Аура вспомнила, что нужно как можно быстрее собираться. Поспешно побросала вещи в чемодан. В вестибюле мельком взглянула на свое отражение в зеркале на стене: изящная фигура в струящейся черной ткани. И вдруг снова вспомнила два слова: «Черная Исида».
С ужасом Аура оторвала взгляд от зеркала, поймала экипаж и поехала к Филиппу.
