Глава 10
Дамоклов меч немецких танков
Барвенково утопало в бело-розовой кипени садов и яркой, сочной зелени. Город был освобожден от гитлеровцев 23 января 1942 года во время Барвенково-Лозовской наступательной операции Красной Армии. А сейчас, той же весной, именно здесь накапливались силы для будущего наступления.
По впечатлению Виктора Ракитина, бардак наблюдался редкостный. Многие подразделения подходили прямо с марша или с воинских эшелонов. Роты, батальоны и полки нужно было где-то расквартировать, чем-то накормить, обеспечить порядок и соблюсти санитарию. Боевую технику нужно осмотреть, отремонтировать и заправить. На пунктах боепитания и складах необходимо получить боекомплект и «горючку».
Опять же возникала жуткая неразбериха из-за отставших подразделений и отдельных бойцов. Молодой замкоменданта по оперработе младший лейтенант Госбезопасности Ракитин спал по паре часов в сутки и все равно едва справлялся с навалившимися на него срочными и неотложными задачами. Нужно было организовывать службу патрулей, выставлять «секреты» в окрестностях города, налаживать контакты с армейским командованием.
Хорошо еще, что комендант города Барвенково, майор Игорь Осокин, особо не вмешивался в дела своего вновь прибывшего зама. И даже не покушался на прибывшие вместе с его заградотрядом НКВД два грузовика. По нынешним временам это была та еще роскошь!
Впрочем, и сам Ракитин особо не жмотничал. «Выцыганенные» у командования грузовики он постарался распределить более-менее рационально. Одну «полуторку» он переоборудовал для маневренной группы, а второй грузовик держал в резерве. Но фактически резервная машина была в распоряжении коменданта. Благодаря этому и сам младший лейтенант Ракитин имел некоторые преимущества в получении талонов на топливо.
С другой стороны, комендант был рад, что не нужно самому мотаться по окрестным поселкам или тратить время в штабах.
* * *
Как достались обе «полуторки» подразделению младшего лейтенанта Ракитина – отдельная история. Сначала Виктор обратился с рапортом к коменданту Барвенково с просьбой выделить для отряда три грузовика. Майор Осокин посмотрел на молодого офицера, как на сумасшедшего.
– Где я тебе три грузовика достану, а, товарищ младший лейтенант? Я с зимы бьюсь, чтобы хоть одну «полуторку» у штаба выбить, и то не дают! Может мне еще маршалу Тимошенко лично написать, мол – прибыл в мое распоряжение младший лейтенант Ракитин и требует. Выделите ему, уважаемый Семен Константинович, «полуторку», а лучше – личную «эмку»!
– комендант был не выспавшийся, а оттого – злился. – Кр-ругом, товарищ младший лейтенант!
– Есть, товарищ майор, – Виктор спорить не стал.
Он поступил по-другому. С «заначенной» фляжкой спирта младший лейтенант Ракитин отправился в автобат. Командовал подразделением капитан Онищенко. Виктор уже разузнал, что он родом «з-пид Полтавы», как любил говорить сам капитан.
На вид он оказался как раз таким, как и представлял себе Виктор: с заметным брюшком, вислыми усами и хитроватым прищуром. Капитан производил впечатление хозяйственного мужика, крепко стоящего на ногах и знающего жизнь. Оторвавшись от ведомостей на топливо и запчасти, он оглядел младшего лейтенанта и воззрился на его рапорт по поводу выделения транспортных средств.
– И рад бы помочь «органам», да нечем! – развел руками командир автобата. – Сам видишь, лейтенант, вся техника сосредотачивается в направлении главного удара. У меня и так некомплект автотранспорта.
– Семен Тарасович, но ведь в мастерских же есть разбитые списанные машины. Что, если мы выберем парочку оттуда и своими силами, при вашей, конечно, помощи – восстановим?.. – на стол легла заветная фляжка.
– Ну, шо ж… Трэба пошукать, може й какие найдутся… – почесал характерным жестом горло командир автобата.
Итогом «спиртовой дипломатии» стали три порядком раздолбанных грузовика, из которых младший лейтенант Ракитин брался в кратчайшие сроки соорудить две относительно комплектные «полуторки». Среди солдат Виктора Ракитина оказалось немало умельцев, хорошо знакомых с техникой. Как говорится, «всем миром» из трех списанных грузовиков все же удалось собрать две более-менее целые «полуторки». Хорошо, что сам автомобиль был прост и неприхотлив, как «трехлинейка» Мосина. Потому и чинить «полуторку» можно было с помощью солдатской смекалки и такой-то матери. Что и было в итоге успешно сделано.
В следующий раз младший лейтенант Ракитин доложил коменданту Барвенково о том, что два грузовика уже на ходу, и попросил оформить все необходимые документы, чтобы поставить отремонтированные «полуторки» на учет комендатуры.
– Конечно! Ну, младший лейтенант, удивил так удивил. Молодец! От себя лично и от лица командования объявляю благодарность! – майор Осокин крепко пожал руку Виктору.
– Служу трудовому народу! – по уставу ответил Виктор.
С этого момента отношение к нему со стороны коменданта Барвенково и других офицеров заметно изменилось в лучшую сторону.
* * *
Утро в комендатуре Барвенково, как и в любом другом подразделении, начиналось с построения. Далее следовал развод нарядов и назначение фронта работ на день.
У коменданта собиралось утреннее оперативное совещание. Подробно зачитывалась сводка о положении на передовой и происшествия по городу. Делались замечания по службе.
– Товарищи офицеры, из вышестоящих штабов прямо мне на загривок свалился очередной приказ – организовать противотанковую оборону вверенного населенного пункта. Известно, что в ходе весенних боев противник существенно укрепил оборону не только на подступах к Харькову, но и к Краматорску и Славянску. На склонах высот, по окраинам населенных пунктов, берегам рек оборудовано несколько линий окопов, усиленных инженерными заграждениями, и траншей обозначился передний край его главной полосы обороны. Она включала две-три позиции. Их общая глубина – восемь-двенадцать километров. Но за этими позициями противник сосредотачивает еще и танки, – майор Осокин с силой потер красные от недосыпания глаза. – В связи с этим… Младший лейтенант Ракитин?
– Я!
– Вот вы, товарищ Ракитин, как зам по оперработе, и обеспечьте нам эту самую противотанковую оборону.
Присутствующие на совещании офицеры посмотрели на Виктора с нескрываемым сочувствием. Все знали, что молодой офицер буквально дни и ночи проводил в своей штабной «полуторке», оборудованной рацией. А теперь и еще одна проблема на «пятую точку».
– Есть, товарищ майор, – Виктор едва не добавил: «Рад стараться, ваше благородие!».
Это была огромная удача, что командование Южного фронта и командующий всем Юго-Западным направлением маршал Тимошенко вполне трезво оценивают вероятность прорыва танковой группы Клейста из-под Славянска и Краматорска во фланг наступающим войскам. Виктор своей «памятью попаданца» абсолютно точно знал, что именно так все и случится – стремительный удар «танкового клинка» Клейста отсечет всю наступающую группировку Красной Армии, в окружении окажутся два фронта, и это, в определенной степени, станет прологом к масштабной и ожесточенной Сталинградской битве.
Виктор и сам старался повлиять на ход событий, чтобы не допустить или хотя бы существенно уменьшить масштабы еще не случившейся «Барвенковской трагедии». А тут сама судьба давала ему в руки уникальный шанс изменить ключевые направления этих переломных моментов в истории Великой Отечественной войны!
* * *
Семен Константинович Тимошенко был отнюдь не таким уж твердолобым, как, например, описал его Валентин Пикуль в своем последнем романе «Операция «Барбаросса». На страницах условно исторического произведения маршал Тимошенко предстает эдаким «дуболомом и тугодумом», который в разгар «Барвенковской катастрофы» рассуждает якобы о «свежих дивизиях из Ирана». При чем тут вообще Иран?..
Да и сам Сталин под пером уважаемого Валентина Саввича предстает не иначе как «кровавым тираном». Так, по словам автора, во время битвы под Москвой для Верховного Главнокомандующего якобы уже был готов самолет, который должен вывезти Сталина в безопасное место. И этим фактом Пикуль попрекает Сталина, умалчивая, впрочем, то, что Иосиф Виссарионович этим самолетом как раз-таки и не воспользовался. Что ж, как говорится, таков авторский замысел…
Но ведь именно маршал Тимошенко возглавил контрудар, в результате которого был освобожден от гитлеровских захватчиков первый крупный советский город – Ростов-на-Дону. Поэтому и у Сталина не было оснований не доверять своему маршалу.
Кстати, маршал остался верен своему генералиссимусу. Забегая далеко вперед, заметим, что в хрущевские времена «развенчания культа личности» и опалы Георгия Жукова маршал Тимошенко не стал марать добрую память о Сталине.
* * *
Возвращаясь во времена весны 1942 года, нужно отдать должное маршалу Тимошенко, его план наступления на Харьков был вполне здравым, особенно с учетом последующего перехода на оперативно-тактический уровень. Ведь необходимо было сохранить стратегическую инициативу в руках Красной Армии и разрушить планы гитлеровских войск своими активными действиями.
Конечно, решение наносить удар с барвенковского выступа было рискованным. Но, с другой стороны, проблема плацдарма как раз и должна была решиться во время боевых действий.
* * *
Зная наперед практически все эти стратегические замыслы, бывший студент-историк, а ныне – младший лейтенант Госбезопасности Ракитин был обеспокоен вопросами более насущными. В нагрудном кармане кителя лежало предписание от коменданта Барвенково, по которому на складе боеприпасов нужно было дополнительно получить два ящика противотанковых гранат «РПГ-40». А в кузове под брезентом лежала «заначенная» трофейная десятилитровая канистра с горючим.
Подъехав к воротам нужного склада, пристроились в длинный хвост очереди. Прикинув длину вереницы машин и столпотворение у ворот, которое едва сдерживали два солдата с винтовками, Виктор решил действовать максимально нагло.
– Ваня, сигналь, – обратился он к водителю.
– Сделаем, товарищ командир! – солдат с видимым удовольствием нажал на клаксон.
Медленно, но верно затрапезная «полуторка» пробивалась к заветным воротам. Но тут ей путь преградил молодой капитан с щеголеватыми тонкими усиками.
– Куда прешь, боец?! А ну – глуши свой тарантас. А не то я тебя – на гауптвахту! – Ордена на груди и звездочки на петлицах придавали капитану явно больше уверенности, чем требовалось.
– Товарищ капитан… – вмешался младший лейтенант Ракитин.
– А ты, лейтенантик, вообще – помолчи. Распустил вон дисциплину, понимаешь!..
– Не «лейтенантик», а товарищ младший лейтенант Госбезопасности, – твердо ответил Виктор, предъявляя служебное удостоверение. – Мы здесь находимся по оперативной необходимости.
– Так я это… Не знал… Виноват…
– Уважать людей надо, товарищ капитан, и не смотреть на окружающих свысока. Ведь все мы ради одной на всех Победы стараемся.
– Я понял, товарищ младший лейтенант Госбезопасности. Больше не повторится.
На шум вышел старший лейтенант – зам-завсклада боепитания. Вид он имел донельзя солидный, хотя лет от роду – не более двадцати.
– Что случилось, что за балаган?
– Младший лейтенант Госбезопасности Ракитин, – по форме представился Виктор и представил необходимые документы. – Прибыли для получения боекомплекта. Срочно.
– Проезжайте, товарищ младший лейтенант. А вы подождите! – прикрикнул старлей на возмущенных водителей и сопровождающих. – В порядке живой очереди.
С гранатами тоже возникли проблемы. По словам начальника склада боепитания, в наличии имелись только фугасные противотанковые гранаты «РПГ-41». А вот нужных «РПГ-40» не было. Виктор упрямо стоял на своем:
– Товарищ майор, ну на хрена мне нужен этот «Ворошиловский килограмм» – разве что рыбу в окрестных прудах глушить?! Требуются именно «сороковки».
Ручная противотанковая граната ударного действия только называлась «Ворошиловский килограмм», а на деле весила все два. Идея с увеличением бронепробиваемости танков простым увеличением заряда взрывчатки была явно неудачной. Метнуть такую «дуру» можно было только метров на десять-пятнадцать. При этом подрыв полутора килограммов тротила «нехило» мог приложить самого метателя ударной волной. Потому бойцы их и не любили. Да и вообще, к концу сорок второго года противотанковая граната «РПГ-41» была снята с производства.
– Ваня, сгоняй к машине, возьми там в кузове, под брезентом…
– Понял, командир.
Десять литров сэкономленного топлива перекочевали к начальнику склада боеприпасов. Тот хмыкнул-крякнул и внимательно поглядел на оборотистого младшего лейтенанта. Виктор понимал, что он ходит по краю, но в армии всегда так – хочешь что-то сделать толковое, и неизбежно сталкиваешься с «трудностями организационного характера». Конечно, негоже ему, офицеру Государственной безопасности, создавать прецедент преступной деятельности. К тому же – свои коллеги «шлепнут» по приговору военно-полевого трибунала и не поморщатся! За дело ж ведь!
Но с другой стороны – дамоклов меч немецких танков нависал над всей Барвенковской группировкой советских войск. В штабах об этом предполагали. Но вот Виктор Ракитин – знал наверняка! И, соответственно, готовился.
Кстати, со своими солдатами из оперативного отряда НКВД он постоянно проводил учения, в том числе и по противодействию танкам противника. Виктор лично договорился с танкистами из соседней части, чтобы его бойцы прошли «обкатку» настоящими боевыми машинами. Такая просьба удивила комбата с белыми пятнами и шрамами от заживших ожогов на лице. Но он только хмыкнул, кивнув – мол, будет тебе «обкатка танками»! Вместо гранат кидали напиленные березовые чурбачки. «Обкатку» прошли все без исключения, в том числе и сам Виктор, подавая пример остальным. Снова Виктору довелось пережить то жуткое чувство абсолютной беззащитности перед ползущим на него бронированным монстром. И снова он сумел огромным усилием воли побороть в себе липкий страх и метнуть березовый чурбачок в покатый броневой лист танка.
– Ты, это, лейтенант… Приезжай после обеда, должен прийти эшелон с боеприпасами, если, конечно, его «Юнкерсы» не разбомбят по дороге. Найду тебе пару ящиков гранат.
– Договорились. – Виктор крепко пожал руку завсклада.
Вернувшись в комендатуру, младший лейтенант Ракитин уселся писать рапорт вышестоящему начальству. «Настоящим докладываю, что меры по обеспечению противотанковой обороны от рубежа такого-то до рубежа такого-то силами вверенного мне подразделения являются недостаточными. В связи с чем прошу усилить Отдельный оперативный отряд НКВД противотанковыми средствами – батареей 45-мм противотанковых пушек обр. 1937 года (57-К). Или же истребительно-противотанковым подразделением».
Виктор вполне догадывался, куда его «пошлют пешим порядком» с таким рапортом, но его долг как раз и заключался в том, чтобы требовать, а не «спускать на тормозах».
