Развенчанный шпиль церкви здесь неподалеку
Зовет к общению с неотомщенным Богом.
Мы принудительно лишь видимое видим:
Секирой огневласые главы
Отрублены у взглядов в неземное.
Бесформенное самый яркий цвет имеет:
Любовь багровей страстоцвета пламенеет,
И отрешенье снежное, зеленая тоска —
Искристей снега, зеленей листка.
Лишь выход в поле сделает доступным
Познание — и мудрый переступень
В белесых кудрях нам отдаст свое
Понятье огнедышащего лета.
Кто знает жизнь — безумно не мечтал
Узнать ее законы и приметы;
Неопытный считает, что украл
Огонь, когда он сам — лишь отблеск света.
Воистину, прекрасен не восход,
Мгновенно осветляющий окрестность,
А предвосходные часы: в благом тумане
Владений феи озера — Морганы —
Куст зверем кажется, а зверь — кустом.
Наш глаз рождается в краю пустом,
Но зренье оплодотворяет местность
Чудеснейшим соитием примет,
Припоминаний — горькую пустыню.
Бог-Глаз, Бог-Око, несомненно, есть,
Но слишком Он заметен, чтоб заметить…
Пока еще есть время (время есть!),
Сквозь пальцы ты прищурься на закат:
В багрянце ногти — это ты убил,
Убийство зренья — твой позор всецело:
Ты, одинокий, не мечтал о встрече с Богом,
Неотомщенным Богом бытия,
Который ждал, все время ждал
Тебя.