Льюис долго уговаривал Мэри Энн заняться сочинительством. Он не был уверен, что она сможет придумывать сюжеты, но знал, что ей гениально удаются описания и характеристики персонажей. К тому же за романы платили больше, чем за журналистику, а Льюисы постоянно нуждались в деньгах. Он убеждал ее хотя бы попытаться: «Ты должна попробовать написать рассказ». Однажды сентябрьским утром 1856 года Мэри Энн фантазировала о сочинительстве, и вдруг ей в голову пришло название «Несчастья преподобного Амоса Бартона». Льюис сразу же воодушевился. «Какое отличное заглавие!» — воскликнул он.

Через неделю она прочла ему первую часть написанного. Он сразу понял, что Мэри Энн — талантливый писатель. Она записала в дневнике: «Мы оба плакали над рассказом, а потом он подошел и поцеловал меня со словами: “Я считаю, что сентиментальное тебе удается лучше, нежели занимательное”». Они оба поняли, что романы Мэри Энн будут пользоваться успехом. Она выбрала псевдоним Джордж Элиот, чтобы скрыть (на время) свою скандально известную личность. То, в чем Льюис больше всего сомневался — получатся ли у нее диалоги, — оказалось на самом деле областью, в которой наиболее сильно проявился ее талант. Льюис все еще не был уверен, получится ли у нее описывать действие и движение, но знал, что все остальное ей подвластно.

Вскоре он стал ее консультантом, литературным агентом, редактором, рекламным агентом, психотерапевтом и вообще советчиком. Он быстро понял, что сильно уступает ей в писательском таланте, но, похоже, не испытывал ничего, кроме самоотверженного наслаждения от того, что ей суждено было его превзойти.

Дневниковые записи за 1861 год дают понять, насколько глубоко Льюис был вовлечен в развитие сюжетов. Мэри Энн писала днем, а по вечерам читала написанное Льюису. Судя по ее письмам и дневникам, он был благодарным слушателем: «Я прочла… первые сцены своего романа, и он очень их хвалил. <…> После этой записи я прочла Джорджу вслух свои наброски девятой главы, и он, к моему удивлению, все одобрил. <…> Когда я читала вслух свою рукопись моему дорогому, дорогому супругу, он то смеялся, то плакал, а потом поспешил меня расцеловать. Он величайшее благословение, которое сделало для меня возможным все остальное».

Льюис носил романы Мэри Энн по разным издателям. Первые годы он скрывал, кто на самом деле был автором книг Джордж Элиот, утверждая, что это его друг-священник, который желает остаться неизвестным. Когда правда выплыла на свет, он встал на защиту жены от критики. Даже когда ее уже считали одним из величайших писателей своего времени, он не давал ей читать газеты до тех пор, пока не вырезал и не выбрасывал статьи, где о ней говорилось хоть что-то еще, кроме самых высоких похвал. Льюис руководствовался простым правилом: «Не говорить ей ни слова о том, что другие думают о ее книгах, будь то хорошее и плохое. <…> Пусть ее ум будет как можно больше сосредоточен на творчестве, а не на публике».