Глава 6

Повелитель не обманул – идти действительно пришлось лишь до первого поворота. За ним я увидела короткий прямой коридор, а в самом его конце – очередную каменную дверь, возле которой нас ждал Раалу, нетерпеливо меряющий шагами пространство от стены до стены.

При виде меня брат повелителя остановился и, оглядев с ног до головы, свел брови к переносице:

– Этого еще не хватало. Брат, ты сошел с ума?!

Я озадачилась. В чем дело? Что его не устраивает?

Но моран почти сразу перешел на родной язык, повелитель что-то довольно резко ответил, и понимать происходящее я перестала окончательно. Кроме того, что Раалу чем-то не понравился мой наряд, а владыке не понравилось, что брат сделал по этому поводу замечание.

Чем уж морану не угодило ни в чем не повинное платье, я не знаю. На мой взгляд, оно было весьма приличным, не лишенным определенного шарма и к тому же довольно дорогим.

Насколько мне известно, с текстилем у подземников дела обстояли не лучшим образом, поэтому большую его часть они закупали у жителей верхнего мира. С другой стороны, ткань, из которой сшили само платье, изначально показалась мне несколько странной. Слишком тонкой для обычного шелка, поразительно легко тянущейся в области лифа и блестящей, словно в нее вплели нити тончайшей паутины.

У нас, наверху, я ничего подобного не видела. Выходит, это – продукт местного производства?

А потом заметила, что черные одежды Раалу сделаны из того же материала, и кое-что до меня, наконец, начало доходить.

– Хватит! – внезапно отрезал повелитель, когда брат прошипел-прощелкал что-то особенно резкое. – Будь добр в присутствии гостьи говорить на понятном ей языке!

– Ты совершаешь ошибку, – сбавил тон Раалу, снова одарив меня неприязненным взглядом. – Она не по праву надела эти одежды.

Гм. Значит, дело все-таки в платье. Может, проблема в цвете? В фасоне? Или в самом материале, который, к примеру, положено носить только высшей знати?

– Ведьма не проходит отбор, – хмуро отозвался владыка, незаметно сжимая мою руку. – Но она может быть нам полезна, поэтому я счел нужным позаботиться о ее защите. Тебе не хуже меня известны свойства саала.

Я навострила уши.

Саал? Что еще за саал? Это он о материале?

– Но она не вправе его носить, – упрямо набычился Раалу. Однако повелитель сделал резкий жест свободной ладонью, и его брат неохотно умолк.

– Идем, – обратился ко мне владыка, ненавязчиво подталкивая к двери. – Оракул ждет.

Я только вздохнула.

Ну и какого, спрашивается, рожна повелитель Таалу подарил мне платье, предназначенное для невесты? Разве что от безысходности? Наверное, других платьев во дворце просто не держат. А то, может, их даже нашили специально к отбору. Недаром же у них лиф так тянется – на любой размер налезет. Удобно, особенно если не знаешь габаритов нареченной.

Ведомая нахмурившимся владыкой, я послушно приблизилась к единственной двери и уже не удивилась, когда створки сами по себе начали открываться. Но вот когда изнутри пахнуло могилой, меня, надо признаться, передернуло.

Близость смерти нетрудно ощутить. Для таких, как я, она сродни внезапному порыву ветра, донесшегося из склепа и принесшего с собой запах тлена, пыли и чего-то неуловимо тревожного, от чего на мгновение замирает сердце. Когда человеку еще только-только грозит беда, этот запах едва заметен. Когда беда уже близко, даже слабая ведьма ее почувствует. А если невидимый меч занесен над чьей-то головой и вот-вот сорвется вниз, это ощущение становится таким острым, что хочется сбежать.

Именно такой запах я ощутила, когда перешагнула порог комнаты.

При этом само помещение оказалось на удивление небольшим. Всего-то шагов двадцать в длину и столько же в ширину. Причем большую его часть занимала просторная, застеленная белоснежными тканями и упирающаяся в противоположную стену кровать под роскошным балдахином. Ни единого окна здесь почему-то не имелось. Дверь – лишь та, через которую мы вошли. Из освещения – тускло горящий светильник у входа. А когда дверь за нашими спинами закрылась, его слабо трепещущий огонек дернулся и окончательно погас, резко усилив охватившее меня гнетущее чувство и создав впечатление, что здесь, во тьме, есть кто-то еще, помимо нас и умирающего оракула.

– Подойди, – вдруг послышался из темноты надтреснутый старческий голос. Разумеется, на эль-эллиле, так что неправильно понять было невозможно.

Я непроизвольно поежилась, когда одновременно с этим усилился и запах тлена, но все же заставила себя отпустить руку повелителя и сделала несколько неуверенных шагов.

Дмурт… ни демона же не видно! Моранам темнота наверняка не мешает, но мои глаза напрочь отказывались видеть. Вот уж когда мне пригодилась По – используя ее вместо клюки, я как слепая двинулась вперед, медленно и осторожно нащупывая пол перед собой, потом помело уперлось во что-то твердое, а тот же самый голос требовательно велел:

– Сядь.

Делать нечего. Так же осторожно нащупав край постели, я деликатно на ней примостилась, стараясь не думать, как это выглядит со стороны. Возбужденно вибрирующую метлу на всякий случай переложила в левую руку, а затем вопросительно воззрилась на то место, где должна была быть голова оракула.

– Зачем ты здесь? – проскрипел он.

– Хочу задать вам несколько вопросов…

– Тебе это ни к чему, – закашлялся, словно от смеха, прорицатель. – Ты ведь и сама способна найти ответы, не так ли?

Я ничуть не смутилась.

– Возможно. Но с вами это будет намного проще.

– Тоже верно, – одобрительно хмыкнул невидимый в темноте старик. – Только я не собираюсь облегчать тебе задачу.

– Почему? – искренне огорчилась я. – Вам что, жалко?

– Мой дар – это свеча, которая уже едва тлеет, – прошелестел он. – И ее нельзя зажечь по заказу. Оракул видит будущее, только когда в этом есть острая необходимость. И не видит, если изменить уже ничего нельзя. А у меня остались силы лишь на одно предсказание.

– Почему же вы тогда согласились со мной встретиться?

– Ты знаешь, что наш повелитель скоро умрет?

Я вздрогнула от неожиданности и быстро обернулась, но в темноте силуэты моранов были почти не видны, не говоря уже о выражении их лиц. Но, судя по всему, они не особенно удивились, так что это даже хорошо, что я смолчала о своем предчувствии. Полагаю, о своей смерти Таалу и без меня уже был извещен.

– Все мы когда-нибудь умрем, – осторожно ответила я, пытаясь понять, куда клонит оракул. – Это неизбежно.

– Да. Но, как я уже сказал, далеко не любое будущее я могу увидеть.

Я напрягла извилины, а По неуверенно шевельнула помелом.

– Если вы видите только то, что может измениться… получается, повелителя еще можно спасти?

– Да.

– Хорошо. – Я перевела дух. Мысль о том, что для Таалу не все так безнадежно, принесла некоторое успокоение. – И как же это сделать?

– Ты знаешь, кто я? – неожиданно спросил оракул и вдруг без предупреждения сел. С неимоверным трудом, едва ли не со скрипом… но так неожиданно, что я инстинктивно отшатнулась, одновременно занося руку с метлой для удара. Предсказатель оказался настолько близко, что я наконец-то сумела его рассмотреть, а источаемый им запах тлена стал поистине непереносимым.

Нервно сглотнув, заставила себя поставить По на место и во все глаза уставилась на прорицателя – старик был не просто дряхлым… он выглядел так, словно его не одну тысячу лет терзала тяжелая болезнь. Высохший почти до костей. Белокожий. Абсолютно седой. С запавшими щеками, сморщенным ртом и изборожденной сотнями морщин кожей… почти мертвец, в котором каким-то чудом еще держалась жизнь. Или нежить, которую мы с сестрами столько лет старательно уничтожали. Только глаза у него еще оставались живыми – большие, заметно потускневшие от времени, но все еще хранящие остатки тех самых огней, которые я так часто видела у повелителя Таалу.

– Что, хорош? – усмехнулся беззубым ртом оракул, когда я стиснула пальцами белоснежные простыни и с трудом заставила себя остаться на месте. – А ведь когда-то я был почти так же силен, как нынешний владыка. Во мне тоже когда-то жила Смерть. Я был ею, ведьма. Слышал ее зов. Стремился уберечь от нее моих близких… но не смог. Не успел. За что сейчас и расплачиваюсь.

У меня по спине побежал холодок.

Ничего себе! Это что же получается… когда моран слабеет, он превращается вот в ЭТО?!

– Наша сила похожа на воду, – прошептал оракул, напряженно всматриваясь в мое лицо. – И, оказавшись в живом теле, все время пытается выбраться на волю. Пока сосуд молод и надежен, ей некуда из него деться. Но как только он начинает стареть, Смерть потихоньку просачивается наружу, попутно расширяя образовавшуюся трещину. А когда ее остается меньше половины, она уходит с последним, самым мощным по силе всплеском… после нее можно найти лишь черепки.

Я зябко передернула плечами:

– Зачем ей вообще куда-то уходить? Сидела бы себе и сидела на какой-нибудь жердочке…

– Смерть как змея. В поисках гнезда она исследует множество сосудов, но по известной тебе причине лишь немногие из нас подходят ей для убежища. Найдя нужный сосуд, она заползает внутрь и на какое-то время затихает. После этого сосуд остается лишь закрыть крышкой и спокойно выдохнуть.

– Вы говорите о Смерти как о живом существе, – пробормотала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не отсесть подальше от страшного старика.

А тот неожиданно рассмеялся:

– Так и есть, ведьма. Все мы воспринимаем Смерть по-разному, но при этом точно знаем, что она все слышит, видит и чувствует. А еще питает некоторую слабость к опустевшим сосудам, поэтому иногда дарит им напоследок некую толику своих сил. Так сказать, в награду за службу.

– Что это дает?

– Долгую жизнь, – чуть заметно пожал плечами оракул. – И возможность иногда заглядывать в грядущее. Но мы не прозреваем все… только обрывки. И лишь то, что так или иначе связано с НЕЙ.

Я уставилась на оракула широко раскрытыми глазами.

– Вы видите Смерть…

– Лучше, чем кто бы то ни было.

– Но тогда почему оракул всего один? Ведь так или иначе энергией Смерти владеют все мораны.

Старик жутковато улыбнулся.

– Пока Смерть ищет новый сосуд, она многих касается невидимой дланью. Метит тех, кто способен ей противостоять. На миг, на час, на день или на всю жизнь… Смерть уважает стойких. Но не всех она одаривает своей милостью. И только тем, кто был ею избран, доступно предчувствовать гибель остальных.

– Хорошо, допустим, – нахмурилась я. – Какое отношение это имеет ко мне?

– Смерть идет за тобой, ведьма, – прошептал оракул, наклонившись почти к самому моему лицу. – А вместе с тобой она заберет и владыку. Вот что я увидел в грядущем. И вот почему ты здесь.

Надо признать, новость была из разряда скверных. Точнее, она была одной из самых скверных за всю мою насыщенную событиями жизнь.

Нет, то, что я скоро умру, как раз не страшно – у богини-матери для верных жриц припасено немало привилегий, поэтому смерти я не боялась. Однако тот факт, что вместе со мной умрет повелитель, мягко говоря, настораживал.

– Я же говорил, что ее надо отправить обратно, – внезапно раздался из темноты раздраженный голос Раалу. – Зачем нам ведьма, от которой столько проблем?

Я аж вздрогнула от неожиданности.

Тьфу. Напугал, гад. Но мне теперь хотя бы стало понятно, почему я ему не нравлюсь. Он ведь сильный моран, так? А значит, тоже умеет предчувствовать гибель! Причем, наверное, и свою, и даже родного брата!

Повелитель Таалу ничего не ответил, но я прямо физически ощутила, как он напрягся.

– Что ты видишь, старик? – наконец, спросил он. – Это ведьма меня убьет?

– Она может это сделать, – охотно согласился оракул. – И Смерть обязательно придет за тобой… если ты не найдешь способа ее остановить.

– Я бы предпочел не рисковать, – снова буркнул Раалу из своего угла. – Брат, эту женщину надо изолировать, как и всех остальных.

Повелитель вздохнул:

– А кто будет готовить эликсир? Ты?

– Попробуем достать готовый. Или найдем кого-нибудь еще. Но конкретно эту ведьму надо убрать.

Я скривилась:

– Давайте лучше сразу меня убьем? Это же так просто! А главное, для убийства есть все основания!

– Оракул не лжет, ведьма! Его видения всегда правдивы! – прошипел Раалу.

– Он сам сказал: это лишь то, что может случиться, – парировала я. – Будущее еще сто раз поменяется.

– Смерть придет за вами обоими, – неожиданно спокойно произнес старик, снова опускаясь на подушки. – Это я вижу ясно. Но станешь ли именно ты причиной гибели нашего повелителя, мне доподлинно неизвестно.

– Жрицы богини убивают крайне редко, – сухо отозвалась я, решительно поднимаясь с постели. – Даже сильнейшим из нас нужны веские основания, чтобы отнять у кого-то жизнь. И обычно это случается, когда нам угрожает опасность.

– Мой брат – носитель Смерти, ведьма, – пренебрежительно усмехнулся Раалу. – Естественно, он для тебя опасен. Я вообще удивлен, что он до сих пор тебя не убил.

Я фыркнула и перехватила метлу поудобнее. А то мало ли… вдруг этот болван прямо здесь надумает от меня избавиться?

– Может, он и попытается это сделать. Тогда не будет ничего странного, если я попробую его опередить.

– Ну вот! Что я говорил?!

– Довольно, – оборвал брата повелитель Таалу. – Старик, сколько у меня осталось времени?

– Как и раньше: около месяца плюс-минус несколько дней. Точнее я, к сожалению, не вижу.

– Ты успеешь до этого времени сварить эликсир? – обернулся ко мне владыка.

Я мрачно кивнула.

– А закончить с отбором невест?

– Если у меня будет возможность подпитаться, то да.

– Значит, ты остаешься, – подвел черту повелитель Таалу и требовательно протянул мне руку. – Другой подходящей ведьмы у нас сейчас нет. Чтобы найти ее и заставить сотрудничать, нужно время. А с учетом того, что остальные твои сестры наотрез отказались помогать, не думаю, что мы успеем к сроку. Хотя попробовать все равно стоит… Раалу, займись этим.

Из темноты донеслось недовольное бурчание.

– А ты… – повелитель Таалу быстро подошел и, поскольку я не проявила инициативы, сам ухватил меня за руку, – займешься своей работой. Необходимые ингредиенты мы тебе предоставим. Место для работы тоже выделим. Когда все будет готово, мы закончим обряд. И помни…

Глаза морана жутковато сверкнули.

– Я за тобой слежу.

– Брат, тебе не кажется, что это неразумно? – снова подал голос Раалу. – Правильнее отдалить ее от нас как можно скорее.

– До конца месяца мне ничего не грозит, ты же слышал, – не оборачиваясь, отозвался владыка, все так же пристально всматриваясь в мое лицо, на котором проступило недовольное выражение. – А к этому времени станет ясно, сможет ли ведьма принести нам пользу. Если да, то мы отпустим ее раньше срока и не станем проверять правдивость слов нашего оракула. Если нет, то используем твое предложение и отправим ее вниз, к остальным.

– Как скажешь, брат, – неохотно согласился Раалу. – Я обо всем позабочусь.

А я сердито насупилась.

Может, не надо было настаивать на этой встрече? Как бы после этого хуже не стало. Чего доброго, запрут меня в каком-нибудь подвале и будут выпускать, только когда им что-то понадобится. И хорошо, если при этом меня не закуют в кандалы или не наградят каким-нибудь неприятным, сжирающим силу артефактом.

– Будь осторожнее, ведьма, – неожиданно проскрипел оракул нам в спину. – Богиня одарила своих жриц великой силой, но знай – эта сила доступна не только вам. Твои знания и умения нам скоро понадобятся, но не забывай, что даже у них есть свои границы. Чтобы закончить обряд правильно, тебе придется слушать не головой, а сердцем. Видеть то, о чем не говорят открыто. Страдать. Сомневаться. Болеть душой и быть готовой даже умереть. Но найди в себе смелость пройти этот путь до конца. Не бойся темноты. И запомни: в ней живут не только смертоносные демоны.

После этого с постели донесся долгий прерывистый выдох, словно прорицатель наконец-то выговорился. А затем он затих. И лишь неровное дыхание, с трудом различаемое человеческим ухом, доказывало, что он до сих пор жив.

– Нам пора, – нетерпеливо тронул меня за локоть владыка Таалу.

Я задумчиво кивнула. И позволила себя увести, до последнего не понимая, что же именно имел в виду уставший от жизни старик.

Обратно мы возвращались в гнетущем молчании. Раалу, получив от брата какой-то знак, к моей радости, куда-то свернул и больше не раздражал своей кислой физиономией. А вот с повелителем мы всю обратную дорогу старательно избегали что-либо обсуждать, хотя нам было что сказать друг другу.

– Я пришлю за тобой Риату чуть позже, – тихо промолвил моран, когда мы вернулись на террасу. – Лаборатория уже свободна. Надеюсь, в ближайшее время ты успеешь подготовить список ингредиентов?

Я молча кивнула.

– Ты устала? – снова спросил он, когда стало понятно, что разговор я поддерживать не намерена.

Я так же молча пожала плечами и отступила на шаг, собираясь уйти. Благо дорогу я на этот раз все-таки запомнила и, будем надеяться, где-то поблизости уже ждет четверка молчаливых стражей-«мурашей».

Все-таки неудачное у меня выдалось утро. Поспать нормально не дали, от завтрака я сама отказалась. К оракулу вроде бы и рвалась, но после посещения той комнаты на душе словно камень лежал. И все время казалось, что запах смерти въелся в мою кожу. И вьется над нами даже сейчас, как большое ядовитое облако.

Пойду, наверное, и впрямь отдохну, не то опять всякие гадости начнут мерещиться. А потом еще раз все обдумаю и решу, стоит ли тут вообще оставаться. И имеет ли смысл идти на поводу у нелюдей, которые всерьез планируют от меня избавиться.

– Обычно оракул не ошибается, – в третий раз нарушил молчание повелитель, упорно глядя куда-то в сторону. – Но его предвидения довольно расплывчаты. Что-то из увиденного исполняется, что-то нет… но пока тебе не стоит беспокоиться.

– Угу, – согласилась я, думая совсем о другом. – По крайней мере, на протяжении месяца.

– Да, – вздохнул моран и вдруг поднес мою руку к лицу, совершив при этом глубокий, подозрительно шумный вдох. Глаза его снова закрылись, а на губах мелькнула и пропала едва уловимая улыбка.

– Что-то не так? – насторожилась я, на всякий случай поспешно отдернув укутанную в нежно-зеленую ткань конечность.

Владыка красивым жестом свел брови к переносице.

– Просто не могу привыкнуть к твоему запаху. Он мне… мешает. Хотя, наверное, это нормально, ведь по сути ты – первое разумное существо, с которым я могу общаться так же близко, как с Раалу.

– Вас это раздражает? – забеспокоилась я.

Еще не хватало, чтобы при моем приближении моран впадал в гнев, бешенство или, чего доброго, у него просыпался аппетит! Я ему не враг. И не еда. Хотя, наверное, понять его можно: прожить всю жизнь в стенах каменного дворца и не иметь ни малейшей возможности выбраться наружу, знать, что при твоем приближении даже самые верные подданные разбегутся куда глаза глядят, а кто не успеет, мгновенно погибнет… долгие годы видеть перед собой только зануду-брата, а с остальными общаться лишь с высоты громадной пирамиды…

Наверное, ему и впрямь нелегко. Говорят, с годами одиночество въедается в кожу и становится насущной потребностью. Такие люди обычно не выносят посторонних. Избегают общения. Прячутся в своих домах, как дикие звери – в норах, и возводят вокруг себя неодолимые стены, которые с наскоку не перепрыгнуть. А порой отчаянно защищаются, опасаясь, что кто-то нарушит их добровольное отшельничество и привнесет в их замкнутый мирок то, чего они десятилетиями старательно избегали.

Настороженно уставившись на морана, я попыталась понять, не влезла ли случайно на запретную территорию, но на его лице отразилась лишь досада. После чего владыка, наконец, отступил и, все еще хмурясь, покачал головой:

– Здесь другое… я пока не могу в этом разобраться.

– Когда разберетесь, скажете? – еще более настороженно осведомилась я.

Повелитель замедленно кивнул. А потом развернулся и быстро ушел, оставив меня пребывать в глубокой задумчивости и терпеливо дожидаться возвращения охранников.