Глава двадцатая:
…Капитан, капитан, подтянитесь…
Свисток.
Удар по мячу. Звонкий, хлесткий. Поехали…
Принять мяч, обработать. На Масяню… обманул… Зоркий, лови!
Принял… обработай, обработай… Зорик, блин.
Красные идут вперед, направо, Балкон, ты где, ты же рядом?!
Мяч кометой летит к спартачу, тот принимает, уже в штрафной, с ходу бьет…
Молодец. Молодец, Брагин… спас.
Это первые минуты, все нормально, играем, парни!
Зато какой материал для трансляции…
…Ну что, красно-белые снова в атаке. «Метеор» совсем не заметен на первых минутах. Ну, пока без сюрпризов, собственно…
Прессинг с самого начала: он поступил бы также. Верная установка. Давить непонятного соперника первыми минутами, загонять каждого, чтобы выдохлись, чтобы по полю, как сопли, болтались… И Столешникова-то точно.
Опять перехват, опять в середине, не дают пройти, работают жестко и чисто. Снова откатываются сине-белые, и ему приходится догонять, быстрее, Юра, быстрее.
Так! Так, Раф, забирай, вперед… правильно, Петровский, тащи дальше, уходи по левому…
Принял, куда ты тянешься, сынок… хоп… дальше, дальше…
Красные тянулись к нему, как мухи на мед. Минимум двое всегда рядом.
Нормально… штрафная уже рядом.
– Коллеги, а как вам сегодня новый игрок «Метеора»?
– Столешников пытается демонстрировать свой знаменитый когда-то дриблинг… Но годы без тренировок – увы – налицо…
– Да, скорость не та, но поле он видит изумительно. Или это ностальгия? Не знаю. Ох ты! Посмотрите! Какой пас отдает Столешников, Иньеста позавидует!!!
Пас отдал здорово, сам понял… как раньше… а толку? Срубили Додина… чисто, вопросов нет… только мяч снова не у них… Получилось «Спартаку» загонять ребят… ничего… разбегаются…
– И снова «Спартак» атакует! Чувствуется класс, налицо, как идут красно-белые!
«Спартак»! «Спартак»! «Спартак»!
«Мясные» на трибунах перебивают всех… у них тоже опыта не отнять… черт с ними… Петровский, перекрывай… красиво как играют, сволочи… Да держите же!.. Раф, сейчас прострел будет… Раф!.. Твою…
– Верещагин прорывается по правому флангу… Хорошо идет, на всех парах! Навес… ошибка Хамитжанова – и автогол!
Столешников добежал к штрафной. Хлопнул Рафа по спине, тот не знал, куда смотреть. Успокойся, все нормально, приходи в себя! Масяня где? Поговори с ним, есть чуть времени. Успокоились все, успокоились! Сейчас с центра опять, ладно… Что у нас?
Красные трибуны ревели, пели, прыгали одинаково ровными волнами. Радовались, все правильно. Сине-белое море ходило ходуном, а где-то почти замерзло, скованное такой ненужной ошибкой в самом начале. Замершим куском гранита стоит, торча всклокоченной бородой, Механик. Его даже отсюда не проглядишь.
Бергер у бровки, в костюме, стрелки на брюках – обрезаться можно. Переживает, по бровям видно, шевелит ими, как морским семафором.
Так… начинаем сначала. Времени – вагон… да, Балкон?
Мяч мне, Додин, мне… Я все сделаю.
Если ты болеешь на самом деле… ты знаешь, каков на вкус адреналин. Смотришь на поле, площадку, паркет, корт, неважно, даже если на два стула и столик между ними, который с секундомерами.
Адреналин растекается холодной щекоткой из живота, обманчиво неторопливо тыкается повсюду, разбегается по венам. Пульсирующий бешеным ритмом твоего собственного сердца, скачущего из груди, твоим криком, непонятным и таким нужным.
С этой высоты видно, кажется, немногое, вон тех ребят в красном и бело-голубом порой не узнаешь. Пока на выручку не приходит добрый дядя-адреналин, ласково шепча: а хочешь все видеть? Видеть, слышать, почти чуять запах выдранной шипами травы, тугой звон пластика мяча, скрип проверенных старых бутс? Да-да, да!
За эти минуты, такие долгие, когда твои могут выиграть и такие пролетающие, если влетело им, адреналин ликует и правит всем твоим телом. И разве ты против? Нет, ни за что, давай еще, еще чуть-чуть, ты же шел сюда именно за этим.
Что тебе все эти финты, навесы, угловые, штрафные и даже пенальти? Накормят, что ли, накидают мелочи на маршрутку, подарят новые осенние сапоги жене? Хрена… Но ты идешь, снова и снова, захватив шарф, дудку, дурацкую шляпу с бубенчиками, барабан и водку в бутылке с колой.
Адреналин. Игра. Охрипшее горло.
Ты сам этого желаешь.
Только сам.
Там проигрывает твоя команда?
Болей… Кричи… Ты им нужен…
– А у нас с вами тридцать восьмая минута первого тайма, уважаемые зрители. Кубок России, «Спартак-Москва» и «Метеор» из Новороссийска. Счет тот же, один – ноль в пользу москвичей. «Метеор», во главе с играющим тренером… простите, с бывшим главным тренером клуба, Юрием Столешниковым, делает все возможное, но… Подождите…
Звенигородский, вылетевший откуда не ждали, снял мяч с ноги голландца. Подбил, на лету вмазал боковым, направляя точно на Столешникова. Они поймали игру, его парни ее поймали, разбегались…
– Стола! Стола! Стола!
Услышь такое один раз, никогда не забудешь. Круче любого допинга, круче чего угодно. Красное впереди, не дорос ты еще, Столешникова останавливать… ха… дальше-дальше…
– Стола! Стола! Стола!
Белый прямоугольник и человек в нем. Двое красных наперерез, уже близко, молодые, быстрые, злые… Мяч под ногой у первого… через него… Дальше.
Столешников подхватил мяч, понял, что ноги несут его как десять лет назад, нажал, как смог быстрее. Зафинтил, прямо с ходу, почти не останавливаясь, перед вторым.
– Стола! Стола! Стола!
– Такое мастерство не проходит с годами… Столешников убирает второго… Обыгрывает третьего защитника!
Третий запутался, зашел не с того бока, чуть не врезался в товарища. Столешников, сжав зубы, видя боковым красное, рвался к воротам.
– Столешников играет в стенку с партнером, выходит один на один…
Вратарь просчитал его, вышел в ближний угол, сжался пружиной. Столешников, подхватив мяч от Масяни, подыграл, стараясь не сбросить скорость. Физика, друг в воротах, она и на поле физика…
– Молчим. Молчим. Давай, Юра!
Выдох. Глаза в глаза, на короткий миг. Замах… Вратарь прыгает, прыгает туда, куда должен лететь мяч… удар… не возьмешь… скорость и сила не те… не берется такой мяч… ну…
– Гол…
– ГОЛ!!
– ГО-О-О-Л!!!
Звуки накрыли со всех сторон. Вместе с Масяней, успевшим первым и почти оседлавшим Столешникова. Гол… первый гол за… какая разница? Он забил, забил «Спартаку», за свой «Метеор». Забил…
– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!
Сорок тысяч человек в унисон. Это страшно. Это грозно. Это ошеломляюще.
– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!
На красной трибуне палили файеры. Ревели неразборчиво, стоя, в дыму, в злости и выдыхающемся пиве. Да, кому хочется такого? Никому. Негодуйте, парни, ваше право.
– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!
На бровке Бергер изображает странноватый танец, прыгает скамейка с запасными, грива Зуева летает вверх-вниз. Даша? Даша вон там, на трибуне, точно, она…
Столешников побежал к своей трибуне, поднимая руку, улыбаясь…
Свисток.
Что?!
Откуда?!!
– Да! Согласен, это предвзятая позиция, понимаю, но ничего не могу сделать. Что бы там ни было со счетом, но это триумфальное возвращение… а… Нет, простите… судья офсайд показывает? Они серьезно?
– А… А был ли офсайд? По мне, так не было и в помине… Судья, конечно, прав, но…
– Судье виднее, конечно, но болельщики с нами согласны на все сто. Смотрите, что на трибунах творится.
– Возмущены, конечно возмущены черноморцы… Как бы не вмешалась полиция…
– Файеры жгли и москвичи… Не должны. Да, вот несколько сотрудников полиции поднимаются на трибуны. Наверное, всем стоит успокоиться, и даже нам… Обидно… обидно за Столешникова.
– За «Метеор» обидно, коллеги… Как играют!
Столешников смотрел на ребят. Те атаковали судью, но толку… толку ноль. Ладно, это только первый период, время есть… Назад, назад… Да что ж такое?!
Он не успел.
И не мог винить ребят. После отмены такого мяча… Руки опустятся. И ноги не побегут.
– Вот такой гол в раздевалку. Очень быстро и качественно. Капитан гостей прошел через штрафную, и Брагин, спасший команду от такого же удара в начале матча, сейчас не справился. И «Спартак» впереди на два забитых, безответных мяча… Знаете, кто бы ни выиграл, сегодня команды нам прекрасное зрелище подарили.
– Но мы-то с вами подозреваем, кто уйдет с Кубком, да? При всей любви к новичкам, чувствуется все-таки разница в уровне!
– Не стану спорить. Но уровень уровнем, а черноморцы дают бой, и это главное. Ну, что же… Мы уходим на перерыв вслед за командами. Оставайтесь с нами и возвращайтесь назад, к нашей трансляции. Будет интересно.
Лариса пропустила команду, стараясь не показываться на глаза. Не стоит, чересчур дело у нее… щекотливое. Где ее бедж? Хорошо.
Охранник встрепенулся, двинулся навстречу… Машешь куском пластика на шнурке и идешь дальше. Туда просто так не пройти. Только она не просто так, она президент своего клуба, который сейчас гробит какая-то сволочь. Почему? Фиолетово. Справедливость должна быть.
Где судейская? Точно, вон там, как могла забыть… Говорят громко, ругаются, вот ведь. Надо подождать…
Главного арбитра, совершенно не ожидавшего злющей бабы с ВИП-беджем и шалыми глазами, Лара втащила назад одним толчком. Пальцами стиснула глотку скоту, уставилась в забегавшие глазенки… Не орешь, не возмущаешься?! Значит, есть за душой дерьмо какое-то, не ошиблась.
– Слушай сюда! Если ты не прекратишь душить мою команду, я использую ВСЕ свои связи, чтобы тебя больше к футболу на пушечный выстрел не подпустили! Решай сам: один раз сегодня или – всю оставшуюся жизнь! Повторять не стану.
Вышла, не дожидаясь ответа. Если не дурак – понял.
В раздевалку заходить не стала. Спустилась, встала у двери, слушая голоса, хорошо слышимые из-за неприкрытой двери.
– …в 2007-ом в отборочном с англичанами горели к перерыву ноль – один…
Столешников… Как же он сейчас?
– И?
– Гус зашел в раздевалку. Сказал что-то…
– Что сказал?
– Хоть убей, не помню. Сказал что-то такое и вышел.
– А дальше что?
От вопроса Масяни зависла даже Лара. Капитан команды порой выдавал такие перлы…
– Ничего, два – один… победили. И главное – никто из парней потом не мог вспомнить, что он сказал… а может, он ничего не говорил? Просто пошутил.
Кто-то осторожно постучал по стенке рядом с ней. Оглянулась… Бергер.
– Вы не против? – почему-то шепотом.
Она помотала головой и отошла. Но решила все же остаться.
– Ну, че сидим, мандалаи? Играть будем сегодня или мне вас тут всех перебить, инвалиды…
Смутился… А, Юру увидел.
– А… вы тут беседуете… Не, ну совесть какая-то должна быть… Ржете? Ну, ржите… чего с вас взять… Инвалиды, блин.
– Дорогие зрители, рады приветствовать вас снова, на втором тайме великолепной игры на Кубок России между московским «Спартаком» и новороссийским «Метеором». Счет матча два – ноль в пользу москвичей. Итак… мяч разыгран… «Спартак» в атаке, с первых же секунд… какой проход Анурова… удар и… Брагин, Брагин снова спасает свои ворота. Хороший вратарь, кстати…
– И новая атака красно-белых, и вновь Брагин выручает. Это его день. Отличный вратарь, просто отличный. А до окончания основного времени матча осталось… чуть больше пяти минут…
Они ответили быстро. Пошли все. Брать ворота, так брать, отступать некуда. Начал Марокканец, выбил на Додина, подыгравшего на отлично, утащившего за собой двоих и низом отдавшего мяч Масяне.
Диагональ, рискованная… и такая необходимая. Через Петровского, обыгравшего двоих, на него, на Столешникова. Дырка… дырка в штрафной, открыто до вратарской, и бить издалека он не станет, рисково…
Вратарь, уже ученный, шел навстречу, ничего, нормально…
…
– Это безусловный, абсолютный фол! Тут даже можете ничего не говорить. Напали, повалили, отобрали все ценности. Классика! Как ты там, Юра?!
Можешь ждать фол, можешь готовиться, можешь сравнивать с прочими, оставленными позади. Роли не играет. Остаешься только ты сам и боль, жгучая и жгущая, рвущая ногу ржавыми стальными зубами, вгрызающаяся глубже и сильнее… Умеешь терпеть ее… Терпи… И не смотри, не надо, врач есть… нет там двух переломов сразу, нет…
– …Так и есть, фол последней надежды. Надо удалять по всем правилам!
Извинения? Не дождешься, Юра. Ты же предал своих, ушел, когда позвали назад. Больно… Здесь больно, да. Смогу дойти, смогу… наверное… подняться помогите…
– СТОЛА! СТОЛА! СТОЛА!
Что там, пенальти будут пробивать уже? А… ставишь, судья? Надо же, уже не верилось. Ты чего, Игорь?
Масяня оказался рядом, поддержал.
– Бить будете?
О, да он мяч прихватил, красавец…
– Чего ты мне его даешь? Ставь сам и бей.
– В смысле?
Столешников поморщился. Больно все же.
– Ворота семь на тридцать два. Попадешь. А я похромал…
– По-моему, он больше не боец сегодня. А ты что думаешь?
– Абсолютно… Но надо отдать должное, свое Столешников сегодня навоевал… Звенигородского выпускает тренер черноморцев. Хорошая замена, но…
– Но… да…
Столешников ждал, когда ногу прихватит. Гришко морозил быстро, уверенно. Хорошо… хорошо… Масиков, чего ты там? А… ничего, поставил уже… Бей, давай, Игорь, не тяни…
– ГО-О-О-Л!!!
Небо над Краснодаром треснуло от сорокатысячного крика.
– ГО-О-О-Л!!!
Как они его не задавили, навалившись, напрыгнув сверху, растрепав волосы Игорю?
Масяня, злой, заведенный, показывает кулак гостевой трибуне. Почмокайте, мать вашу, за нашего Столешникова!
– ГО-О-О-Л!!!
Сине-белое плещется по стадиону, прыгает, поет, радуется.
А им еще мяч отыграть надо. И забить. И как?
Да это что такое еще?!
Тафгаи в хоккее лупят друг друга в кровь. Так на то он и хоккей: защита, шлем, остальное. Говорят, футболисты – актеры и симулянты. Ну да, так и есть, по голой груди башкой врубятся – и давай имитировать боль.
Судьи побежали, разнимают… а время тикает. Зоркого повели к бровке, голова разбита, кровь… Да что же такое творится, а?
– Зуев!
Боишься? Бойся. Только встань и иди, играй, конец матча, времени в обрез, иди, пацан!
– Замена у черноморцев, Зуева выпускает… Столешников. Бергер только подтверждает… Ну, времени мало, а что сможет неопытный игрок?…
Сколько же ты можешь бояться, Зуев?
Зуев боялся. Его страх плыл над полем, дрожащий и почти видимый. Вот ушел от голландца, вот заосторожничал, еле справился с кем-то из наших… Зуев…
– Ну, вот и все, кажется. Хотя у команд есть пара минут, плюс добавленное… Всякое бывает…
– Помоги!
Бергер обернулся, глазами спрашивал – что, как?
– Туда!
И пальцем на мрачного одинокого Механика. Да, да… Туда нужно ему, да!
Дохромал, наплевав на боль, наплевав на крики Вари, вдруг оказавшейся рядом. Черт с ней, с ногой, заживет, как на собаке!
– Зуев!
Механик услышал, перегнулся, скорчив непонимающее лицо.
– ЗУ-ЕВ!!! Зуев его зовут, понимаешь? Зуев!!! Да помогите же ему!
Кивнул, обернулся, уже гаркая. Ну…
Зуев, не теряя мяча, так и бегал по краю штрафной…
Ши-и-их! Сто ладоней хлопают друг о друга…
– ЗУ-ЕВ!
Ши-и-их! Две сотни!
– ЗУ-ЕВ!
ШИ-И-ИХ!!! Сколько? Тысяча, больше?
– ЗУЕВ! ЗУЕВ! ЗУЕВ!
Столешников успел развернуться к полю…
– Невероятно… Апатичный парень, от которого никто ничего не ожидал, обводит двоих, как стоячих. Положил третьего, убрал корпус, замах, ложное движение, удар… ГО-О-ОЛ!!! Два – два!!!
– ЗУЕВ! ЗУЕВ! ЗУЕВ!
Наконец-то… Столешников попрыгал обратно, почти обогнав матерящегося Бергера.
– Два-два! Потрясающе!
– Какой же гол-красавец от Зуева… Месси бы позавидовал. Ничья! Все-таки ничья, как бы это ни было неприятно для красно-белых…
– А трибуны не умолкают… восемьдесят девятая минута… а что творится!
Красно-белые ввели мяч. Столешников, не веря, смотрел на время. Шло добавленное, но кто сказал, что игра кончается на ничьей? Верно, никто.
Он пропустил начало движение единственного влезшего в трансфер сенегальца. Этот детина, от кого и не ждешь, метнулся кошкой к мячу, выбил, оторвался тут же, уходя на чужую половину.
Столешников вскочил, понимая, что он хочет сделать.
Диагональ, такая неожиданная, что сразу трое спартаковских растерялись, и…
Зуев, разогнавшись с места до второй световой, перехватил, успел, обработал, побежал на ворота. Один, обыграл, второй… еще двое и вратарь, Зуев…
Настоящей команде не нужны слова или крики. Если команда ловит игру, ее не остановить. Стой перед ними игроки «Спартака», «Барсы» или «Арсенала» – им все равно.
Еле бегающий, упахавшийся в хлам Додин вдруг оказался где нужно. Один, без офсайда, напротив вратаря. И мяч от Зуева, совершенно спокойно смотрящего на двух красно-белых, красиво-красиво, крутясь и вращаясь, сверкая боками, упал точно перед Додиным.
Удар…
– Г-о-о-о-о-о-л! Невероятно! На трибуне «Метеора» что творится!
Минута. Шестьдесят гребаных секунд до свистка.
Столешников стоял на бровке. Видел, что случится. И не мог ничего сделать.
Розыгрыш. Передача, весь «Спартак» на их половине. Весь! Снят вратарь.
И…
– Штрафной в семнадцати метрах от ворот «Метеора». На последней добавленной минуте! Секунды, которые все решат! Кто будет бить у «Спартака»? Ануров у мяча… Стадион замер…
Брагин повел головой, как будто не поверил творящемуся. Стенка, чужие игроки, что ему там видно?!
Ануров разбежался и влупил, подпрыгнул, глядя на свой «коронный» в девятку.
Мяч блеснул, разогнанный ударом до свистящей молнии.
А Брагин…
Марокканец сделал то, что умел.
Свернулся пружиной.
Выстрелил вверх.
Схватил, сжав перчатками сильно…
Упал.
Не на линии. Не за ней.
Столешников сел.
Прямо на газон.
