Эпилог

Мир спит, небо совсем темное. Окно в моей спальне открыто, шторы отдернуты. Теплый ночной воздух льется в комнату, принося пикантный душистый запах листьев эвкалипта и роз. На много миль вокруг нет никаких соседей, никто не подглядывает за нами, кроме поссумов и птиц.

Скоро солнце прогонит ночь. Пробуждение от прозрачных предрассветных лучей – от первого проблеска зари, как выражалась Айлиш, – стало одним из любимейших удовольствий.

Самое же любимое – слушать, как рядом со мной спит мужчина.

Я протягиваю руку, и он здесь. Большой и теплый, абсолютно настоящий. У меня начинает вырабатываться привычка засыпать под звук его ритмичного дыхания, под охраной его объятий или плотно прижавшись к его теплой спине. И когда сон наконец приходит, я осторожно, на цыпочках пробираюсь сквозь свои грезы.

Молча, чтобы не потревожить умерших.

Он снова разговаривал со мной прошлой ночью. Одно слово, произнесенное так тихо, что я едва не пропустила его.

– Любимая, – сказал он, а затем его пальцы переплелись с моими, он потянул меня к себе, его руки крепко обняли меня. Голос у него грубоватый, неторопливый, приятно хриплый. Скрипучий, как утверждает он, из-за целой жизни молчания. Я считаю, что если он собирался за всю жизнь сказать только одно слово, то выбрал верное.