Глава 5

Некоторые конкурсантки ушли в свою башню, едва Алекс пригласил на последний танец Виолетту. У других хватило воспитания дождаться окончания их танца и поаплодировать паре вместе с остальными гостями. После этого бал официально завершился. Хотя оркестр продолжал играть, официанты уже начали убирать со столов оставшиеся напитки и закуски. Большинство гостей потянулось на выход, но некоторые еще оставались и даже танцевали: в основном те, кто большую часть бала работал, то есть сотрудники телеканала, транслировавшего шоу.

Виолетта тоже задержалась. Марта терпеливо стояла в стороне, делая вид, что даже не смотрит в ее сторону, хотя в действительности внимательно наблюдала за тем, как ее подопечная безотрывно смотрит в глаза вампиру, широко улыбаясь. Тот что-то говорил ей, она отвечала, когда-то кивая, когда-то качая головой. О чем они говорили, Марта не слышала, поскольку музыка все еще поглощала большую часть звуков.

Вскоре вампир сделал недвусмысленный жест, предлагая Виолетте локоть. Та нашла взглядом Марту и легонько кивнула в сторону выхода, давая понять, что уходит. По всей видимости, Алекс решил проводить партнершу до башни. Тут уж Марта порадовалась, что остальные конкурсантки разошлись, иначе велика была вероятность, что ночью кто-нибудь захотел бы придушить подушкой ее Детку.

Естественно, Марта проводила парочку до самой башни, держась на почтительном, но легко преодолеваемом расстоянии. Она уже успела начать размышлять над тем, что будет делать, если вампир пойдет в башню провожать Виолетту до самой комнаты, но он то ли не захотел этого делать, то ли по условиям конкурса не мог. Алекс остановился за пару метров до двери, галантно поцеловал своей спутнице руку, а потом, кивнув Марте, удалился.

Виолетта светилась от счастья так, словно сбывались все самые заветные ее мечты. Она даже порывисто обняла Марту и чмокнула ее в щеку, чего почти никогда не делала. После этого быстро пожелала ей спокойной ночи и поспешила скрыться в башне.

Марта все еще испытывала тревогу, когда Виолетта оказывалась вне поля ее зрения там, куда она не могла войти даже для того, чтобы провести инспекцию помещений. Однако сильно переживать по этому поводу она не стала: сделать все равно ничего нельзя, так зачем же тратить лишние эмоции? Предвкушая горячий душ, мягкую постель и глубокий сон, Марта развернулась и… едва не столкнулась с Бальтазаром, стоявшим прямо за ней. За это она особенно не любила высших вампиров: те умели становиться по-настоящему бесшумными и могли незаметно подобраться к любому человеку, даже профессиональному телохранителю.

— Насколько я понимаю, ваше дежурство, — он кивнул на дверь башни, — только что закончилось? — И прежде, чем Марта успела ответить, Бальтазар продемонстрировал ей бутылку красного вина. — Если вы больше не при исполнении, могу я пригласить вас хотя бы на прогулку? Немного вина, лунный свет, приятный треп — и никаких глупостей, обещаю!

Он улыбнулся, вызывая в животе у Марты странное чувство, которого обычно там не бывало, каких бы красивых мужчин жизнь ей ни подсовывала. Кажется, в романах и романтических комедиях, которые так любила Виолетта, это называли «бабочками». Марта подозревала, что это нечто совсем другое, более физиологическое и имеющее отношение к вампирским охотничьим примочкам, но почему-то не нашла в себе сил отказать. Улыбка Бальтазара выглядела так подкупающе открыто и искренне, его глаза излучали непривычное тепло и даже кровавый окрас не портил впечатления.

— Разве вампиры пьют вино? Разве вы пьете что-то, кроме крови? — спросила она тоном, явно дающим понять, что она не против предложенной компании.

— Я смотрю, вы не так уж много о нас знаете, — заметил Бальтазар, делая приглашающий жест.

Марта последовала за ним, на ходу поясняя:

— Я знаю о вас ровно столько, чтобы эффективно убивать. Уж извините, но такая у меня профессия.

— Я думал, что ваша профессия — защищать.

Бальтазар открыл перед ней дверь на террасу и вежливо пропустил вперед. Здесь уже стоял стол с парой прозрачных бокалов, куда он и налил вино.

— К сожалению, когда защищаешь человека от вампира, последнего приходится убить, — Марта пожала плечами, принимая бокал из его рук. — Вы, ребята, просто не понимаете слов.

Бальтазар заметно поморщился, а потом снова молча пригласил ее следовать за ним, в глубину замкового парка, частично превращенного в зеленый лабиринт.

— Не стоит путать нас с низшими. Это все равно что сравнивать людей и животных, пусть даже самых близких к вам по виду.

— Значит, вы так к ним относитесь? — с неподдельным интересом уточнила Марта. У нее раньше не было знакомых вампиров, и она никогда не задумывалась о таких вещах.

— А как вы думали?

— Ну, вы же сами обращаете их. Может быть, и относитесь как… к своего рода детям.

— Вы неправы, — Бальтазар пригубил вино, ведя Марту темными аллеями парка. — Обращение высшего вампира — это для нас замена рождению ребенка. Мы пьем кровь человека, потом даем ему испить нашей. Это делает нас кровными родственниками в нашем понимании. Яд, который содержится в нашей слюне, запускает процесс генетической трансформации. А наша кровь — завершает его, направляя в нужное русло. Новообращенный высший вампир сохраняет свою личность и при этом приобретает новые черты: своего рода генетическую память предков, восходящую к древнему прародителю. С низшими все иначе. Это просто… объедки со стола, простите меня за резкость. Их выпивают почти досуха, оставляя в теле только яд. Без крови вампира процесс не останавливается тогда, когда нужно. Поэтому они… безумны, безрассудны, беспамятны. Человек, который жил в их телах, умирает, а новая личность не появляется. По сути это просто тела, которыми руководят инстинкты.

— Вы очень откровенны, — заметила Марта, не скрывая того, что ей это нравится. — И ваш рассказ очень поучителен. И все же физиология у вас одинаковая: вам нужна кровь, чтобы жить. Вы очень сильны, быстры и условно бессмертны…

— Но все же и нас, и низших можно убить.

— Да, отрубив голову и предав тело огню. Осиновый кол, солнечный свет и прочий чеснок вам до лампочки.

Бальтазар рассмеялся, и Марта была вынуждена признать, что у него очень красивый и приятный смех.

— Вы совершенно правы. Пожалуй, вы действительно неплохо осведомлены о наших слабых местах.

— Мне всегда было интересно, откуда пошли эти заблуждения, — Марта наконец решилась и тоже попробовала вино. Оно оказалось довольно легким, лишь слегка терпким, с приятным фруктовым послевкусием. — Особенно насчет солнечного света. Ведь вампиры действительно никогда на нем не появляются. По крайней мере, публично.

— О, на то есть причины, но они действительно никак не связаны с нашей уязвимостью. И все же вы забыли кое о чем, говоря о наших слабостях.

— Вы имеете в виду христианскую атрибутику?

— На самом деле, любую религиозную атрибутику, — он внезапно остановился и повернулся к ней. — И христианское распятие, и мусульманский полумесяц на нас действуют одинаково.

— Так какого же бога вы на самом деле боитесь? — Марта посмотрела на него со скептической улыбкой. Сама она в богов не верила, а потому сомневалась, что предметы культа действительно могут причинить вампирам вред.

Однако Бальтазар выглядел исключительно серьезно. Он скользнул взглядом в вырез ее рубашки, верхние пуговицы которой были расстегнуты.

— Дело не в богах. Мы так же, как и вы, не знаем, существуют ли они. Дело в вашей вере. Мы сами не понимаем, как именно на нас это действует. Но когда вы верите, что вас защищает безделушка, болтающаяся на шее, нас это останавливает. Вот вы… Что вы носите? — он кивнул на вырез рубашки, в котором виднелась тонкая серебряная цепочка. — Крест, полумесяц или просто медальон?

— А если для вас это неважно, то какая разница? — хмыкнула Марта, даже не собираясь ему показывать то, что всегда носила под одеждой.

— Это просто любопытство, — он обезоруживающе улыбнулся. — Нам оно не чуждо, как и вам.

Марта улыбнулась, но так ничего и не ответила, вместо этого задав собственный вопрос, просто чтобы сменить тему:

— Как вино? Оно вам действительно нравится?

Вампир посмотрел на бокал и пожал плечами.

— Если честно, то мы почти не чувствуем вкуса, а тот, что чувствуем, не очень-то для нас приятен. Но мы рабы наших привычек. Жидкости мы в состоянии потреблять, наш организм перерабатывает их, как и кровь. Другое дело, что оно ничего нам не дает, но ведь и вы потребляете многие напитки не ради пользы, а просто ради… процесса. Я вот в прошлой жизни очень любил красное вино, — признался он едва слышно. — Теперь пью его в память о тех временах.

С губ Марты уже готовилось сорваться что-то вроде сочувствия, когда внезапно где-то совсем рядом раздался пронзительный женский крик. Отбросив бокал в сторону, Марта мгновенно вытащила меч и кинулась в ту сторону, откуда доносился какой-то шум, возня и новые крики. Бальтазар устремился за ней.

Парк освещался небольшим количеством фонарей, которые стояли только вдоль дорожек, поэтому, сойдя с одной из них, Марта почти сразу оказалась в кромешной темноте. Однако шум и крики все еще были слышны, а ее инстинкты всегда работали отлично, поэтому она умудрялась находить дорогу, постоянно чувствуя рядом присутствие вампира, который двигался значительно тише и быстрее. Вскоре он обогнал ее, устремившись вперед.

А когда деревья кончились и она выбежала на открытую местность, залитую лунным светом, он внезапно преградил ей дорогу.

— Стойте, Марта, стойте, там уже все под контролем!

Марта машинально остановилась, поскольку миновать Бальтазара без боя сейчас было бы проблематично. Заглянув через его плечо, она увидела впереди низшего, который скалил окровавленную пасть на приближающегося к нему мужчину со средней длины узким клинком. Голова вампира слетела с плеч уже после первого быстрого движения, а мужчина тут же спрятал клинок в ножны. К нему подбежали еще двое, но он что-то отрывисто им сказал, и они, проигнорировав обезглавленный труп, сосредоточили свое внимание на женщине в форме замковой прислуги, которая корчилась от боли на земле. Видимо, это она кричала, когда низший напал на нее.

Подхватив женщину под руки, они повели ее в сторону замка. Первый мужчина, в котором Марта неожиданно для себя узнала одного из вампиров клана, несколько секунд постоял над телом, потом достал из кармана бутылочку и вылил ее содержимое на него. Отойдя на пару шагов, он чиркнул зажигалкой и бросил ее на труп. Тот тут же вспыхнул.

— Всего лишь случайное проникновение низшего, наша охрана уже все уладила, — заверил ее Бальтазар. — Пожалуйста, не надо об этом распространяться.

— Это еще почему? — воинственно поинтересовалась Марта, убирая ненужный меч в ножны. — Надо же выяснить, откуда он взялся и как попал сюда.

— Мы все выясним и примем меры, обещаю. Но нам не нужен скандал.

— А как же девушка? Он заразил ее!

— Ей помогут. Насколько это возможно в данной ситуации. О ее семье позаботятся, она сама никому не причинит вреда. Больше мы сделать не в силах.

Марта посмотрела на него с сомнением. С одной стороны, он был прав: помочь девушке уже нечем, ее даже нельзя обратить в высшего вампира, а паника в замке никому не принесет пользы. С другой — Марте не очень нравилось вступать с Шереметьевыми в сговор.

— Хорошо, — согласилась она, все еще не выглядя по-настоящему убежденной.

Смущало ее и то, что она уже где-то встречалась с этим низшим. Она видела его всего несколько секунд, но что-то в нем определенно выглядело знакомым. Может быть, она встречала раньше человека, которым он был? Но где она могла его видеть?

Если бы Михалу Забранскому когда-нибудь сказали, что можно так сильно устать от общества прекрасных юных дев, он бы никогда в жизни не поверил. Однако на деле все оказалось именно так. Уже к вечеру первого конкурсного дня как минимум половину из них он был готов взять за шкирку и выкинуть из замка как нашкодивших котят. Вторую половину в профилактических целях приложить лбом о стену. Но вместо этого приходилось мило улыбаться в ответ на истерики, разруливать конфликты и искать другие комнаты, если им что-то не нравилось.

«Если бы у меня была дочь, — думал он, — я бы ее уже придушил».

К счастью, дочери у него не было.

Часы уже пробили два часа ночи, когда бал наконец закончился, он убедился, что все истерички разошлись по комнатам и закрылся в своем кабинете. Ему еще нужно было подготовить завтрашний конкурс. Повесив пиджак на спинку стула, Михал прислонил к столу свою неизменную трость (он всегда старался оставлять ее так, чтобы в любой момент иметь возможность дотянуться до нее рукой), сначала ослабил узел галстука, а затем, немного подумав, стащил его вовсе и бросил на кресло. Разложив перед собой необходимые бумаги, он сел за стол.

В огромном доме Шереметьевых у него тоже имелся отдельный кабинет, но вампиры клана, многие из которых жили на этой Земле уже не одну сотню лет, так наелись всякой «старины», что в своем доме предпочитали только новые и современные вещи, начиная с занавесок на окнах и заканчивая бытовой техникой. Его кабинет был оборудован в таком же стиле: просторный, светлый, весь в стекле и металле. Здесь же, в этом замке, который насчитывал уже почти семь сотен лет, вся мебель была сделана из настоящего дерева. Чтобы чуть подвинуть письменный стол, ему пришлось приложить определенные усилия.

Это место для конкурса выбрали по самой банальной причине: привезти конкурсанток и гостей в Чехию оказалось намного дешевле, чем арендовать замок где-то поближе, а Константин Шереметьев, глава клана, несмотря на стабильное материальное положение вот уже несколько веков подряд, всегда был прижимист. А уж наняв большую часть персонала среди местного населения, он вдвойне сэкономил. Да и Моравский край поражал красотой, что только увеличивало рейтинги реалити-шоу.

Зачем вообще понадобилось это шоу, Михал тоже смутно догадывался, поскольку его идея родилась сразу после встречи Константина с премьер-министром. Вампиры в последнее время получали все больше свобод, но многие люди все равно относились к ним с недоверием. Женитьба вампира на смертной девушке, которая добровольно согласится на обращение, могла здорово повысить их рейтинги. Вампиры давно целились в правительство, но пока настолько им еще не доверяли.

Девчонка Ремешева в своей речи, написанной явно не ею, была не так уж далека от истины. От этой мысли Михал хмыкнул. С вампирами все понятно, интересно, чем руководствуется она и другие дурочки? Неужели в девятнадцать лет совсем мозгов нет? Тут он был солидарен с Мартой Ильиной, хоть и не признался бы ей в этом.

Кстати, о Марте. Михал видел, как после бала, когда Виолетта уже отправилась в башню конкурсанток, и Марта не могла ее охранять, к ней подошел Бальтазар и куда-то увел. Она больше не находилась при исполнении и, похоже, не отказала себе в удовольствии прогуляться с обалденно красивым — этого Михал отрицать не мог — вампиром. Мелькнула мысль, что стоило бы пойти и проверить, вернулась ли она уже, но он быстро отмел ее как совершенно невероятную. Что он ей, нянька? Да, он не слишком-то доверяет вампирам, даже Алексу заставляет себя не доверять, но и Марта, насколько он мог судить, относится к ним так же. Наверняка даже на дружеской прогулке держит ухо востро.

Михал заставил себя вернуться к бумагам и даже смог некоторое время уделить им, пока мысли снова не вернулись к Марте. Какая-то неясная тревога все же требовала проверить. В конце концов, он распорядитель конкурса, и он отвечает за все, что здесь происходит. Если кто-то из вампиров не сдержит свой Голод, то, конечно, предстанет перед Константином, но и самому Михалу не поздоровится. Отодвинув бумаги в сторону, он встал из-за стола, взял в руки трость и вышел из кабинета, махнув рукой на пиджак и галстук.

Во второй башне стояла полная тишина, в коридоре горело лишь несколько тусклых ламп. Башню, где жил персонал, не показывали в шоу, поэтому ставить здесь камеры и необходимое для их качественной работы освещение не было необходимости. Дойдя до нужной комнаты, Михал решительно постучал в дверь.

Марта распахнула ее в коротких шортах и открытой майке, которые прикрывали лишь то, что минимально необходимо было прикрывать, оставляя на обозрение достаточно длинные сильные ноги и руки с заметным рельефом мышц. Она выглядела немного взъерошенной и заспанной, как если бы он поднял ее с кровати. Наличие на пороге мужчины ее ничуть не смутило: она не стала ни прятаться за дверью, ни пытаться чем-то прикрыться. Только озабоченно нахмурилась и с тревогой спросила:

— Что-то случилось?

— Как раз хотел убедиться, что ничего, — невозмутимо ответил Михал, стараясь смотреть на ее лицо, когда закончил со сканированием всего остального.

— В каком смысле? — она нахмурилась, глядя на него все еще с тревогой и заметной готовностью при необходимости схватить меч и ринуться в бой прямо в таком виде.

— Я видел, как вы куда-то уходили с Бальтазаром Шереметьевым, — пояснил Михал, понимая, что взгляд сам собой опускается ниже, чуть задерживается на ее губах, затем скользит по изящному изгибу шеи. — Решил проверить, что вы вернулись и с вами все хорошо.

Марта наконец осознала, что ничего страшного не случилось ни с ее подопечной, ни с кем-то еще и заметно расслабилась, посмотрев на Михала с долей иронии, почти неосознанно принимая более соблазнительную позу. Она знала, что ее тело обладает весьма спорной красотой: далеко не все мужчины считали привлекательными рельефные мышцы, но ее профессия обязывала иметь тело сильное и выносливое, а не сексапильное. И все же многие мужчины смотрели на нее с восхищением. Кажется, Михал Забранский тоже умел ценить подобную красоту.

— Вот как, — с ухмылкой отозвалась она. — А я на секунду подумала, что вы пришли сюда поглазеть на полуголую меня.

— О, ну что вы, это оказалось просто приятным бонусом, — усмехнулся он. — Как все-таки ваша прогулка?

— Не могу представить, почему вас может это волновать. Или вы просто тянете время, чтобы подольше попялиться на мою грудь? Честное слово, Михал, заведите себе любовницу, что ли.

— Я уже работаю над этим, — с прежней ухмылкой заверил он, все же оторвав взгляд от ее тела и посмотрев в глаза. — Но пока в списке только вы. Однажды вы уже отказались, не рискну предлагать снова, — он указал на ее меч, лежавший рядом с кроватью, а затем кивнул на небольшое кольцо, висящее у нее на шее на тонкой цепочке почти на уровне груди. Странно, что он смог его заметить. — Кстати, весьма необычный способ носить кольцо.

— Кольца на пальцах мешают работе, — невозмутимо пояснила Марта, хотя в ее глазах насмешка сменилась недовольством. — Неудобны в рукопашном бою и норовят за что-нибудь зацепиться. Это так, для справки, — добавила она, окидывая его оценивающим взглядом, замечая как всегда идеально начищенные ботинки, прямые стрелки на брюках и безукоризненной чистоты рубашку. — Едва ли это знание вам когда-нибудь пригодится.

— Едва ли, — согласился Михал, опираясь на трость. Стоять прямо, когда пошли уже вторые сутки без сна, было тяжело, а прислониться плечом к косяку ее двери показалось ему неуместным, учитывая ее откровенный наряд. Эдак точно предложение стать его любовницей не заставит себя ждать. Как наверняка и ее ответ. — Так вы замужем? Это ведь обручальное кольцо?

— А что, у вас принципы? Не звать в любовницы замужних? — с нарочитой серьезностью уточнила Марта. Она сама не знала почему, но ее забавлял этот странный разговор в три часа ночи.

— Я, знаете ли, не люблю потом разбираться с ревнивыми мужьями замужних любовниц. Никогда не понимал смысла, когда вокруг такое количество свободных женщин.

— Тогда вам действительно стоит поискать среди них, — хмыкнула Марта. — Доброй ночи, господин Забранский. Удачи в поисках.

С этими словами она закрыла дверь прямо перед его носом. Михал еще несколько секунд не шевелился, прислушиваясь к ее шагам, но так ничего и не услышал. Либо она тоже стояла перед дверью (что вряд ли), либо умела передвигаться как кошка (что больше походило на правду, учитывая ее навыки). В конце концов напомнив себе, что он пришел убедиться в ее целости и сохранности, а значит, может спать с чистой совестью, он повесил трость на предплечье и направился в сторону коридора, ведущего в первую башню, где находилась его комната.