Захлопнув дневник, я посмотрел в окно. Хм, довольно много сделали за последнее время. Смотровую вышку у дома увеличили в два раза, а теперь обматываем периметр деревни колючей проволокой. По наводке Роберта раздобыли двадцать пять мотков, обеспечив себя работой на неделю вперед.

Была еще мысль поставить растяжки, но ни у кого из нас не оказалось практики в столь тонком деле, а гранат ничтожно мало, чтобы тратить их, не будучи уверенными в конечном результате. Зато в достатке металлических банок из-под консервов! Цепляешь их через несколько метров и получаешь звуковую сигнализацию. Конечно, совсем уж далеко не слышно, да и ветер порой ложную тревогу устраивает… Но тут уж задача дозорного отделить зерна от плевел.

– Давайте повторим падежи, – донесся из-за тонкой стены голос Розы.

– Я знаю! Я! – завопил Витя.

– Поднимай руку! – с укором проговорила Снежа.

Я улыбнулся. С тех пор как мы заняли последнюю совместную комнату, жили будто на звукозаписывающей студии. Днем галдят дети, ну а после наступления темноты…

В общем, для трех пар звукоизоляция у дома ни к черту.

Но больше остальных страдают наши соседи. Все знают, как принято описывать вернувшегося из долгого плавания моряка или служивого, наконец-то оказавшегося в объятьях любимой. Так вот, порой мне кажется, что я каждую ночь возвращаюсь из долгого плавания. Даже думать не хочу, каково Насте с Федей. Завидуют, поди? А про Роберта и Аллу так вообще молчу. Странное, наверное, чувство – по полночи слушать стоны собственной дочери?

Но мы с Самантой плевать хотели на эти мелочи. И на заветы Арсения, что «нечего ерундой заниматься – только во имя деторождения». Нет, она в принципе не против, «но чуть позже». Да и я не тороплюсь.

Эх, удивился же я тогда ее предложению. Но от такого не отказываются. Срочно соглашаются, а потом уже по ходу дела решают, нужно оно тебе или нет. По крайней мере, в случае с Самантой. Что у нее на уме, даже чертям не ведомо, но я стопроцентно уверен – сердце этой лисе не разбить. Стало быть, и терзаться не о чем. Нужно использовать друг друга по полной… Использовать и иногда гадать, каковы ее скрытые мотивы. Пока только один вариант – быть ближе к клан-лидеру.

Ладно, пытаться понять тонкую женскую душу без бутылки водки не стоит. А я нынче не пью, так что оставим это занятие. Плюс наших отношений в том, что мне удалось сблизиться с Робертом и Аллой. Пусть скрепя сердце, но супруги в нынешней ситуации поддерживали выбор дочери. Наш охотник даже в шутку как-то сказал:

– Через шесть лет на следующих выборах буду голосовать за тебя, – губами посмеялся, но взглядом напомнил, что в каждой шутке лишь доля шутки.

Наши еженочные упражнения приносили и другие плоды. Вкупе с непрерывным пожиранием таблеток валерианы я стал гораздо спокойнее. Почти как раньше. Больше никаких гнутых вилок, побелевших кулаков и уж тем более обращения к альтер энергии.

Альтер энергия…

Я так ничего о ней и не узнал, даже прокачав уровень управления космопраной до 25%. Мне вообще пока не отрылись никакие новые знания. Зато увеличивается время изменения материи и использования артефакта. И броню удалось подогнать по размеру. Теперь ношу ее, как нижнее белье, под штанами с кофтой.

Мотнув головой, я поднялся на ноги. Размял шею и направился в другой дом. По дороге наткнулся на маму с Аллой, стиравших вещи в бане, да Настю с Самантой, готовящих обед в кухне-столовой-гостиной. Роберт и Костя уже ушли. На миг почувствовал себя каким-то тунеядцем, но прогнал подальше эту мысль. Зашел в мужскую спальню и поднял гантели. Прокачка прежде всего. Пусть хотя бы по мелочи.

Несмотря на то, что мы трое разъехались по разным комнатам, каждое утро все так же начиналось с физкультуры и шахмат. Потом в течение дня каждый по возможности занимался саморазвитием. Сейчас я потратил на себя минут сорок.

Оплеснув лицо, набросил куртку и вышел на улицу.

Мгновенно напрягся, явственно услышав гул мотора. Чего это они так рано? Стоп! Это не «Тундра»…

– Тревога номер два! – заорал я, неистово застучав в окно столовой-гостиной. Девушки испуганно подняли головы. Первой среагировала Саманта – бросила недочищенную морковь и метнулась в сени.

– Саш, люди? – изумленно проговорила мама, выглянув из бани.

– Я тоже слышу, – подтвердила Алла и побежала к крыльцу.

Последовав за ней, я вошел в сени, где хранилась небольшая часть нашего арсенала. Взял штурмовую винтовку от дядюшки «Кольта», мама и Настя довольствовались пистолетами, Алла – обрезом, Саманта – карабином (добро из их семейных запасов). Стрелять умели все. Попадать в цель – только женщины Роберта.

– Не бойтесь. Держитесь за мной, – велел я, подходя к забору. Секунду подумав, добавил: – Саманта, на вышку.

– Да, мой капитан, – хищно улыбнулась девушка.

С грацией кошки она взлетела вверх по шатким ступеням. Припав на одно колено и козырьком приложив ко лбу ладонь, девушка доложила:

– Похоже, целенаправленно едут сюда! Черная бэха, по-моему, икс пятая, и какой-то микроавтобус.

Уже второй раз с начала Апокалипсиса слышу о черном бумере. Уж не та ли самая тачка, о которой говорил один знакомый нам с Сеней самоубийца-некрофил?

– А куда они еще могут ехать, раз тут одна дорога, – пока я шевелил мозгами, Настя вставила свои пять копеек.

Я лихорадочно размышлял, как поступить. Глупо выходить всем табором на дорогу. С другой стороны, и прятаться за забором тоже странно. Мы вроде как сами каждый день ищем других людей. К тому же Роберт с Костей могли услышать чужой мотор и кинуться обратно. Тогда они лоб в лоб столкнутся с чужаками…

– Оставайтесь за забором, – бросил я женщинам.

– А ты? Один пойдешь? – тут же запричитала мама. – Я не пу…

– Встречу их сам. Если что, Саманта прикроет, а там и вы подсобите.

С решимостью гладиатора я покинул двор. Колонна из двух машин медленно приближалась. Сняв винтовку с предохранителя, я упер приклад в плечо. Если не остановятся, дам предупредительный выстрел.

Но этого не потребовалось – бэха замерла метрах в двадцати. Водительская дверь открылась, и, подняв руки вверх, из нее вышел крепенький мужчина в цветастом горнолыжном костюме и лыжных очках. О том, что незнакомец увлекался спортом, говорила и висящая у него на поясе серебристая бейсбольная бита.

– Странная у вас система защиты, – вместо приветствия заявил он. – Я заметил проволоку и банки между деревьями, но центральный въезд свободен.

– И прекрасно просматривается, – в тон незнакомцу ответил я. – А наши враги не из тех, кто ходит только по чищенному. Скорее наоборот.

– И кто же ваши враги, раз вы на нас оружие направляете?

– Врагов у землян сейчас хватает, – усмехнулся я, но винтовку не убрал. – Кто вы? Как на нас вышли? Сколько вас?

Со скрежетом открылась дверь микроавтобуса.

– Пап, куда ты? – донесся до слуха усталый бас.

Незнакомец-горнолыжник обреченно выдохнул и повернул голову как раз в тот момент, когда нога щупленького старика коснулась земли. Он походил на завернутый в пальто финик, а в руках же сжимал какую-то огнестрельную древность. Будем считать, что ружье.

– Геннадий Степаныч, я ж просил посидеть в машине, – на миг мне даже стало жаль горнолыжника.

– Да чего ты тут возишься, Юрка? Ну че, берут нас? Похоже, нет! – старикан впился в меня пристальным взглядом и направил ствол. – Ну! Чего выеживаешься?

Я вновь перевел взгляд на горнолыжника:

– Ты ж понимаешь, что с такими заявлениями путного разговора не выйдет?

Прежде чем незнакомец ответил, из минивэна выскочили два мужика – ровесники Роберта или чуть старше. На вид простые как пять копеек, в меру худые и невысокие. Они едва ли не насильно потащили старика обратно в машину. Тот что с усами аля Игорь Николаев еще и извиниться успел.

– Ну и зачем ты вылезал, пап? – ворчал второй, заталкивая старика в салон.

Проводив их взглядом, горнолыжник позволил себе мимолетную улыбку.

– Продолжим, – проговорил он, опустив руки. – Меня зовут Юрий. А ты, должно быть, Александр, верно? – скорей всего, мои глаза округлились. Он громко усмехнулся. – Стало быть, я угадал. Где Арсений и Федор? Живы?

Не показывая никаких эмоций, я равнодушно проговорил:

– Пока не ответишь на мои вопросы, ничего не услышишь.

Напряженная пауза длилась не более десяти секунд, после чего он снова обреченно выдохнул и зачастил:

– Дед, которого ты видел, праздновал свое семидесятилетие. В доме собрались три его сына, два с женами и детьми. Итого десять человек. На деревню напали люмпусы. Дед – старой советской закалки, схватил ружье и загнал семейство в подпол. Там они и жили, не высовываясь, почти неделю.

– Неделю? – перебил я. – Вдесятером? Это что за подпол-то такой огромный?!

– Хороший такой подпол, после войны строился на случай бомбежки. Через неделю сын-холостяк отправился на разведку. Вернулся, говорит, монстры ушли. Тогда и остальные вылезли, нашлись и еще живые соседи. Так и жили еще три недели, пока не пришла вторая волна люмпусов. Волки бы задрали всех, но этому семейству, кроме сына-разведчика, посчастливилось. Я проезжал мимо и решил немного поднять уровень. Еще удалось спасти мать и дочь из их соседей. Итого я подобрал одиннадцать человек. Пригнал им микроавтобус, и мы все вместе поехали смотреть, что стало с местным Лагерем Эвакуации.