Глава 11
Илзе неслась по коридору прижимая к груди папку с кипой листочков-подсказок. Длинные волосы расплескались по плечам. Утром не хватило ни сил, ни времени чтобы собрать волосы в узел. Хорошо хоть одежду с вечера приготовила.
Ночь прошла ужасно. Кошмары не оставляли Илзе до самого утра. Она куда-то летела, падала вниз не в силах сотворить простейшего заклинания. Ее кто-то подхватывал, кто-то неприятный. И вновь скала и вновь падение вниз. И она ничего не может сделать.
Эртайн передернулась, вспомнив свой невероятно реалистичный сон. И едва отскочила, чтобы не быть ударенной дверью.
– Доброе утро, Дария, – Илзе безразлично улыбнулась.
– Здравствуй. Анна Эржбет Эртайн – это кто? Однофамилица?
– Моя мать, – удивилась Илзе.
– Сейчас в бухгалтерии секретарь выписал пропуск на это имя. Семейные посиделки намечаются? – Дария вздернула тонко выщипанные брови.
– Видимо, да. Тихий семейный вечерок, – куратор Эртайн поджала губы. И отметила, что брови-ниточки Никерс не идут совершенно.
До начала экзамена ни с кем не удалось перемолвиться ни словечком. Единственное, что отметила Эртайн – Гарвести двигался на порядок свободнее чем обычно. Значит, мазь имеет сиюминутный эффект с небольшой продолжительностью по времени.
Вопросы были откровенно глупыми. Выставив галочки так, как советовала миссис Эдингтон, Илзе перечитала свои ответы. И поняла, что ушедшая раса получается откровенно отсталой. Еще немного и можно будет сказать, что они питались людьми. Куратор нахмурилась и поправила пару ответов. Быть может модно хаять пропавшую расу, но она, Илзе, не стремится попасть в модное течение. Правда, и пламенной революционеркой становиться тоже не хочет.
Высиживая оставшееся время Илзе забавлялась с браслетом. И неожиданно тень легла так, будто ее рука покрыта мелкой чешуей. Как у человека-дракона на гравюре. Дернувшись, Эртайн едва удержала истеричный смешок – кожа, как и полагается нормальной коже, была гладкой, человеческой.
– Пожалуйста, положите свои работы на левый край стола, – сухо произнесла дама экзаменатор.
И недовольно посмотрела на Илзе. Та спокойно уложила листок и сложила руки на груди. На сам экзамен куратор не опоздала. А процедуру представления почтенной дамы она посещать не обязывалась. Конечно, не опоздай Илзе, она бы спокойно посидела и послушала.
– А что, милочка, – миссис Эдингтон развернулась к Илзе, – как эту ледю зовут-то?
– То же самое хотела у вас спросить, – вздохнула Эртайн. – То, куда вы меня хотели отвести…
– Не здесь и не сейчас, – шикнула на куратора Марта.
– Я никуда не смогу пойти. Мать приехала, и пропуск ей уже выписали.
Миссис Эдингтон только кивнула.
– Экзаменуемая номер три, развернитесь ко мне лицом иначе ваш результат не будет засчитан.
У Илзе дернулся глаз. Уже по номерам рассчитали.
– Вы, юная мисс, будете за номером тринадцать. Он единственный остался свободен. Нет-нет, ваши имена меня не интересуют, не зачем, – экзаменатор встала из-за стола и пошла собирать листы.
Элла Экзаменатор, Илзе из принципа решила не узнавать и не запоминать ее имени, отвратительно цокала по мрамору металлическими набойками. Собирая листы она обдавала сидящих волной душного, сладкого аромата. Ваниль и засахаренная клубника. Отвратительный, тошнотворный запах.
– Здравствуй, Илзе, – на выходе Эртайн поджидал Кассиан.
Илзе улыбнулась и решительно коснулась губами щеки капитана. Она не будет скрывать своей симпатии. И тут изнутри обожгло страхом – а согласен ли Кэс публично признаться в чувствах к грязнокровке?
Гарвести успел поймать Илзе за талию в тот же момент как она решила от него отшатнутся. Оттого и получилось, что капитан прижал пискнувшую от неожиданности Эртайн к стене.
– Мне нравится твоя непосредственность, – Кассиан коснулся губами виска Илзе, поправил мягкий шелк волос и предложил ей руку, – не желаешь ли навестить столовую?
– Очень желаю, – улыбнулась Илзе. – Прости, если поставила в неудобное положение.
– Прежде чем принять какое-либо решение, сердечко мое, я крепко думаю. И не отступаю, этому нас учат особенно, – Кассиан улыбнулся. – Я никогда не буду стеснятся своей спутницы.
– Даже если я что-нибудь вытворю? – сощурилась куратор Эртайн.
– Если это будет идти от сердца, от души – вряд ли ты сотворишь что-то непотребное, – серьезно ответил Кэс.
Илзе с огромным удовольствием уложила ладошку на сгиб локтя капитана. И привычный путь до учительской столовой стал немного иным. Куратор Эртайн неожиданно почувствовала себя не просто счастливой, но еще и защищенной. Очень-очень защищенной. Словно вокруг нее возвели барьер, но она, Илзе, может войти и выйти в любой момент. Она и он, и больше никто.
– Ко мне сегодня матушка в гости придет. Я миссис Эдингтон предупредила, что не смогу никуда пойти, – Илзе украдкой прижалась щекой к сильному плечу спутника.
– Могу я прийти? Познакомиться? – Кэс посмотрел на поникшую Илзе.
– Это не лучшая идея, – Илзе прикусила губу. – Она не очень меня любит, и рассматривала меня как капитал.
– Я не беден, – пожал плечами Кассиан.
– Это неприятно, – тактично заметила Эртайн. – И твое замечание и ее отношение. Ума не приложу что случилось…ой!
– Что?
– Я забыла отправить им деньги, – Илзе прикрыла глаза. – Я раз в месяц посылаю им часть зарплаты. Дои-гритт! Со всеми приключениями пропустила.
– Я поражаюсь, на что ты живешь? – выдавил из себя Гарвести. – Табель виден почти каждому. И твоя зарплата, даже с прибавкой, слишком маленькая.
– Я не могу их бросить, – Илзе пожала плечами. – Если бы не я, мать не бросил бы первый муж. Он любил ее и был состоятелен.
Гарвести смотрел на поникшую возлюбленную и не знал, что сказать. Кассиан был до крайности возмущен словами Илзе. Но будучи взрослым человеком, он понимал – его возражения, объяснения не вызовут ничего кроме глухого гнева и отторжения. Малышка и сама в глубине души знает все. Но у нее нет сил в этом признаться. Не ребенок виноват в том, что родился.
– Ничего, родственников не выбирают, – Кэс улыбнулся, – зато от них можно уехать.
– И терпеть наездами, – хихикнула Илзе.
Едва подошла очередь к раздаточной, как у Илзе зазвенел МагЛинк. Одной рукой она поставила на свой поднос салат и чай, а второй попыталась вытащить звонилку.
– Мам, я в столовой. Перезвоню.
Эртайн сбросила вызов и положила линк на поднос. Гарвести добавил девушке на поднос пирожное и сок и расплатился за обоих.
– Ну все, – Илзе вздохнула.
– Зато перекусить успеем, – улыбнулся капитан. – На сытый желудок любые новости приятней.
– Это точно. Она может и здесь устроить выступление. Леди Эртайн училась в театральном училище.
– Но актрисой не стала?
– Встретила своего первого мужа.
– Стесняюсь спросить, откуда она нашла вашего отца, – вздохнул Гарвести.
Илзе пожала плечами. Этого она и сама не знала. Кассиан ободряюще улыбнулся и открыл дверь, пропуская куратора вперед.
Подходя к дому Эртайн тихонько вздохнула. У всех было какое-то странное притяжение к ее крыльцу. Вот и мать сидела на верхней ступенько. Плотно сжатые колени, волна элегантно уложенной юбки, прямая спина и оскорбленно-несчастный вид. Родная дочь заставила ждать на солнцепеке.
– Здравствуй, Катти, – женщина плавно поднялась.
Несмотря на наличие лишнего веса Анна Эржбет Эртайн выглядела достойно и величественно. Ухоженные руки, изумительная укладка. Добротное платье из дорогого материала, явно пошитое на заказ.
– Я рада тебя видеть, Эржбет, – Илзе бледно улыбнулась.
Эртайн называла мать «мамой» только по телефону. Слишком запала в память первая встреча, пощечина и «не смей так меня называть!» от высокой и худой до прозрачности женщины.
– Леди Эртайн, позвольте представится, Кассиан Гарвести, – капитан криво усмехнулся увидев в глазах женщины панику. – Я имею честь ухаживать за вашей дочерью.
– Давайте пройдем в дом, – Илзе прошла мимо замершей матери и открыла дверь.
Гарвести придержал дверь для леди Эртайн. Проходя мимо Анна бросила на Кассиана оценивающий взгляд. Измерила и осталась недовольна.
– Морс?
– Нет, благодарю, – леди Эртайн грациозно опустилась на узкий диванчик. – Прости, дорогая, но ты готовишь его слишком по своему.
Повисла нехорошая тишина. Илзе ушла на кухню, собрала на небольшой поднос морс, три стакана, печенье и соленый лед. Поставив все на стол в гостиной, Эртайн села в кресло и глубоко вдохнула. Надо было как-то начать разговор.
– Чем вы занимаетесь, мистер Гарвести? – леди Эртайн положила себе шесть кубиков льда и добавила сверх немного прохладного морса. – А что, соломинок нет?
Илзе поспешно поднялась и в два шага прошла к невысокому комоду. В одном из ящиков хранились всякие не слишком нужные мелочи. И футляр с шестью серебряными коктейльными трубочками. Обработанные изнутри зачарованной солью они придавали любому напитку оттенок истинного аристократизма. Это обещал продавец и Илзе, стремящаяся нравиться матери купила их. Но не было повода опробовать. Она даже хотела отослать ей их в подарок.
– Работа Дельрэ, – хмыкнула леди Эртайн, – в Оксли у каждой третьей такие. Отчего-то эллы считают, что они застолью больший вес. Ах, некоторые догадываются сыпать в напитки соль, вместо того чтобы использовать природную минеральную воду.
– Действительно, глупость, – проронила Илзе.
– Посмотри, – Анна Эржбет достала из сумки МагЛинк, – это рисунок твоего младшего брата. Я показывала ему твое изображение. Он так вдохновился, что нарисовал тебя. Его талант воистину достоин засиять в Бирготе.
На линке была сфотографирована акварель. Илзе улыбнулась, девушка на рисунке ею не была. Если не считать желто-синих глаз и кудрей.
– Очень красиво.
– Могу я посмотреть, – Кассиан протянул руку и леди Эртайн милостиво кивнула, позволяя дочери передать линк капитану.
– Было удивительно узнать, что требуется пропуск для прохода на территорию института, – Анна Эржбет осторожно взяла трубочку.
– Новая практика, – Кассиан положил на стол линк, – акварель хорошая. Правда Илзе сама на себя не похожа. Давно не виделась с братом?
– Лет десять, – пожала плечами куратор Эртайн.
Кассиану не нравилось, что Илзе смотрит на мать щенячьими глазами. А вот леди Эртайн удовлетворенно усмехалась. Гарвести рассчитывал увидеть совсем другую женщину.
– И как давно вы вместе? – Анна Эржбет поболтала соломинкой в стакане. – Я признаться рассчитывала на совершенно иную пару для своего ребенка. Ректор Лармайер был более чем заинтересован в моем предложении.
– Каком предложении? – едва дыша спросила Илзе.
– Ах, Катти, я выплакала из-за тебя все глаза. Ты так смотрела на него, – леди Эртайн повела плечом, – что я не могла остаться в стороне. Пришлось потратить много сил, чтобы подловить его. Но мне казалось, что он заинтересован.
– Из-за тебя весь институт гудел, – криво усмехнулась Илзе. Ее словно ледяной водой окатили. – Меня склоняли самыми разными эпитетами.
– Катти, но какая тебе разница? – вскинула брови Анна Эржбет и тут же нахмурилась, – ты занимаешь свое место в жизни. Это совершенно нормально, быть ласковой со своим Покровителем. Тебя ведь это не смущает в отношениях с мистером Гарвести, верно?
– Мы не настолько близки, – спокойно заметил Кассиан. – Я могу ошибаться, но Эртайн – ваша девичья фамилия?
– Да, первый супруг вернул меня в семью, – Анна Эржбет пожала плечами, – когда с Земли привезли Илзе и целители доказали наше родство. Это был очень трагичный момент, но я выбрала ребенка.
Леди Эртайн томно прикрыла глаза, будто возвращаясь в то непростое для нее время.
– Конечно, было тяжело, но сейчас все образовалась. Я вышла замуж и могу уделять время всем своим детям, – леди Эртайн улыбнулась. – Мой муж позволил мне оставить свою фамилию.
Илзе смотрела на мать и не узнавала ее. Она редко была столь словоохотлива в присутствии дочери.
– А где ты познакомилась с моим отцом? – выдохнула Илзе.
– В библиотеке. Он следил за книгами и за тем, чтобы все новинки вовремя оказывались на наших полках. Я искала труд Алстарра, о драконах.
У Гарвести зазвонил МагЛинк. Извинившись, капитан вышел.
– Я надеюсь, с ректором вы расстались по хорошему? – Анна Эржбет строго посмотрела на дочь.
– С ректором Лармайером меня ничего не связывает и не связывало, за исключением взаимоотношений работник-работодатель.
Леди Эртайн поперхнулась вдохом и в ярости стиснула серебряную трубочку:
– Я обещала ему тебя.
– Как ты могла меня кому-то обещать? Я живая и свободная, – Илзе отшатнулась.
– Только потому, что мой первый муж решил испортить мне жизнь, – Анна прищурилась, – он заплатил за твое содержание. Потому тебе не пришлось отрабатывать свой контракт.
– Это отвратительно, – Илзе держала себя в руках из последних сил.
– Мне пора уходить, – Анна Эржбет усмехнулась. – Ты разочаровала меня, Илзе. Такую простую вещь не смогла сделать. Седой калека лучшее на что ты можешь рассчитывать. Ты могла обеспечить своему брату достойную учебу, но предпочла…Не могу даже понять, что ты предпочла.
В комнату вошел Гарвести. Как раз вовремя, чтобы попасть под прицел горящих яростью глаз леди Эртайн.
– Будьте осторожны, мистер Гарвести, – процедила сквозь зубы Анна Эржбет. – Эта порода передает свое уродство потомству. Если обычные грязнокровки плодят нормальных детей, то эти сохраняют свои мерзкие глаза.
– У Илзе прекрасные глаза, леди Эртайн, – нашелся Гарвести.
– Я надеюсь больше никогда и ничего о тебе не услышать, – Анна Эржбет окинула взглядом сжавшуюся в кресле дочь. – Ты не нужна мне. Определенно нет. От тебя нет толку.
Илзе повела плечом. Сказать ей было нечего. Кассиан вышел проводить леди Эртайн. И куратор невольно задумалась, а вернется ли он? Может Анна Эржбет найдет и для него правильные слова? К чему ему потомственная грязнокровка?
Эртайн даже не заметила, что ее начало трясти. По щекам катились крупные слезы, дыхание срывалось. Ей было больно и страшно. Мать пообещала ее чужому мужчине. Пообещала, что она придет к нему в постель. Илзе всхлипнула. Будто у нее нет чести, нет собственного достоинства. Будто она родилась для удовлетворения чужих потребностей.
* * *
Тяжело наблюдать за страданиями небезразличного человека. Особенно если когда-то был в похожей ситуации.
– Гнев не лучший советчик, леди Эртайн, – спокойно произнес Кассиан. – Илзе талантлива, со временем о ней заговорят как об ученом.
– Я бы предпочла, чтобы она родилась не у меня. А лучше – никогда не родилась, – криво усмехнулась Анна Эржбет. – Вы думаете, что я сама виновата. Раздвигала ноги и не уследила. Дои-Гритт, мне не нужен был ее отец. Мне нужен был ребенок!
– Ради контракта? – Кассиан спокойно предложил женщине руку и направил ее к центральной дорожке. – Неужели единоразовая выплата, хоть и крупная, стоит этого?
– Мой первый муж хотел детей, – леди Эртайн улыбнулась, – но за три года брака я так и не забеременела. Ее отец был похож на него. Только глаза, эти уродливые глаза. Но я смирилась, я соблазнила его. Гнусная тварь долго сопротивлялась. Я спала с ним ровно столько, сколько нужно чтобы забеременеть. Потом попросила мужа дать ему расчет. Я даже представить не могла что ребенок родиться с отцовскими глазами.
В голосе женщины больше не слышалось гнева. Она шла гордо, расправив плечи, скорее обозначая касание пальцев локтя Гарвести, чем действительно опираясь на него.
– Это не делает вам чести, – Кассиан так же не смотрел на свою спутницу. – Есть много способов зачать детей не прибегая к столь сложному и сомнительному способу.
– Она не нужна мне, – устало вздохнула Анна Эржбет. – Желай я выгоды, по-настоящему, я не позволила бы отправить ее к отцу. На Землю. Отдала бы сразу в воспитательный дом, где с рождения грязнокровкам прививают необходимые навыки. Нет. А то, что мне ее навязали, вернули обратно – естественно, что я захотела возместить свой ущерб. Свой и своих детей. Мой второй муж был недоволен ее присутствием в доме.
– И вы решили ее продать, – констатировал Кассиан. – Сколько было Илзе, шесть или семь, верно? И вы определили ей участь постельной игрушки.
– Выслушивать осуждающие речи от убийцы, от палача? Вы правда считаете, что имеет право на это? Я хотя бы никого не убила.
Кассиан остановился, легко обозначил полупоклон. Внутри клокотал гнев. Видит Магрит он пытался быть вежливым, объяснить простые и понятные вещи.
– Вы не осознаете простых вещей, – Кэс оперся о трость двумя руками. – Ответственность за свои действия, в том или ином виде, несет каждый из нас. Кому больше дано – с того больше спрос.
– Много общались с армейским проповедником? Говорят, служители Магрит разговаривают только с убийцами.
– Я собираюсь прожить с Илзе долгую и счастливую жизнь, – произнес Кассиан, произнес спокойно, не слушая откровений неприятной ему женщины. – И вам придется пожалеть, что вы так резко ушли. Вы любите деньги. А я не однофамилец, нет. Я – Гарвести, из той самой семьи. Будущий глава рода. И клянусь, если вы решите вернуться, вспомните что любите свою дочь…Я уничтожу вашу семью. Финансово и морально.
Круто развернувшись Гарвести направился назад. Он не оборачивался, не желал знать какой эффект его слова произвели на леди Эртайн. Он спешил увидеть, как справляется со своим горем Илзе. Больше всего на свете эллы врут сами себе. И кудрявая малышка годами возводила для себя образ матери, хоть немного, но любящей ее. Терять такие иллюзии больно, страшно, но необходимо.
Глава попечительского совета, выскочивший из бокового ответвления едва не сбил Кассиана с ног. Помогла воинская сноровка уворачиваться от нежданных сюрпризов.
– Доброго дня, мистер Данборт.
– И вам, и вам, – попечитель был бледен, сжимал в кулаке голубую целительскую выписку и явно очень торопился. – Как вам госпожа Тэрваль?
– Общим решением ее постановили называть госпожа Экзаменатор, – тонко улыбнулся Кассиан.
– Да-да, очень забавно, – Девон натужно рассмеялся, – простите я очень спешу.
– О, прошу, – Гарвесте немного издевательски пропустил Данборта вперед и приподнял трость, – я вам в спешке не попутчик.
Путь до домика Илзе можно было сократить, используя боковые тропинки. Чтобы рассмешить богов, достаточно поделиться с ними своими планами. За два поворота до дома кудрявой мечты Кассиан наткнулся на рыдающую взахлеб студентку. Ту самую, что устроила головомойку своему другу за приложение «идеальный возлюбленный».
– Простите, сэр, – студентка вскочила на ноги.
– Это мне стоит извиняться, – Кассиан оперся двумя руками на трость и улыбнулся, – нарушил ваше уединение.
– Последнее время это редко происходит, – девушка вытерла слезы. – Я могу вам чем-то помочь?
– Давно меня так вежливо не просили уйти. А я могу вам чем-то помочь?
– Нет, сэр. Но спасибо.
– Вам остается держаться выбранной линии, – Кассиан прошел мимо студентки. – Если однажды вы решили быть сильной и грубой, обратного пути не будет. Вам не забудут.
– Я это понимаю, – девушка посмотрела на преподавателя влажными глазами. – Я подала документы в военное училище. Там есть кафедра целительства.
– Советую взять дополнительные уроки у куратора Эртайн.
– Я боюсь, что она не захочет.
– Илзе отличается от других эллов. И не только происхождением.
Когда Кассиан поднялся по крыльцу он даже немного удивился – больше на пути никто не встретился.
– Илзе?
Куратор чем-то шумела на кухне. Кассиан скинул обувь и прошел внутрь. Заходить он не стал, остановился на символическом пороге.
– Ты всегда справляешься с горем путем перестановки мебели?
– Каким горем? – Илзе развернулась, шмыгнула носом и постаралась улыбнуться.
– Тогда будем считать, что глаза у тебя опухли от непомерных усилий.
– Поможешь? Хотя, нет, извини. Я не подумала, что ты с ногой.
– С двумя, – усмехнулся Гарвести, – с двумя ногами, двумя руками и тростью. У меня больше конечностей чем у любого другого элла. Что нужно сделать?
– Передвинуть плиту. Туда. Я искала очаг. И не нашла. А потом, после того как она ушла, – Илзе вздохнула, – я разрыдалась. Да. Ну и что? А кто бы нет? И мне пришло в голову, пока я пыталась успокоиться, что ты тоже не придешь.
Кассиан отставил трость и притянул Илзе к себе:
– Я с тобой, до тех пор пока ты этого хочешь. И еще чуть-чуть, вдруг передумаешь?
– Вот я на это и понадеялась. И не захотела, чтобы ты видел меня в слезах, – Эртайн улыбнулась и потерлась щекой о плечо капитана.
– Перестановка мебели тебе в этом помогла?
– Я хочу, чтобы ты вместе со мной разжег огонь в очаге, – тихо-тихо сказала Илзе. – Но ты не обязан соглашаться.
– Шутишь? Я сейчас буду попискивать как маленькая девочка которой наконец-то купили розового крокодильчика, – Гарвести крепче сжал Илзе и отстранился, – еще раз покажи куда и что двигать.
Очег оказался широкой, прямоугольной плитой. Схематичное обозначение огня, «семья» и «дом» на старом языке.
– Я принесу ветви, из сада, – Кассиан пошел к выходу, – а ты протри его чем-нибудь.
– Хорошо.
Илзе достала хлопковую, белую тряпицу и тщательно оттерла пыль и сажу. Это тряпицу предстояло сжечь вместе с ветками.
Костерок получился крошечный. Кассиан составил небольшие, тщательно поломанные ветки в шалашик, внутрь упрятал тряпицу и разжег огонь. Илзе осторожно махала тонкой разделочной доской – вместо опахала.
Поднимающий от очага дымок впитывался в стены. Илзе даже глаза потерла. И прижалась к обнявшему ее капитану.
– Теперь мы не сможем разжечь очаг ни с кем другим, – шепнул Кассиан. – Ты знала это?
– Если не с тобой, – Илзе пожала плечами, – то ни с кем.
Капитан прижался губами к виску Эртайн. И шепнул:
– Согласен. Когда прогорит, нужно собрать пепел. Чтобы возжечь очаг в общем доме.
– А он у нас будет?
– Если доживем, – оптимистично улыбнулся капитан.
