Артем бегал на детской площадке вдали от меня, но в поле зрения. Он специально уходит подальше. У него преждевременный подростковый кризис. «Предки отстой», «не идите со мной рядом – не позорьте перед пацанами» – вот это все.

Я отвлекся на минутку в телефон, поднял глаза – а моего уже ведут. Девочка лет трех, в ярко-оранжевом, держала Артема за руку, и они мирно шли рядом, как после золотой свадьбы. Сынок, который не терпит над собой никакого насилия и даже ложку с кашей позволяет в себя засунуть только после дипломатической переписки, на этот раз присмирел и покорно топал за барышней, как телок. И не просто топал, а скромно прятал в недрах хомячьих щек победную гусарскую ухмылку.

За ними шла женщина в мехах, видимо, мама девочки. Я помахал Артему. Мама указала дочке на меня. Девочка подвела Артема ко мне, покровительственно кивнула и, довольная до ушей, побежала назад.

«Какая молодец, привела малыша к папе», – сказала ей мама, поправляя меха.

Артем стоял рядом со мной и зачем-то, предполагаю, по инерции, кокетничал с голубем.

И, странное дело, растревожила меня эта пастораль. Представил я, как наяву:

20 лет спустя, звонок в квартиру. Я открываю, на пороге – Артем, прячет в усишках ухмылку. С ним за руку стоит девица, улыбается уже нагло, не таясь (это же с мужской POV история, должна быть щепотка шовинизма). И наверняка, как же может быть иначе, у меня с ними состоится следующий диалог.

«Здравствуйте, – скажет девица, – мы с Аполлинарием будем у вас жить».

«Артем, – обращусь я через нее, как сквозь пустое место, к сыну, – ты зачем ей Аполлинарием назвался?»

«Я подумал, одних усишек будет недостаточно», – стыдливо ответит Артем.

«Решение окончательное», – скажет пустое место.

«А что твоя мама по этому поводу думает?» – снизойду я наконец до нее.

«Мама сказала: хороший мальчик, надо брать», – ответит девочка-катастрофа.

«А она при этом поправляла меха?» – поинтересуюсь я на всякий случай.

«Естественно, – подтвердит девица, – мама всегда так делает, когда посылает меня разрушать жизни невинных мальчиков».

Тут я очнулся. Артем бегал за голубем по площадке, пытаясь убить его детской лопаткой и съесть на ужин. Оранжевой трехлетки и мамы в мехах поблизости не было.

Я отодрал сыночка от площадки, и мы поплелись домой. На ужин мы оба уже нагуляли достаточно. У Артема будет голубь, у меня – персен с бокальчиком валокордина.