Глава 9
Папы и мамы

Моя жена – очень приземленная женщина. Я, напротив, возвышенный и даже воздушный, как пористый шоколад. Вот пример.

Я сидел с Артемом, пока она отлучалась в магазин. И сделал за сыном одно интересное культурологическое наблюдение. Жена вернулась домой, и я ей о нем рассказываю. Смотри, говорю я ей, какая у Артема удивительная походка. Он заметно расставляет ноги в стороны и забавно семенит немного враскорячку. Как Чаплин. Знаешь, о чем это свидетельствует, спрашиваю я ее. А это свидетельствует о том, отвечаю сам за нее, что популярность иконографического образа Чаплина основана на архетипе вечного детства: он раскопал в себе вечного ребенка, живущего во всех нас.

Ну ведь, правда, тонко? Ведь, правда, воздушно? Это я уже вас, читатели, спрашиваю. Вы думаете, она, жена моя, оценила? Знаешь, что, отвечает она, назвав меня при этом неким словом, которое я не могу здесь воспроизвести по причине своей воздушности и которое я заменю на нейтральное «о муж мой». Знаешь, что, о муж мой, отвечает жена, это свидетельствует о том, что у Темки полный памперс мешается между ног, так как ты, о муж мой, за все это время его ни разу не поменял.

А так было похоже на архетип вечного детства, так похоже…