В Артеме, этом плюшевом хомяке, проснулся боец смешанных единоборств. Он начал драться. Я всегда подозревал, что наш Лунтик – это замаскированный инопланетный захватчик.

Сначала сынок стукнул меня. Мы не поделили пульт от телевизора. Для мужика пульт – дело серьезное, я Артема понимаю. У большинства мужиков пульт вообще – эрогенная зона.

Я запретил ему драться, сказав, что людей бить нельзя. Артем постоял, подумал, пошел на кухню и ударил жену. Свою мать, твою мать! Та была и вовсе не при делах: сидела тихонько, потягивая кофеек, и тут ей прилетело.

Я расстроился вдвойне: сын оказался не только бруталом, но и шовинистом, не считающим женщин за людей. Я запретил повторно, объяснив, что никаких людей бить нельзя, а для верности добавил, что лучше вообще ничего живого не трогать.

На следующий день сын подрался с цветком. Ну что мне с ним делать… Ведь формально он снова нарушил мой запрет. Цветок же живой. Вот за что мне это на старости лет – все эти логические задачки и юридические казусы разбирать?