Глава 16
Убийство
Мир захлестнули волны беззаконья;
Кровавый ширится прилив и топит
Стыдливости священные обряды;
У добрых сила правоты иссякла,
А злые будто бы остервенились.
Должно быть, вновь готово откровенье
И близится Пришествие Второе.
Пришествие Второе! С этим словом
Из Мировой Души, Spiritus Mundi,
Всплывает образ: средь песков пустыни
Зверь с телом львиным, с ликом человечьим
И взором жестким и пустым, как солнце,
Влачится медленно, скребя когтями,
Под возмущенный крик песчаных соек.
Уильям Батлер Йейтс
«Второе Пришествие».
Хотя Бренда ничего не знала об откровении Рона, у нее и без того было достаточно причин, чтобы бояться всех Лафферти, включая Аллена. Но, несмотря на страх, она встала на сторону Дианы и других жен братьев.
Когда Бренда отказывалась подчиняться Аллену и он стыдился ее поведения перед братьями, он злился и иногда ее бил. Однажды ночью в конце зимы 1984 года Бренда позвонила своей сестре Бетти.
«Она попросила меня встретиться с ней в „Макдоналдсе“ на полпути между Американ-Форк и Солт-Лейк-Сити, — рассказывает Бетти. — Я спросила ее, в чем дело, и она ответила, что хочет со мной поговорить. Я вылезла из кровати и поехала на встречу.
В „Макдоналдсе“ Бренда сообщила мне, что собирается уходить от мужа. Я сказала: „Да ты что?! Я даже не догадывалась, что все зашло так далеко“. Она ответила, что накопила денег и поедет к родителям в Айдахо. Там она собиралась найти работу и самостоятельно воспитывать дочь».
Однако потом Бренда передумала и осталась с Алленом. Почему? Она ведь всячески поддерживала решение Дианы оставить Рона.
«Почему Бренда не ушла? Потому что она любила Аллена, — говорит Бетти. — Она не хотела его бросать. Он был отцом ее ребенка. Бренда надеялась, что отношения с мужем улучшатся. Она надеялась, что сможет вывести его из-под влияния братьев. Она была очень упорной и настойчивой женщиной».
Потом Бетти признается, что тогда в «Макдоналдсе» она сама пыталась переубедить сестру. Бетти говорила: «Нет, тебе не стоит его бросать. Ты же замужем. Когда все плохо, надо говорить и пытаться решать проблемы вместе». В то время, по словам Бетти, она понятия не имела о том, что он ее бьет, о Школе пророков. «Обо всем этом мы узнали только после ее смерти, когда прочитали ее дневники. Наши родители всегда нас поддерживали, но Бренда им не сказала, что происходит у нее с Алленом. Если бы наш отец обо всем знал, он бы точно ее забрал в Айдахо, где она была бы в полной безопасности».
Через два месяца после встречи сестер в «Макдоналдсе» Бренда позвонила своей матери ЛаРай Райт. «Она была в панике. Бренда говорила: „У меня с Алленом все плохо. Я могу вернуться домой?“ Я ответила ей, что, конечно, она может приезжать. Но Бренда мне больше не позвонила, поэтому в тот вечер я ей перезвонила сама, и она сказала: „Мы разобрались со всеми проблемами“. Она не приехала в Айдахо. Не знаю, что произошло, но она не приехала».
* * *
В то время Рон с Дэном были далеко за пределами округа Юта. Братья отправились в путешествие на машине Рона по полигамным общинам.
«Мы поехали в Канаду и путешествовали в западной части США, — вспоминает Дэн. — В то путешествие я имел возможность спокойно пообщаться с братом. До этого я не мог сказать, что знаю его очень хорошо. Он на шесть лет старше меня, и детьми мы никогда не были близкими друзьями. Я всегда брал с него пример, но мы не были близки».
Они сменяли друг друга за рулем старого «Шевроле». Иногда они могли по несколько часов не произносить ни слова, разглядывая облака и огромные тени, которые те отбрасывали на землю, отчего местность начинала напоминать черно-белую шахматную доску. А если они говорили, то обсуждали откровение.
Во втором предложении откровения, полученного Роном, Господь говорил: «Да будет Моя воля, и пусть исчезнут с лица земли следующие люди, ставшие препятствиями на ее пути». Господь говорил, что надо убить Бренду и ее дитя, а потом Хлою Лоу и Ричарда Стоу. Убить их надо, «чтобы другие поняли, что нельзя бороться с истинными святыми Господа», и потому, что эти люди «стали препятствиями на пути воли Господа». А какая у Господа воля? Построить «Город-прибежище», решили братья. Рон рассказал Дэну о том, что перед началом построения города в мире прольется много крови.
Дэн сидит в комнате внутри тюрьмы Пойнт-оф-Маунтин, поднимает голову и смотрит в потолок, вспоминая те далекие дни. Их путешествие затянулось сначала на несколько недель, а потом и несколько месяцев.
«Я заметил, что брат нервничает все больше и больше. Он становился кровожадным, он хотел крови. Он постоянно повторял: „Скоро, совсем скоро“». Потом он начал решать, какого числа должно произойти убийство, и заявил: «Я думаю, что все произойдет двадцать четвертого июля», — говорит Дэн.
«Меня очень пугало то, что он говорил. Я видел, что в нем происходят большие изменения, и я молился. Я спросил Господа: „Я сделаю все, что Ты от меня пожелаешь. Что мне делать — остаться с братом и завершить задуманное? Или уйти от него и больше с ним никогда не связываться?“ Господь ответил мне, что я должен остаться с Роном».
Несколько раз во время путешествия Рон и Дэн расставались на пару недель. Однажды Рон запрыгнул на товарный поезд, который двигался на восток, а Дэн остался в автомобиле. Они договорились встретиться в Витиче, штат Канзас, в середине июня. Дэн прибыл на место встречи за несколько дней до Рона. В ожидании брата через местное бюро трудоустройства он нанялся на объект — надо было снести старое здание банка. Он проработал на объекте всего несколько дней и познакомился с двадцатичетырехлетним Рики Кнаппом.
Дэн говорит, что они с Кнаппом стали друзьями: «Кнапп только что вышел из тюрьмы. Мы с ним поговорили, и он мне понравился». После выхода из тюрьмы у Кнаппа не было крыши над головой, и Дэн предложил ему спать в машине. Кнапп согласился. Потом в Вичиту приехал Рон, и Кнапп решил продолжить путешествие с братьями.
Кнапп был знаком с одним человеком, который выращивал марихуану. Однажды перед отъездом из Вичиты Кнапп указал братьям место под городом, куда его приятель выбросил стебли и листья марихуаны после того, как срезал «шишки» на продажу. Они собрали выброшенную некачественную марихуану в пакет и положили в багажник машины, которая моментально пропахла травой. Марихуана была низкокачественной, и, по словам Дэна, надо было «выкурить несколько больших косяков, чтобы что-то почувствовать».
Дэн уже и раньше курил марихуану. Впервые он ее попробовал за пятнадцать лет до этих событий. 89-й раздел «Учений и заветов», запрещающий мормонам употреблять крепкие напитки и табак, давно наводил Дэна на мысли о курении марихуаны. В этом разделе есть такие слова: «И еще истинно говорю Я вам, что все полезные травы Бог предназначил для организма, природы и пользы человека».
Дэн впервые столкнулся с марихуаной в 1969 году после возвращения из миссии, когда работал на стройке в Колорадо-Спрингс в штате Колорадо. Среди строителей было «много людей, куривших траву… Я тогда не пробовал, но внимательно следил за курившими людьми и задавал им много вопросов. Мне тогда показалось, что марихуана не такая вредная, как многие считают». Потом в Колорадо он познакомился с девушкой, которая дала ему попробовать высококачественной травы, и, по словам Дэна, он «впервые вылетел на орбиту вселенной внутри моей собственной головы».
Тогда в молодости Дэн пробовал марихуану всего несколько раз и постоянно думал о том, что совершает грех. Он перестал курить, когда снова вернулся в Юту и стал образцово-показательным мормоном.
После долгого перерыва Дэн снова начал курить марихуану с Рики Кнаппом летом 1984 года. «Мне казалось, что марихуана раскрывает мои ум и сердце для гораздо более интересных озарений, чем я мог предполагать», — говорит он. Дэн решил, что сам пророк Джозеф Смит употреблял «полезные травы», а именно марихуану.
Рон никогда ранее не курил траву, но Рики легко убедил его попробовать. Дэн вспоминает, что «Рон понял, что такое легкий кайф. Та трава была очень слабой, но потом, когда мы достали нормальной травы, Рон курил и впадал в паранойю». Тем не менее Рону понравилась трава, и он причислил ее к списку препаратов, способствующих «духовному просветлению».
Когда Дэн начал курить траву с Кнаппом, его уже не сдерживали законы церкви СПД. «Впервые в жизни я с чистой совестью мог позволить себе „поторчать“. Трава радовала сердце и душу. У меня появились чудесные озарения и серьезные „прорубы“». Дэну нравилось укуриваться, потому что в таком состоянии он ощущал себя как ребенок. «Я попадал в совершенно новый мир… Я вспомнил слова из священных писаний, что „надо стать малым ребенком, и тогда тебе откроется Царство Божье“». Дэн решил, что, когда Моисей увидел Господа в горящем кусте, он перед этим сильно укурился.
После конфликта с членами Школы пророков и до отъезда из Юты Рон и Дэн заехали к директорам Дрим-майн, чтобы обсудить строительство «Города-прибежища». Они уже однажды встречались с директорами и предлагали им бесплатную помощь всех братьев Лафферти в работе по откапыванию золота. Тогда директора вежливо отклонили это предложение. На следующий раз Рон с Дэном без обиняков заявили, что время Господа подходит, и предложили передать управление кампанией по разработке золота братьям Лафферти. Они не забыли сказать о страшной каре Господа, но директора отклонили и это предложение, правда, не так вежливо, как в прошлый раз.
Хотя им отказались передать управление Дрим-майн и с позором выгнали из Школы пророков, Рон и Дэн не оставили планов построения «Города-прибежища» на земле Ониаса под входом в шахту. Во время путешествия они останавливались в общинах полигамных мормонов и пытались подвигнуть их на участие в этом грандиозном проекте. Они решили посетить пророка Джона Брайанта, которого Рон навещал в декабре. В начале июля Рон, Дэн и Рики Кнапп поехали на запад в общину Брайанта, расположенную в окружении елей и зеленых ферм в Орегоне.
После прибытия в коммуну Рон «зажег» всех проповедью о «Городе-прибежище» и о том, какую роль это место будет играть перед концом света. Одна из обитательниц коммуны, Лорин Грант вспоминает, что «у Рона было так много любви. Все были в восторге. Все начали кричать и обсуждать». Мать четырех детей, Лорин Грант влюбилась в Дэна, который делал массаж членам коммуны. Она сравнивала его с Иисусом Христом, говоря: «Он такой любящий и нежный».
Дэн решил взять Грант в качестве третьей жены. Новобрачные уехали с двумя младшими детьми невесты на ее машине, а Рон с ее двумя старшими сыновьями и Кнаппом двинулись в путь на «Импале». Они договорились встретиться в коммуне под названием «Конфедерация изгнанных народов Израиля», которую возглавлял один из самых известных в Америке многоженцев Алекс Джозеф. Он жил с шестью или семью женами и их детьми в заброшенном пансионате в Биг-Уотер, в пустыне на северо-западе озера Пауэлл — второго по размерам озера в США. От Биг-Уотер было относительно близко до самой большой полигамной общины в стране — в Колорадо-Сити, где заправлял дядя Рой.
Рон, Рики Кнапп и мальчишки Грант ехали на юг по трассе 5 и оказались в Калифорнии. Под Сакраменто во время остановки мальчишки заговорили с двадцатитрехлетним бродягой и мелким вором из Нью-Мексико по имени Чип Карнес, в машине которого отказали тормоза. Мальчишки познакомили Чипа с Роном, и тот предложил Чипу помощь.
Рон привязал «запаску» к заднему бамперу своей машины и сказал, чтобы Чип ехал прямо за ним. В случае торможения «запаска» остановит его машину. Таким образом они доставили автомобиль Чипа в мастерскую в Сакраменто. Как выяснилось, у Чипа не хватало денег на починку тормозов, поэтому он на месте продал автомобиль механику и часть денег отдал за бензин Рону.
Из Калифорнии Рон, Кнапп и двое детей Грант двинулись в южную Юту для встречи с Дэном и его последней женой.
Дэн и Лорин Грант приехали в Биг-Уотер первыми. Прошла неделя после их свадьбы, но они уже сильно ругались. Лорин попросила развода, и Дэн ей его дал. Рон еще не приехал, и Дэн автостопом отправился в округ Юта, оставив Лорин у Джозефа дожидаться появления Рона и своих сыновей.
Вскоре приехал Рон. Он переночевал в Биг-Уотер и рассказал о своем откровении хозяину. Чип Карнес подслушал их разговор: «Они обсуждали, как Рон вернется в Юту, соберет оружие и начнет убивать людей». По словам Чипа, Джозеф всячески отговаривал Рона от этих планов.
Тем временем Дэн отправился к своей второй жене Анн Рандак, которая жила в каньоне Спэниш-Форк. Он повел у нее день и ночь, после чего 23 июля, поцеловав Анн, поехал в Орем, чтобы навестить свою первую жену Матильду и детей. В тот день его младшему сыну исполнялся ровно год. Дэн практически не видел мальчика, и это был последний раз, когда он его увидел, находясь на свободе.
Дэн очень недолго пробыл с Матильдой и уехал во второй половине дня. Он направился в Прово, в дом своей матери Клодин, где должен был встретиться с Роном. Рон, Дэн, Кнапп и Чип провели день, стирая вещи и копаясь в моторе автомобиля. Они обсудили планы на завтра.
Следующий день, 24 июля, оказался праздником — Днем первопроходца. Рон, Дэн, Кнапп и Карнес обсуждали, что, возможно, поедут в Солт-Лейк-Сити, чтобы посмотреть на парад. Но, по словам Дэна, «Господь сказал Рону, что надо заняться кое-чем другим. Рон сообщил, что настал тот день».
В понедельник четверо мужчин сидели за столом в доме Клодин Лафферти, и Рон с Дэном обсуждали план убийства. Братья говорили, а сама Клодин сидела рядом на диване и вязала. Хотя она внимательно слушала разговор, она ничего не сказала. Вот что произошло, по словам Карнеса, сказанным во время суда: «Рон обсуждал что-то из Библии. Он говорил о полученном им откровении. В этом откровении… ему сообщили, что он должен кое-кого убить. Я услышал, что они один раз произнесли имя „Бренда“. Они также один раз упомянули ребенка».
Они обсуждали откровение, и Дэн усомнился в необходимости резать глотки четырех людей. «Дэн спросил Рона, не проще ли будет их застрелить, — говорил Карнес. — Рон ответил, что Господь приказал ему перерезать им глотки».
Бетти, старшая сестра Бренды, услышала эти слова во время суда в Прово. Ее поразило, что Клодин Лафферти спокойно сидела и слушала, как ее дети обсуждают убийство ее невестки и внучки. «Почему она не предупредила Бренду? Почему никому об этом не сказала? Я не понимаю», — говорит она.
19 июля Бренде исполнилось двадцать четыре года. Бетти приехала в Американ-Форк, чтобы посидеть с Эрикой и дать Бренде с Алленом возможность провести вечер в городе. Бетти очень хотела увидеть свою племянницу, которой было пятнадцать месяцев и которая уже начинала говорить.
По словам Бетти, в тот вечер Аллен и Бренда «уехали в Солт-Лейк-Сити, чтобы поужинать. Я была рада, что она может развеяться. Я вскоре должна была выйти замуж и хотела показать сестре фотографию подвенечного платья, которое себе выбрала, и поболтать о свадьбе. Но когда они вечером вернулись, я поняла, что они сильно поругались. Я расстроилась из-за того, что не смогла поговорить с сестрой, и уехала. На ее день рождения я подарила ей музыкальную шкатулку. Бренда поставила шкатулку на телевизор, мы послушали, как она играет, я попрощалась и уехала. Больше я свою сестру живой уже не видела».
* * *
Утром 24 июля Дэн проснулся, помолился, и Господь сказал ему, что надо отпилить дуло у его крупнокалиберного помпового ружья, которое хранилось в доме его матери. Пока он отпиливал дуло в гараже, Рон, Кнапп и Чип погрузили свои вещи в машину. Среди всего прочего в машине были два ружья: «30–30 Винчестер» и охотничье ружье 270-го калибра. Они привязали пожитки к багажнику на крыше, и Карнес сказал Рону: «Послушай, нет смысла убивать ребенка».
Рон ответил, что Эрика — «плохое дитя» и его надо уничтожить. Рон сказал, что Господь упомянул Эрику в откровении, согласно которому надо убить и мать, и дитя, поэтому правильно убить их обоих.
Вещи погрузили в автомобиль, и все сели в салон. Дэн был за рулем. Они поехали на ферму Марка Лафферти, чтобы забрать еще одно ружье, которое Дэн несколько лет назад одолжил своему брату. Марк передал им ружье и скептически спросил Рона, что он собирается с ним делать.
«Поеду на охоту», — ответил тот.
Марк прекрасно знал, что охотничий сезон еще не наступил, поэтому уточнил: «А на что собираешься охотиться?»
«Блин, на все, что угодно!» — ответил Рон.
Рон, Дэн, Карнес и Кнапп поехали в карьер, где добывали гравий. Рон хотел поточнее выставить прицелы, и они принялись стрелять по банкам, чтобы эти прицелы отрегулировать. Но обнаружилось, что для охотничьего ружья не подходят патроны. У них были патроны более мелкого калибра. Рон решил вернуться к дому Марка, чтобы спросить, нет ли у него патронов калибра 243. Карнес вспоминает, что, прибыв на ферму Марка, Рон опустил окно автомобиля и спросил, если ли у него патроны нужного калибра. «Нет, — ответил Марк, — кажется, они в доме у Аллена».
Приблизительно в половине второго дня они подъехали к дому Аллена, расположенному на тихой улочке в Американ-Форк, в двадцати минутах езды от Прово. Рон выбрался из машины и подошел к двери дома. В рукаве у него был спрятан обрез, который Дэн сделал утром, и Рон намеревался использовать его в качестве дубинки, а нож был засунут в голенище сапога. Это был тридцатисантиметровый нож, острый, как медицинский скальпель.
По словам Дэна, Рон открыл раму с москитной сеткой и «долго стучался в дверь».
«Я знал, что он должен убить Бренду и Эрику, и молился, сидя в автомобиле: „Господи, я надеюсь, он делает то, что Тебе угодно, и если это не так, то дай нам немедленно знак!“ Дверь не открывали. Через несколько минут Рон повернулся и, сгорбившись, пошел к машине. Я тогда был очень рад, потому что подумал, что все это было испытанием — таким же, какое Господь послал Аврааму, и Рон прошел это испытание. „Спасибо, Господи!“ — пронеслось у меня в голове. Я завел мотор, и мы отъехали.
Рон сидел на пассажирском сиденье, и вид у него был слегка побитый. Он всегда говорил нам, что делать. Я отъехал от дома совсем немного, как у меня появилось странное чувство. Это было то, что показывают в кино или в новостях: человек должен сесть в самолет, но прямо перед входом в салон разворачивается и уходит. После этого самолет разбивается. У того человека берут интервью, и он говорит: „Не могу вам этого объяснить, я просто почувствовал, что мне не надо заходить в самолет“. Вот что-то подобное произошло со мной, когда я сидел за рулем автомобиля. У меня появилось сильное желание развернуться, что я и сделал, направив автомобиль назад к дому Аллена и Бренды. Все сидевшие в автомобиле хором спросили: „Ты куда едешь?“, и я ответил: „Назад к Аллену. Я даже не знаю почему“.
К тому времени у меня было достаточно духовного опыта, я пережил много, как мне казалось, чудес, и я был уверен, что в моих действиях есть скрытый смысл. Я думал так: ну, может, Рону не суждено было это сделать; может, я возвращаюсь к дому, потому что я должен выполнить волю и приказание Господа. Я не знал, почему я еду назад, но у меня возникло чувство, что все происходит правильно, так, как должно быть. Словно кто-то взял меня за руку и повел.
Рон спросил меня, уверен ли я в том, что делаю. Он сказал, что не хочет, чтобы я делал то, чего сам не желаю. Я объяснил ему, что прекрасно себя чувствую и уверен в своих действиях».
Дэн снова подъехал к дому Аллена, вышел из машины и подошел к двери. На этот раз Бренда открыла почти сразу после стука. Дэн спросил, дома ли Аллен, и она ответила, что тот на работе. Дэн поинтересовался, есть ли у них дома патроны 243-го калибра. Бренда ответила, что точно нет. Потом Дэн спросил, может ли он войти и быстро позвонить по телефону. Бренда начала терять терпение и сказала: «Нет, нельзя». Дэн стал протестовать, утверждая, что поговорит очень быстро, но Бренда отказывалась впустить его в дом.
В тот момент, по словам Дэна, он попросил у Господа совета, после чего оттолкнул Бренду и вошел.
По словам Чипа Карнеса, Дэн отпихнул Бренду, вошел в дом, и дверь за ним громко захлопнулась. «Я услышал, как что-то упало. Потом раздался звук разбитой вазы».
Дэн оказался в доме. «Мне показалось, что Бренда очень напряглась. Она сказала одну пророческую фразу: „Я так и знала, ты сделаешь то, от чего тебя никто не сможет остановить“. Потом она начала извиняться за свои ошибки: за то, что повлияла на жену Рона и тому подобное. Я подумал про себя: „Ах ты, сука!“ Я схватил ее за руки, повалил на пол животом вниз и сел на нее, держа ее за запястья».
Рон, Карнес и Кнапп сидели в «Импале». Карнес повернулся к Кнаппу и произнес: «Что-то там внутри много шума».
«Ты прав, — сказал Кнапп и потом добавил Рону: — Может, тебе стоит пойти и помочь». Рон вылез из машины и пошел к дому.
Он с трудом открыл дверь, потому что на полу в коридоре лежала Бренда. Рон, по словам Карнеса, с силой толкнул дверь. «Как только в дом вошел Рон, я услышал слова Бренды: „Я так и знала, что все этим закончится“. Потом я услышал, что Рон называет ее сукой и лгуньей, и потом послышались звуки борьбы. Я слышал, как что-то падает и ломается. Потом я услышал крик Бренды: „Не трогайте моего ребенка! Пожалуйста, не трогайте ребенка!“ Рон продолжал называть ее сукой и лгуньей. Она сказала, что больше не будет лгать. Но он продолжал ее бить. Было слышно, как он ее бьет. Потом я услышал детский крик: „Мама, мама!“ После этого все стихло».
Дэн рассказывает так:
«Рон закрыл за собой дверь и спросил меня: „Что ты делаешь?“ Я ответил: „Выполняю откровение“. Я старался говорить тихо, чтобы Бренда меня не слышала. Рон спросил меня: „И как именно ты собираешься это сделать?“ Я попросил его дать мне минутку на то, чтобы помолиться. Я спросил: „Господи, что я должен сделать?“, и почувствовал, что Господь хочет, чтобы я перерезал им глотки. Я должен был все сделать ножом. Рон спросил меня: „Каким ножом ты хочешь это сделать?“ Я ответил: „Ножом мясника, который ты купил“. Тогда Рон достал нож из голенища и положил его так, чтобы я мог легко до него дотянуться. Потом он стал бить кулаком Бренду в лицо, чтобы она потеряла сознание.
Он несколько раз ударил ее по лицу. Кровь брызгала и попала на стену. Но Рон отбил себе руку. Крови было много, все стало липким, и Бренда вырвалась у меня из рук и вскочила. Рон попытался загородить ей выход. Ее лицо было сильно разбито. „Защити меня, пожалуйста, обними меня“, — сказала она мне. Но я понял, что она все это говорит только для того, чтобы переманить меня на свою сторону. Рон ответил: „Я бы очень хотел, чтобы меня кто-нибудь обнял, сука поганая. Из-за тебя у меня больше нет жены“.
Она замолчала, а потом сказала: „Я сделаю все, что вы хотите“. Рон ответил: „Хорошо, сядь в углу“. Она облокотилась о стену и сползла на пол. Рон повернулся ко мне и сказал: „Пошли отсюда“. Было видно, что он очень испуган. „Ты делай как знаешь, — ответил ему я. — Я сделаю то, ради чего сюда пришел, и тогда я смогу уйти“. В этом момент Бренда поняла, какую судьбы мы ей готовим, и попыталась убежать. Рон даже не пытался ее остановить. Мне пришлось прыгнуть на нее сзади и схватить. Она добежала до кухни и вцепилась в занавески. В этом момент я схватил ее за волосы и резко потянул назад. Несколько прищепок, на которых держались шторы, отщелкнулись и отлетели. Потом она потеряла сознание и упала на линолеум на полу кухни…
В отличие от моего брата я не был зол на Бренду. Я просто выполнял волю Господа. Я смотрел на ее тело, распростертое на полу, и молил Господа, чтобы Он показал мне, что я должен сделать. Я сказал Рону: „Придуши ее чем-нибудь, чтобы она не очухалась“. Мне показалось, что моим следующим шагом должно стать убийство ребенка. Рон отрезал провод от пылесоса и подошел ко мне. Потом произошло что-то невиданное: Рон обматывал провод вокруг ее шеи, как вдруг невидимая сила оттолкнула его от Бренды. Рон посмотрел на меня и спросил: „Ты это видел?“
„Да, — ответил я ему. — Видел. Видимо, тебе не суждено завершить это дело. Дай мне шнур“. Я сделал два витка шнуром вокруг ее шеи и крепко завязал двойным узлом».
В это время Рики Кнапп и Чип Карнес сидели в автомобиле. В доме Аллена все стихло. Тишина пугала Карнеса, и он предложил Кнаппу пересесть на водительское сиденье и уехать.
Кнапп перебрался на водительское место и начал задом выезжать с дорожки к дому. «Нет, не могу их оставить», — сказал он и запарковал машину на улице напротив дома. Они ждали.
После того как Дэн перевязал шнуром шею Бренды, он сделал следующее:
«Я вошел в комнату, а потом в коридор. В руке у меня был нож. Я не знал этого дома и не знал, где находится детская. Но первая открытая дверь на моем пути оказалась детской. Ребенок стоял в своей кроватке. Я закрыл дверь, чтобы нам никто не мешал. Мне кажется, что ребенок принял меня за Аллена, потому что тогда Аллен ходил с бородой, и у меня была борода. Потом у нас были практически одинаковые голоса.
Я с минуту что-то ей говорил. Потом я сказал: „Я не уверен в том, что я делаю, но, судя по всему, Господь приказал тебе покинуть этот мир, может быть, потом мы все это обсудим“. Потом я положил ладонь на ее голову, поднес лезвие ножа к ее горлу…»
Дэн на секунду прерывает свой монолог и руками, на которые надеты кандалы, показывает, как подносит острый как бритва нож мясника к горлу Эрики. Он почти отрезал ей голову, которая держалась на коже и тонких сухожилиях на затылке.
«Я закрыл глаза, чтобы не видеть того, что делаю. И я ничего не слышал».
Дэн Лафферти рассказывает об убийстве Эрики очень спокойным тоном, словно описывает, как ездил за покупками в хозяйственный магазин.
«Потом я пошел в ванную и вымыл руки и нож. Я ничего не чувствовал. Я даже и не знал, убил ли я Эрику до конца… Об этом я узнал только потом, когда мне показывали фотографии… Я уверен, что ей не пришлось страдать. Может быть, я считаю так только для того, чтобы мне самому было легче. Я надеюсь, что нож был достаточно острым и она ничего не почувствовала.
В общем, я смыл кровь с ножа. Потом я вернулся на кухню, где лежала Бренда. Я сел на нее, разрезал шнур и снял его с ее шеи. Я приложил лезвие к ее шее и сделал движение рукой. Я и в этот раз закрыл глаза и ничего не видел. Я услышал, как нож режет трахею, и почувствовал, как он натолкнулся на какую-то кость, видимо, шейные позвонки. Я пошел в ванную, снова вымыл нож и сказал Рону: „Теперь мы можем идти“.
Мы с Роном вышли через заднюю дверь и сели в машину».
Когда Кнапп и Карнес увидели, что одежда братьев испачкана кровью, по словам Дэна, «они начали паниковать». В особенности Карнес.
В салоне почувствовался сильный запах крови. Карнес схватил Дэна за рубашку и сказал: «Тебе срочно от нее надо избавиться!»
«Когда он произнес эти слова, я подумал: „Эй, не гони лошадей“, — говорит Дэн. — Зачем переодеваться? Дело еще далеко не закончено. Нам еще по двум адресам надо съездить».
Тем не менее, когда машина отъехала от дома, Дэн снял рубашку и надел новую, которую ему дал Карнес.
Рон пребывал в возбуждении, но Дэн был совершенно хладнокровным.
«Я абсолютно спокойно себя чувствовал. Произошло то, чего желал Господь. Рон был сильно потрясен всем случившимся и ослабел. Он все говорил, что его руки пахнут кровью. Я положил свою руку ему на плечо, чтобы его успокоить».
Постепенно Рон пришел в себя. Он давал указания, куда ехать, и не разрешал превышать скорость. Мы ехали в Хайленд, где раньше он жил с Дианой и детьми и где сейчас жила Хлоя Лоу.
За четыре месяца до описываемых событий Господь послал ему откровение, в котором были следующие слова:
Да будет Моя воля, и пусть исчезнут с лица земли следующие люди, ставшие препятствиями на ее пути. Первой надо убрать жену твоего брата Бренду и ее дитя, а потом Хлою Лоу и Ричарда Стоу. Да свершится Моя воля, чтобы другие поняли, что нельзя бороться с истинными святыми Господа.
Бренда и Эрика были убиты. Братья сделали все так, как предписывала им первая часть откровения. Они ехали в Хайленд, и Рон с Дэном обсуждали, как они убьют всех остальных. Следующей жертвой должна была стать Лоу, и все убийства надо было закончить в один день. Хотя братья решили, что «убить Лоу будет просто, потому что она маленькая женщина», Рон признался Дэну: «Боюсь, что я не смогу это сделать».
«Ты переживаешь по поводу, по которому совершенно не стоит переживать, — сказал ему я. — Я займусь этим. Потому что надо вершить волю Господа».