Глава 9. Самый большой резиновый клубок в мире

Тофер вдавил газ, желая поскорее оставить безумие «Маккарти» в прошлом. Ему было стыдно за то, что он не помог Кэшу, но Тофер не представлял, как мог предвидеть такое. Страдающий водитель постоянно извинялся перед Кэшем, чтобы между ними не было никаких обид.

– Еще раз, прости меня, пожалуйста, что превратил тебя в фотоэкспонат, – сказал Тофер. – Такое больше не повторится.

– Ой, прекрати ты уже извиняться, – ответил Кэш. – Откуда тебе было знать, что они налетят на меня как пираньи? Я, бывало, застревал и на подольше в местах куда похуже. Как-то разок в Икее я проторчал на кассе восемь часов.

– Ты восемь часов фотографировался? – не поверила Мо.

– Нет, просто лампу покупал. Парам-пам-пам!

Кэш расхохотался собственной шутке, и Тофер с облегчением отметил, что тот вовсе и не злится. Актер заметно развеселился, приняв парочку белых таблеток, которые достал из рюкзака. Друзья не знали, успокоительное это или обезболивающее, но решили, что после событий в закусочной спрашивать не стоит.

Примерно в без четверти четыре через двести двадцать миль пути машина миновала съезд 178B, и Тофер понял, что до первой достопримечательности в их списке уже недалеко.

– Мы почти добрались до самого большого в мире резинового клубка! – объявил он.

Кэш выглянул в окно и увидел только поля и деревья.

– Откуда знаешь? Табличек вроде никаких нет.

– Я весь маршрут наизусть выучил, – сказал Тофер. – Мы только что проехали съезд 178B, а клубок – у съезда 180A. Через пару минут будет.

– Ты заучил наизусть номера съездов? – поразился Кэш.

– У Тофера мозг такой, – сказал Сэм. – Он в нашей школе больше всех углубленных курсов отходил. И был отличником.

– И слава богу, потому что без него мы продвинутую алгебру в жизни бы не сдали, – добавила Мо.

– Внушительно, – сказал Кэш. – А в колледж ты куда собрался, Тоф? Что-нибудь из Лиги плюща, будешь важной шишкой?

– Не совсем. Я остаюсь в Даунерс-Гроув, а потом буду переводиться. Смогу сэкономить и помочь маме с младшим братом – у него церебральный паралич.

– Тофер – лучший брат на свете, – похвастался Джоуи. – Мне ли не знать – у меня два старших и два младших, и Тофер заботится о Билли куда больше, чем мы друг о друге.

– В таком случае я срочно выкупаю права на экранизацию твоей биографии, – сказал Кэш. – А остальные как? Колледж? Корпус мира? Саентология?

– Я иду в Род-Айлендскую школу дизайна, – сказал Сэм.

– А я в Стэнфорд, – добавила Мо.

– Солидно. А ты, Джоуи?

– Буду углубленно изучать актерское мастерство в Баптистском университете Оклахомы, – сказал он.

– Актерское мастерство? В Оклахоме? Это часом не все равно что во Флориду ехать, чтобы устроиться инструктором по лыжам?

– Ну… – Джоуи помолчал немного, придумывая ответ. – Программа отличная, от дома недалеко, к тому же многие талантливые актеры родом из Оклахомы: Брэд Питт, Блейк Эдвардс, Кристин Ченовет, Джеймс Марсден.

– Может быть, – сказал Кэш. – Прости, не хотел портить малину, ты явно знаешь, что делаешь. Но в баптистской школе трудновато, я думаю, будет найти других геев.

Джоуи вдруг сел в кресле так резко, будто его ударили током.

– Я не гей, – сказал он.

Кэш так сильно удивился, будто Джоуи отрицал свою принадлежность к афроамериканцам. Он посмотрел на друзей Джоуи, но те совсем не усомнились в его словах.

– Виноват, – сказал Кэш. – Я имел в виду в хорошем смысле. Просто ты такой ухоженный и собранный – как и большинство моих знакомых геев. Видимо, я неправильно понял всю эту тему с актерским мастерством.

– Спасибо за комплимент. – Джоуи нервно рассмеялся. – К слову о школе – мне завтра в Оклахома-Сити нужно будет сходить на ту дурацкую регистрацию.

– Регистрацию? До семестра же еще далеко, – удивился Тофер.

– Бред, скажи? – Джоуи раздраженно фыркнул. – Перед началом года все студенты из других штатов должны ее пройти. Вот я и решил, раз уж мы туда поедем, нужно вычеркнуть это из списка и отвязаться. И во второй раз тащиться не надо будет.

Друзья расстроились, что им придется на время с ним расстаться, но согласились, что вышло и впрямь удобно. Кэш, напротив, счел, что вышло как-то слишком уж удобно. Определенно что-то было нечисто, и у Джоуи совсем не выходило это скрыть – уж кто-то, а Кэш плохую игру различать умел.

– Вижу съезд 180А! – объявил Тофер. – Первая остановка, мы уже едем!

Микроавтобус съехал с магистрали. Еще через пару миль они свернули на грунтовую дорогу, огороженную металлическим забором. В самом ее конце на вершине высокого травянистого холма и находился самый большой в мире резиновый клубок. Он был размером с дом, а вокруг него была построена деревянная смотровая площадка.

Тофер припарковался у холма, но никаких других посетителей вокруг не было. Вместе с Кэшем друзья выбрались из машины, пару минут поразглядывали достопримечательность и направились к ней.

– Скукота, – сказала Мо.

Первый пункт поездки оказался сущим разочарованием. Тут и там клубок расплавился от солнца, яркие цветные ленты со временем поблекли и посерели. В площадке не хватало досок, а остальным полакомились термиты.

– Даже я такую рухлядь исправить не смогу, – сказал Сэм.

– Может, вблизи он лучше выглядит, – предположил Тофер, снова чувствуя себя виноватым.

Они забрались на холм, но стало только хуже. Площадка была разрисована граффити, а между лентами свили гнезда птицы.

– На фотках в интернете выглядело гораздо круче, – сказал Сэм. – Впрочем, их ведь в сороковых годах делали.

– Какого века? – фыркнула Мо.

– Но ведь это все равно памятник, – сказал Тофер. – Мы сможем рассказать внукам, что видели самый большой в мире резиновый клубок. Здорово же, да?

Только Кэшу хватило смелости забраться по ступеням и пройтись по площадке. Похоже, он увидел в клубке нечто, чего остальные не понимали.

– А я ему сочувствую, – сказал Кэш. – Эта штука всю жизнь у других на виду, десятилетие за десятилетием развлекала и радовала семьи, и вот теперь она доживает свой век в птичьем дерьме и воняет дохлятиной. Напоминает мне одну знакомую актрису.

– Как думаете, он прыгает? – спросил Джоуи.

Кэш пожал плечами.

– Сейчас и выясним.

Он повис на перилах и со всей силы пнул огромный мяч обеими ногами. Площадка сотряслась, со всех сторон от нее стали отваливаться доски.

– А может, не будем портить общественное достояние? – попросил Сэм. – Кое-кто тут подал заявку на стипендию, в которой явно откажут, если нас арестуют.

– Да он все равно застрял, – сказал Кэш и перестал мучить памятник. – Тоска зеленая. Давайте отсюда выбираться. Если сейчас уедем, может, еще успеем не выбиться из расписания.

Путешественники начали спускаться по холму обратно к микроавтобусу, но остановились, услышав позади треск и щелканье. Они обернулись к клубку и увидели, как смотровая площадка вокруг него начинает ломаться и рушиться.

– Плохо дело, – сказала Мо.

Самый большой в мире резиновый клубок закачался и вырвался на свободу. Огромный мяч медленно выкатился из-под деревянных обломков и помчался вниз по холму прямо к недавним посетителям.

– БЕЖИМ! – заорал Тофер.

Они бросились к микроавтобусу и быстро запрыгнули внутрь. Тофер повернул зажигание, но двигатель не издал ни звука.

– Почему машина не заводится? – завопил Сэм.

– Потому что с первого раз она не заводится никогда! – напомнил Тофер и попытался снова.

Поначалу огромный клубок из резиновых лент двигался довольно неторопливо, но с каждой секундой набирал скорость, грозя обрушиться с холма резиновой лавиной.

– Скорей! Он уже близко! – закричала Мо.

– Еще секунду! – ответил Тофер.

– Нет у нас секунды! – завопил Джоуи.

Наконец двигатель взревел. Тофер врубил задний ход и вдавил педаль газа. Машина рванула назад прежде, чем памятник успел ее раздавить. Пассажиры радостно загикали, но беда еще не миновала.

– Он все еще катится на нас! – закричал Сэм.

– Совсем как в «Индиане Джонсе»! – расхохотался Кэш.

Огромный клубок, как в пинболе, отталкивался от забора и преследовал микроавтобус по грунтовой дороге, будто Годзилла. Все кричали, кроме Кэша, который во все горло пел музыкальную тему «Индианы Джонса». Когда Тофер уже решил, что им точно крышка, машина доехала до конца грунтовой дороги, и он смог-таки свернуть с пути обезумевшего памятника.

Самый большой в мире резиновый клубок ускакал за горизонт, как освобожденный из неволи олень.

Тофер, Джоуи, Сэм и Мо молчали, приходя в себя. Они вспотели и запыхались – перед их глазами мигом пролетела вся их жизнь. Кэш истерически и крайне неуместно расхохотался.

– Что смешного? – рявкнул Джоуи. – Ты нас чуть не угробил!

– Прости, – хихикнул актер. – Но, по крайней мере, теперь мы точно знаем, прыгает он или нет.