Глава 4
– Что скажете, отец Ермолай, по поводу нашего неумехи? Раз, и руками насадил мертвяка на кол, – улыбаясь, спросил конт инквизитора. Они сидели за большим столом в компании вместе с женой конта и его сыном, которому исполнилось одиннадцать весен.
Человек в красной сутане скривился и отпил большой глоток из бокала с вином. Поставил на стол и промокнул салфеткой губы. Сделал он это демонстративно, показывая, насколько его нравы жителя столицы провинции отличаются от грубого и бестактного поведения сельских жителей.
Конт это заметил, но только хищно усмехнулся. Он так же, как и все, побаивался посланцев церкви. Но при этом продолжал роптать вслух по поводу сжигания его крепостных. Меньше людей в деревне – меньше налогов он собирал с крестьян. А их он покупал на невольничьем рынке за полновесное серебро.
– У нас говорят: «Сила есть – ума не надо», – важно ответил инквизитор. – Мы посмотрим, как он будет вести себя дальше. Я не удивлюсь, если после всего, что случилось, он окажется одержимым.
– А что, такие случаи уже были? – спросил хозяин и тоже пригубил вино.
– Враг не дремлет и воюет за человеческие души, совращая их с праведного пути. Он коварен и изворотлив, принимая подчас вид созданий света, будучи тьмой в душе. Кроме того, у вас, благородный риньер, в замке нелюдь, а они поголовно практикуют богопротивные обряды.
– Вы говорите про девчонку из народа баска? – спросила хозяйка, до этого молчавшая весь ужин. Она сидела скромно, не вмешиваясь в мужской разговор, пока инквизитор не упомянул Чучела.
– Именно про нее, риньера.
– Насколько я знаю, баска не является народом, которому запрещено проживание в королевстве, – несколько раздраженно сказала хозяйка замка. – И эту девочку купила я, помня заповедь нашего Хранителя о милосердии. Она живет среди нас, и я считаю своим долгом перед нашим господином спасти хотя бы одну заблудшую душу. Живя здесь, она не поклонялась своим деревьям. – Риньера гордо подняла голову и бесстрашно посмотрела в глаза инквизитора. – Я следую тому, что говорит мой духовник отец Вергостор.
– Да, конечно, – скривился еще больше инквизитор. – Преподобный Вергостор известен своим благочестием. – Он исподлобья посмотрел на женщину и повернулся к конту. – Риньер Авруан, что вы скажете, если я заберу с собой этого юношу, захотевшего стать священником? У вас для него больше нет работы, а мы могли бы попробовать втолковать ему заповеди истины. Я хотел бы ему дать возможность пожить в монастыре Братьев Отшельников.
– Вы имеете в виду ученика мага? – спросил конт и, увидев согласный кивок отца Ермолая, пожал плечами. – Ничего не имею против. Забирайте его, святой отец. – Он как-то ехидно ухмыльнулся и продолжил: – Только верните этого силача в школу целым и невредимым.
– Об этом не беспокойтесь. Если нужно будет, мы и из школы кого угодно достанем. У нас руки длинные, – заметив усмешку хозяина и правильно ее расценив, ответил инквизитор. Он налил себе настойки и с удовольствием пригубил. Поставил свой бокал, наклонил грузное тело к конту и негромко спросил: – Новости слышали?
– Это какие? – Риньер посмотрел на святого отца с заметным интересом.
– На охоте погиб малолетний сын герцога Жупре де Ро – Орангон.
– Нет не слышал! – ошарашенно ответил конт. – Он же был первым в очереди на трон. Как же так? Почему недосмотрели? Подробности знаете?
– Немного, – ответил довольный инквизитор. Он мог утереть нос заносчивому дворянину. – Говорят, на стоянку, где находился юный наследник, выскочил волк. Лошадь Орангона испугалась и понесла. Мальчик упал в овраг и свернул шею.
– Хм, – задумчиво хмыкнул конт. – Волк выскочил на группу людей? Во время загонной охоты! Впервые такое слышу, – покачал он головой.
– Вы считаете, что эта смерть не случайна? – Толстый инквизитор впился глазами в лицо хозяина. Но тот только отмахнулся.
– Я ничего не считаю, просто говорю, что это странно, и все. Кто теперь стал первым в очереди на трон?
– Сын ландстарха Немрода ла Брука. Маншель ла Брук, двадцатипятилетний пьяница и задира, – ответил отец Ермолай, показывая свое знание столичных реалий, и с удовольствием выдул оставшуюся настойку.
Глядя на раскрасневшееся лицо любителя выпивки, облеченного саном, риньер подумал: «Да уж! Наследничек».
Артем мысленно переваривал слова девочки, что она не человек. «А кто? – удивился он. – Биоробот, новый вид разумных приматов?..» Глупые и назойливые мысли лезли ему в голову.
– Агнесса, хватит валять дурака и отвяжись от парня, – недовольно заметил Арингил. – Что ты ему посылаешь разные глупости. Биоробот, примат? Зачем все это?
– Я не знаю, что значит «валять дурака», – отозвалась та и потянулась. – Просто скучно. Сидишь, сидишь и видишь только эти опостылевшие рожи.
Ангел хмыкнул, но промолчал: он понимал девушку, будучи сам запертым в такой ситуации. Он не мог отлучиться к друзьям – у него их просто не было в этом мире. Он подумал, что люди изображают их, ангелов, с крылышками, как у птиц, или думают, что ангелы привязаны к человеку и неотлучно пребывают с ним. Что они только и делают, что трубят в трубы и поют «осанна». Но это не так. У них в своей вселенной собственная жизнь, протекающая подобно земной, или, точнее, это земная жизнь есть отражение вселенной высшего плана. Сначала события совершаются там, как говорят, на небесах, а потом они происходят в своей физической форме на Земле. И наоборот, события, происшедшие на земле, влияют на небеса. И ангелы, как люди, ходят на работу, служат в армии, сражаются с легионами падших и занимаются управлением в небесных сферах. Вот Агнесса несколько раз уходила проведать родителей, и он оставался один. Она по складу характера не могла усидеть на одном месте. В то же время он замечал, что находиться рядом с ней ему было приятно. Она удивляла его легкомысленностью и умиляла своей непосредственностью.
– Расскажи мне о себе, – попросил Артем. Он с большим интересом рассматривал замарашку, ничем не отличимую от других человеческих девочек. Такие худые и кривые ноги он видел у других девчонок на земле.
– А что ты делал с пальцами? – вопросом на вопрос спросила девочка.
– Видишь ли, в чем дело, – доев кашу и облизав ложку, заговорщицки понизив голос, ответил Артем. – У меня в детстве болели руки, и пальцы потеряли подвижность. Чтобы плести заклинания, мне нужно их разрабатывать.
– А-а-а, – протянула девочка. – Я могу тебе помочь, у нашего народа тоже есть такие способы. Вечером, когда все уснут, я принесу таз с отваром. Руки надо распарить, чтобы связки стали мягче, и помну их тебе. Но это секрет! – сделав строгое лицо, предупредила она. – Ты рассказал мне свой секрет – я тебе расскажу свой.
Она забрала поднос, сложила в него тарелку и кружку и собралась уходить.
– Подожди, – ухватил он ее за руку.
Чучело опять вздохнула. Молча поставила поднос и сбросила свое рваное платье.
– Опять двадцать пять, – рассердился Артем. – Ты зачем разделась?
Та недоуменно уставилась на него.
– А разве ты не этого хотел?
– Нет, не этого, – передразнил он ее. – Расскажи о своем народе и о себе.
– Я мало знаю о своем народе, меня с матерью поймали в лесу охотники. Мать убили, а меня отвезли на невольничий рынок. Я убегала два раза, веревки, которыми меня связывали, не помогали. Потом торговец сломал мне ноги. Меня увидела умирающей жена хозяина и выкупила. С тех пор живу здесь.
– М-да! – проговорил вслух Артем, а сам подумал: здесь явно не рай. Владетели замков, работорговля, магия и инквизиция, что еще ему предстоит узнать об этом мире? – Как называется ваш народ? – промолчав задумчиво несколько минут, спросил он.
Девочка так и осталась сидеть полностью обнаженной, нисколько не смущаясь своей наготы, и не мешала ему думать.
– Люди нас зовут «баска», по имени деревьев, которым поклоняется наш народ. А истинное имя для чужаков скрыто. – И неожиданно весело добавила, перейдя на ты: – А ты здорово изменился, после возвращения стал другим, добрым. Словно это и не ты вовсе, а другой человек.
Артем замер. Значит, его поведение отличается от поведения местных, и это очень заметно. Плохо, подумал он. Хотя можно все валить на потерю памяти, можно даже сказать, что забыл магию, и не соврать: он ведь ее абсолютно не знал.
– А чем вы занимаетесь в лесу? – вновь приступил он к расспросам.
– Просто живем. Охотимся. Собираем ягоды. У нас своя магия, и церковникам это не нравится, – ответила Чучело и стала одеваться.
– А что за магия? – не отставал от нее Артем.
– Я не знаю, – пожала она плечами. – Ладно, я пошла, позже забегу.
Поздно вечером она заявилась с большим деревянным тазом или бадьей, Артем не знал, как это назвать. В ней были заварены какие-то растения, и вода была коричневой.
– Что это? – заглянув в бадью и понюхав воду, спросил он.
– Это мы сейчас будем парить твои руки, а потом разминать их, – ответила девочка.
Землянин посмотрел на таз с водой, на маленькую девочку и подивился тому, что она смогла его дотащить. Но та, не обращая внимания на его удивленный взгляд, решительно сказала:
– Суй руки в воду и терпи. Будет горячо.
Артем, смеясь, сунул в бадью руки по запястье и с воплем вытащил их обратно.
– Ты что удумала! – с возмущением прошипел он, тряся руками. – Сварить меня заживо собралась?
Но та, не смутившись, приказала:
– Суй руки и терпи. Я говорила, что поначалу будет горячо.
– Нет, пусть немного остынет. – Он решительно не хотел обвариться и стал спорить.
– Если остынет, будет бесполезно.
Она сунула руки в воду и так осталась стоять.
– Э-э, – сердито протянул Артем и, сцепив плотно зубы, сунул руки следом.
Боль пронзила не только руки, казалось, он варится весь, как яйцо вкрутую. Но мужество Чучела не позволяло Артему их вытащить. Если смогла она, значит, должен выдержать и он.
Он вытаращил глаза, потом надул щеки, глубоко задышал, пытаясь справиться с болью. Но следом руки девочки схватили его пальцы и стали немилосердно их мять и гнуть. То, что было до этого, показалось ему цветочками. Боль от ожога смешалась с болью, когда твои пальцы ломают, пытаясь вывернуть в другую сторону. Не выдержав, Артем зарычал, а потом стал материться так, как не матерился никогда в жизни. Он обзывал свою жизнь такими словами, что, будь это на земле, нашелся бы и тот, кто это записал. Причем он матерился на русском языке, и девочка, продолжая пытку, одобрительно сказала:
– Сильная магия, даже меня пробирает.
У Артема в глазах стояли слезы, а голос был похож на рычание пса, который злится, но при этом сдерживает свою злобу. Пытка, казалось, продолжалась вечно.
– Все, можешь вынимать руки, – удовлетворенно сказала Чучело. – Завтра повторим.
Он смотрел на свои красные руки, ожидая, когда появятся волдыри и кожа начнет слезать, но они только оставались красными. Артем пошевелил пальцами и почувствовал, что у них появилась большая свобода. Короткие толстые пальцы начинали его слушаться.
На все это действо смотрела с интересом Агнесса.
– И ты утверждаешь, что он никудышный? – спросила она ангела. – Тогда ты не видел никудышных. Я тебе так скажу, дружок. Вы там, на Земле, зажрались!
– Сам удивляюсь! – ответил Арингил. – У себя дома он был другим. Деньги, деньги, и много. Самому есть нечего было, учебу бросил, никуда его на работу не брали. Кому калека нужен? Пытался что-то делать и, столкнувшись с трудностями, сразу бросал. – Он посмотрел на своего подопечного. – Может, это Артам так на него влияет?
– Как же, влияет, – с горечью усмехнулась тифлинг, – этот сморчок забился в угол и не собирается вылезать.
А парень тем временем открыл книгу и попытался повторить фигуру плетения. По его лицу было видно, что у него не получается, но он раз за разом повторял и повторял упражнение. Действовал он медленно и совершил уже несколько сот попыток, а может, и тысяч. Кто считал? Рядом сидела девочка и с интересом наблюдала за его манипуляциями.
– У тебя обязательно получится, – повторяла она каждый раз, когда он заканчивал крутить пальцами. Потом сама повторила то, что видела в книжке, и так ловко у нее получилось, что Артем, заметивший ее успех, остановился.
– Артам? – позвал он. – Какое слово надо сказать?
– Какое слово? – как эхо повторил напарник.
– Чтобы обучиться читать. Вот какое, – проворчал Артем. Он никак не мог привыкнуть к тому, что из его собрата по несчастью все надо тянуть клещами.
– Верди логус, – услышал он. И изумленно подумал: «Латынь, что ли?» – Это что за язык?
– Древний. Его еще называют мертвым языком, потому что на нем никто уже не разговаривает. Говорят, это язык древних великих магов, – ответил Артам.
– Сплети эту фигуру и произнеси: «Верди логус», – перейдя на шепот, попросил он Чучело.
Та спокойно повторила движение пальцами и произнесла:
– Верди логус.
– Теперь попробуй прочитать, что написано, – передал ей Артем книгу.
Чучело взяла книгу и прочитала надпись на обложке:
– «Учебник магической практики для младших школ».
– Получилось! – восторженно закричал Артем.
– Что получилось? – удивленно спросила та, недоуменно глядя на него.
– Как что? – воодушевленно заговорил Артем, чувствуя необыкновенный душевный подъем. Он только что соприкоснулся с проявлением магии. – Заклинание сработало! Ты только что научилась читать! – Он даже вскочил, забегав по комнате, потрясая руками. Забыв, где он находится, быстро заговорил: – Чудо! Я только что видел чудо!
– Читать я умею с десяти весен. Меня риньера учила, – спокойно ответила девочка, не разделяя его радости.
– Да! – скептически сказала тифлинг. – Видимо, я поторопилась высказать суждение о твоем подопечном. Он по меньшей мере странный. Он что думал? Скрутит кто-нибудь дулю пальцами, скажет «чуки-буки» – и раз, жареный гусь на тарелочке появится? Как можно быть таким глупым? – всплеснула она руками. – Баска не владеет человеческой магией.
– Ты слишком строга к нему. У нас, на Земле, магии нет. Немудрено, что он ошибся. Давай посмотрим, что он дальше делать будет, – вступился за подопечного рассудительный ангел.
Артем как поднял руки, так и застыл в такой позе «просящего милости у небес». Его глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит. А на лице было такое удивленно-глупое выражение, что Чучело не выдержала и расхохоталась во весь голос. Она смеялась до упаду, схватившись руками за живот. Из ее глаз текли слезы, и в конце концов она заохала, не в силах остановиться:
– Ох. Ох. У меня сейчас лопнет живот. Ну насмешил. Чудо он увидел… – и вновь принялась хохотать.
Артем стоял сильно обескураженный, руки он уже опустил и смотрел на угорающую от смеха девочку.
– Я тебя сейчас превращу в паука, – устав ждать, когда она насмеется, прошипел он и прищурился.
Теперь баска вытаращилась на него, и ее смех мгновенно улетучился.
– Не надо в паука, ваша милость. Они противные.
Артем, сдерживая собственный смех, сел на кровать, но в конце концов не выдержал и тоже расхохотался. В этот вечер они посмеялись от души, и в хорошем настроении землянин первый раз в новом мире лег спать.
Сбивая тюфяк у изголовья, он сам себе пожаловался:
– Ну что за судьба у меня такая непутевая. Что бы я ни делал, все равно выходит шиворот-навыворот.
«Арингилу, наверное, хорошо, – подумал он, – у него напарник – девочка с рожками, и шустрая, с ней не заскучаешь, а у меня – овощ сонный».
– Как он вообще жил? – произнес Артем вслух последний вопрос и, зевая во весь рот, сразу уснул.
Ночью ему снился сон. Он сидел рядом с молодым парнем в белом халате и симпатичной девчонкой с небольшими рожками, выглядывающими из-под черных волос, забранных в хвост. Они рассматривали его с явным интересом. Он же, смущаясь от такого пристального внимания, смотрел на стол, кося глазами то в одну, то в другую сторону. Молчание затягивалось. Парочка не спешила начинать разговор, а он не знал, что он тут делает.
«Где я вновь оказался?» – размышлял Артем, краем глаза изучая обстановку. Очень походило на то, что он в кабинете врача. Вон и санитар сидит. Только врач почему-то с рогами. А может, это и не врач, а просто видение? Говорят, если кто видит чертей, он либо спился до чертиков, либо свихнулся. Я непьющий, значит, тронулся умом. И мне привиделось, что я в одном теле с другим человеком. Что видел ящерицу говорящую, которая еще и плюется. Это галлюцинации. Все, Рахвалов, ты приплыл. Плыл, плыл и выплыл в дурдоме.
Он поднял голову и, в душе плюнув на все, весело сказал:
– Верди логус, други. Перпетуум мобиле. Шерше ля фам.
– Он на каком языке говорит? – Девушка с рогами посмотрела на парня в больничном халате.
Тот недоуменно пожал плечами и ответил.
– Что-то на русском, что-то на французском, что-то на латинском. А что-то на вашем древнем языке.
– Он так много языков знает? – удивилась рогатая.
Они говорили о нем, словно не замечая его присутствия.
– Нет, просто придуряется, – ответил санитар. – Артем, ты нормально разговаривать будешь? – обратился он к парню. – Нам надо поговорить и определиться, как жить дальше.
– А что, я настолько плох, что для разговора ко мне послали санитара, а не врача? – неожиданно для обоих спросил землянин. – Ты хоть медицинское образование имеешь?
– Нет, не имею, – сильно удивился санитар и в ответ спросил: – А зачем оно мне?
– И в самом деле, зачем санитару в психушке медицинское образование? – согласился Артем. – Ты вон черта видишь? – кивнул он на девушку, сидящую сейчас молча и слушающую их разговор.
Санитар глянул мимо нее и ответил:
– Нет, не вижу. А разве здесь они тоже есть?
– Ну, раз я вижу, значит, они везде есть, – печально ответил Артем.
– Хватит болтать, – не выдержала чертовка, – давайте говорить по существу.
– А чего с тобой разговаривать? – ответил Артем. – Он тебя не видит, – и кивнул в сторону парня в белом халате. – Так что сгинь, нечистая сила!
Но нечистая сила не пропала, только скривилась.
– Он не бредит случаем?
– Не знаю. Может, стресс у него после всего, что случилось?
– «Отче наш, иже еси на небеси…» – начал Артем единственную молитву, что знал, и санитар подхватил ее.
– «…Да святится Имя Твое…»
И они слаженно и вдохновенно в два голоса прочли «Отче наш».
– Это что сейчас было? – недоуменно спросила Агнесса. – Это ваше земное заклятие?
К удивлению Артема, чертовка не исчезла, не превратилась в пепел и даже не почесалась.
– Навроде того, – ответил санитар, – призываем помощь Творца нашего и всего сущего.
– Все, призвали? Теперь готовы разговаривать? – спросила она.
– Не помогло! – сокрушенно произнес Артем. И обратился к санитару: – Санитар, у тебя святая вода есть?
– Святой воды в природе не существует, – ответил тот. – И почему ты называешь меня санитаром?
– Ну ты же не врач? – спросил Артем.
– Нет, я не врач.
– Вот. Если не врач, значит, санитар, – веско ответил парень. – А жаль, что ее не существует. Вот черти существуют, а она – нет. Непорядок.
И перекрестил девушку с рогами. Увидев, что она продолжает сидеть, как ни в чем не бывало, огорчился.
– И Крест животворящий не помог.
– Странные вы люди, – задумчиво произнес санитар. – Ты, к примеру, что сейчас сделал?
– Я ее перекрестил, или покрестил, не знаю как правильно, – ответил Артем, немного смутившись.
– А ты знаешь, что означает слово «креститься»? – спросил санитар.
– Ну это. Вот так сделать, – и Артем неуверенно перекрестился.
– Неправильно! – строго сказал санитар.
– Что, надо по-другому? – И Артем перекрестился в обратную сторону.
– Креститься – это по-гречески означает окунуться, – терпеливо ответил санитар.
– Надо же, простой санитар, а как много знаешь, – удивился Артем.
– Я не санитар, я ангел судьбы, – не повышая голоса, ответил тот, – и зовут меня Арингил. А это тифлинг Агнесса, она – судьба Артама, – показал он глазами на девушку. – Так уж случилось, что мы теперь все вместе, и нам надо как-то жить. Если кто-то из вас умрет, его судьба тоже уйдет в забвение. Поэтому мы заинтересованы в том, чтобы вы выжили. Ваши успехи – это наши успехи.
Ангел продолжал:
– Ты уже начал путь по этой сложной дороге, иди так же, а мы будем помогать. На Артама не надейся. Сам не спеши и будь очень осторожен. Скоро развилка, и надо будет принимать решение. Обдумай его хорошо. После этого мы поведем тебя дальше.
– Так я не в психушке? Ты не санитар? – удивился и одновременно обрадовался Артем. – Ты – тот голос, что со мной разговаривал, пока нас везли на телеге?
– Все верно. – Арингил был все таким же терпеливым и спокойным.
– Но если ты ангел, где твой нимб над головой? – спросил Артем. – Насколько я знаю, у всех ангелов есть такой вот светящийся круг.
Спокойствие Арингила дало трещину, он поморщился и нехотя ответил:
– Лишили на время. Но это не обсуждается. Ты прочитал немного в той тетради, что нашел, о мироустройстве, поэтому помни: каждое решение, которое ты принимаешь, открывает тебе определенный путь, вот по этому пути мы тебя и поведем. И все, что на нем произойдет, уже будет не в твоей власти, а в нашей. Твои решения определяют твою судьбу.
– Арингил, будь проще, зачем ты говоришь заумными фразами, – прервала рассуждения ангела тифлинг. – Слушай меня, чужак. Так уж получилось, что ты попал в другой мир, в другое тело и имеешь двух ангелов судьбы. Мы не можем напрямую тебе помогать, но можем приходить во сне и советовать. Сейчас ты должен быть осмотрителен. Притворись, что ничего не помнишь, и тренируй пальцы. Тебе придется заставить относиться к себе с уважением. А это трудно. Поэтому думай сам, не маленький. Пока все. Понял?
– Примерно, – ответил Артем.
– Тогда катись отсюда, – грубовато произнесла Агнесса, и он проснулся.
В окошке розовел восход, в комнате было еще темно, но спать он не хотел. Раздумывая над тем, что ему приснилось, Артем понял, что главное – принять правильное решение. Вопрос заключался только в том, как понять, что оно правильное. Ну вот, он попал в новый для себя мир. Что для него важно? Наверное, собрать как можно больше информации. Еще важно не раскрыть своей сути. Значит, надо разложить проблему на части. И делать маленькие шажки. Источник информации у него есть, даже два: Чучело и Артам. Не самые лучшие информаторы. Девочка живет в замке и о том, что происходит в мире, не знает. А напарник спрятался и не вылезает. Мало? Но для начала хоть что-то. В его положении выбирать не приходится. И раз уж он попал в тело мага, надо развивать это искусство и тренировать пальцы. Приняв решение, он успокоился.
– Твой подопечный в самом деле не дурак. Мыслит верно, – сказала Агнесса. – А что делать с моим, ума не приложу… Пусть пока сидит и не высовывается.
Артем стал тренировать пальцы. Сначала он их хорошенько размял и разогрел. Потом приступил к упражнениям. На это у него ушел час нудной кропотливой работы. Затем открыл книгу и стал повторять движения пальцев. На сотый раз он решил задачу усложнить: включил магическое зрение и осмотрел радугу из нитей. «Какую же из них брать?» – подумал он.
– Артам, – позвал он напарника, – какую нить брать для заклинания чтения?
– Можешь брать любую, только не темную, – услышал он ответ через несколько секунд.
Ладно, возьмем золотистую, решил он и осторожно пальцем прикоснулся к нити, напоминавшей гитарную струну. Под его воздействием она сдвинулась. Надо же, слушается, удивился Артем. Он поколебал ее, и она задвигалась. Попробовал намотать на палец – с трудом, но получилось. Повертев обмотанный палец, сияющий золотом, он раскрутил нить. «А чего одной рукой? – неожиданно подумал он. – Нить – как веревка, взять и скрутить ее двумя руками».
Он пальцами правой и левой руки взял нить, потянул на себя и завязал простой узел, как на шнурках ботинок. Развязал его и вновь завязал, но уже с бантиком.
– Надо же, получается! – обрадованно засмеялся он. Но его узел пробыл несколько секунд, потом растворился в воздухе, и нить вновь распрямилась.
– Артам, а почему нить, связанная в узел, исчезает? – вновь спросил он напарника.
– Потому что ты не напитал плетение Эртаной, – последовал ответ.
– А как это сделать?
– Просто пожелай, и из тебя сила перельется в плетение. Постой! Ты что, сумел сделать плетение? – удивленно, даже можно сказать пораженно, спросил Артам.
– Да просто узел завязал, и все, – отмахнулся Артем и стал завязывать самый простой морской узел, какой знал. Для этого особой ловкости было не нужно.
Узел получился на славу, и он пожелал наполнить его силой. После этого почувствовал себя, как сосуд, из которого немного чего-то отлили. И внутри появилось ощущение странной неполноты. Он лишился чего-то, что было частью его самого. Но определить, что это было, он не смог. Зато узел засверкал так, что больно стало на него смотреть.
– Верди логос! – произнес он, но ничего не произошло. Затем довольный, что смог прикоснуться к таинственной магии, связать узел и наполнить его магической энергией, или Эртаной, он произнес первое, что пришло в голову:
– Перпетуум мобиле.
Раздался легкий хлопок, узел исчез, а перед ним появилось маленькое существо, которое на долю секунды зависло в воздухе, смешно дергая руками и ногами, а потом с воплем плюхнулось на лавку.
Артем замер столбом, пораженно уставившись на результат своего эксперимента. Перед ним сидел маленький, не больше полуметра, человечек с противной рожей и невообразимо одетый. Зеленый фартук, который когда-то, наверное вечность назад, был зеленым, а теперь замазан непонятно чем. На голове вместо головного убора – шестеренка. В руках молоток и зубило. На ногах непомерно большие ботинки с толстыми носами. Человечек перестал вопить и зло уставился на парня.
– Дылда, ты что творишь? – заорал он. Следом из его уст стали извергаться ругательства на странном языке, и Артем понял, что его или матерят, или проклинают. Крепко сжав губы, он смотрел на коротышку и думал, что ему делать с этим маленьким скандалистом. А тот все сильнее поднимал шум. Не терпящий несправедливых наездов бывший разведчик действовал спонтанно, но решительно. Схватил за шиворот крикуна и выкинул в окошко. Тот с отчаянным воплем «О-а-у-о» улетел. От него осталась только шестеренка. Артем поднял ее и, почти не целясь, тоже выкинул в окно. Шестеренка на своем пути встретила рожу человечка, который оказался весьма ловким и успел в полете зацепиться за карниз и теперь, пылая возмущением и злобой, пытался забраться обратно. Но, видимо, его судьба была так же к нему несправедлива, как и к большинству живущих. Поэтому, вместо того чтобы залезть обратно в комнату, он получил удар тяжелой шестерней по лбу и с тихим, полупридушенным охом полетел вниз.
– Друг, мне нужна твоя помощь! – понимая, что только что сотворил нечто ужасное, обратился Артем к товарищу. До него только сейчас в полной мере дошло, что он вызвал, а потом убил вызванное существо, скинув его с окна башни.
– Какая помощь? – Напарник, как суфлер, сидел в своей ракушке и не собирался с ним разделять ответственность за происходящее.
– Я создал заклинание и вызвал какое-то маленькое существо, а потом его убил. Что делать?
Ответом ему было долгое молчание.
– Слушай, ангел, – усмехнулась Агнесса, – а парень талантлив, с первого раза создал заклинание второго уровня и вызвал паршивца гремлуна. С ним очень даже интересно. Посмотрим, как он отправит мастера поломок обратно.
– Он – кто? – спросил, помрачневший Арингил. Несмотря на все его уговоры, землянин продолжал действовать импульсивно, поддаваясь своим чувствам.
– Это злой гремлун, он наводит порчу и ломает вещи. К нему обращаются с просьбами завистники и тайно воздают молитвы. А он, получая от них Эртану, ломает и портит вещи у конкурентов. На самом деле гремлуны мастера-созидатели, изобретатели, но и среди них попадаются вот такие неумехи-неудачники. Надо же, попал в призыв и получил железкой по лбу! Профессионал! – уважительно произнесла в конце своей речи тифлинг.
Арингилу оставалось только вздохнуть. Первый перекресток его подопечный прошел не так, как он хотел, и с этим уже ничего не поделаешь.
– Ты смог вызвать существо? – шипя как змея, спросил Артам.
– Да говорю же, да! – почти плача сказал Артем и добавил: – Я его, по-моему, убил.
Ответом ему была недолгая тишина, потом маг стал рассудительно говорить.
– Если убил, ничего страшного. Призванные умирают тут и возрождаются в своем мире. Хуже, если он остался жив, тогда его надо отправлять обратно и тратить на это Эртану. Ты и так опустошил себя на треть, а это три дня накопления энергии. Надеюсь, ты знаешь, как его вернуть обратно.
– Да откуда! – возмутился Артем. – Я его случайно вызвал.
– Тогда убей, если существо живо, – вот мой тебе совет. Я тоже не знаю, как его вернуть обратно. Призыв проходят в академии, это заклинания второго уровня. Мы же учим простые начальные и заклинания первого уровня. Но и то только на третьем году обучения.
– Давай, Артам, ты займешь тело, а я посижу в уголке, отдохну. Ты его и прибьешь.
– Нет уж, друг, ты это заварил – ты и расхлебывай.
После этого Артам на мольбы, ругань и угрозы землянина не отвечал. Артем начал просительно:
– Артам, друг, миленький… – А закончил грозно: – Ну, гад, скотина! Попадись мне только. Я тебя как барана зарэжу.
– О да, он у тебя боевитый, – уважительно произнесла тифлинг. – А вот и убитый.
В окно настырно лез, ругаясь, мастер поломок. Шестерня вновь украшала его голову. Артем сначала обрадованно, потом с огорчением посмотрел на страдальца. Ну что с ним делать? Подошел, схватил за шиворот и втащил в узкое оконце.
– Так ты не разбился, убогий? – сокрушаясь, спросил он.
– Слушай, смертный, – голосом, полным злобы, ответил человечек. Его некрасивая рожа была перекошена и залита кровью. Жуткое зрелище. – Отправляй меня обратно, и я постараюсь забыть тебя, как свой страшный сон. Ты еще не знаешь, с кем связался.
– А кто ты, великий и ужасный? – с усмешкой, в которой было мало радости, спросил Артем. Как убивать это злое существо, он не знал и очень не хотел этого делать.
– Я мастер проклятий великий Сунь Вач Джин. Трепещи и бойся, смертный! – с громадным высокомерием ответил человечек.
– На китайца ты не похож, мастер. Балдыр, что ли?
– Сам ты балдыр, невежа. Не стой столбом, отправляй обратно, – капризно произнес уродец.
Артем горестно вздохнул – видно, нечего делать, придется убивать, раз он так просит.
– Подожди немного, – сказал он, – скоро придет Чучело, попросим ее принести нож, потом отправлю тебя.
– Зачем тебе ножик, идиот? – возмутился Сунь Вач Джин. – Отправляй немедленно.
– Без ножа не могу, по-другому тебе будет больно. А ножом чик по горлу – и в колодец, – ответил Артем.
У мастера проклятий взметнулись густые брови, и он вытаращился на человека. Какое-то время рассматривал его. А потом с возмущением спросил:
– Ты что, убить меня собрался?
– А как иначе я тебя верну обратно? – в ответ спросил Артем. – Я по-другому не умею.
Человечек с шестеренкой на голове долго изучал лицо большого человека, надеясь увидеть на нем следы того, что называется неудачной шуткой. Но дылда оставался скорбно молчаливым, и великий Сунь Вач Джин понял правду. Дылда решил разделаться с ним таким жестоким способом. Он понял, что тому уже приходилось убивать и он сделает то, что обещал, не сомневаясь.
«Что же за судьба у меня такая глупая? – почти плача подумал он. – За что меня прокляли еще до моего рождения? Все мастера как мастера, а я только ломаю. Теперь еще и домой смогу вернуться лишь с перерезанной глоткой. Вот смеху будет у братьев».
– Ты маг или не маг? – наконец смог выдавить он из себя.
– Нет, я не маг, я только учусь, – ответил дылда, – вот экспериментировал, и получился вызов. Теперь не знаю, что с тобой делать и как вернуть тебя обратно. Но ты не бойся, я тебя не больно зарежу, – утешил он гремлуна.
«Ну точно, проклят я, – подумал гремлун и завозился на лавке. – Первый неудачник-экспериментатор смог меня вызвать. Как такое без проклятия могло произойти?»
– Сплети плетение, я покажу какое, и отправь меня обратно, – сказал он, немного подумав. – Вот смотри… – Он в блокноте начертил диаграмму огрызком карандаша. Вывел замысловатые кривые. Посмотрел и остался доволен. Его кривые были самыми кривыми, четкие прямые – самыми прямыми, и плавные линии с пунктирами выведены идеально. – Понял? – посмотрел он на человека.
– Если честно, нет, я не вижу здесь заклинания. Вижу только систему координат по осям. Я бы так сказал – икс, игрек, зет и точки на кривых. И что я должен из этого понять? Точка А – это мы сейчас, точка Б – это место, куда нужно перенестись? Так?
– Нет, не так, дикарь, ты должен был по изменению длины волны узнать свое заклинание, – ткнул гремлун карандашом в рисунок. Взять вот это значение от этой точки до этой, только и всего. Остальное я уже рассчитал и сделал.
– Ты это серьезно? – Артем с усмешкой посмотрел на важно надувшегося человечка. – И как я это сделаю? Из пункта А в пункт Б выехал поезд со скоростью сорок километров в час, а из пункта Б в пункт А прилетел коротышка со скоростью мухи. – Артем, задумчиво рассматривая рисунок, потер подбородок и закончил: – Вопрос: сколько лет пилоту?
– Это что, так звучит заклинание? – удивился Сунь Вач Джин. – Давай, плети его.
– Я не могу! – огорченно ответил человек. – У меня пальцы не двигаются. – И он показал свои руки, на которых были толстые скрюченные пальцы. Он немного подвигал ими, и тут гремлун увидел на них следы своего проклятия.
– О, великий создатель галактики! – ударил он себя по лбу. – Вот она, судьба-злодейка!
Его прошлое догнало его. Он вспомнил, как одна молодуха, родившая дочь, молилась ему, чтобы у ее сестры, родившей мальчика, отсохли руки. Она принесла богатые дары и много Эртаны. Поэтому часть он смог выделить на проклятие. Только вот отсохли руки не у нее, а у мальчика. И теперь эти руки собираются его убить.
– Как несправедлива судьба! – горько завыл гремлун. – Делаешь, делаешь людям добро, а они в ответ к тебе только с черной неблагодарностью.
– Да не убивайся ты так! – успокаивал его дылда. – Это лучше, чем размозжить голову или задушить. Жаль, нет пистолета, а лучше с глушителем, чтобы звука слышно не было. Так там вообще ничего не успеешь почувствовать. Раз – и дырка в голове.
При словах человека гремлун схватился за голову, потом за шею и вновь за голову.
– Дырка в голове… – повторил он. И, глядя на воодушевившегося человека, пришел к выводу: «Я породил мастера-убийцу». Стольких способов умерщвления он не слышал за всю свою жизнь. – Давай попробуем не так кардинально решить этот вопрос, – предложил он. – Мы же с тобой, дылда, существа разумные, хотя ты и человек. Но мыслить уметь должен? – Причем в последней его фразе было не утверждение, а звучал вопрос. Но Артем на такие высокие материи не обратил внимания:
– Согласен, карапуз, – ответил он. – Готов выслушать твои предложения.
Услышав слово «карапуз», мастер посмотрел подозрительно на человека, но тот и не думал смеяться. Значит, ничего в этом незнакомом слове оскорбительного для него нет, решил он и спросил:
– Ты какое заклинание произнес, когда меня вызвал?
– Перпетуум мобиле, – смущенно повторил Артем свое заклинание.
Гремлун подумал. Почесал мочку уха.
– Не слышал такого. Ну не в этом дело. Следуя логике… Ты вообще, человек, с логикой знаком? – спросил он.
– Знаком, карапуз, каждый умный человек знаком с логикой, – ответил человек. – Говори дальше.
– Умный он, – проворчал Сунь Вач Джин, стараясь не смотреть на его руки. – Так вот, – продолжил он тоном ученого, читающего лекцию студентам, – следуя логике, если произнести фразу наоборот, есть большая вероятность того, что ты меня вернешь обратно.
Артем с сомнением посмотрел на человечка, сидевшего с важным видом победителя в философском споре.
– Вообще-то это не очевидно, но попробовать можно.
– Чем дальше, тем интересней, – произнесла Агнесса. Уселась поудобнее. – Они оба до странности дружат с логикой. Вернее, с головой. Вывести такую взаимосвязь может, как выразился гремлун, или идиот, или полный профан в магии. Вижу, тут собрался полный букет неудачников со всего света.
Арингил только хмуро посмотрел на тифлинга. Девушку забавляла эта ситуация, и только. Он же так легкомысленно относиться к подопечному не мог, но и вмешаться наяву тоже не позволялось. Он мог являться ему во сне, и только ограниченное количество раз, до следующего перекрестка.
Артем стал смотреть магическим зрением, сплел морской узел и произнес:
– Мобиле перпетуум.
Гремлун стал надуваться, как воздушный шар, и сделался круглым. Его глаза то ли от внутреннего повысившегося давления, то ли от сильнейшего удивления результатом заклинания вылезли из глазниц и топорщились, как два маленьких шарика. Артем почувствовал, как еще треть силы покинула его, принеся с собой опять ощущение опустошения, и испугался, что человечек сейчас лопнет.
– Что ты сделал, придурок? – задушенно прошептал мастер проклятий. – Спасай меня-а! Сделай что-нибудь, – уже тише проговорил он, хрипя и надуваясь еще больше.
– Я не знаю, как! – воскликнул в отчаянии человек. Он заметался по комнате, резко остановился и предложил: – Может, ты пукнешь?
Услышав необычное предложение, великий Сунь Вач Джин поднапрягся, даже посинел, но только еще сильнее надулся. Испуганный Артем хлопнул его по животу, и человечек резко выпустил ветры. Со звуком «вж-ж-жз» он неожиданно взлетел, словно воздушный шарик, который надули и отпустили. Ударился головой о потолок, изменил направление и, сопровождая полет криком «о-оу», врезался в стену – одну, вторую – и вылетел в окно. После себя оставил резкий вонючий запах, который распространился по всей комнате. Артем не выдержал, открыл дверь и подбежал к окну глотнуть немного свежего воздуха. Уже достаточно рассвело, но летуна нигде не было видно из проема окошка. Артем только рассмотрел, что находится на первом этаже и до земли метра полтора.
Агнесса повалилась на спину и хохотала до слез, Арингил не смог сдержаться и улыбался.
– Каким чудом или волей провидения сюда собрали вместе столько… столько… я даже не знаю, как их назвать, – простонала тифлинг. – Этот мастер-неудачник, оказывается, умеет летать. Я думаю, дальше нас ждет много чудных открытий. – Она вытерла слезы и, захлебываясь смехом, отрывисто проговорила: – Надо же предложить такой выход: «пукни». – Агнесса не могла остановиться. – И ведь, что странно, сработало. Мастер это сделал и улетел. Мы от горя не умрем, мой милый ангел, – немного успокоившись, сказала она. – Мы с тобой умрем от смеха.
Артем, чтобы не дышать вонью, вышел из комнаты и побрел по небольшому, но темному коридору. Сюда свет проникал только из его комнаты. Он свернул направо и увидел каменные ступеньки, ведущие вниз. По ним не задумываясь спустился, толкнул тяжелую дверь и вышел во двор.
Все так же стояли кони у ворот, дремали часовые, сидя на чурбаках, и больше никого. Он тоже уселся на ступеньки и стал с наслаждением вдыхать воздух. После спертого запаха его комнаты воздух на улице казался сладким, и им хотелось дышать и дышать.
– Ты чего тут расселся? – услышал он грозный окрик у себя за спиной. Не вставая, Артем оглянулся и увидел того самого воина, что был одет лучше других и почтительно стоял у крыльца, ожидая сюзерена.
Он поднялся, слегка поклонился и ответил:
– Я не помню, кто вы, но не позволю так с собой разговаривать. Потрудитесь принести извинения во избежание проблем! – Артем потяжелевшим взглядом посмотрел на крепкого воина в кольчуге.
Тот усмехнулся, сплюнул ему под ноги и спросил:
– А что ты можешь, маг недоделанный?
– Могу дать в морду, – спокойно ответил недоделанный маг.
– Ну, попробуй! – рассмеялся воин и тут же получил ногой между ног. Он согнулся, ухватив себя за пах, и прохрипел: – Это же не морда!
– А я бью два раза, – ответил Артем и четко врезал с правой апперкотом. Воин рухнул. – Нокаут! – Маг оглянулся, на него смотрели четыре глаза проснувшихся часовых.
– Если кому расскажете, – сказал он им, – прокляну, и ваши мужские причиндалы перестанут работать.
Те замахали руками:
– Нет, нет, ваша милость, ни в жизнь и никому.
«Так я вам и поверил, – подумал Артем. За то, что нажил врага, он не переживал, лишь бы враги не были сильнее него. – Пойду, потренируюсь», – решил он. Перешагнул через лежащего воина и вошел в башню.
Артем дрался с детства. В драках был лют, и местные пацаны, зная, что он будет биться до смерти, старались его не задевать. Учась в музыкальной школе, ходил на самбо. Потом в институте у физрука занимался боевым самбо. Не новомодными карате или кунг-фу, что крутили по видаку, а нашим родным, испытанным. Преподаватель заметил его тягу к рукопашному бою и стал ему потихоньку показывать ударную технику. Драться приходилось и в институте, когда отправляли в стройотряд и работать нужно было где-нибудь в сельской глубинке. Обычно строили телятник или свинарник, а по вечерам ходили на танцы в сельский клуб. Местные парни, завидуя хорошо подвешенным языкам заезжих, считали своим долгом наказать городских. С сигаретой или папироской во рту, с обязательным пиджаком, наброшенным на плечи, ленивой походкой вразвалочку, красуясь перед девчонками, они подходили к ним и начинали разговор, который непременно переходил в драку. В драке Артем всегда был изобретателен, ловок и беспощаден, но не всегда выходил победителем. Учитель говорил, что это качество берсерков, наплевав на самосохранение, впадать в боевое безумие.
– Ты, Артем, испытываешь упоение в бою, – говорил он, – но подготовлен слабо для такого боя, поэтому всегда ходишь по краю бездны. Один на один еще сработает, но против толпы это провальная тактика. Сдерживай свои эмоции, не позваляй им взять верх над собой. Если ты соединишь талант бойца и качество отличного тактика, это сделает из тебя великого рукопашника. Кроме того, поможет тебе найти свое место в жизни.
Но вот это Артему никогда не удавалось. Он мог увидеть слабые стороны противника, но воспользоваться ими не успевал. Когда начиналась драка, он забывал обо всем и просто испытывал наслаждение от процесса потасовки. Понимая, что в кулачном бою они проигрывают, местные хватались за оглобли, вилы или просто вытаскивали колья из палисада, и драка разгоралась с новой силой. Вот его всегда били именно палками, стараясь вывести из строя первым. Удивительно, что за все время при этом никого не покалечили и не убили. Ну, а после все побитые, победителей никогда не было, шли в обнимку пить горькую. Только Артем, если не оказывался на больничной койке, всегда отказывался, так как вообще не пил.
