Глава 23
Нас пытались взять штурмом. Трижды за эту зиму. Один раз в начале и два раза уже под конец. Словно Коррину надоело стоять у наших ворот, и он надеялся, что вдруг ему повезет. Не повезло. Не так-то просто взять Небесную Нит. Почти невозможно. Только Эрнану удалось.
Вот только запасы еды подходили к концу. Вода у нас была, тут свой источник. А вот с едой плохо. Еще немного, и все.
Еще немного, и люди начнут умирать с голоду.
Ко мне уже не раз подходили, просили открыть ворота. Сдаться или собрать все силы и броситься в бой… что тоже равносильно сдаче. У нас не хватит сил для битвы. Мы умрем. Но лучше быстро, в бою, чем медленно умирать от голода.
Я отказывалась каждый раз.
Но каждый раз отказывать было все сложнее и сложнее.
Возможно, это и правильно, лучший выход. Но я не могла. Я дала себе слово – ждать. До последнего. Эрнан вернется. Пока еще решаю я. И, значит, я не позволю открыть ворота.
В голове легкий туман. Полдень, но я едва вылезла из кровати.
Вчера я снова взяла у Флир лунную росу, рука дрогнула, и я налила себе больше, чем надо. Теперь весь день сонная, голова раскалывается.
В бездну все!
Иногда хочется выпить всю банку и не проснуться вовсе.
Снова поднялась на стену.
Лагерь Коррина за стеной. Упрямая скотина! Сколько можно торчать здесь!
Я ненавижу его.
Только теперь, наконец, начинаю понимать, что такое ненависть. Когда-то я говорила, что ненавижу Эрнана. Но нет. Ненависть – это совсем другое. Ненависть опустошает, не оставляет сил, сжигает все.
Пепел в моей душе.
Не на что надеяться. Чудес не бывает.
Я ненавижу.
Коррину никогда не надоест, он не уйдет, пока не получит свое. Зачем драться, если мы сдадимся все равно?
Прислонилась лбом к каменной стене. Прохладная, чуть сырая, это помогает немного прийти в себя.
Но что толку?
Повернувшись, привалилась к стене спиной. Медленно сползла вниз, села.
Закрыла глаза.
Очнулась от того, что кто-то тряс за плечо.
– Луцилия?
Лохан, конечно. Он переживает за меня. Сам за эту зиму исхудал едва ли не вдвое, постарел даже. Взгляд тяжелый, усталый. Он тоже понимает, что чуда не случится, и мы просто тянем время.
– Луцилия, что с тобой? Тебе плохо?
Я покачала головой.
Нет. Все хорошо. Ничего нового не случилось. Просто нет сил.
– Устала, – говорю я.
Он долго смотрит на меня, поджав губы.
– Может, пойдем, потренируемся? – и неуверенно улыбается. – Разомнемся, помашем палками?
«Махать палками» – это я так говорю. Мне все кажется, что то, как я это делаю, на бой похоже мало. Баловство… Палки. Но действительно помогает. Когда все тело болит – уже не до душевных мук. Отчего-то вдруг неуместно подумалось, что Флир бы в ответ предложила Лохану помахать палками иного рода, тоже помогает отвлечься, знаете ли. Ох… Боги! О чем я только думаю?
Лохан протянул мне руку, предлагая помочь подняться на ноги.
У него была такая широкая и жесткая ладонь, словно каменная. Крепкая. Лохан красавец и герой, верный и преданный мужчина, который всегда рядом.
– Идем, – говорю я. – А можно в этот раз не палками, а по-настоящему?
– Можно, – говорит он.
Холодная рукоять сама скользнула в ладонь.
– Нападай! – Он все так же небрежно держал свой полуторный меч одной рукой, но в глазах уже мелькнули веселые огоньки азарта.
И я бросилась в бой.
Я рубила изо всех сил, давно уже не боясь его ранить. Он всегда успевал раньше, увернуться или парировать, и тогда сталь звенела о сталь. Удар, еще удар!
Мне нравилось.
– Молодец! Давай! Не спеши. Двигайся, давай-давай!
– Защищайся! Я достану тебя!
Он смеялся.
И туман в голове постепенно рассеивался, и мне самой становилось весело и легко. Весь мир сжимался до нас двоих и наших сверкающих клинков. Словно песня.
– Не смотри на клинок, смотри в глаза! Давай, про ноги не забывай. Локти не расставляй! Теперь сверху! Молодец! Еще!
Можно было забыть обо всем. Следить только за собственным телом, за его руками, за мечом в его руках. И больше ничего.
– Ноги! Еще, вперед! Корпус влево! Давай, еще! – он не давал мне ни на мгновение расслабиться и сам увлекся. – Еще! Молодец, Тиль!
Увлекся.
Собственное имя вдруг резануло слух. Я вздрогнула, и Лохан сам тут же понял свою оплошность. Остановился и едва не пропустил удар.
Я опустила клинок.
– Простите, ваше величество, – сказал он.
– Все хорошо, – я попыталась сделать вид, что ничего не случилось. – Давай, продолжим?
Боевая стойка. Удар, еще удар.
Мы дрались все так же яростно. Но веселья уже не было.
Лохан молчал. Лишь изредка:
– Справа, ваше величество! Не торопитесь так.
Такая тонкая, невозможно тонкая грань…
Тиль.
Никто кроме Эрнана не называл меня так.
Еще только Оуэн в далеком детстве. Но больше никто и никогда.
* * *
Меня разбудили трубы.
Я вскочила. Сначала даже не поверила своим ушам. Что это?
Не так было, когда Коррин начинал штурм. Иначе. Издалека. А потом рядом, уже трубы Коррина. Но наступление они трубили иначе.
Я со всех ног кинулась к стене.
Что-то происходило там.
Лохан уже стоял на стене, напряженно вглядываясь, всем корпусом подавшись вперед.
– Что там? – на ходу окликнула я.
– Наши трубы! – в его голосе напряженное торжество.
У меня аж перехватило дыхание.
– Наши? Это твои люди подошли? Но, мне казалось, при Бранке…
Нет, я, конечно, все поняла сразу, но даже самой себе боялась признаться. Нет-нет-нет… мне это снится?
Лохан повернулся ко мне.
– Трубы Эрнана, ваше величество. Они зовут к наступлению!
Мне снится?
Я не правильно поняла?
И трубы лорда Коррина откликаются на этот зов. Я вижу движение внизу. Суету, почти панику. Они не ожидали. А там вдали…
– Ты уверен?
– Да, ваше величество, – говорит он, голос чуть дрожит от волнения.
Еще ночь, небо даже не начало сереть, только вот-вот…
Эрнан?
– Он вернулся?!
И я с визгом, как девчонка, бросаюсь Лохану на шею. Обнимаю, что-то кричу. Я даже плохо понимаю что. Это невероятно. Я уже почти перестала ждать… О, боги! Какое счастье!
Лохан стоит молча и неподвижно. А я вишу у него на шее и визжу от радости.
* * *
Два дня и две ночи прошло.
Я почти все это время не сходила со стены. Смотрела. Ждала.
Я видела бой вдали. Отсюда почти не разобрать. Но я была уверена, что войско южан разбили. Лагерь Коррина на холме у наших стен сдался лишь к вечеру второго дня.
Лохан вывел солдат навстречу, помогать. Я осталась. Там еще было неспокойно, я не могла мешать.
И только утром третьего дня я увидела всадников у ворот.
Кинулась вниз, встречать.
Эрнан ехал впереди.
Он жив!
Я готова была прыгать от радости. Значит, все это неправда! Все эти слухи! Ничего с ним не случилось, все хорошо. Коррин врал мне! Как я могла сомневаться?!
Эрнан остановился. Оглядел площадь, словно ища кого-то. Скользнул по мне взглядом…
Боги, да меня, наверно, и не узнать. В мужской одежде, страшная, исхудавшая, с мечом на боку.
Скользнул взглядом и вернулся.
– Тиль? – неуверенно позвал он.
Я шагнула вперед.
Он спрыгнул с коня. Один лишь вздох, и уже сжимал меня в объятьях.
– Нарин…
Я прижимаюсь к нему щекой, всем телом…
Он жив, боги! Он жив! Что еще может иметь значение?!
И он находит губами губы, впивается в них, так жадно целуя меня, что дыхание перехватывает и кружится голова. И его руки уже скользят по моему телу, так безумно и страстно…
– Я так скучал, – глухо шепчет он.
Я тоже скучала, но не здесь же, при всех.
– Мне рассказывали ужасные вещи, – тихо говорю я, пытаюсь поймать его руки, остановить, но ничего не могу сделать. – Но верила, что ты вернешься.
– Как я мог не вернуться к тебе?
Его глаза лихорадочно блестят.
Его руки… Он все еще не отпускает меня. На какое-то мгновение это пугает. Мне кажется, я уже видела такой же блеск в глазах Хаддина.
– Я хочу тебя, – говорит он. – Прямо сейчас.
– Идем, – я тяну его, мне вдруг неловко, щеки заливаются краской, хочется уйти отсюда.
Что-то…
Вижу, как напряженно стоит рядом Лохан и его ладонь, словно невзначай, ложится на рукоять меча.
Что-то не так. Я не могла отделаться от этого чувства.
Я счастлива, но что-то не так.
– Лохан, – говорю я, – отведи лошадей на конюшню. Проследи, чтобы людей накормили и они могли отдохнуть.
Эрнан отстраняется от меня, и его пальцы вдруг так сжимают мои запястья… до хруста. Я вздрагиваю, изо всей силы кусаю губы, чтобы не закричать.
Возможно, я не имею права распоряжаться сейчас, приказывать что-то Лохану… мне просто хочется, чтобы он ушел. Начинает бить дрожь.
– Мне больно, Нарин, – шепотом говорю я. И он отпускает.
Отпускает.
– Прости, – говорит он. Нежно обнимает меня. – Я не хотел. Идем, Тиль.
Зарывается носом в моих волосах. Дыхание сбивается.
И мы идем.
Он почти тащит меня, я не успеваю так быстро. Еще по дороге он начинает расстегивать ремни на доспехах. Я вижу, как он торопится, как возбужденно дрожат его ноздри. И мне становится не по себе. Словно это какой-то другой человек. Чужой. Словно не тот, что оставил меня почти полгода назад. Которого я любила и который любил меня.
Я не могу понять – что же не так?
Его страсть меня так пугает?
Но я тоже хочу его. Я тоже! Всего! Прямо сейчас! Я так долго ждала, я верила, что он вернется… это вся моя жизнь… я мечтала… Нам больше ничего не может помешать!
Что не так?
Стальная кираса осталась валяться где-то на лестнице. Рядом с дверью стеганый поддоспешник. Рубашку и штаны он стащил уже в спальне, так быстро, что я не успела опомниться. Мою сорочку он порвал прямо на мне, не желая больше ждать. Подхватил на руки и повалил на кровать.
Я вскрикнула.
Но не успела, он уже целовал меня.
Такая дикая бешеная страсть, звериный голод. Я даже не понимала – хорошо ли мне или плохо… мне же всегда было так хорошо с ним. Но сейчас… так быстро, так яростно, почти до боли… что я не в силах была даже осознать, не успевала. Я не готова…
В какой-то момент мне стало действительно страшно.
Словно все это происходит не со мной.
Не так.
Словно Эрнан сейчас не со мной. Словно ему все равно, кто перед ним, он просто хочет удовлетворить свое желание. Он не видит меня… он где-то там…
Капельки пота на его лбу.
– Нет, подожди, – пытаюсь я.
Я пытаюсь заглянуть ему в глаза, я пытаюсь почувствовать его, как прежде. Пытаюсь даже упереться ладонью ему в грудь, остановить… совсем немного… просто я…
Он хватает меня за плечи и прижимает с такой силой, что я не могу вздохнуть.
– Нет, – беззвучно шепчу я, голос садится. – Нет! Нарин, нет…
Он не слышит меня.
Мне больно.
И слезы текут по щекам.
Я так ждала его… я так…
Я даже не сразу понимаю, когда все закончилось.
Он отпускает меня. И падает рядом на кровать. Ложится на спину.
Я тихо отползаю в сторону. Хочется вскочить, убежать, но нет сил. Нет сил даже подняться, даже сесть. И я сворачиваюсь в клубок, зажмуриваю глаза. Потом открываю. Всхлипываю.
Он медленно поворачивает голову ко мне. Смотрит.
Что-то меняется в его глазах. Безумный блеск уходит, сходит пена.
Что-то… Понимание? Ужас? Да, почти ужас…
По моей щеке катится слеза.
И он вдруг со стоном поворачивается на живот, уткнувшись лицом в подушку. Я вижу, как напрягается спина, как сжимаются кулаки и белеют костяшки на пальцах от напряжения. Хрипло и неразборчиво ругается, сам на себя. Потом, словно очнувшись, поворачивается ко мне.
– Тиль… я напугал тебя, да?
– Да, – тихо говорю я.
– Прости…
И он снова бормочет какие-то проклятия, я не могу разобрать.
Я вижу, ему страшно самому.
Шрам у него на спине, под лопаткой. Затянувшийся, но все еще свежий. Ножом? В сердце?
Мне так хочется спросить – как это было. Но я боюсь, что он скажет правду. Вдруг все именно так, как говорил Коррин. И я боюсь, что он солжет мне.
Я молчу.
Он отчетливо скрипит зубами.
– Такого больше не повторится, Тиль, – говорит мне.
Я вижу, как ему плохо самому. Он потерял контроль, а теперь… Я даже боюсь думать, что это значит. Боюсь, что он никогда уже не будет прежним.
* * *
Я сидела с ним рядом на пиру.
Мы праздновали все разом – его возвращение, победа в Гилтасе, победа здесь. Эрнан наголову разбил войска Коррина и его самого взял в плен.
Я вдоволь полежала в горячей ванне, хорошенько вымыла волосы, велела уложить их красиво. Надела лучшее платье.
Вот только на руках остались синяки. Нет, под кружевами почти не видно, но… Эрнан сидел рядом, и он заметил, конечно. Вздрогнул, поджал губы. И ничего не сказал.
Мои сны. Я видела его мертвым. Я видела, как он мертвым возвращается ко мне.
И мне было страшно.
Даже проскользнула дикая мысль: лучше бы он не возвращался. Но нет же! Я сразу отогнала ее. Он здесь. Все будет хорошо. Может быть, пройдет время, и все уляжется. Все наладится. Ну что такого случилось, на самом деле? Я пыталась уговорить себя. Но где-то в душе понимала, что ничего уже не изменить.
Если бы он не вернулся – мы бы тут умерли. От голода. Или Коррин наконец бы добрался до нас. Без Эрнана мы были обречены. Это лишь вопрос времени.
Я видела, как люди радуются. И радовалась вместе с ними, но…
Потом поднялся Лохан.
– Я хотел бы выпить за королеву! – сказал он. – За ее мужество! За ее волю и веру! Только благодаря ей Небесная Нит выстояла в эту зиму. За королеву!
– За королеву! – грянул зал.
У меня зазвенело в ушах и вспыхнули щеки.
Потом Лохан говорил что-то еще, я почти не слышала слов. Я понимала, что это правда, но когда говорят о тебе, вот так… страшно смущалась.
Эрнан улыбался. Он слушал внимательно и был рад. Он мной гордился, наверно.
– За королеву!
Он выпил свой кубок до дна. Я едва прикоснулась. Мне было нехорошо.
Он много пил. На этот раз на самом деле, не воду, как было в тот первый раз. Эрнан, всегда такой спокойный и сдержанный, сейчас орал вместе со всеми победные песни, и у него заплетался язык. Не то чтобы я никогда не видела его пьяным… сейчас половина рыцарей напилась еще похлеще его. Но что-то было не так.
Может быть, я придумываю себе все это? Просто схожу с ума?
Я просидела с ним до самого конца.
Я видела, что он уже не стоял на ногах, как Лохан и Арек с другой стороны под руки ведут его в спальню. Я пошла к себе.
Ночь была ясная. Полно звезд. Я вышла на балкон, немного подышать. Ветер нес терпкий аромат мирта и кипарисов, вдалеке шуршал прибой.
Постоять так немного, прийти в себя.
Тихий стук в дверь.
– Ваше величество!
Лохан?
Я подошла, открыла сама.
– Что-то случилось?
– Нет. Простите, что побеспокоил вас, – ему явно было неловко, он не мог подобрать слов. – Простите, ваше величество. Я всего лишь хотел сказать: будьте осторожны.
Он кивнул на мои руки. Синяки. У меня нет праздничного платья, полностью закрывающего руки, я и так нашла самое закрытое… Только повседневные, да и то… Может быть, стоит сшить?
О боги, о чем я думаю! Такого больше никогда не повторится!
Я кивнула. Буду. Я буду осторожна.
– Ваше величество, – сказал Лохан. – То, что говорили о нем – почти правда. Короля действительно серьезно ранили. Ножом в спину. И даже думали, что он умрет. Но он не умер… Только после этого он словно стал другим человеком. Совсем другим. Я говорил с Ареком… После того, что мы видели в Тааракаре, тех оживших мертвецов… – Лохан запнулся, скрипнул зубами, долго смотрел на меня. – Простите. Будьте осторожны, ваше величество.
Он стоял передо мной такой бледный и хмурый, еще более осунувшийся, чем даже в самые тяжелые дни осады.
– Все будет хорошо, Лохан, – сказала я.
Он кивнул.
Потом я закрыла за ним дверь. Без сил опустилась на пол. Закрыла лицо руками.
Мои сны…
