Глава 21

Парадных доспехов у него не было.

Да и вообще, то, что у него было, скорее подходило небогатому наемнику, чем королю. Ни один уважающий себя рыцарь не стал бы выезжать в таком виде на замковую площадь. Но Эрнана это ничуть не смущало. Доспехи были крепкие, надежные, хорошо подогнанные, хоть и собранные из разных частей. Он говорил, что привык, ему так удобно, а красота его не заботила вовсе.

Он стоял на ступенях.

Войско за стенами Нит уже собралось. Еще немного, он запрыгнет в седло и…

У него здоровенная ссадина на скуле. Это я своей табуреткой, прошло всего три дня. Так мало времени у нас. Совсем нет времени. Еще бы немного, и все бы улеглось, но пока…

Мы не разговаривали эти три дня. Совсем.

И теперь мне страшно.

Нельзя отпускать его так.

Я не спала всю ночь, пыталась, но не могла уснуть. А под утро задремала в кресле на балконе, сама не заметив как. И едва не проспала. Никто не разбудил меня.

Еще немного, и он уехал бы не попрощавшись.

Но пока он стоял.

Я бежала со всех ног, едва успев одеться, толком не умывшись, не расчесав волосы, растрепанная, с красными от ночных слез глазами.

Боялась не успеть.

Он ждал.

Он мог бы зайти ко мне сам. Но он стоял здесь, ожидая, пока я, наконец, проснусь.

Не зная, приду ли я вообще.

Я едва не полетела с лестницы в спешке, едва не споткнулась. Видела, как он дернулся, уже готовясь меня поймать. Но я устояла.

Спустилась.

Остановилась в двух шагах от него. Два шага разделяли нас, две ступени. Я стояла, глядя на него почти сверху вниз.

Тяжело дышала от быстрого бега, сердце колотилось как бешеное, горели щеки.

Он улыбнулся, глядя на меня.

– Рад, что ты пришла.

– Как я могла не прийти?

Он пожал плечами.

– Я обидел тебя. Вдруг ты решила не прощаться совсем? Не захотела видеть?

И снова слезы. Я и так рыдаю третий день.

– Я хочу видеть. Хочу, чтобы ты поскорее вернулся.

– Скоро не выйдет, до Гилтаса только месяц пути.

– Все равно. Я буду ждать.

Он сам поднялся на эти две ступеньки. Осторожно стер слезы с моих глаз большим пальцем.

– Не плачь, – тихо сказал он. – Все будет хорошо.

Я обняла его. Стальная кираса мешала, было неудобно. Я зажмурилась, дотянулась, прижалась щекой к его щеке. Словно в тот самый первый день, когда я чуть не прыгнула в окно, а он поймал меня. Когда мы лежали на полу, вцепившись друг в друга. И сейчас… Словно он самый близкий и родной человек на всей земле. Единственный. Если бы он не успел тогда, если бы я разбилась…

– Я буду молиться Небесной Матери каждое утро.

Он кивнул.

– Я люблю тебя, Тиль.

Я видела, как подошел Арек, встал рядом, за спиной. Пора?

Доспехи на нем были новенькие, золоченые, сияющие на солнце, украшенные эмалевым гербом. Арек весело ухмылялся, словно предстоящий поход казался развлечением ему. Да, может, и казался, он еще так молод, будущие подвиги и слава уже кружат голову. Он еще никогда в таких доспехах на войну не ходил!

– Пора! – окликнул он. – Давай, прощайся уже, кони заждались!

Арек никак не признавал официальных обращений к Эрнану, как к королю, только когда без этого совсем уж не обойтись. Не удивительно, он помнил Эрнана еще нищим мальчишкой, таскающим мешки за еду. Эрнана это вполне устраивало.

Он обернулся.

– Иду.

– Может, возьмем ее с собой? Она хорошо дерется! – Арек засмеялся, потер свою щеку в том месте, где у Эрнана была ссадина. – Забьет табуреткой кого угодно, даже самого Кайлар-шаха!

– Нет, – Эрнан улыбнулся, снова повернулся ко мне. – Оставайся тут, – сказал он мягко. – Королева Таррена. Присматривай за домом, пока меня нет.

– Хорошо.

Я поцеловала его.

Он еще раз обнял меня, как-то судорожно вздохнул.

Решительно сделал шаг назад и в сторону.

– Я буду скучать, Тиль.

– Давай уже! – фыркнул Арек. – Прощаться ночью надо было, наедине!

Эрнан кивнул мне, улыбнулся так, словно извиняясь.

Быстро спустился, отвесил Ареку крепкий подзатыльник, и тот едва устоял на ногах.

– Заткнулся бы. Тебе вообще прощаться не с кем.

– Это мне-то? Да у меня такие девочки!

Эрнан развернул Арека и почти силой потащил вниз.

– Пошли… – и еще пару крепких слов, совсем не для слуха принцессы. Арек ответил тем же.

Мальчишки, идущие на войну.

Лохан стоял внизу. Молча, почти неподвижно, вытянувшись перед королем.

Эрнан подошел к нему, что-то сказал.

– Да, ваше величество, – услышала я.

– Береги ее, понял. Отвечаешь головой.

Лохан остается здесь, со мной.

Потом я смотрела, как Эрнан садится на коня. Он махнул мне рукой на прощание.

И я осталась одна.

Пустота.

Невероятная пустота накрыла меня.

Замок опустел. Стало тихо. Мне все казалось – ветер тревожно воет в арочных галереях. Море потемнело вдали, посерело небо. Скоро осень, начнутся дожди.

Помню, в детстве Оуэн говорил, что осень – лучшее время, чтобы ставить паруса. Осенние ветры щедро наполняют их. Мы играли в пиратов. Или в отважных воинов, идущих на войну к далеким берегам. У нас был даже свой корабль, стоящий на берегу. Большой, словно настоящий, шагов десять в длину, с длинным бушпритом, косыми белоснежными парусами, бочкой на грот-мачте. Оуэн шустро лазил по вантам, глядя вдаль, приставляя ладонь ко лбу, закрываясь от солнца.

Отец тогда только вернулся из Гилтаса, и мы сами сражались за Восточный Улар. У нас были деревянные мечи и бездна отваги.

Эрнан тоже поплывет, но не отсюда, а от Бранка, войска собираются там. Здесь мелководье и слишком много подводных камней, большим кораблям не подойти. От Бранка удобнее.

Я бы тоже хотела отправиться с ним.

Он, конечно, не взял бы меня. Зачем? Только мешать.

Да и здесь, дома, тоже кто-то должен остаться. Мало ли что.

Чтобы было к кому возвращаться.

Очень важно – когда дома тебя ждут.

Я лежала на кровати, на спине, раскинув руки, глядя в потолок.

Тихие шаги.

– Луцилия…

Это Флир пришла.

Не могла сказать, что хотела ее видеть. Но, наверно, лучше с ней, чем в тишине.

– Так одиноко, – сказала я. Скорее не ей, а так, в пустоту.

– Да, – тихо ответила Флир. По ее щеке скатилась слеза. – Очень.

– Ты тоже проводила кого-то сегодня?

Флир кивнула, стиснула руки на груди, потом подошла, села на край кровати.

– Он никогда не женится на мне, – сказала она с горечью.

У меня кольнуло в груди.

Но нет, конечно. Флир говорит о ком-то своем…

– Кто? – спросила я.

Флир покачала головой.

– Я никому не нужна, – сказала она. – Благородные лорды не возьмут меня в свою семью. Мой отец беден, мое происхождение сомнительно. Мой дед был наемником, потом получил должность при дворе. Да, моему отцу принадлежит клочок земли на севере, но слишком маленький, чтобы это имело какое-то значение. И не замок – сарай. Лорды не заключают браки с такими, как я. Я им не ровня. А наемникам Эрнана я тоже не нужна. Им нужно утвердить свое положение, получить не только рыцарское звание из рук короля, но и что-то еще. Им нужны богатые и знатные жены. Они хотят только развлечься со мной, но связывать себя обязательствами не хотят.

Я смотрела на нее почти с удивлением, никогда не видела Флир такой. Никогда не слышала от нее таких слов.

Отчего-то казалось, дело не в рыцарях вообще, кто-то умудрился ранить ее сердце.

Я думала, это невозможно.

Наемники Эрнана, значит. Кто-то из тех, что пришел с ним.

– Рух? – сказала я наугад.

Флир вздрогнула.

– Да, – сказала она.

Рух из Сатора, длинноволосый красавец, такой утонченный, похожий на принца и лицом, и манерами. Он играет на лютне, поет и сражается с одинаковой страстью. Я ведь видела их с Флир в саду под моим окном.

– Он отказал тебе?

Наверно, в моих словах непроизвольно скользнула издевка. Не специально, так вышло… Флир зажмурилась, всхлипнула.

– Он обещал жениться на мне. Он говорил мне столько красивых слов… Сын шлюхи!

Флир грязно выругалась, закусила губу, долго сидела молча. Я не торопила ее.

– Он обещал, – сказала она. – Я думала, это мой шанс. Он такой же, как я, его положение ничуть не выше. Даже наоборот. Ты знаешь, что его матерью была шлюха из Саторского борделя? А отец вообще неизвестно кто. Там он и на лютне выучился играть для гостей. А потом сбежал на войну вместе с какими-то заезжими наемниками.

– Ты его любишь? – спросила я.

Флир мотнула головой.

– Я не верю в любовь. Но мне было с ним хорошо, – обида в ее голосе. Верит она, просто не может признаться. Что сказать?

– Тогда чего ты ждала? – удивилась я. – Думаю, у него тоже хватает цинизма не верить в любовь, а поступать так, как выгоднее для него.

Флир нахмурилась. Наверно, она ожидала от меня чего-то другого.

– Рух сказал, что не вернется. Если все сложится хорошо, Эрнан обещал сделать его наместником в Уларе. Он женится на какой-нибудь местной княжне. Зачем ему я? Если плохо…

Флир замолчала.

Если плохо – он может не вернуться вовсе.

– Он вернется за тобой, – сказала я.

Флир вдруг дернулась, огонь сверкнул в ее глазах.

– Нет! Что ты можешь в этом понимать?! Ты думаешь, Эрнан любит тебя? Нет! Ты просто нужна ему! Ты знаешь, что на юге уже готовится восстание против него? Народ не хочет видеть захватчика на троне! Ты нужна ему, чтобы укрепить власть. Ты последняя наследница, женившись на тебе, он получает права на трон. Твой сын будет и вовсе полноправным наследником. Была бы ты дочерью конюха, а не короля, он бы даже не посмотрел в твою сторону!

Я почти не слушала ее.

Восстания на юге, значит? Я что-то слышала, но не думала, что это серьезно. В Митре? Оттуда ведь? Интересно, не рук ли лорда Коррина это дело? Не получил власть одним путем, так хочет получить другим?

Жена Коррина умерла много лет назад, он свободен…

Флир злилась.

Я широко улыбнулась ей.

– Значит, народ против? Думаешь, лорд Коррин в качестве моего мужа и короля народ устроит больше?

Я пыталась быть хорошей королевой.

Лорд Джерат завалил меня отчетами о состоянии казны, о долгах и расходах, о торговых сделках. Нет, он предлагал не мучить меня и взять все на себя, но я отказалась. Принимать сложные решения я пока не в состоянии, но хочу, по крайней мере, быть в курсе дел.

Только теперь я начала понимать, как тяжело было Эрнану. Он как раз старался все решения принимать сам. А для этого приходилось вникать во все подробности. И ему это неплохо удавалось. Впервые за последние несколько лет долги перестали расти и в казне появились деньги.

Я бы так не смогла.

Но пока его нет, нужно следить, чтобы положение, по крайней мере, не ухудшилось.

Удивительно, но я понимала, что Эрнана никто не учил быть королем, ему приходилось до всего доходить самостоятельно. Даже я изначально знала больше. Я помню, в детстве он едва умел читать. Мы с Оуэном пытались заниматься с ним, разбирали сложные слова, таскали ему книжки. Тогда я не задавалась этим вопросом, но ведь мальчику с конюшни вообще уметь читать не положено. Не говоря об остальных науках. Он хотел знать все. Он помнил, кто он. Верил, что ему это понадобится. Даже тогда…

Я смотрела на кипу финансовых отчетов, и у меня голова шла кругом.

А потом – еще большую кипу прошений и деловых предложений всех мастей.

Эрнан считал, что он должен научиться разбираться в этом. По крайней мере научиться, вникнуть, а дальше контролировать будет легче. Я тоже пыталась.

Не мудрено перестать спать, просиживая над бумагами до утра.

– Когда будете готовы, нападайте, ваше величество!

Лохан сам занимался со мной. Я попросила.

Я держала меч обеими руками. Деревянный, учебный, полуторный. Тяжелый!

Я сказала, что училась когда-то, мой брат учил меня. И Лохан предложил показать, что умею.

Прямо перед всеми, на тренировочном дворе. Пусть все видят! Пусть посмеиваются даже. Здесь нужно стараться вдвойне, чтобы не ударить лицом в грязь. Наедине с Лоханом я еще могла бы позволить себе драться вполсилы, жаловаться на усталость. Тут – нет.

Все смотрели.

Я немного размяла руки и плечи.

Лохан наблюдал за мной, улыбаясь чуть снисходительно.

Ничего.

Я буду учиться.

– Зачем это вам, ваше величество? – спросил он.

– Отвлечься от отчетов. Размяться. Лучше так. Вышивание дается мне еще хуже.

Он усмехнулся.

Не знаю зачем, но точно надо. Чтобы верить в себя.

Я взяла, чуть покачала меч из стороны в сторону, стараясь почувствовать его вес и баланс, настроиться. Левую ногу чуть вперед. Смешно это все, я знаю. Девочка с деревянной палкой в руках, лучше бы табуретку взяла, честное слово! И куда лезет? Да, я знаю. Многие думают именно так.

Нападать?

Лохан стоял совершенно расслабленно, опустив меч, даже, кажется, глядя в сторону.

И я решилась.

Оуэн говорил – руки недостаточно сильны, нужно размахиваться всем корпусом… ну, или как-то так. Это было давно…

Рубануть от плеча сверху вниз, со всей силы.

Первый раз было страшно. А вдруг я ударю его? Палкой. Вдруг он не готов. Ему будет больно…

Лохан отбил, конечно, одним легким ленивым движением. Потом еще. И подсечку.

– Да, ваше величество! Еще! А теперь слева!

Я лупила со всей дури, пока не выдохлась. Ненадолго меня хватило. Я едва дышала, болели руки.

– У вас хорошо получается, ваше величество.

Он это из вежливости, конечно.

Но не важно.

Рано или поздно это станет правдой.

– Отдохните, и давайте еще.

Все смотрели на нас.

– Я отдохнула. Давайте снова, сэр Лохан!

Удар!

Он только защищался пока, лишь отбивая, но я видела, как снисходительная усмешка в его глазах сменяется живым интересом, и даже уважением. Не моя техника вызывала уважение, конечно, но скорее настойчивость. Я смогу.

– Хорошо, ваше величество! Еще! Не пытайтесь подходить слишком близко, вам это мешает самой. Почувствуйте дистанцию. Еще!

У меня звенело в ушах и ломило кости.

– Еще, ваше величество!

Он хочет знать, надолго ли меня хватит? Я покажу!

– Еще!

А потом, вечером, я лежала без сил, не в состоянии даже подняться.

А на утро было еще хуже.

Ничего, неделя-другая, и я привыкну.

Надо же чем-то занять себя, пока Эрнана нет. Табуретка – это только начало.