Эпилог

Клешнев сдержал свое слово. Саша Квитко вечером оказался дома. Мальчик толком и не помнил, что с ним произошло, потому что все время спал.

Сам же Григорий и его сподручные, которых он забрал из отделения полиции, поздно вечером уехали из Тарасова. Чекмарев даже не подозревал, что до Воронежа он не доедет. Ночью проводница нашла его мертвым в тамбуре. Одна из пассажирок, врач-реаниматолог, ехавшая в том же вагоне, сказала, что симптомы указывают на обширный инфаркт.

Прошло три недели, мое ребро только-только срослось, как вдруг мне позвонила Родионова и попросила приехать в Центр изящных искусств. Она ничего не объяснила, но у меня возникло предположение, что Клешнев, обманув меня, снова дал ей о себе знать, а потому Светлана хочет опять нанять меня для охраны.

Я поехала на Соколиную гору, где находился Центр. На вахте сидела женщина, которую я видела только один раз, когда охраняла Родионову. Она меня вообще не запомнила и долго не хотела пускать, спрашивая, кто я, к кому и по какому вопросу. Меня это не обидело, а даже порадовало, что безопасность в Центре изящных искусств перестала хромать. Вахтерша позвонила Светлане Игоревне, спросила, можно ли меня пропустить, и только после ее положительного ответа мне было позволено пройти. Я поднялась на второй этаж, открыла дверь в приемную, где меня встретили дружными аплодисментами. Я смотрела на Светлану, Антона, Нику, Макса и Петю и ничего не могла понять, пока мне не вручили статуэтку.

— Евгения, это вам, точнее — вы, — сказал Родионов. — Она называется «Телохранитель».

— Я изобразила вас в прыжке. Вы произвели на меня такое впечатление, когда поймали Маяковского, — призналась Светлана, — что я в тот же день стала вас лепить.

— Все-таки тебе при жизни поставили памятник, — заметил Макс. — Между прочим, я сразу понял, что ты не летописец.

— Ой, а я до последнего в это верила! — призналась Ника.

— Если бы я случайно не оставил Маяковского на краю, то он бы не упал, и твой, Женя, прыжок не вдохновил бы Светланочку Игоревну на этот шедевр, — явно преувеличил свою роль Петя.

— А летописец у моей жены все-таки есть, — сказал Родионов и скромно добавил: — И это я.

Я еще никогда не получала за свою работу бонусов в виде статуэток с моим лицом.