Глава 12

Напряженность в отношениях супругов Родионовых никак не повлияла на их распорядок дня. Антон не отказался от утренней пробежки, а Светлана — от сладкого утреннего сна. Завтрак всем пришлось готовить себе самостоятельно, потому что Серафима не пришла. Уже перед выходом на работу Света обнаружила в своем телефоне эсэмэску от домработницы, в которой та сообщала, что ее сыночек заболел, поэтому она берет отгул.

— На каком-то этапе она упустила сына, — заметила Светлана. — Жалко ее, хорошая женщина, трудолюбивая, а сынок из нее тянет и тянет деньги. Надеюсь, с ним ничего серьезного, и завтра Серафима выйдет на работу. Евгения, а вы дали ей рецепт лазаньи?

— Да, — кивнула я, но реакцию домработницы передавать не стала.

Та взглянула на рецепт и пробубнила себе под нос: «Ага, конечно, буду я сама листовую лапшу и соус делать! Куплю готовые, да и фарш магазинный для начинки сгодится». Моя тетушка поперхнулась бы от таких кощунственных слов. Я же для себя решила, что даже пробовать не стану ту лазанью. Еще не успев ее приготовить, Серафима отбила у меня аппетит напрочь.

По дороге на работу я как бы между прочим спросила:

— Света, а почему вас так задело, что Антон Михайлович без вашего ведома отправил организаторам выставки вашу фотографию?

— Вот именно, без моего ведома. — В моем вопросе, оказывается, таилась подсказка. — Я хотела сама подобрать фотографию.

— Но ведь это же не повод, чтобы ссориться, — высказалась я, рискуя впасть в немилость.

— Все гораздо серьезнее. Антон меня совершенно не понимает, — Светлана вполне лояльно отнеслась к тому, что я вторглась в сферу ее личной жизни. — Он до сих пор не верит, что мне кто-то угрожает.

Значит, она все-таки не в курсе, что букет с одуванчиками — это дело рук Антона! Света подошла к двери в комнату сына, когда самое важное было уже сказано. И про одуванчики, и про пиццу. Жаль, если бы она все слышала с самого начала, то было бы проще разрулить ситуацию. А теперь получается, что я, едва ли не подобно Петру, тяну из Родионовой деньги, зная, что никакой угрозы для ее жизни нет. Мало ли что ей привиделось в парке и по дороге в ресторан, у страха глаза велики. Я не знала, как выйти из этой непростой ситуации. Сколько можно держать Светлану в состоянии мнимой опасности? Может, предложение Родионова о том, чтобы подстроить нападение и предотвратить его, не такое уж и плохое? Конечно, можно самой рассказать Свете о проделках ее мужа, и пусть она решает, что делать дальше. Но если честно, то оба этих варианта мне не нравились.

Когда мы подъехали к Центру, Родионова посмотрела в сторону «Лексуса», на котором приехал сюда ее муж, и сказала:

— Мы с Антоном женаты уже пятнадцать лет. Периодически у нас в отношениях наступает кризис, иногда даже повода для ссоры нет, просто хочется немного отдохнуть друг от друга. Мы ведь еще и работаем вместе. Вы меня понимаете, Женя?

— Да, — поддакнула я и осознала, что не имею право усугублять этот кризис своими рассказами о кознях ее супруга.

Примерно в середине дня Светлана вспомнила, что забыла дома эскизы, и попросила Нику за ними съездить.

— Я же говорила тебе, что она самодурка, — стала жаловаться мне Ника. — Сама бы таскалась по такой жаре на общественном транспорте! Не понимаю, почему Антон Михайлович не может съездить домой?

— У него вроде какая-то важная встреча, — подыграла я Светлане, которая не разговаривала с мужем, а потому не могла обратиться к нему с просьбой.

— Слушай, Женя, а может, ты меня отвезешь?

— Я ей предлагала свою помощь, когда выяснилось, что эскизы остались дома, но она решила поручить это дело тебе, потому что я ей здесь зачем-то очень нужна.

— Вот в этом она вся! Между прочим, могла бы и на такси деньги дать, — возмущалась секретарша, подкрашивая губы лиловой помадой.

— Ника, ты еще здесь? — спросила Родионова, выглянув из кабинета в приемную. — Евгения, зайдите, пожалуйста, вы мне нужны.

Я сознательно вышла из кабинета, оставив ее там наедине с мужем. Похоже, они так и не обмолвились друг с другом ни словом. Он как сидел с планшетом у стены, когда я вышла, так и остался там.

— Женя, помогите мне выбрать платье, — попросила меня Светлана. — Завтра состоится благотворительный аукцион, а я не знаю, что мне надеть. На полноценный шопинг времени совсем нет, приходится прибегать к покупкам on-line. Я заглянула на сайт Риты Скворцовой, эта наш тарасовский модельер. Мне понравились два ее платья, но я никак не могу решить, какое именно выбрать. А вам какое больше нравится?

— Даже не знаю, оба по-своему хороши, — сказала я, кликая мышкой то по одной, то по другой картинке, рассматривая платья со всех сторон.

Родионов кинул на нас беглый взгляд, в котором так и читалось: «Спелись!» Не в состоянии вынести такое единение наших душ, он стремительно вышел из кабинета.

— Вот и я не знаю.

— По идее, надо мерить.

— Нет проблем, можно попросить, чтобы сюда доставили оба платья, примерить их и на месте определиться с покупкой. Евгения, вы, конечно же, тоже пойдете на этот аукцион. Так что можете и себе что-нибудь присмотреть. Все расходы за мой счет.

— Это лишнее. У меня есть подходящее для такого случая платье.

— А будет еще одно. Женя, не сопротивляйтесь, я хочу сделать вам приятное.

Я для приличия полистала электронный каталог и, несмотря на то что одно платье мне очень понравилось, сказала:

— Это не мой стиль. Пожалуй, ни в одном из этих платьев я не буду чувствовать себя уютно.

— Как знаете, а я закажу оба.

— Антон Михайлович пойдет на аукцион? — поинтересовалась я.

— А как же иначе? — обреченно вздохнула Светлана. — Все уже привыкли, что мы всюду бываем вместе. Так что если я появлюсь на таком значимом для города мероприятии одна, пойдут ненужные пересуды. Та же Гордиенко напишет что-нибудь едкое… Еще надо будет маникюршу сюда пригласить. Совершенно нет времени ходить по салонам. Женя, а вы всегда нюдовый маникюр делаете, или что-то поярче тоже себе позволяете?

— В зависимости от обстоятельств. Если я на работе, то предпочитаю не слишком выделяться. Для меня завтрашнее мероприятие будет такой же работой…

— Это так, — подтвердила Светлана. — Людей на благотворительных аукционах бывает много. Мало ли кто может там оказаться. Вам, Женя, предстоит непростая работа.

— Я справлюсь, — заверила я Родионову, решив для себя, что надо еще пару-тройку деньков понаблюдать за происходящим вокруг моей клиентки. Если все будет тихо и спокойно, тогда можно будет как-то сворачивать свою охранную деятельность.

Тем более вчера мне звонила тетушка Мила и спрашивала, надолго ли я занята. Ее приятельнице вдруг понадобилась охрана, точнее, даже не для нее самой, а для ее дочери.

Примерно через час после того, как Ника уехала, Светлана Игоревна вспомнила о своей секретарше:

— Где же она пропадает? Она специально, что ли, время тянет, я не пойму?

— Общественный транспорт не очень хорошо ходит в это время, — стала я защищать Нику.

— Интересно, она хоть туда добралась? — Родионова стала звонить секретарше. — Странно, ее телефон вне зоны доступа. Вот паршивка! Мало того что даже не подумала поторопиться, так еще и мобильный отключила! Как я вообще могла ей довериться после того, как узнала, что это она отравила пиццу?

— Неопровержимых доказательств этого нет, — заметила я.

— Не Антон же все это устроил? — произнесла Светлана и на миг задумалась над собственным вопросом. — Бред какой-то! Зачем ему это?

Вскоре из салона Риты Скворцовой доставили два платья. Мы с девушкой-курьером вышли в приемную, чтобы дать Светлане возможность переодеться. Минут через десять она позвала нас. Дизайнерское платье в винтажном стиле с контрастными кружевными вставками очень шло Родионовой. Недаром я сравнила ее в день нашего знакомства со звездой немого кино Аллой Назимовой. Света покрутилась перед зеркалом и сказала:

— Неплохо, но для завтрашнего мероприятия не годится. Примерю другое.

Мы снова вышли в приемную. Ника все еще не вернулась. Ее задержка выглядела как вызов. За это время уже можно было пешком сходить туда и обратно, но Ники все не было.

Второе платье выглядело более праздничным и эффектным за счет блестящих пайеток, нашитых вдоль линии выреза. Лично мне больше понравилось первое, поскольку я видела Свету именно в винтажном образе, но ей самой больше приглянулось второе. Впрочем, у нас, женщин, всегда так — чем сумрачнее на душе, тем ярче хочется одеться.

В итоге Светлана купила оба платья, решив, что на благотворительный аукцион она пойдет в том, что с пайетками, а то, что с кружевами, наденет как-нибудь в другой раз. Шопинг Родионову приободрил, и она хотела тут же заняться творчеством, но для этого ей нужны были эскизы, которые она набросала вчера вечером дома. Светлана выглянула в приемную, но Ники все еще не было. Она снова стала ей звонить, но телефон секретарши по-прежнему был отключен. За два с лишним часа по-любому можно было доехать до Гагаринской набережной, взять в квартире блокнот с эскизами и вернуться обратно. Разве что Ника действительно решила позлить Родионову. Или же по дороге с ней что-то случилось. Кажется, мысль о том, что с секретаршей мог произойти какой-нибудь несчастный случай, пришла нам со Светой в голову одновременно. Мы посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, взяли свои сумки, чтобы отправиться на поиски Ники.

— Ключи, — вспомнила Родионова, вернулась и взяла из сейфа запасные ключи от квартиры.

В коридоре нам встретился Антон Михайлович, но Света не поставила его в известность, что Ника пропала, а мы едем ее разыскивать. По пути домой Родионова несколько раз набирала номер своей секретарши, но та так и не вышла на связь.

— У меня плохое предчувствие, — произнесла Светлана, когда мы заехали во двор.

Прежде чем выйти из машины, я внимательно оглядела придомовую территорию и детскую площадку. Никого подозрительного нигде не было, но возникло ощущение близкой опасности.

— Светлана, может быть, вы подождете меня в машине? — предложила я. — Я поднимусь к вам одна и все проверю.

— Нет-нет, я лучше пойду с вами.

Я вылезла из машины, подошла к задней дверце, открыла ее, выпустила Родионову и, прикрывая ее собой, довела до подъездной двери. Когда мы поднялись до третьего этажа, наверху послышались шаги, которые вдруг затихли. Кто-то немного спустился вниз и остановился. Я инстинктивно нащупала в сумке пистолет. Шаги возобновились.

— Светлана, здравствуйте! — поприветствовал Родионову сосед. — Вы знаете, у нас тут несчастье произошло.

— Какое несчастье? — спросили мы в один голос.

— Анна Семеновна обнаружила в подъезде девушку. Сначала она даже решила, что та мертва, но потом она зашевелилась. Анна вызвала ей «Скорую». Вот такая история.

— А где именно она обнаружила девушку? — поинтересовалась я.

— Так на четвертом этаже, прямо посередине площадки.

— А во что она была одета? — спросила Родионова.

— В какое-то пестрое платье, — ответил ее сосед. — Так вы знаете ее? Это к вам она могла приходить?

Прежде чем Светлана успела что-то ответить, я незаметно от соседа дотронулась до ее руки, давая понять, что не стоит давать этому человеку лишнюю информацию. Родионова поняла, что именно я хотела сказать этим жестом, поэтому ответила:

— Вряд ли.

— Не знаю тогда даже, что думать, — с этими словами сосед стал спускаться ниже.

На площадке четвертого этаже не было никаких признаков того, что здесь произошло что-то экстраординарное. Света поднесла руку с ключами к замку, но никак не могла решиться вставить ключ в замочную скважину.

— Вы позволите? — Я взяла у нее ключи, открыла два замка и дернула дверь на себя.

Из квартиры пахнуло чем-то терпким. Такой запах остается после использования газового баллончика, но концентрация удушливых газов была уже не опасной. Войдя в квартиру, я первым делом обследовала ванную и невербально дала Родионовой понять, чтобы она закрылась там, пока я не проверю всю квартиру, а если быть точнее, то две совмещенные квартиры.

Я обошла всю жилплощадь, заглянула во все шкафы, под кровати и за шторы, заодно открыла окна, чтобы проветрить помещение. Посторонних в квартире не было, но свидетельства того, что после нас тут кто-то побывал, присутствовали. Где-то стулья стояли не так, где-то портьеры были задернуты иначе. Вряд ли все это было делом рук Ники. Я вообще не была уверена, что она сюда попала.

Вернувшись в прихожую, я увидела на стене след от лиловой помады. Именно таким тоном Нина накрасила губы перед тем, как отправиться сюда за эскизами. Значит, она все-таки была в квартире, но что произошло дальше, пока было непонятно.

— Светлана, выходите! — сказала я, постучавшись в ванную комнату.

— Вы что-нибудь обнаружили? — спросила она, с опаской выходя в прихожую.

— Ника была здесь. — Я указала на след ее помады на стене.

— Вы думаете, она наткнулась тут на кого-то, он принял ее за меня и… — Света прикрыла рукой перекошенное от ужасной догадки лицо.

— Возьмите себя в руки, мне кажется, я догадываюсь, на кого здесь могла наткнуться Ника.

— На того, кто хочет меня убить, — Родионова побледнела.

— Светлана, вам надо присесть. — Я взяла ее под руку, привела в гостиную и усадила на диван.

— Он ждал здесь меня, а пришла Ника. Если бы я знала, что так случится, я бы ни за что не послала ее за эскизами. Что же я наделала?!

— Светлана, вы когда-нибудь приезжаете домой в разгар рабочего дня?

— Очень редко, — сказала она, еле шевеля губами.

— Вряд ли вас стали бы караулить днем в вашей же квартире. Я думаю, Ника наткнулась здесь на сына Серафимы.

— На Анатолия? С чего вы это взяли?

— Понимаете, в первую же ночь я услышала шаги и поняла, что в квартире находится посторонний. Это был мужчина, он покашливал, точнее, кряхтел, и это явно был не ваш муж. Потом зазвонил мобильный Антона, и звонок спугнул незваного гостя. Помните, звонила вневедомственная охрана, потому что в одном из окон Центра ночью горел свет?

— А почему вы мне ничего не сказали об этом?

— Я успела поймать незваного гостя уже в дверях, но Антон Михайлович сказал, что он сам с ним потом разберется, и попросил, нет, даже потребовал его отпустить и ничего не рассказывать вам о случившемся. Утром пришла ваша домработница, я нашла в ее лице общие черты с тем человеком, которого поймала ночью. Серафима за завтраком постоянно твердила о своем сыночке. Помните, я еще уточнила у вас, сколько ему лет? — спросила я, и моя клиентка согласно закивала. — Вы сказали, что Анатолию под сорок, и он сильно пьющий.

— Так и есть.

— Я поговорила с Серафимой и выяснила у нее, что она очень крепко спит по ночам. Услышав это, я уже не сомневалась, что Анатолий, воспользовавшись этим обстоятельством, взял у матери ключи и пошел сюда на промысел. Он выходил с пакетом, а из бара, как мне показалось, пропала бутылка виски.

— Она действительно пропала. Я не могла понять, когда Антон успел ее выпить. Это на него так не похоже!

— Хоть ваш муж и обещал сам разобраться с ночным воришкой, я взяла на себя смелость поговорить с Серафимой о случившемся. Она сначала встала в позу — такого не может быть и все! А потом, как мне показалось, прозрела. Уж не знаю, общался ли Антон Михайлович с Анатолием или нет, но чтобы впредь подобного не случалось, я каждую ночь стала закрывать обе ваши двери на задвижки. Не понимаю, почему вы раньше этого не делали?

— Как-то забывали. Странно, что Антон решил скрыть от меня этот факт. — Светлана задумалась. — Хотя я, кажется, догадываюсь, в чем здесь дело. Муж просто не хотел меня расстраивать. Это ведь я сама предложила Серафиме работать у нас и была ею очень довольна. Женя, значит, вы думаете, что Ника наткнулась здесь на Анатолия?

— Скорее всего.

— Но ведь он болен, поэтому Серафима и взяла сегодня отгул, — вспомнила Света.

— А вот это надо проверить! Где живет ваша домработница?

— В соседнем подъезде. — Светлана поднялась с дивана. — Пойдемте к Степновым и все выясним. Хотя нет, надо сначала узнать, куда доставили Нику и что с ней.

— Боюсь, что на второй вопрос нам никто по телефону не ответит. Сведения о состоянии здоровья можно получить только лично у лечащего врача.

— Надо хоть узнать, в какой она больнице, — Света позвонила в справочную службу и выяснила, что «Скорая», которая приезжала на вызов по этому адресу, отвезла девушку, найденную в подъезде без сознания, в Первую городскую больницу.

Прежде чем отправиться к Серафиме, я попросила Светлану посмотреть, не пропало ли из квартиры что-то ценное.

— Эскизы на месте, — первым делом сказала Родионова. Похоже, для нее эти наспех сделанные вчера рисунки были самым ценным в этой квартире. — Сашин ноутбук пропал, если только Антон его никуда не спрятал. Несколько бутылок дорогого алкоголя исчезло. Нет моей золотой цепочки, она лежала на трюмо. Остальные украшения на месте, шкатулку с ними, похоже, не нашли. Деньги в ящике тоже.