Глава 20
До дома Кирилла я добралась бегом. Хотела и вместо лифта по лестнице подняться, но вовремя одумалась. Открывший дверь Ольховский сразу понял, что со мной не все в порядке.
— Что случилось? Да на тебе лица нет! — с беспокойством воскликнул он.
Вообще-то не лица, а лифчика. От этой мысли стало неестественно смешно, и я не стала сдерживаться, разразившись каким-то каркающим смехом. Если честно, это был смех сквозь слезы, только плакала я в это время внутри. После пережитого стресса меня стало потряхивать.
Ужас, чуть не изнасиловали в собственном доме!
— Да что с тобой?! — развернул меня к себе Кир, и я прильнула к нему, обняв за талию.
— С Кристофом встретилась. Еле ноги унесла, — пробубнила я, уткнувшись в теплую грудь.
— Опять тебя дома ждал? — начал закипать Ольховский. Не присущий ему в голосе металл заставил меня одуматься и взять себя в руки. Еще не хватало, чтобы побежал ко мне и устроил разборки.
— В гости пришел.
— Да ты вся дрожишь!
— Не откажусь от кофе… с коньяком, — ответила я, нехотя от него отстраняясь. Мне определенно нужно было расслабиться и привести нервы в порядок.
— Что он сделал?
Кир не двинулся с места и удержал меня, когда я хотела пройти мимо на кухню.
Перед глазами тут же пронеслись картины поцелуев и как пришлось терпеть, когда меня лапали. Интуитивно понимала, что об этом лучше молчать. Не потому, что Ольховский не так поймет или в чем-то обвинит. Просто тогда столкновение между ними двумя станет неизбежно, а мне на сегодня хватило выяснений отношений.
— Думаю, за мной следят. Кристоф откуда-то узнал, что я не ночевала дома, и о моем визите в отель ему тоже известно.
— Теперь ты убедилась, что они из Ордена? Я больше и на шаг тебя одну не отпущу!
Меня сжали в объятиях, но я была совсем не против.
Потом сидела на кухне, уютно устроившись на диванчике, поджав под себя ноги, а Кирилл отпаивал меня кофе, щедро сдобренным бейлисом. Пришлось рассказать о встрече с Кристофом, опустив часть с приставаниями. В таком пересказе получилось сухо и коротко. Призналась только в том, что сбежала от испанца, оставив его в квартире.
Кир пожурил, сказав, что лучше бы я ему позвонила и тянула время, а так только вызвала лишние подозрения. Оправдалась тем, что телефон был разряжен и я испугалась. Последнее — чистая правда, между прочим. Меня беспокоило, что Кристоф в отместку мог оставить включенными краны в ванной, но смелости идти проверять не было. Даже вместе с Кириллом. Если за домом следят, то только выдадим себя.
— Не нравится мне все это, — задумчиво произнес Кирилл. В глубине его глаз притаилось беспокойство. — Может, отдать им платок, чтобы оставили в покое?
— Что?! — удивилась я. Не ожидала такого.
— Этот Орден — та еще банда, и методы у них как у сицилийской мафии, но зачем нам этот платок? Ты же не думаешь серьезно отдать его Лебедевой? Ей родная бабка его не доверила. Она себя с платком быстро засветит, и в лучшем случае ее уберут тихо и без шума, а в худшем с пытками, если будет упираться.
В чем-то он был прав. Получив шейный платок, Сашка тут же начнет экспериментировать и использовать его по максимуму.
— Оставлять его у себя смысла нет, — продолжил рассуждать Кирилл. — Опасно, да и незачем. Использовать его я тебе не дам. Слишком большой вред он наносит здоровью, а тебе еще мне детей рожать.
— Чего?! — ахнула я, потрясенная планами на себя любимую.
— А что тебя удивляет? Хочешь заработать себе астму или еще какую болячку?
— С этим понятно. Ты рождение детей не хотел бы со мной сначала обсудить?
— Ты имеешь что-то против детей?
— Нет, но считаю разговоры об этом как-то преждевременными. Они должны рождаться в браке, а мы с тобой неделю только встречаемся.
— Серебрянская, ты мне с третьего класса нравишься, а с седьмого я тебя люблю, — хмыкнул Кирилл. — Неужели думаешь, мне нужно еще время, чтобы определиться, с кем я хочу быть в этой жизни? Что поделать — ты у нас тугодум и подслеповата, разглядела меня только сейчас.
Единым махом испортил всю романтику момента, и, уже расчувствовавшаяся, я резко захотела его прибить.
— Ольховский, мне тебя пожалеть, бедненького? — зашипела похлеще змеи, отставляя чашку.
— Лучше поцелуй. Даже не представляешь, сколько ты мне задолжала, — заявил самоуверенный наглец, потянув меня на себя.
— Нет, я тебя сейчас придушу! Подслеповатая, значит? — возмутилась я, стукнув его по плечу. — Тугодум? — еще один удар от души.
— Серебрянская, привыкай к мысли, что выйдешь за меня замуж и родишь пятерых детей. Это я тебя в известность ставлю, а то ты у нас слишком много думаешь, и мы и так много времени потеряли. — Кирилл без труда скрутил меня, пересадив к себе на колени. — Поженимся в ближайшее время, а вот первого ребенка родишь после окончания института. Не хочу, чтобы ты нервничала беременная на экзаменах и зачетах.
Как вытащенная из воды рыба, я хватала ртом воздух, не находя слов.
— Рад, что возражений не имеешь, — усмехнулся Кирилл, пока я пыхтела как ежик, и закрыл мне рот поцелуем. Несмотря на самоуверенность слов, нежным, бережным, сладким. В носу запершило. Я расслабилась и ответила, перестав вырываться. Какой же он дурак! Или я глупая, что столько лет не замечала его чувств?
Тема платка всплыла еще раз, когда я засела за изучение записей Веры Игнатьевны.
— Так что ты думаешь насчет передачи платка ЭТИМ? — выделил последнее слово Кирилл, подсаживаясь ко мне.
— И как ты себе это представляешь? Мне прийти и преподнести им его на тарелочке с голубой каемочкой?
— Зачем же так? Можно отправить посылкой, — не обратил внимания на мою иронию Кир.
— С чего ты взял, что после этого они отстанут? Может, им через день платки приходят почтой. Откуда они узнают, что это тот, за которым они охотятся?
— Не суть важно, каким образом, обсудим. В принципе, как тебе идея?
Я задумалась, а на душе кошки скребли. С одной стороны, хорошо избавиться от платка. Не нужно думать, что с ним дальше делать. События показали, что просто хранить его — и то опасно. Мою квартиру уже обыскивали. Узнают про Ольховского и к нему вломятся. С другой же… Все внутри переворачивалось от того, что придется отдать вещь тем, кто, вероятно, причастен к гибели Сашиной бабушки.
— Не могу. Не им, — поморщилась я. — Получается, Аделаида Стефановна напрасно умерла. Она пытки терпела, но не призналась. Мне доверила его. Нет, уж лучше Вере Игнатьевне отдать. Она же говорила, что чем больше вещей, тем негативного влияния меньше, а у нее и так руки болят. Ей нужнее.
— В ближайшее время она вещи забрать точно не сможет, и неизвестно, как долго еще будет находиться под наблюдением. Нужно подумать, где нам их хранить. Орден так просто не успокоится.
Мысль о том, что вещи отдавать не скоро, странным образом успокоила. Вот умом понимала, что от них лучше избавиться и они причина всех проблем, но терять их не хотелось. Они же чудо в нашем техногенном мире! И хотелось как можно подробнее изучить их влияние. Может, и не врут наши сказки о шапке-невидимке и сапогах-скороходах.
Кирилл о чем-то размышлял, вернувшись к своему компьютеру, а я листала записи Веры Игнатьевны. В отличие от уже имеющегося у меня дневника, в записях не было ничего о событиях личной жизни, лишь в хаотичном порядке записаны все слухи насчет вещей. Было видно, что обновлялись они в разное время от случая к случаю.
Начиналось с того, что собранный полностью женский костюм даровал женщине неограниченную власть над миром, но и несколько вещей, надетых вместе, давали неожиданные эффекты. Дальше шло описание вещей. Взгляд зацепился за шляпку. Оказывается, внешне громоздкая и смешная, она дарует возможность скрыться ото всех. Остаться неузнанной в толпе знакомых, пройти незамеченной мимо охраны. Не уберегает от электронных следящих устройств, но на людей действует и даже женщинам способна отвести глаза.
«Вот тебе и шапка-невидимка», — хмыкнула я про себя.
Были еще и чулки, дарующие грацию. Лиф артистичности, позволяющий владелице управлять эмоциями окружающих людей. Панталоны, вызывающие вожделение у противоположного пола, но о них я уже знала. Заинтересовали шейный платок и перчатки, так как они у меня были. Перчатки делились на два вида: первые обостряли восприятие, даруя миру художниц, писательниц, скульпторов, а вторые даровали власть и были особенно ценны. Женщине в этих перчатках покорялись люди и умения. Оружие в таких руках становилось смертоносным, но вот творить такие люди уже не могли.
Был даже приведен отрывок со слов владелицы:
«Когда я надеваю их, никто не осмеливается мне возражать. И хотя мощь моя сосредоточена в руках, я чувствую, как она поднимается по моему телу, изливаясь наружу в жестах, речи и даже взгляде. Каждый ждет от меня указаний, и лишь очень сильный духом способен возразить мне или противостоять».
Мне почему-то подумалось, что такие женщины вряд ли счастливы в личной жизни. Кто сможет с ними жить? Любой мужчина сбежит, если поймет, что его подавляет жена.
Про шейный платок говорилось, что он усиливает ораторские способности. Он убирает любые дефекты речи, но частое использование платка усугубляет эти самые дефекты, и уже трудно без него обходиться. Зато к владелице прислушиваются, она становится очень убедительна.
Я пробегала взглядом записи, написанные четким почерком, и как будто читала сказки, если бы не одно «но». Мне вспомнилось, как сокурсник Адам дал мне покататься на своем байке, когда его попросила. Пусть неохотно, но не смог отказать. Припомнила странный случай, когда водитель маршрутки изменил свой привычный маршрут, подвезя меня к торговому центру по просьбе, а ведь на мне был тогда браслет!
Господи, это же такая власть! Можно прийти в банк и без всякого пистолета приказать кассиру отдать деньги. Хотя там же часто сидят женщины. Тогда зайти в ювелирный магазин и приказать продавцу отдать тебе понравившееся украшение. Заглянуть в любую фирму и потребовать у директора выдать тебе всю наличность. А если пойти в политику? У нас при власти большинство мужчин, но женщины уверенно занимают эту нишу. Вот даже один из кандидатов на пост мэра города — женщина, и говорят, у нее хорошие шансы выиграть выборы. Часто мелькает на телеканалах, и рекламные щиты по всему городу.
А если примерно такой пост займет одна из владелиц вещей? Это же такие возможности… Ужас! И ведь никакого контроля или защиты нет. Теперь понятно, почему за вещами охотится Орден. Крышу от такого могущества может снести у любого.
Меня передернуло, и я вернулась к чтению. Там как раз пошло о совместном действии вещей. Вот, например, владелицы корсажей, получавшие стойкость в достижении целей, упорство и умение подолгу обходиться без сна и еды, — терминаторы какие-то, честное слово, — особенно мечтали заполучить юбку, так как она дарила беззаботность, везение и умение наслаждаться жизнью, что уравновешивало действие корсажей. Или панталоны совместно с лифом из любой женщины были способны сделать мегазвезду, кумира миллионов.
Заинтересовали записи из раздела неподтвержденных мифов. Там вообще говорилось о невероятных вещах. Юбка с чулками позволяли ходить по воде, прыгать хоть с вершины горы и парить над землей словно птица. Особенно заинтересовала меня одна запись о том, что перчатки власти, надетые с перчатками восприятия и шейным платком, давали возможность повелевать чуть ли не самим мирозданием!
Я так и сидела с отвисшей челюстью, пытаясь это осмыслить, когда меня отвлек возглас Кирилла.
— Что случилось? — подняла голову.
— Ковальский сегодня улетел в Канаду.
Я сначала не поняла, о ком речь, а потом ахнула:
— Что?!
— Да. Заказал билеты и прошел регистрацию.
— Не может быть! — воскликнула я, еще не зная, как реагировать на такую новость. Интересно, Сашка об этом знает? — Вчера он ни слова об этом не сказал. Нужно позвонить Сашке!
— Подожди, не включай свой телефон! — предупредил Кир, когда я вскочила. — Отследят еще, если взялись всерьез. Есть у меня одна симка. Ты ее номер помнишь?
Кирилл порылся в столе и достал непритязательный телефон, типа моего сейчас. Включил и протянул мне. С колотящимся сердцем набирала номер подруги. Вдруг она уже с утра мне названивала, а я ничего не знаю.
— У нее телефон выключен, — растерянно ответила я, когда оператор второй раз сообщил, что абонент вне зоны действия сети.
— Может, на даче связь не ловит?
— Да все там в порядке со связью! — в сердцах воскликнула я, испытывая смутную тревогу. Сашка без телефона жить не может и всегда следит за зарядом батареи. — А вдруг вчера Богдан ее совсем не домой увез, а сегодня улетел из страны?!
Предположение казалось бредовым, но после рассказа Веры Игнатьевны о подвигах юности Ковальского можно было всего ожидать.
— Звони ее родителям. Телефон знаешь?
— Я им симки покупала. Должна остаться упаковка в сумке! — вспомнила я и сорвалась с места. Как же хорошо, что не выбросила! Я приобрела старшим Лебедевым два стартовых пакета, и один Валентин Павлович вскрыл сразу, прямо в машине, отдав мне упаковку.
Порывшись в сумке, среди конспектов нашла пластиковый прямоугольник от сим-карты с номером телефона. Набрав его, с облегчением услышала гудки.
— Валентин Павлович, это Кристина. Я что-то до Александры не могу дозвониться.
— А она еще не приехала? — удивился он.
— Куда?
— Она же к тебе сорвалась. Готовиться. Сказала про отъезд какого-то преподавателя и что зачет ему нужно будет сдать в понедельник. Ты же ей сама звонила.
Я сглотнула, и по позвоночнику побежали холодные мурашки. С трудом удалось выдавить из себя что-то путное.
— Да. Я просто вас неправильно поняла. Наверное, она уже на подъезде или домой за конспектами зашла.
— Странно, она уже давно выехала. Может, пробки?
— Саша на машине?
— Да, выпросила. Но если опять мне ее поцарапает…
Валентина Павловича волновала больше машина, а я понять не могла, куда сорвалась Сашка, прикрываясь моим именем, если Богдан в отъезде?!
— Кристина, вас не затруднит приехать завтра за нами с ней? Я вам как-то больше доверяю.
— Да, конечно, — пообещала ему, и мы распрощались.
— Что случилось? — Кирилл понял по моему лицу, что возникли проблемы.
— Сашка пропала. Уехала еще днем ко мне на машине. Соврала про зачет и подготовку. Кир, я ничего не понимаю! Куда ее понесло?! Богдан же улетел.
— Не паникуй. Может, она его в аэропорт провожать поехала? — предположил он.
Мысль была здравой, и у меня немного отлегло от сердца.
— А телефон?
— Сел, не ловит, уронила. Да мало ли что! Периодически звони ей, может, объявится.
— А если нет? А если она мне сообщение послала, а у меня самой телефон выключен?
— Если до вечера не объявится, съездим в торговый центр, включишь телефон там и проверишь звонки.
— Хорошо, — согласилась я. — Слушай, а не могли они с Богданом вместе улететь? — пришла мысль.
— В Канаду? — усомнился Кирилл.
Да, я понимала, что это не самое близкое место для романтической поездки на выходные, но вдруг?
Несмотря на свой скептицизм, он все же полез проверять по базе список пассажиров, но Сашки там не было. Больше идей тоже не было, оставалось только ждать.
Уже через час я возненавидела голос оператора. Телефон Саши оставался выключенным, и у меня постепенно сдавали нервы. Поездка к торговому центру стала делом решенным. То, как мы выходили из дома, тоже спокойствия не добавило. Кирилл пошел первым, чтобы осмотреть двор на предмет подозрительных личностей, и лишь потом разрешил выйти из подъезда мне.
В нетерпении я крутила в руках свой сотовый и, когда заехали на парковку, не стала ждать, пока припаркуемся. А включив телефон, цветисто выругалась, не сдержав эмоций.
— Что случилось?
— Мой телефон. Он действительно сел. — Хотелось побиться головой о спинку сиденья или зашвырнуть куда подальше ставший бесполезным аппарат. — Как думаешь, можно здесь найти зарядку к нему?
Не было и речи, чтобы возвращаться обратно домой. Я лопну от нетерпения!
— Можно переставить сим-карты, — спокойно предложил Кирилл, паркуя авто, а я поняла, что от волнения совсем соображать перестала.
Вытащила его сотовый, с которого дозванивалась Сашке, и занялась обменом.
Стоило включить телефон, как через минуту посыпался ворох сообщений. Множество звонков от Кристофа, но еще до нашей встречи утром. После — тишина. Эсэмэска от родителей, но с ними я уже говорила по скайпу. Несколько пропущенных от ученика. Звонки от Саши, вчера и сегодня днем, но и все. Набрав еще раз ее номер, опять услышала голос оператора. И что делать?
«Кого-то потеряла?» — пришло сообщение от Кристофа.
Кровь отхлынула от моих щек. Молча показала экран Кириллу, который тут же помрачнел.
— Звони! — вернул мне телефон. — Поставь на громкую связь.
— Хорошо.
Телефон задрожал в моих руках, и Кирилл накрыл мою ладонь своей.
— Посмотри на меня, — тихо произнес он, и я подняла взгляд. — Нужно узнать, где они и чего от тебя хотят. Мы вытащим ее, помни об этом. Заставь его говорить и не паникуй, нужно разговаривать спокойно, без оскорблений. Потом с ним разберемся.
Я кивнула и сделала несколько глубоких вдохов, успокаивая дыхание. Мне очень хотелось знать: действует Кристоф один или с одобрения Богдана. Не был ли отъезд Ковальского обусловлен тем, чтобы снять с себя подозрения, если что случится с Сашей?
Немного взяв себя в руки, я позвонила Кристофу.
— Кристина… — протянул он, ответив сразу же.
— Алекс у тебя? — с места в карьер спросила у него, чем заслужила предупреждающий взгляд от Кирилла.
— Это все, что тебя интересует? Не хочешь для начала извиниться за свой поспешный уход?
— Нет, не хочу. Ты меня напугал.
— Ты не выглядела испуганной, когда отвечала на мои поцелуи.
Черт! Черт! Черт! Я старалась не смотреть на Кирилла.
— Просто поняла, что, если не отвечу, окажусь изнасилованной.
— Я опять тебя напугал?
— Да, — не стала отрицать, стараясь говорить спокойно, как будто разговаривая с психом. Кто знает, что у него в голове. — И продолжаешь пугать. Что с Алекс?
— С ней все в порядке. Она ждет тебя.
— Где вы?
— За городом, в гостях у Богдана. Приезжай.
Все бы хорошо, вот только я знала, что Богдана уже нет в стране!
— И, Кристина, захвати с собой то, что взяла у Лебедевых, — как бы между прочим добавил Кристоф.
— О чем ты?
— Не играй со мной, — а вот теперь в голосе отчетливо прозвучало предупреждение. — Второй раз я тебе этого не позволю. Давай решим все по-хорошему. Согласна?
— Да.
— Тогда приезжай.
— Нет.
Пауза.
Кирилл взглядом спрашивал у меня, что я творю, но тут отмер Кристоф.
— Тебе не дорога подруга? — вкрадчиво поинтересовался он.
— Дорога. Но я тебя боюсь и туда не поеду. Давай встретимся в городе.
— Хочешь привлечь полицию? Не советую. Алекс приехала сама, меня не в чем обвинить. А вот ты украла у нее ценную вещь.
— Я не крала.
— Хорошо, пусть тебе ее отдали, но ты и слова не сказала об этом своей подруге. Я прав? Подтвердить твои слова уже некому, и ты ничем не докажешь, что не самовольно присвоила. Привези по-хорошему платок и не наживай себе проблем. Ты не понимаешь, во что влезла.
— Сначала я хочу услышать Алекс и убедиться, что с ней все в порядке.
— Алекс! — позвал Кристоф. — Кристина передает тебе привет.
— Она приедет? — донесся до меня издалека голос подруги, в котором не было и капли напряжения.
— Уговариваю, — усмехнулся испанец.
— Как ты ее выманил? — спросила я.
— Всего лишь сказал, что у Богдана день рождения, и предложил устроить сюрприз, — понизив голос, признался Морено.
Устало прикрыв глаза, я выругалась про себя. Да, это могло сработать. Теперь понятно, почему она так резко сорвалась с дачи.
— Где встречаемся?
На мгновение я задумалась. Ну не возле же дома обмен устраивать! В то же время куда-то далеко ехать не хотелось.
— В парке «Кузьминки» через два часа. На парковке. Алекс знает дорогу, — решила я, прикинув время, чтобы им добраться. Думаю, люди там будут, выходной все же.
— Как скажешь. И без глупостей!
Я сбросила вызов и устало откинулась на сиденье. Мысли крутились вокруг предстоящей встречи, но когда посмотрела на Кирилла, мрачно сверлящего меня взглядом, захотелось втянуть голову в плечи.
— Почему ты умолчала о том, что он тебя чуть не изнасиловал?
Стало совестно. Хорошо еще, что про поцелуи с испанцем не спросил.
— Ничего же плохого не случилось. И что бы это изменило? Ты бы побежал ему морду бить и засветил себя. А так он не знает о твоем существовании и уверен, что я приеду одна.
— Ты хоть понимаешь, что о таком нельзя молчать? — разозлился Кирилл.
— Мне было противно об этом вспоминать. Сама виновата! Нужно в глазок смотреть, а я думала, ты за мной пришел, и не глядя открыла.
— И это после того, как на бабушку Лебедевой напали, а вокруг вас крутятся все эти?
Я пристыженно опустила взгляд. Он был совершенно прав, и крыть мне было нечем.
— Почему ты сразу не сказала, что уже встречаешься и ему нечего ловить? — допытывался Ольховский требовательным тоном.
Из меня вырвался смешок со всхлипом:
— В том-то и дело, что сказала! Он решил, что с ним мне будет еще лучше, и полез доказывать. Кирилл, ты злишься?
— На себя, что не смог тебя защитить, — нехотя признался он. — Серебрянская, ты не обижайся, но одну я тебя теперь даже в магазин за хлебом не отпущу! Отдаем платок, и сидишь тихо и не высовываешься, — поставил он в известность, выруливая со стоянки.
Не стала спорить, сейчас не до этого.
А вот с возвращением платка возникли проблемы. Если бы нужно было отдать его сразу, не колебалась бы, а так время до встречи было, и меня терзали сомнения. Чем больше думала об этом, тем сильнее бесилась. Когда приехали к Кириллу, начала метаться из угла в угол, как тигрица в клетке, понимая, что не хочу идти на поводу у шантажиста. И ведь все обставил так, что ничего не докажешь и предъявить ему нечего! Хотя…
— Фиг ему, а не платок! — заявила я Кириллу.
— Что ты задумала?
— Давай вернем ему браслет, но вложим туда кусок обычной шелковой ткани. Можно оттянуть зажим и показать ему тайник, обменяв браслет на Сашу. Вряд ли он станет на улице доставать платок и проверять.
— Рискованно.
Моя идея восторга не вызвала. Я понимала Кирилла — он желал избавиться от платка, считая его опасным, а при таком раскладе только разозлю испанца, и неизвестно, чем мне это аукнется. И все же я готова была рискнуть. Ненавижу, когда на меня давят, вынуждая что-то делать, а Кристоф в своих методах перешел черту.
— У тебя есть шелковая рубашка? — задала вопрос и, не дожидаясь ответа, направилась инспектировать шкаф.
— Мне не нравится эта идея, — сказал Кирилл. — Думаю, стоит позвонить отчиму и одолжить у него пару охранников.
— Если Кристоф их заметит — все сорвется, — возразила я. — Мне кажется, это ни к чему. Он ждет меня одну. Встречаемся мы в людном месте, так что делать глупости он не станет. Подходить близко к нему я не буду. Покажу тайник и брошу браслет в обмен на Сашу, а ты подстрахуешь нас.
Говоря это, я перебирала вещи. Мой взгляд ухватился за белую шелковую рубашку, которая висела рядом с костюмами. Повезло, что Кир стал таким франтом. Ничего, придется ему пожертвовать одной.
— Доставай браслет с платком, — велела я, сжав искомую ткань, и пошла за ножницами.
Помимо браслета из сейфа он достал оружие и спрятал его за спину под футболку.
— Настоящий? — поинтересовалась я.
— Травмат.
Кивнула, не имея ничего против, с пистолетом спокойнее, и принялась портить его рубашку, занявшись фигурным вырезанием.
— А что с платком?
— Надену под одежду. Если от меня не будет исходить влияния, он не поверит.
На лице Кирилла отражались сомнения, но меня уже было не остановить.
