Большая парадная дверь была наглухо закрыта. Я развернулся направо и пересек комнату в направлении окна, где мы влезали, затем приподнял раму на несколько дюймов.

– Сюда, пожалуйста, – сказал я мисс Митинджер, – это всего в нескольких футах от земли.

Она вскарабкалась на подоконник и мягко приземлилась на землю. Оглядевшись в поисках моего друга, я последовал за ней.

– Быстрей, друг мой Троубридж, – скомандовал де Гранден резким шепотом, когда мои ноги коснулись земли. – Сюда! Они приближаются!

Его призыв был не лишним. Только он схватил меня за руку и оттащил в темноту высокого кедра, как шестеро вооруженных мужчин со злобными лицами выскочили из-за угла дома.

– Sa-ha! – де Гранден поднял свой пистолет и выстрелил. Передний из наших преследователей сделал пируэт, словно артист балета, покачнулся и неуклюже свалился на землю. Мужчина следом за ним споткнулся и упал с гортанным проклятием.

Де Гранден нажал курок снова, но он лишь щелкнул. Барабан был пуст, а пятеро вооруженных людей были от нас меньше чем в двадцати футах.

Развернувшись, француз со страшной силой швырнул оружие в лицо ближайшему бандиту, который согнулся в крови, бьющей изо рта и носа.

– Сюда, друг мой! – он снова схватил меня за локоть, другой рукой потянул за руку мисс Митинджер. Мы помчались через стриженую лужайку прямо к узкому пляжу, где воды залива Барнегат мягко накатывались на песок.

– Где фрейлейн Мюллер? – выдохнул я, поспешая за ним.

– Вон там! – ответил он. И в это время темная фигура отделилась от тени высокого дерева и присоединилась к нам.

Крики и выстрелы эхом отзывались позади нас, но небольшое преимущество, данное нам после броска оружия де Гранденом, позволяло нам лидировать и приблизиться к воде под тенью деревьев.

– Туда нельзя, – сказала нам мисс Митинджер, когда легкие волны окатили наши ноги, и мы направились к югу, обходя край стен, окружающих территорию до самого берега. – Туда нельзя. Пляж – это плывуны. Я слышала, как они говорили об этом в тот вечер, что я сюда приехала. Одна из коров забрела в поисках водорослей и была затянута прежде, чем попытались ее спасти.

– Ха, друг мой! – ответил де Гранден сквозь сжатые зубы, поскольку напряжение начало сказываться и на нем. – Лучше погибнуть в плывунах, чем стать жертвами тех убийц.

Мы бежали вдоль кромки воды, направляясь к пляжу за стеной – и хор торжествующих голосов следовал за нами. Наши преследователи следили за нами и предвкушали нашу скорую погибель.

– Parbleu, разве это погоня! – де Гранден весело рассмеялся, внезапно сел на песок и стал разуваться.

– Всё еще не закончилось, – напомнил я ему. – Они вскоре будут здесь. И как мы будем шлепать дальше?

– Следите за мной, друг мой, – ответил он, сняв свои бледно-лиловые носки, взяв в руки обувь и начиная бег по пескам. – И следуйте за мной.

И он двинулся по пляжу, делая большие шаги и покачиваясь, словно канадский путешественник, несущийся по зимнему снегу на своих снегоступах.

– Жюль де Гранден бывал во многих местах, – бросил он мне через плечо, – и одно из них было побережье Японии, где плывуны жирные, как карманники на ярмарке. Там от местных рыбаков я научился способу продвигаться по плывунам. Они похожи на простой песок, пока не обхватят свою жертву – но всегда холоднее, и, зная об этом, можно почувствовать их босыми ногами. Осторожней, друзья мои, направо!

Изящно, как танцор, пересекающий сцену, оставляя фут позади другого, он, наконец, достиг края воды и почувствовал твердую землю кончиками пальцев.

– Très bon, продолжайте, плывуны здесь закончились, – объявил он, уверенно ступая вперед. После его осторожной разведки мы уверенно продвинулись на сто ярдов, но тут услышали позади себя крики и оглянулись. Приведенные в бешенство нашим спасением и предполагая, что раз уж мы не погибли, то пляж безопасен и для них, четверо из наших врагов помчались за нами, сверкая оружием под звездным светом.

– Быстрее, де Гранден! – вскричал я. – Они будут здесь через миг!

– Будут здесь, вот как? – хладнокровно отозвался он, усаживаясь на мягкий песок и неторопливо начиная обуваться. – Когда они настигнут нас, друг мой, я буду готов их встретить, уверяю вас.

– Но, – протестовал я, – но… Господи, мой Боже! Они уже приближаются!

– Да, – отвечал он, зажигая сигарету, – если вы потрудитесь обернуться, тогда скажите: «они уже здесь».

Обернувшись, я увидел бегущих четверых наших преследователей, выстроившихся в ряд как солдаты, готовые к бою. Внезапно левый мужчина неловко споткнулся, словно спускался по лестнице и не знал о еще одной ступеньке. Он замешкался, поднял вторую ногу, словно нащупывая опору, и ухватился за партнера. Второй покачнулся как пьяный под тяжестью компаньона – и все четверо совершили неуклюжий гротескный танец, раскачиваясь из стороны в сторону, вперед и назад, взмахивая руками, будто хватаясь за невидимые веревки, свисающие над ними. Странно, но они уменьшались в росте, становясь все короче и короче, словно надувные манекены, с которых сдувают воздух. Они таяли как жир, брошенный на горячую сковородку.

Я содрогнулся. Даже несмотря на то, что они были бессовестными слугами бессовестного хозяина, ворами и мучителями беззащитных женщин, я не мог подавить приступ тошноты, когда последняя из четырех голов потонула, словно горлышко бутылки, брошенной в воду. Фонтан песчаных брызг поднялся над пляжем от рук, взметнувшихся в пароксизме ужаса и отчаяния. Потом все стихло. Неяркие звезды безмятежно подмигивали гладким пескам мирного пляжа и шепчущей воде.

– Tiens, друзья мои, – де Гранден отшвырнул сигарету и поднялся, – это, кажется всё. Пойдемте же.

– Де Гранден, я понимаю ваше желание спасти фрейлейн Мюллер, – заметил я, когда мы начали путь обратно. Две женщины уютно устроились на заднем сиденье моего автомобиля. – Но вы говорили еще о каком-то сувенире?

Белые зубки маленького француза заблестели в улыбке из-под навощенных усиков.

– Друг мой Троубридж, – доверительно произнес он, – я посетил много интересных мест в вашей стране, но никогда не селился в тюрьме. И я не жажду этого. Думаете, я рискнул своими большими деньгами, когда препоручал мадемуазель Мюллер заботам этих злодеев? Нет! Я обеспечил две тысячи в поддельных банкнотах и пообещал вернуть их в полицейский архив, как только дело завершится. Это и был тот сувенир, за которым я отправился, оставив вас в зале.

– А фрейлейн Мюллер – они освободили ее? – спросил я.

Он подавил зевок.

– Не совсем так. Я обнаружил ее привязанной к стулу, и леди, именуемая Лейлой, стояла на ее страже с чудовищным ножом. Друг мой, мне не очень нравится бороться с женщиной, но леди, которые не хотят быть покалеченными, не должны метать ножи в Жюля де Грандена. Боюсь, я вынужден был поступить не совсем как джентльмен, когда освобождал мадемуазель Мюллер и привязывал Лейлу к стулу на ее место. Eh bien, я связал ее не так крепко, в силу необходимости – чтобы задержать на месте, пока не прибудет полиция.

– И?..

– Пожалуйста, побольше скорости и поменьше разговоров, друг мой, – прервал он меня. – Ваш дом далеко, а выпить вдали от вашего замечательного подвала нечего. Ну, жмите же на газ, как вы, американцы, говорите.