Глава 11
Зойка торопливо поставила пакет на стол, вынула оттуда продукты, положила их в холодильник. Захар удивленно смотрел на нее. Какие могут быть продукты, когда его жизнь проходит в блуждающем ритме? Иногда он приходил в себя, но ненадолго. Прополоснет сумеречное сознание на мелководье реальной действительности и снова погрузится в тяжелую гущу небытия, где нет ни света, ни видений. Но там было время. В памяти ничего не оставалось, но Захар знал, что в погружение он уходил надолго, иногда целыми сутками не приходил в себя.
А сейчас вот пришел. И сразу же увидел Зойку, которая открывала холодильник. Увидел и воспринял ее как свою бывшую жену. И даже смог проанализировать обстановку, оценить ее и удивиться поведению Зойки.
Зойка положила продукты в холодильник, повернулась к нему и вздрогнула, увидев, что Захар смотрит на нее.
— Захар!
Она подошла к нему, взяла его правую руку, и он ощутил тепло в ее пальцах.
— А мне говорили, что ты не приходишь в себя.
Захар повел головой из стороны в сторону. Это движение болью отозвалось в затылке, но вместе с тем он ощутил и радость. Голова слушалась его. И еще он ощущал свое тело — до самых пят. Раньше этого не было.
Дверь открылась, в палату вошла Жанна.
— Какого черта? — Она возмущенно глянула на Зойку.
— Да тише ты. — Зойка показала ей на Захара.
— Не может быть! — просияла Жанна.
Она подошла к Захару с другой стороны койки, взяла его за левую руку. Она смотрела ему в глаза.
— Ты меня видишь?
Он кивнул.
— Ты можешь говорить?
— Ы-ы… — Захар издал нечленораздельный звук.
И улыбнулся, насмехаясь над самим собой. Он чувствовал, что может говорить внятно.
— Ты, наверное, хочешь пить, — сказала Зойка.
Она поднялась, взяла со стола бутылку минералки, наполнила стакан.
— Шла бы ты отсюда! — скривилась Жанна.
— Ты что, не видишь, Захар ждал меня! — нахохлилась Зойка. — Я вернулась, и он ожил!..
— Ну, конечно!
— А ты целый месяц с ним и ничего. Потому что он терпеть тебя не может.
— Воды, — довольно внятно сказал Захар.
Ему действительно очень хотелось пить. Жанна посмотрела на него, перевела взгляд на Зойку и вырвала у нее из руки стакан с водой.
— Эй! — Зойка бросилась за ней, схватила за руку.
Стакан упал на пол, разбился.
— Хватит!
— Все, все, миленький! Все, все! — Зойка взяла бутылку, поднесла ее Захару ко рту.
Он успел сделать пару глотков из горлышка, прежде чем появился врач. Он цыкнул на Зойку, зыркнул на Жанну и занялся пациентом. Но Захар отключился на первом же заданном вопросе.
В себя он пришел ночью. Под потолком тускло горел свет. Он повернул голову налево и увидел темное окно. Повернул направо и увидел Жанну. Она лежала на соседней койке и спала, накрывшись домашним одеялом.
Почувствовав его взгляд, она открыла глаза, поднялась. Пижама на ней шелковая, сама она такая милая, домашняя.
— А где Зойка? — запросто спросил он.
— Нашел, о ком вспомнить, — нахмурилась Жанна.
— Нашел.
— Целый месяц где-то пропадала.
— Месяц, — кивнул Захар.
Он не знал, как долго блуждал в сумерках между жизнью и смертью, но понимал, что долго.
— Ну, почти месяц…
— Пропадала.
— Говорит, что сама была. Отключилась от внешнего мира и страдала. Только кто ей поверит? Со своим хорем где-то шлюпку свою раскачивала.
— Где-то.
— Ты видел, какой у нее загар.
— Загар.
Захар кивнул. Да, кажется, Зойка действительно хорошо загорела. И не в солярии.
— А я здесь в это время загорала… И я так рада, что ты вернулся, — Жанна влюбленно смотрела на него.
— Как отец? — Захар вдруг вспомнил, что Ставру угрожает опасность.
— А что ему будет? Сам знаешь, какая у него охрана…
— У меня тоже была охрана.
Захар вспомнил, как бежал за Коломийцевым, как дрался с ним. И этот удар по голове.
— Да уж, — вздохнула Жанна.
— Кто меня ударил?
— Илья тебя ударил.
— Как он мог меня ударить?
— Даже следователь разводит руками… Но дело не закрывают. И на тебе висит обвинение.
— Какое обвинение?
— В убийстве.
— Я же выжил.
— Илью убили. Ножом. В печень. Нож был у тебя в руке. Кровь, все такое.
— Это подстава.
— Я тоже так думаю… А Жак свидетеля нашел. Который видел, как Илья тебя ударил арматурой. Ты уходил от него, он ударил. Ты повернулся к нему, и он сам наскочил на нож…
— Так было?
— Ты должен так говорить.
— Не было так. И ножа у меня не было.
— Нож был у Коломийцева. Ты дрался с ним, ты отобрал у него нож. И этим же ножом причинил смерть по неосторожности. Тебе дадут пару лет. Условно.
— Меня будут судить?
— Ну, сначала ты должен встать на ноги… Я говорила сегодня с Жаком, он сказал, что не надо тянуть. Чем быстрей присудят условку, тем быстрей все успокоится… У него все под контролем.
— Значит, реального убийцу не нашли.
— Нет.
— А кто нас с Караваном по горам гонял?
— Глухо… Вода есть, концов нет, — невесело усмехнулась Жанна.
— Плохо ищут или не хотят найти?
— Там реально никаких зацепок. Я своих людей подключала. Ничего.
— А кто еще подключал?
— Жак по этой теме работает.
— Но ты ему не доверяешь.
— Не совсем доверяю… — качнула головой Жанна. — Он тут весь извелся, пока тебе операцию делали. Всех светил кувырком поставил. С ментами решил… Но меня Зойка смущает. Где она была? С кем?.. Может, правда, сама пропадала. Потому что Жак не мог… Не хочу его подозревать, но… Да я и саму себя подозреваю.
— Себя?
— Ну, из-за Ильи… Как будто я его против тебя настроила…
— А кто его против меня настроил? — спросил Захар.
— Ну, не я же.
— Так я на тебя и не говорю…
Он вдруг вспомнил тот день, когда встречал в аэропорту Жака. За клумбой тогда стоял брюнет, который наблюдал за Жанной… Именно за Жанной и наблюдал. Потому что исчез он сразу после того, как Жанна скрылась в здании аэропорта… А может, он исчез для того, чтобы не попадаться на глаза Захару. Потому что следил за ним.
Так за Жанной следил или за ним?.. От мыслительного напряжения потемнело в глазах.
— Так, погоди, а почему я Ивана Трофимовича не зову? — спохватилась Жанна.
Она отправилась за врачом, но Захар отключился еще до того, как она открыла дверь.
* * *
Караван не пытался испепелять ее взглядом. Не жег, не давил, даже морду кирпичом не делал. Сидит, спокойно помешивает ложечкой кофе. Но Жанна чувствовала себя неуютно. Казалось, что где-то за портьерой или барной стойкой прячется человек с пистолетом. И если вдруг с Караваном что-то случится, Жанна тут же получит в ответ пулю.
Отец не настаивал на том, чтобы продолжать охоту на Каравана. Но все возможно. Потому вор мог и подстраховаться. Тем более что встречу он организовал на территории, в равной степени подконтрольной и ей, и ему.
— Значит, Захар на поправку пошел, — едва заметно улыбнулся Караван.
— Ну, пока еще с перебоями.
— Это как?
— Сначала на врачей реагировал, — усмехнулась Жанна. — Стоит врачу появиться, как тумблер в голове срабатывает. Щелк, и он в отключке. Сейчас уже нет. Сейчас на ментов… Следователь вчера приходил. Открывает дверь, а Захар уже в домике…
— Нормальная реакция.
Сам Караван за отцом не охотился. Жанна практически уверена была в этом. Отец не хотел отходить от дел, но из дома он практически не выезжал. Здоровье не позволяло. Жанна крутилась сама, но под защитой его авторитета. И все у нее получалось.
С Караваном она не дружила, но и не враждовала. И даже отстегивала ему на общак. С той прибыли, которую приносило казино. А не так давно расплатилась с ним звонкой монетой за оказанную услугу. Караван поговорил с директором шинного завода, который хотел переключиться на московский банк, тот правильно все понял и вернулся в стойло.
Караван и раньше котировался неслабо, но сейчас его влияние уже несравнимо выше прежнего. Ему и «Алтанай-банк» помогает, и «Горохрана», к тому же он, судя по всему, взял под контроль теневой бизнес в городе. Он сейчас реально в силе, к нему грех не прислушиваться. Этим Жанна и пользуется. Так же как и он пользуется ее благосклонностью. Фактически они помогают друг другу держаться на уровне.
— Это реакция на тупик, в котором он оказался, — сказала Жанна. — Захар не знает, кто ударил его. Кто убил Коломийцева.
— Ты же знаешь, я пытался выяснить… — поморщился Караван.
Ситуацию с покушением на Захара он воспринимал как свою личную проблему. Ведь он сам вместе с ним бегал от людей, которые прятали свои лица под масками. Которые не хотели светиться… Он пытался разобраться во всем, но воз и ныне там.
— Коломийцев познакомился со мной не просто так. Захар считает, что он подсадной.
— А какой в этом смысл? — Караван смотрел на Жанну так, как будто знал ответ на этот вопрос. Как будто хотел знать, совпадают их мысли или нет.
— Во-первых, Илья нарочно нарывался на Захара. И в конце концов нарвался.
— А во-вторых?
— Кому-то интересно знать о состоянии дел в нашем банке.
— Кому?
— Я пробивала Коломийцева. Он действительно из Саратова, работал в Москве.
— Там с тобой и познакомился?
— Не думаю, что случайно.
— Очаровал, соблазнил.
— Это уже детали.
— Ты не одна такая.
— Это ты о чем?
— Это я о ком.
— О ком?
— Это я вообще… — немного подумав, сказал Караван.
— Захар видел человека, который, возможно, встречал Илью.
— Где встречал?
— Здесь, в Алтанайске… В аэропорту…
— А разве не ты его встречала?
— Я встречала, а брюнет за ним следил.
— Брюнет?
— Брюнет, нос с горбинкой. Захар так сказал…
— Нос с горбинкой, говоришь? — задумался Караван.
— Ты его знаешь?
— Да крутились у меня шестеренки в голове… Вхолостую крутились… — в раздумье кивнул Караван. — А сейчас заскрипело.
— О чем?
— Не скажу. Пока не разберусь.
Караван с трудом вытащил себя из раздумий, торопливо обсудил вопрос, который привел его на стрелку. И также поспешно ушел. Вид у него был как у охотничьей собаки, которая взяла след. Жанна с надеждой глянула ему вслед. Неужели лед тронулся?
* * *
На чужой каравай рот не разевай. Каравану твердили об этом в детстве, но эту истину он усвоил частично. Нельзя трогать каравай, который принадлежит своим или хотя бы условно своим. Нельзя украсть даже у самого последнего чухана в зоне, ибо это, суть, крысятничество. А если каравай чужой реально, то никаких препятствий для свободного творчества.
Ставр чужой. Поэтому к его Варваре Караван заезжал без всякого стеснения. И даже с гордостью за себя. И шашкой махал без страха и упрека. А Варвара подмахивала. Потому что соскучилась по-настоящему мужику.
А подъезжал он к ней с охраной. Сначала его бойцы осматривали подступы к дому, обследовали подъезд и квартиру, а затем уже подъезжал он. Если Ставр все еще готовил на него покушение, то засаду он установит именно здесь.
Но Ставр, по ходу, совсем сдал. Может, его одолевал страх перед ответкой, может, здоровье не позволяло держаться на плаву. А скорее всего, одно подкосило другое. Так или иначе, Ставр практически не высовывал нос из дома. А Жанна умница, не баба, а динамо-машина в лучшем смысле этого слова. Днем работает, ночью с Захаром… Варвара по сравнению с ней ни рыба ни мясо, но как же здорово с ней в постели.
— Привет! — Варвара мило улыбнулась ему, обвила руками его шею, поцеловала в губы.
От нее слегка тянуло коньяком.
— С кем это ты здесь праздничаешь? — спросил Караван.
Он не стал осматривать квартиру. И без того ясно, что здесь никого нет.
Варвара улыбнулась, принесла коробку шоколадных конфет с коньячной начинкой.
— Угощайся.
Караван подмигнул ей, взял конфету, нагнулся, сунул руку за кресло и достал оттуда ополовиненную бутылку коньяка.
— А если мне скучно? — вздохнула она.
— Сопьешься.
— Если я сопьюсь, то с тоски…
— Буду заезжать чаще, — сказал Караван.
Варвара вздохнула еще громче.
— Что не так?
— Что не так… Я замуж хочу. Неужели непонятно?
— Ты же знаешь, я в законе…
— Вот потому мне и грустно. — Варвара достала из шкафа два бокала, кивком показала на бутылку.
Но Караван сделал вид, что не заметил.
— И за Илью ты бы не смогла выйти замуж?
— Ну, если бы он не был кидалой… — поморщилась она. И, немного подумав, спросила: — Ты же не думаешь, что мне нужен только богатый.
— Пусть не богатый, лишь бы живой.
— Это ты о ком или о чем? — подозрительно и с кокетливым намеком спросила она.
Караван достал из кармана фотографию покойного Коломийцева. К сожалению, прижизненного снимка у него не было, поэтому пришлось показать Варваре мертвеца. И она узнала его. Пугливо шарахнулась.
— Это Илья?
— Ну да!.. — вмиг протрезвела она. — А почему он мертвый?
— Потому что очень плохо себя вел.
— Это ты его убил?
— А ты не в курсе, что с ним?
— Нет.
— И никто ничего не говорил?
Караван внимательно смотрел на Варвару, но не видел в ней обмана.
— Да нет же!
— Он спрашивал у тебя про Ставра? Про его банк?
— Ну-у… Да, спрашивал.
— А ты?
— А что я?.. Ну, была я несколько раз в этом банке, и что?..
— И не работала в нем?
— Нет, никогда…
— А про Ставра что знаешь?
— А что я про него знаю?.. Ну, мужик он авторитетный, с охраной… Богатый… Больной. В том числе и на голову…
— На голову?
— На все!.. Он уже давно ничего не может, а вцепился в меня, как клещ… Илья так его боялся… А может, это Гена его убил? — Варвара эмоционально приложила пальцы к щекам.
— За то, что он с его дочерью спал?
— Кто с его дочерью спал?.. Илья?! С Жанной?!..
— И познакомился он с ней в Москве.
— Ничего себе!
— А сам он откуда?
— Ну, говорил, что из Саратова.
— А в Алтанайске что делал?
— Ну, девушка у него тут была, замуж за богатого вышла… Он с тех пор богатым и мстил… Ну ты же понимаешь, что это все вранье! Чтобы меня заморочить!
— Где он жил?
— Не знаю, я за ним не бегала… Приходил по ночам, когда Ставра не было…
— С кем приходил? — без всякого подвоха спросил Караван.
— Сам! — Варвара ошалело глянула на него.
Как будто он заподозрил ее в таком извращении, как групповой секс.
— О ком говорил?
— А о ком он мог говорить?
— Ну, о девушке, которая вышла замуж за богатого…
— Я же говорю, вранье все это.
— Ну, Шультика и Жилу ты знаешь… Кого знаешь еще?
— Не знаю никого. И ничего!
Караван кивнул, глядя на Варвару. Она действительно ничего не знала. И Коломийцев очень просчитался, если хотел пробить через нее информацию о банке.
Караван позвонил Шаловану, велел найти Шультика и Жилу. И вернулся к Варваре в очень хорошем настроении. Чутье подсказывало, что Жилу и Шультика ему не взять, но переживать по этому поводу он будет потом, когда накал страсти сойдет на нет. А сейчас в постель, навстречу острым ощущениям. Это ведь чудо, что у него в подружках такая красотка. И кто скажет, что жизнь у Каравана не удалась?..
* * *
Следователь не торопился, записывая в протокол показания Захара.
— Да, я дрался с Коломийцевым. Да, я его избил. Но я не собирался его убивать…
Следователь Сажков кивнул, записал, только затем велел продолжать. А Захар не торопился. Голова у него сейчас не болела, не кружилась, и слабость в теле не донимала. Лежать мягко, удобно. И еще немного хочется спать, но это приятное состояние.
Но все могло измениться. Скоро суд, и неизвестно, как там все обернется. Жак заверяет, что волноваться нечего, и следователь не настроен враждебно. Никто не собирается заключать его под стражу, переводить в тюремную больницу. Но если суд вдруг вынесет ему реальный приговор, сюда его не вернут. Тогда придется отправляться на «больничку», а уже оттуда в камеру для осужденных.
— Но вы гнались за ним, — сказал следователь.
— И у меня был повод его жестоко избить. Но не убивать.
— Но вы его убили.
— Не знаю, не помню. Был сильный удар по голове, я потерял контроль над собой…
Сажков заполнил протокол, адвокат ознакомился с ним, дал «добро», и Захар поставил свою подпись. На этом допрос закончился, и он остался в одиночестве.
Но не успел он соскучиться, как появился Караван. Он шел к нему с непроницаемым лицом. И улыбался. Взглядом.
— Как жив-здоров? — спросил он, пожав Захару руку.
— Бывало и лучше.
— Могло быть и хуже.
— Не понял я тогда, что все очень серьезно.
— И я не понял, что за сявкой может стоять крупная фигура… Я знаю, кто встречал Коломийцева в аэропорту. Кличка Шультик, статус — шелупонь. А Коломийцев артист — по бабам… Не знаю, работал он по этой теме раньше или нет, но с Варварой сработал чисто…
— С Варварой?
— Ему нужен был Ставр и его банк, он вышел на его любовницу… А потом и на его дочь…
— Это очень серьезно.
— Я же говорю, за ним стоят серьезные люди. Которым нужен банк Ставра. А я этого не понял…
— И кто они, эти люди?
— Пока не знаю. Знаю только, что ты им помешал. Коломийцев насел на Жанну, а ты снял с нее этого пивня. Тебе этого не простили. Тебя решили убрать. А Коломийцева — вернуть.
— Но его убили.
— Что-то пошло не так.
— Значит, это был наезд на Ставра.
— Я бы сказал, осада. Плюс разведка боем. Это я про налет на инкассаторов.
— Разведка боем?
— Или даже первый удар… Налетчики были в масках.
— Думаешь, мы от них бегали?
— Пока только думаю. А нужно знать… Я поднял пацанов, Жилу и Шультика ищут, но пока никак. Может, их уже заземлили…
— Кто они такие?
— Говорю же, шелупонь. Но местная. А Коломийцев пришлый. Кто-то их вместе связал.
— Кто?
— И налетчики не из наших, — пожал плечами Караван. — Я бы знал.
— Неужели никаких зацепок?
— Бантик есть. Через него на Шультика вышли. Но Бантик не в курсах… Он бы сказал…
— А если ему нельзя говорить?
— Если бы он знал, его бы тоже сейчас искали… Бантик не знает, кто-то другой знает… Я на этих козлов по-любому выйду.
— Если вдруг люди будут нужны, звони мне.
Караван кивнул. Сейчас он обходится своими силами, но, возможно, ему понадобится подкрепление.
В палату вошла медсестра, она выразительно глянула на Каравана, тот кивнул, попрощался и ушел. Захару сделали укол, и он стал засыпать.
Его разбудила Зойка. Она вошла в палату тихо, на цыпочках, но Захар все равно ее почувствовал. Захар невольно залюбовался ею. Красивая чертовка. И особенная…
— Извини, что помешала. — Она села к нему на кровать, нежно посмотрела в глаза, мягко провела рукой по щеке.
— Где ты была?
— Как это где?.. Работа у меня… А ночевала дома… У нас дома. Одна… Ты бы сказал Жанне, мы бы могли ночевать по очереди.
— Где ты была целый месяц?
— Я вычеркнула тебя из своей жизни, — с чувством раскаяния сказала Зойка. — Я не хотела тебя знать. Я не хотела никого знать… Я отключилась от цивилизации…
— С кем?
— Да нет у меня никого… Я тебе наплела. Со зла… Неужели ты ничего не понял.
— Меня могли убить во дворе нашего дома. С одной стороны, в меня собирались стрелять, с другой — ударили. Откуда у этих людей взялись ключи от дома?
— Я не теряла ключи, — в раздумье качнула головой Зойка.
— Я не говорю, что ты теряла ключи…
— А ты не терял?
— И я не терял.
— А Жанна?
— Что Жанна?
— Она могла их похитить.
— Зачем?
— Спроси у нее.
— Зачем ей меня убивать?
— А зачем она влюбилась в этого… ну, которого убили?
— Она не влюбилась.
— Она спала с ним без любви?! Все, я не хочу об этом говорить! — отрезала Зойка. — Я не хочу, чтобы вокруг тебя искрило и дымило… И с Жанной ссориться не хочу…
— А со мной? — усмехнулся он.
— С тобой я уже поссорилась. С тобой нужно мириться.
— Предлагаешь остаться друзьями?
— Друзьями?! — нахмурилась Зойка. — Ну, если ты так хочешь…
— Я хочу?
— Ты бы мог вернуться ко мне, — вздохнула она.
Захар качнул головой и закрыл глаза. Жанна так много сделала для него, фактически вытащила с того света. Нет, он не мог бросить ее.
— Останешься с Жанной? — спросила Зойка.
Захар промолчал. Он не хотел вести разговор на эту тему.
— Будешь думать?
— Я не могу думать, у меня болит голова.
— Прогоняешь? — В ее голосе всхлипнули плаксивые нотки.
— Как я могу тебя прогнать, если мы остаемся друзьями?
— Ну, и за это спасибо… — грустно сказала она. — Я тут йогуртов принесла, твоих любимых коврижек… Правда, они со слезами… Я плакала, пока пекла…
Если Зойка давила на жалость, то это у нее неплохо получалось.
— Я тебя не прогоняю… Но жду тебя завтра, — дрогнувшим голосом сказал он.
— Я все поняла.
Зойка ушла, а он постарался уснуть, но не смог. Зойка продолжала стоять перед глазами. И он видел, как слезы текут по ее щекам. Он бы и сам пустил слезу, если бы умел плакать.
